Современные тенденции развития валютной политики

Центральный банк в большинстве стран мира является органом, ответственным за проведение государственной валютной политики. Она представляет собой комплекс мероприятий, направленных на стимулирование внешнеэкономической деятельности экономических агентов, прежде всего на выравнивание платежного баланса и поддержание устойчивого валютного курса.

• политика валютного курса,

• управление международными (золотовалютными) резервами денежных властей,

• валютное регулирование и валютный контроль,

• сотрудничество с международными финансовыми организациями в валютной сфере.

Из всех составляющих валютной политики мы рассмотрим несколько: режимы валютного курса и выбор оптимального режима, макроэкономический анализ, а также политика валютных интервенций и международные резервы денежных властей.

Оптимальный выбор режима валютного курса для национальной экономики по сей день остается одним из основных неразрешенных вопросов международной политики. В последнем десятилетии XX в. наибольшее число валютных кризисов наблюдалось в странах, придерживавшихся так называемых промежуточных режимов валютного курса. К ним прежде всего относятся «мягкие» формы фиксации валютного курса вроде ползущей привязки и валютных коридоров. Кризис промежуточных режимов навел экономистов на мысль о том, что в современном мире с его высокой степенью интеграции международных финансовых рынков могут выжить только два полярных режима: либо независимое плавание, либо жесткая форма фиксации, биполярная точка зрения в среде западных специалистов получила

несколько названий, в том числе «исчезновение середины» (vanishing middle) и «угловые решения» (corner solutions).

В послевоенный период времени, когда МВФ еще только вставал на ноги в качестве международной организации, деление стран, проводимое им в зависимости от режима валютного курса, было самым простым, если не сказать примитивным.

1) валютный курс поддерживается в рамках узкого диапазона колебаний по отношению к доллару США, фунту стерлингов, французскому франку, южноафриканскому рэнду, испанской песете, австрийскому доллару, португальскому эскудо, группы валют (при наличии совместного соглашения об интервенциях), валютному композиту или набору экономических индикаторов;

2) валютный курс не определяется узким коридором колебаний.

В 1982 г. МВФ одобрил еще более совершенную классификацию режимов валютного курса, основанную на самоопределении национальных денежных властей. В случае любой смены валютного режима центральный банк или министерство финансов должно было известить Фонд в течение тридцати дней о характере изменении режима. Официальные сообщения позволяли без каких-либо затруднений отнести политику валютного курса страны к той или иной категории. Всего существовало три категории, которые различались по степени гибкости валютного курса:

1) валюты с фиксированным курсом:

• фиксация к одной валюте;

• фиксация курса к валютной корзине (композиту);

2) валюты с ограниченно гибким курсом:

• ограниченно гибкий курс по отношению к одной валюте;

• ограниченно гибкий курс в рамках совместной политики;

3) валюты с плавающим курсом:

• корректируемый валютный курс;

• управляемое плавание;

• независимо плавающий валютный курс.

Главными достоинствами классификации были простота, широкая статистическая выборка стран, частое (ежеквартальное) обновление и длительный период наблюдения за режимами валютного курса. Все это способствовало проведению эмпирического анализа валютных курсов. С другой стороны, классификация обладала двумя ключевыми недостатками. Во-первых, число классов было столь мало, что становилось невозможным определить, к какой группе отнести какую-либо разновидность «мягкой» привязки.

В качестве альтернативных классификаций в 1990-х гг. было внесено несколько предложений. Экономисты МВФ Атиш Гош, Анна-Мари Галд, Джонатан, Остри совместно с Холдером Вольфом из Нью-Йоркского университета объединили официальную классификацию Фонда с результатами наблюдений за фактическим поведением валютных курсов. За период с 1960 по 1990 г. была обработана статистика валютных курсов около 140 стран мира. Группировка стран проводилась в два этапа. На первом шаге страна была отнесена к соответствующему классу на основании официальных заявлений национального центрального банка. На втором шаге все режимы фиксированного курса были разделены на режимы с частой (более одного раза в год) и редкой корректировкой курса. Кроме того, все страны с режимом плавающего курса были также сгруппированы в зависимости от частоты валютных интервенций. В результате была получена обширная классификация, состоящая из 25 категорий режимов валютного курса. Все категории можно объединить в девять больших групп (табл. 2.1). Классификация не отражала различия между «мягкой» привязкой и жесткой формой фиксации валютного курса, в результате чего некоторые страны попали в разряд «неклассифицированное плавание»¹.

