Проблема роста реального эффективного курса рубля в России

В современных российских условиях весьма актуальны исследования в области денежной теории, позволяющие, в частности, учесть влияние специфики переходного периода на механизмы достижения устойчивости национальной денежной единицы.

Для формирования адекватной (с точки зрения практического использования) теории денежных отношений целесообразно, на наш взгляд, обратиться к подходам, развиваемым в рамках современной институциональной теории¹. Институциональный подход к рассмотрению монетарной сферы может стать одним из наиболее перспективных направлений исследований: он, с одной стороны, лишен недостатков, присущих подходам в рамках "чистой" неоклассики, рассматривающей экономические отношения в рамках абстрактных представлений о полной рациональности индивидов, а с другой — не оставляет в стороне социальные и психологические аспекты взаимоотношений индивидов в ходе

осуществления ими деятельности по приобретению, обмену и использованию правомочий.

Для российской экономической науки последних лет характерен всплеск интереса к анализу институциональных проблем развития экономики и систем хозяйственных взаимосвязей. Во многом это обусловлено проблемами переходного периода, потребовавшего трансформации теоретических основ и переосмысления механизмов функционирования экономики России в ходе реформ. Однако теория денег пока еще в недостаточной степени использует достижения институционализма. Институциональная теория поможет уточнить и развить теоретические представления о сущности денег и денежных отношений, а также сформировать адекватные прикладные механизмы обеспечения устойчивости денежной единицы.

В последние годы среди представлений об устойчивости денежной единицы преобладали подходы, основанные на оценке ее покупательной способности, то есть способности быть обмененной на различные виды товаров и услуг. Покупательная способность денежной единицы определялась прежде всего соотношением количества денег в экономическом обороте и количества предлагаемых к обмену товаров и услуг. В этом случае объектом анализа становятся преимущественно экономические факторы. Потеря или снижение устойчивости денежной единицы связываются либо с опережающим ростом денежной массы относительно ВВП, либо, наоборот, с относительным отставанием роста показателей совокупного выпуска по сравнению с денежными активами.

Однако для того, чтобы получить исчерпывающее и реалистичное представление о причинах изменения устойчивости денежных единиц, рассмотрения одной только экономической составляющей явно недостаточно. На устойчивость денежной единицы, помимо ее товарного наполнения, оказывают влияние и факторы, связанные с особенностями экономического и монетарного поведения индивидов. Именно с ними в немалой степени связаны не имеющие мировых аналогов проблемы перехода к рыночной экономике в России. Для российской действительности оказались малопригодными ключевые постулаты

неоклассической теории, предполагающие преобладание на рынке рационального типа экономических субъектов. Рациональность как тип экономического по­ведения, ориентированного максимизацию полезности в форме вероятного дохода в условиях совершенной конкуренции, и до сегодняшнего дня свойственна в России достаточно ограниченному числу индивидов.

В монетарной сфере особенности экономического поведения проявляются прежде всего в отношении индивидов к национальной денежной единице, в уровне доверия к ней. Российская практика показывает, что фактор общественного доверия нередко оказывает на устойчивость денежной единицы едва ли не столь же значительное влияние, как и динамика экономического развития страны.

Общественное доверие как фактор устойчивости любой денежной единицы может быть интерпретировано как согласие членов общества на "держание" ее определенного количества в качестве части общего "портфеля" своего имущества. Это справедливо и для государственных, и для частных (см. ниже) -денежных единиц. Однако данная проблема наиболее актуальна, разумеется, для государственной денежной единицы в силу современного институционального уст­ройства национальных монетарных систем. Последние, в том числе и монетарная система Российской Федерации, основаны, как известно, на монопольном праве государства в лице Центрального банка на эмиссию денег и формирование первоначальных денежных импульсов.

Применительно к государственной денежной единице общественное доверие представляет собой согласие общества признавать долговые обязательства государства как надежные, обладающие гарантиями обратного приема их государством в обмен на другие экономические блага¹. При этом доверие к государственной денежной единице возникает не только благодаря тому, что формальными правилами и законами, установленными государством и регламентирующими взаимодействие в сфере денежных отношений, всем членам общества вменяется в обязанность признавать ее в качестве единственного законного средства платежа. Общественное доверие складывается под влиянием целой совокупности многообразных неформальных правил экономического поведения индивидов, формирующихся в процессе свободного выбора ими тех

видов активов, которые наилучшим образом способны выполнять требуемые денежные функции.

Так, реальная оценка экономическими агентами устойчивости национальной валюты редко исходит из анализа официальных макроэкономических показателей, характеризующих "товарное наполнение" денежной единицы в масштабах всей экономики в целом. Еще реже они основываются на сопоставлении данных макроэкономической статистики об уровне официальной инфляции как показателе, характеризующем динамику изменения покупательной способности и устойчивости национальной валюты.

