V. Заключение
1. Мыслители прошлого постоянно сталкивались с тем фактом, что человек, добровольно сделав шаг, попадает в сеть, лишающую его свободы. «Первое — то выбор наш, рабы мы во втором» (Гёте).
В историческом процессе свобода и необходимость своеобразно переплетаются между собой.Анализ политико-экономической действительности нашего современного индустриализированного времени подводит к результату, который подтверждает эту древнюю мудрость. Экономическая политика формулирует условия политики порядков, последние формируют тенденции, которые нередко не принимаются в расчет, хотя их можно было бы предвидеть и учесть.
Вера в неизбежность развития базируется на убеждении, что это развитие якобы отвечает требованиям дела; иными словами, индустриальная экономика неминуемо выводит на поверхность такое состояние экономической политики, которое соответствует ей. Но это ошибка. К сказанному приведем еще один пример. Интересы дела все более настойчиво требуют, чтобы международная торговля обрела порядок, внушающий доверие, поскольку расширение масштабов индустриализации подталкивает к дальнейшему углублению Разделения труда также и в международной торговле. Однако историческая тенденция проявила себя совершенно по-другому. Возникновение частных властных группировок и проявления национализма различного толка — так было в недавнем прошлом в результате придания националистического характера проводимой политике полной занятости, например, в Англии, Франции и во многих других странах — не принесли пользы интересам дела, то есть международным торговым отношениям. Напротив, сложилось состояние, которое затрудняло международное разделение труда. Для решения этой проблемы равным образом необходима экономическая политика, которая избавляется от определенных исторических тенденций с тем, чтобы служить интересам дела.
2. Только реалистический подход к рассмотрению исторического момента, дополняемый аналитическим мышлением, дает ответ на принципиальный вопрос о неизбежности и свободе.
В этом направлении предпринималась и наша попытка. Пусть же сам читатель проверит сказанное на деле и исследует тот или иной акт экономической политики, свидетелем становления которого ему довелось быть, например закон о союзах ремесленников, о сберегательных кассах, о внешней торговле. Он столкнется с исторической «тенденцией», с процессом ее формирования в рамках определенных сложившихся условий и, возвращаясь во времени назад, с «моментом кризиса», в котором начала складываться целая серия тенденций и соотношений условий.Сторонники позитивизма заблуждались, веря в то, что можно полностью исчерпать имеющийся опыт. Но тот, кто на деле станет использовать опыт, получит результат, который не подтверждает учения о неизбежности.
3. Правда, реалистический анализ показывает одновременно, какой силой обладают политико-экономические тенденции, однажды приведенные в движение. Отрицание таких тенденций позволило бы получить искаженную картину реального процесса и возможностей принятия свободных решений. Это лишь препятствовало бы решению задачи дать индустриальной экономике порядок, способный функционировать и достойный человека. Тот, кто четко не видит истинной опасности исторических тенденций и не действует с учетом этого, сам лишает себя свободы и в условиях современного индустриального хозяйства отдает себя в руки исторических сил, которые затем едва ли можно будет обуздать. Еще один пример. Если в стремлении к сословному порядку экономики создаются полуобщественные органы самоуправления, принудительные синдикаты или структуры общего хозяйства, то тем самым возникают властные структуры промышленности, сельского хозяйства и рабочих, которые решающим образом определяют последующую экономическую политику. То, что эти монополистические властные структуры приостанавливают действие механизма регулирования, вынуждает государство принимать новые меры, которые опять же оказываются под давлением со стороны властных структур, пользующихся государственными привилегиями.