Ghosh, A. Does the Nominal Exchange Rate Regime Matter? / A. Ghosh, A.-M.Gul- de, J. Ostry, H. Wolf. NBER Working Paper. 1997. January. № 5874.

²Holden, P. The Determinants Exchange Rate Flexibility: Ал Empirical Investigation/ P. Holden, M. Holden, E. Suss // Review of Economics and Statistics. 1979. №3. Р.327-333.

Вольфа

Наиболее оригинальная классификация режимов валютного курса была предложена сотрудниками Университета Торкуато Ди Телья (Буэнос-Айрес, Аргентина) Эдуардо Леви Еяти и Фредерико Стурцнеггером.

Вольфа

В 2002 г. экономисты Банка Канады Жаннин Бэлью, Роберт Лафранс и Жан- Франсуа Перрол предложили проводить классификацию режимов валютного курса на основе комбинации формальной классификации и наблюдения за фактическими колебаниями курсов с помощью двухшагового гибридного механистического правила отбора (two-step hybrid mechanical rule). Правило было применено к статистической выборке за период с 1973 г. по 1998 г., состоящей из , 60 стран. На первом шаге определяется состав группы стран, которые относят себя к фиксированным или плавающим режимам. На втором шаге формальная классификация подвергается проверке фактическими данными. Для фиксированных курсов номинальная волатильность (стандартное отклонение) не должна превышать 0,45% в год. Что касается различия между промежуточным режимом и плаванием, то она определяется на основе индекса гибкости валютного курса. Индекс рассчитывается как волатильность номинального курса по отношению к волатильности выборки в данном году. Страны, чей индекс превышает единицу, причислялись к категории плавающих курсов, остальные попадали в промежуточную категорию (табл. 2.3). Согласно классификации Банка Канады, большое число развивающихся стран, которые определяют свой режим как плавание, в действительности, придерживались фиксированного курса. С точки зрения географического распределения наибольшее различие между фактическим и официальным режимом валютного курса присуще странам Азии и Африки. К

примеру, Южная Корея и Индонезия с 1980-х по 1990-е гг. удерживали курсы в более узких диапазонах, чем это предусматривала заявленная ими политика гибкого валютного курса. Наименьший диспаритет обнаружился в странах Латинской Америки^[XXVI].

Т аблица 2.3. Классификация режимов валютного курса Бэлью, Лафранса и

Перрола

Давление со стороны критиков и появление новых классификаций заставили МВФ модернизировать свою типологию режимов валютного курса. В январе 1999 г. Фонд презентовал новую классификацию. В отличие от предыдущих, она основывается на наблюдении за фактическим поведением валютных курсов.

Режимы валютного курса значительной части стран (12,5%) вообще трудно классифицировать. Условно их режимы можно обозначить как «свободное падение» — инфляция превышала 40% в год, и денежные власти отказывались от каких-либо обязательств по отношению к валютному курсу. В 1990-х гг. свободное падение наблюдалось в 41% стран с переходной экономикой, включая Россию.

В табл. 2.4 приведена статистика режимов валютного курса в последнем десятилетии XX в. Хотя общепринятым является то, что мы живем в эпоху плавающих курсов, данные о фактической политике валютного курса опровергают этот тезис, Несмотря на постепенное снижение числа стран, придерживающихся фиксированных курсов, они остаются преобладающим режимом во всем мире (56% стран).

стран — членов МВФ

Примечание: За 1999—2001 гг. отсутствует статистика формальных режимов,

поскольку МВФ с 1999 г. больше не поддерживает старую классификацию режимов валютного курса ( Рис.2.1).

Источник: Bubtila, A. The Evolution of Exchange Rate Regime Since 1990: Evidence From De Facto Policies / A. Bubtila, 1. Otker-Robe. IMF Working Paper. 2002.

Причем в группе приверженцев фиксации наблюдается постепенный отход от мягкой формы привязки к жесткой. Плавный, но устойчивый рост числа стран, предпочитающих жесткую привязку и независимое плавание, говорит о том, что мир постепенно смещается к двум полюсам режимов валютного курса. Доля промежуточного режима в течение 1990-х гг. снизилась до 30%, в то время как доля жесткой привязки возросла на 10%, а независимого плавания — на 20% стран. Среди категорий промежуточного режима наибольшей популярностью пользуются наклонный коридор и жестко управляемое плавание.