В общественном сознании используются другие (как правило, более понятные) критерии, формирующие уровень общественного доверия к национальной денежной единице и, как следствие, представления общества о степени ее устойчивости. Причем оценки, осуществляемые с помощью этих критериев, далеко не всегда основываются на представлениях, которые диктуются "сверху" формальными нормами и правилами, регламентирующими сферу денежных отношений. Они в значительной мере базируются на вырабатываемых "снизу" неформальных правилах экономического и монетарного поведения отдель­ных индивидов и их различных групп.

В современном российском обществе доминируют два неформальных критерия, используемых для оценки устойчивости национальной денежной единицы. Часть агентов ориентируются в первую очередь на ее курс по отношению к устойчивым иностранным валютам, причем в значительной степени опираясь на общественную оценку устойчивости самих этих иностранных валют. Подобные представления сложились под влиянием монетарной политики государства по выбору каналов формирования экзогенного денежного предложения.

Другая, гораздо более многочисленная часть россиян в качестве основного неформального критерия оценки устойчивости денежной единицы выбирает уровень цен на отдельные товары и услуги. Причем речь идет о ценах именно на конкретные товары и услуги, а не об общем уровне инфляции, рассчитываемом с помощью усредненной потребительской корзины. Именно динамика цен на товары повседневного спроса в наибольшей степени определяет уровень общественного доверия к национальной денежной единице.

Вернее, критерием являются даже не сами цены, а их соотношение с уровнем доходов каждого конкретного индивида либо хозяйствующего субъекта. В этом соотношении синтезируются и получают конечное воплощение все результаты монетарных действий экономических агентов общества, включая и государство, и частный бизнес, и финансовые учреждения, и отдельных индивидов. Здесь покупательная способность государственной денежной единицы оценивается не усредненно, а дифференцированно. Например, для индивидов с разным уровнем дохода один и тот же рост цен на одни и те же товары будет означать различное снижение покупательной способности денежной единицы и соответственно восприниматься ими по-разному. Их индивидуальные оценки устойчивости денежной единицы будут отличаться в той мере, насколько существенен для них данный рост цен, насколько ощутимы связанные с ними потери для индивидуаль­ного бюджета, в какой степени это может привести к снижению уровня их индивидуального благосостояния. В соответствии с этими неоднородными оценками будут формироваться и неформальные, нередко расходящиеся с формальными, нормы общественного поведения, определяющие отношение к государственной денежной единице и структуру имущества экономических субъектов.

Иллюстрацией к сказанному может служить ретроспективный анализ монетарной ситуации в нашей стране с позиций определения формальных и неформальных норм, влияющих на общественную оценку устойчивости национальной денежной единицы. Так, в советское время основными формальными нормами, определяющими "правила игры" в денежной сфере и воздействующими на устойчивость рубля, были¹:

1) законодательное закрепление порядка, предусматривающего наличие единственной денежной единицы и принудительное поддержание ее курса;

2) жесткие санкции за использование других денежных единиц, вплоть до уголовной ответственности за валютные операции;

3) регулирование (искусственное поддержание на низком уровне) цен на базовые товары массового потребления, что позволяло поддерживать в общественном сознании иллюзию не только постоянной, но и достаточно высокой

покупательной способности рублевой части имущества граждан; причем базой для формирования подобных представлений служил именно механизм сравнения низких фиксированных цен на отдельные товары (преимущественно массового спроса) с индивидуальными объемами располагаемых доходов членов общества.

Совместное действие данных формальных норм, несмотря на высокую степень принуждения со стороны государства, тем не менее формировало позитивное отношение к рублю, стимулировало граждан к длительному "держанию" государственной денежной единицы в "портфеле" своего имущества. У членов советского общества существовала своего рода иллюзия, что долгосрочные рублевые накопления могут быть конвертированы в необходимые материальные блага, несмотря на тотальный дефицит и ограниченность возможностей немедленного приобретения последних. Хотя такая возможность нередко существовала только теоретически и не могла реализоваться, большинство населения все-таки было убеждено в том, что сбережения в советских рублях обладают потенциальной покупательной способностью, поскольку гарантированы государством. В итоге, хотя реальная покупательная способность советского рубля была крайне низкой из-за дефицита товаров, рубль воспринимался членами общества как устойчивая денежная единица. Индивиды накапливали сбережения в рублях, и тем самым соглашались на "держание" необеспеченных товарами государственных долговых обязательств.