Все это можно заранее предвидеть. Следовательно, кто хочет освободить экономическую политику от влияния подобных сил, тот должен своевременно распознать опасность тенденции, которую он может породить. Потом будет слишком поздно. Но на это возражают: а что, собственно, вы хотите делать? Мы не можем действовать по-другому. Ведь имеет место неизбежность. На это можно было бы ответить и да, и нет. Да — потому, что с образованием этих властных структур возникла тенденция к дальнейшему проведению экономической политики. Нет — потому, что не было нужды в создании таких властных структур, и причина тому кроется в самой тенденции.4. Правовая политика избавляется от допущенной по собственной воле зависимости от якобы неизбежного хода процесса в силу того, что ориентируется на общее решение, связанное с экономическим конституированием, и принимает в расчет взаимозависимости всех политико-правовых мер. Отказ от не дающего ясного представления глобального мышления, которое оперирует такими гипостазированными понятиями, как капитализм, столь же необходимо, как и использование морфологического мышления, а также четкость в понимании того, что в зависимости от формы экономического порядка функция института права меняется и, следовательно, каждый политико-правовой акт в зависимости от доминирующей формы порядка имеет различное значение.
5. Заостряя формулировку, можно сказать, что, если экономическая политика хочет стать свободной, она должна более здраво рассматривать опасность «неизбежности» и действовать, исходя из этого. Древняя мудрость, о которой мы говорили и которая выражает неизбежность судьбы, в плену которой человек оказывается по собственной вине, одновременно учит человека тому, как стать свободным. Свободным будет лишь тот, кто осознает необходимость, в тенета которой он попадает. Сказанное распространяется и на экономическую политику, а именно на каждый из ее актов, будь то закон о производственных советах или таможенный устав. Из них могут вытекать тенденции, которые воздействуют на экономический порядок в целом и на другие порядки и которым будет нелегко противостоять.
Иногда речь заходит о демонических силах индустриализированной и технизированной экономики, с которыми едва ли можно справиться. Но эти силы следует обуздать, если условия, в которых они могут развиваться, будут формироваться соответствующим образом. В противном случае придется спотыкаться о корни дерева, которое сами и посадили.Особенно сегодня проблема состоит не в том, чтобы приспосабливаться к мнимо неизбежному процессу развития в направлении к централизованно управляемой экономике. Более того, мы видим, что образование автономных властных структур промышленности, сельского хозяйства и рабочих, а также особо опасная нестабильность денежных порядков способствовали тому, что рациональность экономических процессов все больше и больше уменьшается и что в результате этого наступают депрессии, безработица и малообеспеченность. Тем самым порождаются сильные тенденции к централизованно управляемой экономике. С такого рода тенденциями можно покончить, если удастся изменить условия, которые порождают их.
6. И вот мы подошли к существенному моменту. Человек может быть свободным, если он, опираясь на свой разум, определит, какие последствия вытекают из созданной им самим совокупности условий.
Наше исследование подтвердило тезис Гельмголъца: «Впрочем, действительность до сих пор открывалась науке, которая ведет исследования, строго руководствуясь своими законами, намного более рельефно и щедро, чем можно было бы представить себе с величайшим напряжением мифической фантазии и метафизического умозрения». Всегда разнообразие намного шире того, что позволяет предположить умозрительная догма о сплошной неизбежности. С этим существенно меняется и задача науки. До тех пор пока тезис о неизбежности процесса развития клался и кладется в основу исследований, наука направляет свои усилия, поскольку они имеют значение с точки зрения экономической политики, на то, чтобы вывести для процесса неизбежного развития всеобщую формулу. Со времен Копта, Сен-Симона, сенсимонистов и Маркса это пытались делать бесчисленное множество социал-теоретиков. Но если, приступив к исследованию, отставить в сторону тезис о том, что люди должны следовать доктринам процесса исторического развития, и если позволить воздействовать прямо на себя фактам экономической политики, то мы получим ту картину, которую пытались здесь набросать. И все же, если наука, отойдя от идеологии, обратится к фактам и позволит в полной мере проявиться историческому моменту, она тем самым послужит своеобразным образом делу свободы. Не оставаясь более связанной формулой неизбежности исторического процесса, наука показывает те моменты, в которых экономическая политика обладает свободой, а также то, каким образом она может избежать нежелательных тенденций. Таким образом, экономическая политика в состоянии формировать действительность и противостоять опасности быть унесенной бурным ходом исторического процесса. И она может стать свободной лишь в том случае, если мышление категориями порядков вытеснит мышление категориями исторической неизбежности.