Поляризация режимов валютного курса, по всей видимости, отражает проблему «несовместимой троицы», когда страна может одновременно достичь только две цели из трех: стабильность валютного курса, свободная мобильность международного капитала и независимость денежно-кредитной политики. Растущая интеграция международных финансовых рынков заставляет денежные власти сделать выбор между стабильным валютным курсом и денежно-кредитной независимостью.

Промежуточный режим остается предпочтительным лишь для тех стран, которые еще не открыли иностранным инвесторам свои рынки капиталов.

Рисунок.2.1. Классификация режимов валютного курса МВФ от 1999 г.

В 1923 г. Дж. Кейнс в «Трактате о денежной реформе» обозначил главную проблему международной валютной системы — ни один страна не может одновременно поддерживать устойчивость валютного курса и ценовую стабильность. Если орган денежно-кредитного регулирования фиксирует обменный курс национальной валюты, он теряет контроль над уровнем внутренних цен и инфляцией. Если и качестве приоритета экономической политики выбирается стабильность цен, центральный банк вынужден отдать ценообразование ни национальную валюту во власть рыночных сил. В современной валютной системе

дилемма выбора целей экономической политики была разрешена в пользу плавающих обменных курсов. Для анализа валютного рынка потребовались специальные модели курсообразования, представляющие собой математическое или логическое описание связи курса с его детерминантами. На сегодня создан богатый арсенал моделей валютного курса. Среди них есть модели, основанные на временной структуре процентных ставок, и микроструктурные модели^[XXVII], однако все наше внимание будет посвящено макроэкономическим моделям, появившимся на свет в начале XX в.

В октябре 1999 г. Нобелевская премия по экономике была присуждена профессору Колумбийского университета Нью-Йорка Роберту Манделлу. Официально награда была вручена с формулировкой «за анализ денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики в условиях различных режимов валютного курса и за анализ оптимальных валютных зон». Несомненной заслугой Манделла является подготовка одного из первых проектов единой валюты в Европе. Но, прежде всего, он известен как «отец» теории оптимальных валютных зон. Эта теория сразу после ее создания легла в основу рационально го выбора политики валютного курса. Кроме того, Манделл является соавтором экономической теории предложения (supply-side есоnоmics); Он считается пионером в области развития теории взаимодействия денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики, теории инфляции, процента и экономического роста, а также монетаристского подхода к платежному балансу. Главный экономист МВФ К. Рогофф наделил Манделла титулом «креативный гигант». Такие почести американскому профессору канадского происхождения стали оказывать спустя много лет после его главных открытий.

В августе 1961 г. в исследовательский департамент МВФ по рекомендации П. Самуэльсона (нобелевского лауреата по экономике 1970 г.) был приглашен «молодой выдающийся специалист по международной торговле». Молодого ученого звали Р. Манделл. Его приход в МВФ ознаменовал наступление в теории мировой экономики «эпохи Манделла», продлившейся около четырех десятилетий. В начале 1960-х гг М. Флеминг, возглавлявший исследования в Фонде, занимался кейнсианской моделью малой открытой экономики, разработанной Дж. Мидом.

Статическую модель общего равновесия Мида, состоящую из более двух десятков уравнений, М. Флемингу в ходе работы пришлось значительно сократить. По большому счету, его труд нисколько не расширил анализ Мида, единственное, что Флеминг сделал, так это использовал упрощенную модель в интересующих его целях. Результаты, которые были получены в ходе изучения эффектов денежно­кредитной и бюджетно-налоговой политики на внутреннее и внешнее равновесие, были опубликованы в виде докладной записки. С 1960 по 1963 г. Р. Манделл обнародовал в нескольких статьях результаты анализа близкого по теме исследования. Но в отличие от Флеминга, Манделл проделал более конструктивную работу, введя в экономическую науку принцип эффективной рыночной классификации и концепцию комбинации политик¹ Приспособив модель товарного рынка для анализа динамической адаптации открытой экономики и добавив в нее мобильность международного капитала, Манделл четко и просто вывел модель, носящую сегодня название «модель Манделла—Флеминга». По сути дела, мидель Манделла—Флеминга представляет собой сочетание уравнении Флеминга и анализа Манделла. И все же первенство отдают Манделлу, что подтверждается наличием ссылок на его работы в статьях Флеминга. В «Заметках об истории модели Манделла—Флеминга» Р. Манделл в 2001 г. пишет, что Флеминг работал над моделью открытой экономики еще до того, как он сам появился в МВФ. Однако разработка Манделла носила «полностью независимый характер, в то время как работа Флеминга если не зависела от моей, то, по. меньшей мере, следовала в ее русле»^{[XXVIII][XXIX]}.