Этот пример позволяет, на наш взгляд, проиллюстрировать тезис о недостаточности оценки покупательной способности для определения степени устойчивости денежной единицы. Согласно традиционным подходам к определению устойчивости денежной единицы как соответствия количеству товарной массы рубль обладал крайне низкой покупательной способностью, был неустойчив в долгосрочной перспективе. После либерализации денежного обращения в 1990-х годах, когда россияне получили возможность сравнить рубль с другими денежными единицами, убедиться в его внешней неконвертируемости и невозможности использовать его как платежное средство для приобретения материальных благ с более высокими потребительскими свойствами (импортных товаров и т.п.), проявились и низкая покупательная способность рубля, и его долговременная неустойчивость. Динамика инфляции в первой половине 1990-х

годов — от 2600 и 940%.в 1992-1993 гг. до 315 и 231% в 1994-1995 гг. - была результатом выхода из латентного состояния долговременного потенциала неус­тойчивости государственной денежной единицы¹. До тех пор пока поддерживалась хоть и низкая, но все же относительно постоянная покупательная способность рубля, в общественном мнении он считался устойчивой денежной единицей, олицетворяющей одновременно и стабильность государственного строя. Государством декларировались гарантии того, что оно не откажется от своих долговых обязательств перед обществом, что рубль будет приниматься к оплате по заявленному номиналу везде и всегда по территории страны.

Степень доверия населения к государству в тот период была достаточно высокой отчасти еще и потому, что граждане не располагали достаточной свободой выбора норм своего монетарного поведения и свободой проявления доверия к государству и государственной денежной единице. Индивиды были вынуждены придерживаться указанных формальных норм и не могли открыто проявлять при­знаки оппортунистического поведения в виде недоверия к государственной денежной единице.

Совершенно обратная ситуация сложилась в последние годы прошлого столетия, особенно после дефолта 1998 года. Экономические потрясения, пережитые российскими гражданами сначала в 1992-1995 гг., в период сверхвысоких темпов обесценения рубля и неоднократной смены номинала государственной денежной единицы, затем в 1998-1999 гг., в период четырехкратного роста официального курса доллара к рублю, привели к радикальным изменениям в общественном сознании. Рубль, во-первых, начал считаться неустойчивой и ненадежной денежной единицей, в той самой мере, в какой оказалось ненадежным партнером для российских граждан эмитирующее ее государство. Во-вторых, общепризнанным мерилом степени устойчивости рубля стали иностранные валюты, прежде всего доллар.

Во второй половине 1990-х годов в российском общественном сознании сформировалось практически однозначное представление о том, что устойчивость рубля определяется его курсом по отношению к доллару. Доверие к доллару (и соответственно недоверие к "деревянному" рублю) стало настолько же

абсолютным, насколько абсолютным было некогда доверие к советской денежной единице. Общеизвестным следствием роста общественного недоверия к госу­дарственной денежной единице было возникновение и широкое распространение конкурирующих с ней альтернативных валют, а также частных денежных единиц.

Частные денежные единицы — это эндогенное предложение денег, спонтанный результат действия неформальных норм экономического и монетарного поведения индивидов. Выступая в качестве одного из носителей денежных функций, они могут воплощаться в самых многообразных формах — от натуральных товаров до различных видов документов, удостоверяющих долговые отношения, включая так называемые денежные суррогаты. Во всех случаях основным фактором, обусловливающим их возникновение, является общественное признание способности того или иного вида частной денежной единицы устойчиво выполнять классические функции денег.

Однако мотивы, лежащие в основе формирования общественного мнения, в соответствии с которым вырабатываются предпочтения индивидов и осуществляется выбор государственных либо частных денежных единиц, неодинаковы и неоднородны. Индивидуальный характер восприятия членами общества социально-экономической ситуации в стране трансформируется в общественном сознании в различные модели монетарного поведения и дифференцированные подходы к оценке устойчивости носителей денежных функций. Следовательно, факторы, формирующие уровень общественного доверия к государственным и частным денежным единицам и влияющие на их ус­тойчивость, могут иметь неодинаковую природу.

В определенной мере учесть влияние общественного доверия на устойчивость государственной денежной единицы позволяет, на наш взгляд, рассмотрение данной проблемы под углом зрения теории соглашений (конвенций) — одного из направлений институциональной теории в рамках ее французской школы.

Под соглашениями понимаются определенные формы координации взаимодействий индивидов, вырабатываемые под влиянием всей совокупности формальных и неформальных норм и правил общественного поведения. Эти формы координации многообразны, что предопределяет существование различных

типов соглашений между членами общества. Неформальные правила действуют параллельно с формальными нормами, юридически регламентирующими ту или иную сферу экономической деятельности людей. В рамках теории соглашений и те, и другие рассматриваются в качестве предпосылок рационального поведения индивидов при их взаимодействии друг с другом. На их основе осуществляется взаимная интерпретация намерений и предпочтений индивидов, в том числе в рамках рыночных сделок и денежных расчетов. Индивиды действуют в рамках различных форм координации, или соглашений по поводу соблюдения норм об­щественного поведения, то есть действуют "в среде, состоящей из множества разнородных сфер или миров"¹. В теории предполагается, что следование нормам позволяет индивидам снизить неопределенность во взаимодействиях и достигнуть рационально поставленных целей.

В литературе, посвященной данной проблеме, выделяются семь типов соглашений, регулирующих деятельность индивидов в различных сферах, — рыночное, индустриальное, традиционное, гражданское, общественного мнения, творческой деятельности, экологическое. При этом каждый индивид может действовать в рамках всех семи сфер деятельности^[LVI][LVII]. Классификация соглашений, хотя и не считается исчерпывающей, тем не менее позволяет в определенной мере очертить рамки взаимодействия индивидов в различных сферах общественной жизни с помощью выделения различных элементов соглашений.

С одной стороны, экономические субъекты могут действовать одновременно в рамках всех соглашений, с другой — многие сферы деятельности находятся на стыке различных соглашений, что, особенно в экономическом плане, обусловливает возникновение зон неопределенности и даже противоречий. К подобной сфере деятельности, регулируемой различными соглашениями, может быть отнесена и монетарная сфера. Рассматривая ее под таким углом зрения, можно, на наш взгляд, более объемно представить проблему обеспечения устой­чивости национальной денежной единицы. Взаимодействие членов общества в монетарной" сфере регламентируется соответствующими формальными и неформальными нормами и правилами.

Применительно к денежной сфере России формальные нормы представляют собой, во-первых, конституционные установки, фиксирующие тип денежной системы, принятый в стране, и, во-вторых, государственное законодательство о банковской деятельности, в котором ключевую роль играет Федеральный закон "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)"¹. Эти положения конкретизируются в целом ряде нормативных актов, инструкций Банка России и других документов, регламентирующих взаимодействия экономических агентов в сфере денежных отношений. Главной формальной нормой в сфере денежных отношений в России является конституционно закрепленное положение о существовании единственной законной национальной денежной единицы и монопольном праве государства в лице Центрального банка на ее эмиссию^[LVIII][LIX].

Неформальные нормы в денежной сфере существуют в виде инди­видуальных и групповых представлений членов общества об относительно рациональном типе экономического и монетарного поведения, в той или иной степени увеличивающем их индивидуальную полезность от "держания" в своем портфеле денежной составляющей имущества. Неформальные правила формируются на основе свободного выбора членами общества индивидуальной модели монетарного поведения. Мера, в какой неформальные правила не противоречат формальным, и наоборот, и определяет степень устойчивости денежной единицы.

С позиций основных положений теории соглашений устойчивость государственной денежной единицы может быть, по нашему мнению, представлена как результат одновременной деятельности индивидов в рамках трех основных видов соглашений — гражданского, рыночного и соглашения общественного мнения. Указанные типы соглашений могут оказывать различное воздействие на устойчивость денежной единицы в зависимости от характера действующих в обществе формальных и неформальных институтов. При этом выполнение индивидами одного из соглашений является необходимым условием для выполнения другого.

В аспекте устойчивости государственной денежной единицы решающее значение имеет следование нормам гражданского соглашения, то есть выполнение норм и правил, устанавливаемых государством в денежной сфере. Соглашение общественного мнения и рыночное соглашение в отношении государственной денежной единицы выполняются в полной мере лишь в том случае, когда обеспечивается действие норм гражданского соглашения. Нормы гражданского со­глашения возникают в обществе в результате делегирования членами общества государству, во-первых, права производить деньги как общественное благо, согласно которому члены общества возлагают на государство издержки, связанные с производством денег, и во-вторых, права применять в отношении индивидов соответствующие меры принуждения по выполнению ими гражданского соглашения в части использования государственной денежной единицы.

В рамках гражданского соглашения члены общества соблюдают законодательно принятые рамки поведения в денежной сфере, признавая государственную денежную единицу в качестве единого законного платежного средства на территории страны. Тем самым для индивидов национальная денежная единица становится общественным благом — однако только в тех пределах, в которых ее использование не приносит им дополнительных трансакционных издержек при осуществлении взаимодействий и не препятствует реализации их рационально поставленных целей. Следование нормам гражданского соглашения непосредственно обусловлено способностью государства эффективно производить деньги как общественное благо и осуществлять спецификацию и защиту прав граждан на потребление этого блага. Использование денег как общественного блага осуществляется членами общества в виде их "держания" в качестве составной части своего имущества, то есть кредитования государства.

Соглашение общественного мнения признает за деньгами способность служить одновременно как мерилом успеха, относительных правомочий индивидов, так и инструментом для соизмерения их масштабов в обществе. Выполнение членами общества норм этого соглашения также во многом зависит от эффективности производства государством денег как общественного блага. Содержанием соглашения об общественном мнении будет определенный уровень доверия к национальной денежной единице, вытекающий из норм гражданского

соглашения и обусловленный уровнем лояльности общества по отношению к государству, доверием к нему. Если в общественном мнении высок престиж самого государства, то высоким будет и престиж его обязательств, то есть эмитируемой им государственной денежной единицы.

Совокупное рассмотрение монетарного поведения членов общества в рамках данных типов соглашений подтверждает очевидный вывод, что основным фактором неустойчивости государственной денежной единицы является недоверие членов общества к эмитирующему ее государству.