Модель Манделла—Флеминга легла в основу ставшей канонической теории открытой экономики. С ее помощью доказывается, что эффективность бюджетно­налоговой и денежно-кредитной политики зависит от действующего режима валютного курса. При допущении абсолютной мобильности капитала модель показывает, что неэффективность денежно-кредитной политики при фиксированном курсе и неэффективность бюджетно-налоговой политики при плавающем курсе. Создание модели привело к появлению монетаристских моделей валютного курса, а

также теории оптимальных валютных зон, с помощью которой осуществляется выбор политики валютного курса.

Вслед за Манделлой начало обширной экономической литературы по теории оптимальных валютных зон было положено работами американских профессоров Р. Маккиннона из Стэнфордского университета и П. Кенена из Принстонского университета. Они определили экономические свойства системы, которые позволили бы идентифицировать оптимальную валютную зону. Последовавшие затем работы Дж. Инграма, Г. Грубела, У. Кордена, И. Ишиямы и К. Хамады были посвящены изучению преимуществ и недостатков вхождения в валютную зону, а также расчету

1 участия в ней .

Валютная зона (currency area)^[XXX][XXXI]представляет собой географическую область с единой валютой или рядом валют, чьи курсы неизменно за фиксированы друг к другу и изменяются синхронно по отношению к валютам остального мира. Оптимальность зоны рассматривается с макроэкономической точки зрения в рамках поддержания в открытой экономике внутреннего и внешнего равновесия. Главным недостатком участия в валютной зоне является потеря денежно-кредитного суверенитета, основным преимуществом— увеличение полезности денег.

Модели общего равновесия, первыми создателями которых являлись А. Стокмен (1980 г.) и Р. Лукас (1982 г.), рассматривали общее равновесие на рынках двух стран. Равновесие определялось балансом на рынке товаров, труда, денежном, валютном, а также на рынках иностранных и внутренних облигаций. Модель включала в себя функцию максимизации полезности экономических агентов, что позволяло связывать микро- и макроуровни анализа. Модель общего равновесия может быть охарактеризована как расширенная монетаристская модель с гибкими ценами, допускающая реальные шоки и множественность товаров, обращающихся на внешнем рынке.

Первая монетаристская модель с жесткими ценами (модель гиперреакции валютного курса) была создана профессором экономики Массачусетсского

технологического института Р. Дорнбушем в 1976 г.^[XXXII] Если бы товарные цены были абсолютно гибкими и изменялись так же скачкообразно, как и денежное предложение, то процентная ставка не менялась бы, поскольку реальное предложение денег остается прежним, а валютный курс также скачком переходит на уровень нового долгосрочного равновесия. Но на практике товарные цены оказываются крайне жесткими, особенно в краткосрочном периоде, несмотря на то, что в долгосрочной перспективе денежное предложение имеет нейтральный эффект на реальную экономику. Таковы исходные предпосылки модели гиперреакции валютного курса Дорнбуша.

Выступая в Кремле в конце мая 2003 г. с ежегодным посланием к Федеральному Собранию, Президент РФ Владимир Путин поставил задачу достижения полной конвертируемости рубля. При этом он отметил, что речь идет «о конвертируемости не только внутренней, но и внешней, не только по текущим, но и по капитальным операциям». Глава государства напомнил, что в прошлом у России была одна из самых крепких валют в мире — достоинство золотого рубля приравнивалось к достоинству державы. «Скажу прямо: стране нужен рубль, свободно обращающийся на международных рынках, нужна крепкая и надежная связь с мировой экономической системой»,— заявил Президент. Зачем отечественной экономике нужна полная конвертируемость рубля? Президент в своем послании обозначил две причины. Во-первых, Россия стала полноценным членом «восьмерки» самых развитых государств мира и ей по политическим мотивам требуется соответствовать валютным «стандартам» ведущих стран. Вторая причина носит сугубо популистскую окраску в свете политических выборов.