В рамках рыночного соглашения деньги выполняют функцию измерения относительных полезностей различных товаров и услуг, обращающихся на рынке. При условии выполнения гражданского соглашения и соглашения общественного мнения государственные деньги используются и признаются обществом и в рамках рыночного соглашения, так как только в этом случае они способны реально снижать трансакционные издержки рыночного обмена. В противном случае общество переходит к использованию альтернативных денежных единиц, что может классифицироваться как оппортунистическое поведение в рамках гражданского соглашения. Результатом действия всех трех соглашений является формирование определенного профиля доверия членов общества к национальной денежной единице, воздействующего на степень ее устойчивости. Его количественной мерой выступает различная структура имущества индивидов.

Возвращаясь к примеру, иллюстрирующему феномен устойчивости необеспеченного товарами советского рубля, можно с помощью теории соглашений объяснить причины его возникновения. Устойчивость рубля в советское время достигалась благодаря строгому выполнению членами общества норм гражданского соглашения, что. свою очередь, поддерживало позитивное общественное мнение. В рамках рыночного соглашения члены общества практически не осуществляли никаких легальных действий, что обеспечивало, по крайней мере внешне, видимость устойчивости рубля. "Держание" советской да нежной единицы, проявление общественного доверия к ней до поры до времени не ассоциировалось в сознании граждан с нерациональным экономическим поведением, с неэффективными действиями в рамках рыночного соглашения. Эти ассоциации возникли в общественном сознании после крушения советского строя,

когда в результат либерализации цен и валютного обращения индивиды, придерживавшиеся норм гражданского соглашения, остались в проигрыше.

Длительное выполнение гражданского соглашения сформировав характер соглашения общественного мнения. В общественном мне деньги как олицетворение определенного набора правомочий всегда обладали высоким престижем, однако это относилось, как правило, к устойчивым денежным единицам. В советском же обществе сложилась аномальная ситуация — престиж неустойчивой государственной денежной единицы был высоким из-за веры общества в теоретическую возможность реализации тех правомочий, которые он якобы предлагал.

Итак, условием существования государственной денежной единицы является предложение денег со стороны государства в рамках гражданского соглашения. Частные же денежные единицы возникают в результате иных соглашений индивидов и регламентируются преимущественно неформальными нормами и правилами. Их появление — результат действия в основном двух соглашений^[LX].

1) Рыночного, то есть свободного конкурентного выбора индивидами такого вида носителя денежных функций, который позволял бы минимизировать трансакционные издержки рыночного обмена. Их способность "конвертироваться" в другие денежные единицы и блага, обеспечиваемая за счет гарантий их обратного принятия частными эмитентами, формирует общественное доверие к данной денежной единице.

2) Традиционного, проявляющегося в особенностях экономического и общественного поведения индивидов, сложившихся на некотором локальном социально-экономическом пространстве. Традиционное соглашение играет "ключевую роль при выборе конкретного вида носителя денежных функций, так как определяет структуру массового спроса на товары или тип общественного поведения. Например, традиции массового потребления того или иного вида товаров лежали в основе возникновения так называемых "натуральных" денег на заре товарного производства. Подобные традиции способствовали хождению "жидкой валюты" в России середины 1980-х — начала 1990-х годов в период "сухого закона", а затем обвального обесценения советского рубля. Дополнительным условием для того, чтобы данный ресурс мог выполнять денежные функции, является его "редкость", то

есть его наличие или производство в объемах, недостаточных для полного удовлетворения потребностей в нем всех членов общества.

Таким образом, с позиций теории соглашений факторы, формирующие общественное доверие и степень устойчивости государственных и частных денежных единиц, имеют различную природу. Для государственных денежных единиц основным фактором устойчивости является приоритет гражданского соглашения и в какой-то мере соглашения общественного мнения над рыночным, то есть способность государственной денежной единицы быть общественным благом, адекватно выполнять функции сравнения объема правомочий. Это достигается и через обеспечение конкурентоспособности государственной денежной единицы с частными.

Для частных денежных единиц приоритетными являются рыночное и традиционное соглашения. Устойчивость частных денежных единиц также во многом определяется уровнем их общественного признания как носителя денежных функций и доверием индивидов к их эмитенту. Однако в отличие от государственной денежной единицы, для формирования и поддержания общественного доверия в этом случае не используются механизмы государственного принуждения. Кроме того, на устойчивость частных денежных единиц влияют изменения в традициях экономического и общественного поведения индивидов, в структуре их потребностей, в уровне "редкости" ресурса, выполняющего денежные функции. В этом случае один вид частной денежной единицы может вытесняться другой, воплощенной в более "редком" ресурсе, в большей степени отвечающем предпочтениям и традициям членов общества.

Резюмируя, можно утверждать, что определение устойчивости денежной единицы как стабильности ее покупательной способности требует некоторого уточнения и дополнения. По нашему мнению, устойчивость денежной единицы целесообразно трактовать как общественное соглашение о постоянстве ее покупательной способности в относительно длительном периоде. Она формируется в результате совместной деятельности индивидов в рамках различных соглашений. При этом денежная единица будет считаться устойчивой, если достигнута общественно признанная относительная стабильность ее покупательной способности по сравнению с другими видами активов, полностью или частично

выполняющими функции денег. Иными словами, покупательная способность денежной единицы, понимаемая как способность обеспечивать членам общества возможность ее беспрепятственного (то есть с минимальными трансакционными издержками обмена на определенный объем материальных и нематериальных благ требуемого качества и "держания" в течение некоторого периода времени, формируется в результате ее конкуренции с альтернативными денежными активами.

Укрепление обменного курса российского рубля не только в реальном, но и в номинальном выражении по отношению к доминирующей на мировом и внутреннем рынках валюте - доллару США - стало новой экономической реальностью. Оно чревато возможным негативным воздействием на конкурентоспособность российской экономики, что может угрожать перспективам ее экономического роста. В связи с этим возникает ряд вопросов. Почему рубль интенсивно укрепляется? Как укрепление рубля воздействует на экономическую ситуацию и рост российской экономики? Где пределы укрепления российской национальной валюты?

Обменный курс российского рубля к доллару США, за которым прочно закрепилась роль главного защитника конкурентоспособности отечественной продукции, достиг на российском рынке максимума в номинальном выражении в конце 2002 г. и с тех пор падает.

Однако наблюдающиеся темпы реального укрепления рубля не являются беспрецедентными в российской истории. В 1995 г. укрепление российской национальной валюты в реальном выражении было гораздо более впечатляющим. Затем в 1996 г. индексы реального обменного курса рубля несколько снизились за счет резкого замедления инфляции, но при сохранении темпа номинального обесценения рубля, достигнутого осенью 1995 г. Далее, на протяжении двух лет в связи с притоком иностранного капитала на рынок государственных ценных бумаг денежные власти не могли ускорить номинальное падение рубля, но, повышая номинальный курс доллара в соответствии с темпом инфляции, успешно сдерживали укрепление рубля в реальном выражении. После резкого обесценения национальной валюты в 1998 г. рубль вновь начал укрепляться. Обратим внимание, что в 1999 г. при номинальном обесценении рубля относительно доллара США

почти на 1/4 (курс доллара за год вырос с 20,65 до 27 руб./долл.) в реальном выражении по итогам года вследствие высокой инфляции, которой способствовало повышение номинального курса доллара, обменный курс рубля практически не изменился. При этом денежная база за год выросла вдвое^[LXI].

В 2000 г. началось укрепление рубля относительно доллара США. В 1999­2001 гг. рубль укреплялся быстрее относительно "корзины" иностранных валют основных торговых партнеров России из-за падения курса европейской валюты на мировом рынке. С 2002 г. индекс реального эффективного курса рубля (то есть курса к "корзине" валют стран - основных торговых партнеров России) стабилизировался в результате значительного укрепления евро относительно доллара США на мировом валютном рынке. С учетом масштабов предшествующего укрепления индексы реального курса рубля к доллару США и реального эффективного курса рубля достигли к настоящему времени 83-86% докризисного уровня обменного курса российского рубля. То есть для возвращения обменного курса рубля на предкризисные позиции остается 15% (принимая средний за первое полугодие 1998 г. обменный курс за 100%). Главные причины укрепления рубля как в реальном, так и в номинальном выражении в 1995 г. и в настоящее время одни и те же: значительная недооценка российской национальной валюты и большое положительное сальдо торгового баланса РФ.

Объективным ориентиром для суждений о том, завышен или занижен обменный курс национальной валюты, является его сравнение с паритетом покупательной способности (ППС), который характеризует покупательную способность национальной валюты по отношению к доллару США. ППС является фундаментальным фактором, лежащим в основе обменного курса валюты, поскольку он измеряет покупательную способность доллара США на рынке реальных ценностей - на отечественном рынке товаров и услуг. Действия прочих факторов вынуждают рыночный курс отклоняться от паритета покупательной способности, но в стабильных и развитых экономиках обменный курс тяготеет к ППС. Этот факт подтверждается эмпирически: обменные курсы валют развитых стран обычно находятся в диапазоне плюс-минус 20% от паритета покупательной способности.

С теоретической точки зрения ППС является более значимым ориентиром для обменного курса внутренних валют (к которым относится российский рубль), то есть валют, обслуживающих только внутреннее обращение. На их обменный курс не оказывает влияния такой фактор, как высокая международная ликвидность валюты, повышающая спрос на нее, а значит, и содействующая отклонениям от ППС. Кроме того, в отсутствие развитого финансового рынка рублевых инструментов обменный курс рубля формируется в основном на товарных рынках. ППС представляет собой количество единиц национальной валюты, необходимое для покупки некоего стандартного набора товаров и услуг, который можно купить за одну денежную единицу базовой валюты в стране — ее эмитенте. Его динамика во времени отражает изменение соотношения цен в странах — эмитентах сопо­ставляемых валют. То есть при сопротивлении денежных властей номинальному укреплению обменного курса национальной валюты движение к паритету будет иметь место за счет инфляции.