Концепция конвертируемости национальной валюты (convertibility) изменялась по мере эволюции денежных стандартов. В эпоху металлических стандартов, когда роль денег выполняли золото и серебро, валюта обладала конвертируемостью, если между банкнотами и товаром, выполняющим денежные функции, существовала совершенная взаимозамещаемость. Приход девизного денежного стандарта и плавающих валютных курсов ознаменовал смену концепции конвертируемости. В настоящее время конвертируемость (обратимость, конвертабельность) означает

свободный обмен резидентами и нерезидентами национальной валюты на иностранную, а также использование национальной валюты для операций с любыми видами активов. В научной литературе и международной практике сложилась достаточно четкая классификация форм обратимости валют. Согласно определению профессора Стэндфордского университета Рональда МакКинона, валюта является конвертируемой, если: «граждане данной страны, желающие купить заграничные товары или услуги, не подверженные особым ограничениям, могут свободно продать местную валюту на едином рынке в обмен на иностранную по унифицированному курсу, который применяется ко всем текущим операциям, включая нормальный торговый кредит; тогда как иностранцы, имеющие средства в местной валюте, полученной от текущих операций, могут продать их по тому же самому курсу или свободно приобрести местные товары по преобладающим ценам в этой валюте»^[XXXIII].

Конвертируемость национальной валюты имеет несколько форм:

• текущая конвертируемость (конвертируемость для текущих операций, current account convertibility) — отсутствие ограничений на платежи и трансферты, учитываемые на счете текущих операций платежного баланса;

• капитальная конвертируемость (конвертируемость для инвестиционных операций, capital account convertibility) — отсутствие ограничений на платежи и трансферты, учитываемые на счете операций платежного баланса, связанных с движением капитала;

• полная конвертируемость (full convertibility) — отсутствие любого контроля как по счету текущих операций, так и по счету движения капитала платежного баланса;

• внутренняя конвертируемость (internal convertibility) — право резидентов совершать операции на внутреннем рынке с иностранной валютой, а также активами в иностранной валюте;

• внешняя конвертируемость (external convertibility) — право резидентов совершать с нерезидентами операции с иностранной валютой, а также активами в иностранной валюте.

Нет никаких сомнений, что российский рубль необходимо сделать конвертируемым по текущим операциям. Наша страна находится пока еще на такой стадии развития, когда рыночные игроки придерживаются так называемого pricing-

to-market behavior, т.е. экспортеры оперируют не в национальной, а в иностранной валюте. Всю выручку от экспорта товаров и услуг они получают в валюте. В соответствии с действующим валютным регулированием они обязаны 25% выручки продавать на ММВБ, внебиржевом рынке или напрямую Центральному банку РФ. Как правило, крупным компаниям не составляет труда обойти данное ограничение. По оценкам РСПП, около 70% валютной выручки от национального экспорта получают тридцать крупнейших холдинговых объединений, таких как Газпром или Русал. В структуру холдингов включены банки, инвестиционные и офшорные компании, в задачу которых входит оптимизация финансовых потоков объединения. Развитая финансовая инфраструктура холдингов позволяет репатриировать на Родину ровно такой объем валютной выручки, какой необходим для поддержания деятельности в стране (уплаты налогов, выплаты заработной платы и т.д.). Таким образом, ограничение по продаже валютной выручки носит сугубо номинальный характер для крупнейших экспортеров. Если кто и подвергается на практике ограничениям, так это мелкий и средний бизнес, а также нерезиденты и их дочерние структуры, стремящиеся вести в России честный бизнес. Ограничения по текущим операциям столь велики, что экспорт, к примеру, программного обеспечения на сумму в несколько тысяч долларов столь же затратен, сколько и при продаже за рубеж партии истребителей на сто миллионов долларов. В результате многие российские компании, пытающиеся выйти на западный рынок, делают это окольными путями, через образованные ими зарубежные фирмы.

В соответствии с действующим валютным регулированием компании при выплате аванса за импортируемый товар необходимо приобрести валюту на основе специального разрешения. Ей необходимо перечислить в банк, обслуживающий сделку, депозит в рублях на сумму покупаемой валюты. Как предполагается, это служит гарантией поставки товаров в Россию. Фактически импортеру требуется сумма, вдвое выше объема поставки. Он вынужденно выдает кредит банку, изымая из оборота средства, которых и так ощущается острый дефицит в отечественной экономике.

В случае импорта услуг для приобретения иностранной валюты импортеру необходимо обратиться в Министерство финансов с целью получения специального разрешения в форме заключения на предмет обоснованности платежей в иностранной

валюте за работы, услуги, результаты интеллектуальной деятельности. Фактически государство пытается контролировать обоснованность частной предпринимательской деятельности, что противоречит принципу рыночной экономики и демократического общества. В затруднительное положение, как правило, опять попадает мелкий и средний бизнес, который испытывает дефицит свободных средств. Крупный бизнес без труда обходит нелепое ограничение, привлекая валютный кредит от дружественного банка.