По мере развития валютного рынка и постепенной стабилизации финансов соотношение ППС/обменный курс повышалось. Уже в 1996 г. отношение ППС/курс составляло 0,43^[LXII]. Следует отметить, что укрепление национальной валюты происходило в условиях падения производства. Когда отношение ППС/курс слишком занижено, его движение к более разумному уровню не зависит от динамики макроэкономических показателей, а при прекращении бесконтрольной эмиссии может начаться и номинальное повышение обменного курса национальной валюты. Именно такая ситуация имела место в 1995 г., когда при углублявшемся спаде в экономике и высокой инфляции российский рубль начал расти номинально после прекращения дополнительной эмиссии. В результате темп укрепления рубля в реальном выражении стал стремительным и по итогам года российская национальная валюта укрепилась более чем на 70%.

Финансовый кризис 1998 г. является яркой иллюстрацией тезиса: "нефть разрушает политику страны". Успешное давление на обменный курс национальной валюты с целью компенсации падения мировых цен на нефть показало, что государственные институты в "нефтяной стране" подчинены интересам экспортеров. Снижение мировых цен на углеводороды - основную статью

российского экспорта - поставило российскую экономику перед лицом бюджетного кризиса и необходимостью преодоления сырьевой зависимости, развития отечественного рынка и мобилизации внутренних ресурсов экономического роста. Однако вследствие слабости государственных институтов начало структурных реформ было задержано манипуляциями с обменным курсом национальной валюты.

Обменный курс российского рубля был искусственно занижен. ППС российского рубля на 1 июля 1999 г, равнялся 5,41 руб./долл.^[LXIII] То есть после глубокого финансового кризиса с учетом инфляции 84% в 1998 г. и 25% в первом полугодии 1999 г. паритет покупательной способности рубля оставался ниже 6 руб./долл., что опровергает утверждения о предкризисной переоценке рубля как факторе девальвации. Ощущение дешевизны доллара (переоценки рубля) возникало вследствие продолжавшегося сокращения инвестиционного спроса в российской экономике и роста склонности населения к потреблению, которая усиливалась в условиях финансовой нестабильности и компенсационного эффекта, направленного на преодоление падения уровня жизни в первой половине 1990-х годов. Для 1999 г. отношение ППС/курс равнялось 0,22, что даже ниже соответствующего показателя для 1993 г. (0,25). Девальвация 1998 г. и проводившаяся затем политика накопления официальных валютных резервов через скупку валюты на внутреннем рынке резко и необоснованно обесценили российский рубль. Такой разрыв между обменным курсом и ППС обязательно сокращается с течением времени по мере нормализации ситуации после сильных шоков.

По предварительным оценкам, в настоящее время уровень обменного курса российского рубля остается ниже ППС примерно в два раза, что является существенной недооценкой на фоне действия второго главного фактора укрепления российского рубля: крупного положительного сальдо торгового баланса страны. Для российского рубля как внутренней валюты и при относительно небольшом отечественном финансовом рынке, вследствие чего ликвидность рубля остается сравнительно низкой, основными факторами,

формирующими спрос и предложение на иностранную валюту, выступают экспорт и импорт товаров и услуг.

Дополнительным фактором укрепления национальной валюты не только в реальном, но и в номинальном выражении является реакция на многолетнее сопротивление денежных властей высокому потенциалу удорожания российского рубля. С 1999 г. Банк России пытается сдерживать сильную тенденцию к укреплению рубля, скупая доллары по все более высокой цене. Сопоставление ежегодных приростов официальных валютных резервов с основными показателями платежного баланса, характеризующими предложение иностранной валюты на внутреннем рынке, говорит о том, что переход к номинальному удорожанию рубля произошел в 2003 г. несмотря на то, что ЦБ РФ прилагал значительные усилия по замедлению процесса укрепления рубля. Таким образом, анализ динамики прироста официальных валютных резервов в сопоставлении с показателями платежного баланса свидетельствует о том, что действительным приоритетом денежно-кредитной политики ЦБ РФ по-прежнему является поддержание низкого курса национальной валюты. Банк России вынужден оставаться заложником той курсовой политики, которая сформировалась в первый период после финансового кризиса 1998 г.

Поддерживая низкий курс рубля, Банк России подвергает риску выполнение своей основной задачи - снижения инфляции. Широко обсуждаемое в прессе противоречие между двумя целями денежно-кредитной политики Банка России - поддержанием стабильности обменного курса рубля и снижением инфляции, на деле мнимое. Главной целью центрального банка всегда является низкая инфляция, что укрепляет доверие к эмитируемой им валюте и обеспечивает финансовую стабильность в экономике. Это особенно справедливо для крупной экономики, основной ресурс роста которой - расширение собственного рынка. Курсовая политика была приоритетной в период финансовой дестабилизации как эффективная антиинфляционная мера. Конечной целью всегда было снижение инфляции.

В настоящее время в условиях снизившейся, но остающейся относительно высокой инфляции фактическая приоритетность поддержания сложившегося курса национальной валюты ориентирует экономику на расширение экспорта, а не на

решение внутренних проблем. Снижение инфляции - основное условие восстановления экономического потенциала страны. Содействуя экономической стабильности, низкая инфляция уменьшает склонность к потреблению и способствует повышению инвестиционного спроса.

Экономический рост за счет расширения сырьевого экспорта, доходы от которого будут направлены на развитие обрабатывающей промышленности (предложение следовать австралийским путем), — спорная идея. Уже сегодня модернизация промышленности сдерживается не недостатком денег, а отсутствием соответствующих стимулов и идей. Кроме того, большая часть дополнительных доходов от экспорта сырья будет изъята импортерами — производителями конечной продукции из этого сырья, так как в обрабатывающей промышленности доля добавленной стоимости значительно выше, что будет закреплять за Россией статус сырьевого придатка (сначала Европы, а затем быстроразвивающейся Азии).

На наш взгляд, выход из "ловушки ликвидности" возможен. Во-первых, избыточная рублевая ликвидность всегда представляет собой ресурсную базу для атаки на валютном рынке, вызывая чрезмерную реакцию обменного курса в краткосрочной перспективе. Сигналом для такой атаки в апреле текущего года послужила, например, высказанная денежными властями озабоченность темпом укрепления национальной валюты в I квартале 2005 г. Во-вторых, избыточная ликвидность может быть постепенно преодолена за счет повышения общего уровня цен. При этом цены на недвижимость и финансовые активы будут расти ускоренным темпом, что стимулирует быстрое увеличение числа эмитентов ценных бумаг. В целом это означает надувание финансового "пузыря" в экономике со всеми вытекающими отсюда рисками. Динамика изменения остатков на корреспондентских и депозитных счетах коммерческих банков в ЦБ РФ не выглядит адекватно на фоне масштабов роста денежного "навеса" на счетах Правительства России в ЦБ РФ (см. рис. 3.1).

Таблица 3.1 Каналы распределения денежной эмиссии, осуществленной через валютный рынок

Продолжение таблицы 3.1

Уже в 1999 г. депозиты органов государственного управления в ЦБ РФ выросли в два раза, но по сравнению с последующим периодом этот рост был умеренным. В 2000 г. депозиты утроились, в следующие годы их прирост составлял в среднем 100 млрд. руб. ежегодно. Таким образом, существенная часть

возникающей через валютный рынок эмиссии стерилизовалась, оседая на счетах Правительства России.

Тенденция к укреплению обменного курса российской национальной валюты в реальном выражении останется в силе до тех пор, пока будут действовать главные факторы укрепления рубля: его значительная недооцененность относительно ППС и большое положительное сальдо торгового баланса. Эти факторы находятся вне сферы контроля денежных властей. Недооцененность национальной валюты в стабильных экономических условиях будет постепенно уменьшаться за счет или укрепления обменного курса рубля, или ускорения инфляции, которое возникает при сдерживании удорожания рубля.

В свою очередь, величина положительного сальдо текущего баланса РФ подвержена значительным колебаниям вследствие сырьевой направленности российского экспорта. При сокращении положительного сальдо торгового баланса до 30 млрд. долл. и сохранении текущего уровня оттока капитала счет текущих операций платежного баланса РФ будет близок к нулю. Соответственно спрос и предложение иностранной валюты на внутреннем рынке будут уравновешены. Такое сокращение сальдо торгового баланса возможно при падении мировых цен на энергоносители на 50%, что в среднесрочной перспективе в условиях начала нового мирового экономического цикла маловероятно. Но оно может быть достигнуто за два года при текущем уровне экспорта и сохранении средних для послекризисного периода темпов роста импорта, то есть роста импорта товаров на 15-17% ежегодно.

Удорожание рубля также ограничено уровнем рентабельности в российской экономике. По мере его укрепления российские товары теряют конкурентоспособность на внешнем и внутреннем рынках: в первом случае - за счет повышения экспортных цен; во втором - вследствие удешевления импортных товаров. Запас конкурентоспособности в разных отраслях существенно различается, но в некоторых из них он будет исчерпан при дальнейшем укреплении рубля в реальном выражении на 15-20%. Это может привести к спаду производства, что, в свою очередь, окажет понижающее воздействие на курс национальной валюты. Поэтому наиболее простой и легко реализуемой защитной реакцией экономических властей на дальнейшее удорожание рубля может быть

ужесточение торговых ограничений на внутреннем рынке. Однако это не есть экономический ответ на экономический вызов.

Таким образом, укрепление национальной валюты должно стимулировать меры по повышению эффективности отечественного производства и производительности труда, снижению материальных затрат на единицу продукции. Если у экономических субъектов будут формироваться ожидания, что политика обменного курса направлена на защиту неконкурентоспособных отечественных производств, это подорвет стимулы к модернизации национальной экономики.

3.3.