В современной деловой практике подавляющее большинство офшорных кипрских компаний международного бизнеса имеют российское происхождение. Все они ведут бизнес безо всякого разрешения со стороны Банка России, в результате чего действующий режим валютного контроля создает лишь бюрократические барьеры. Введение конвертируемости по текущим операциям устранит драконовские меры государственного регулирования и позволит нарастить объем несырьевого экспорта.

Внешнеторговая либерализация поставит перед властями непростую задачу поддержания стабильного курса рубля. Президент В. Путин в послании к Федеральному Собранию РФ поставил российский рубль в один ряд с валютами других стран Большой восьмерки. Однако размеры валютных рынков этих стран несопоставимы с отечественным рынком. По оценкам Банка России, среднедневной оборот внебиржевого сегмента кассового валютного рынка сделок доллар—рубль колеблется вокруг 3 млрд. долл. Объем операций на валютном рынке ММВБ в 2002 г. достиг 64,9 млрд. долл., т.е. среднедневной оборот составляет всего 252,4 млн. Максимум среднедневной оборот отечественного валютного рынка можно оценить в 3,3 млрд. долл.^[XXXIV]. Таким образом, на Россию приходится всего 0,273% глобального валютного рынка. На фоне остальных стран Большой восьмерки ее валютный рынок втрое меньше самого «младшего» рынка— итальянского (табл. 2.5).

Столь незначительный объем российского рынка свидетельствует о том, что с введением текущей конвертируемости повысится его волатильность, а следовательно, и неустойчивость курса рубля. Единственным источником пополнения резервов Банка России служит положительное сальдо торгового баланса. Только благодаря

превышению экспорта над импортом курс рубля остается стабильным. Это ставит конвертируемость рубля в прямую зависимость от внешнеэкономической специализации. К глубокому сожалению, на протяжении всего рыночного периода отечественная экономика продолжает специализироваться на сырьевом экспорте. В течение 1993—1998 гг. экспорт составлял около 20—25% российского ВВП. Однако после девальвации рубля объем экспорта резко вырос до 40% ВВП. Основная доля отечественного экспорта образуется за счет таких сырьевых товаров, как нефть и Нефтепродукты, газ, черные и цветные металлы.

Т аблица 2.5. Распределение среднедневного оборота глобального валютного

рынка среди стран Большой восьмерки

Источник: Составлено по Central bank survey of foreign exchange and derivatives market activity in April 2001.

В долгосрочном плане рост или снижение международных цен на нефть на 10% ведет к соответствующему увеличению или падению объемов отечественного ВВП на 2,2%. Реальное укрепление (обесценение) рубля на 10% сопровождается снижением (ростом) ВВП на 2,4%.

Причины сырьевой специализации отечественной экономики следует искать в ее прошлом, когда управление национальным хозяйством строилось на директивно-плановых принципах. Большая часть ВВП приходилась на отрасли тяжелого машиностроения и ВПК, в то время как потребительский спрос домохозяйств удовлетворялся по минимуму. С началом перехода к рыночной экономике продукция отраслей, работающих на обороноспособность страны, оказалась не востребованной, а отрасли легкой промышленности были не в

состоянии конкурировать с зарубежными производителями из-за низкого качества товаров и отсутствия маркетингового опыта. Единственной конкурентоспособной отраслью благодаря низким издержкам стала добывающая промышленность.

На сегодня Россия не в состоянии удовлетворять внутренний спрос частного сектора на товары и услуги потребительского назначения. Таблица 2.6 иллюстрирует международное сопоставление структуры ВВП по секторам экономики РФ с другими странами Центральной и Восточной Европы. Как можно из нее заключить, Россия находится на последнем месте в списке стран по доле, вносимой легкой промышленностью в ВВП. Хотя именно за счет отрасли, предоставляющей услуги как обращающиеся, так и не обращающиеся на международном рынке, могут быть достигнуты существенные темпы экономического роста.

Таблица 2.6. Структура ВВП по секторам в странах с переходной

экономикой, по состоянию на начало 2003 г., %

Источник: Составлено по CIA World Factbook 2002 с учетом данных Госкомстата России 2003 г.

2.2.