I. Ее теории
1. В чем состояла экономическая политика laissez-faire? В большинстве случаев ответ гласит: это был период «независимой от государства экономики».
Беглое ознакомление с исторической действительностью могло бы показать, что ответ неверен.
Именно в это время государство создало отличающиеся строгостью право собственности, договорное право, совокупность правовых норм, касающихся товариществ, компаний или объединений, патентное право и т.д. Каждое предприятие и домашнее хозяйство каждый день функционировало в Рамках подобных установленных государством правовых норм независимо от того, продавали они или покупали, брали кредит или совершали иные экономические действия. Как же можно в этом случае говорить о «независимой от государства экономике»?Чем же была в действительности политика laissez-faire? В этот период государства сами устанавливали свои государственные порядки или разрабатывали конституции с тем, чтобы создать способный функционировать государственный аппарат и защищать свободу каждого человека. Равным образом путем широкой кодификации они создавали правовые порядки. Тем самым задавалось общее решение также и для экономического порядка. Но надзор за соблюдением экономического порядка в смысле принятия всеобъемлющего решения не рассматривался в качестве специальной государственной задачи. Сложилось убеждение, что в рамках права достаточный экономический порядок будет развиваться сам по себе. Эта экономическая политика laissez-faire базировалась на убеждении, что пригодные формы и, следовательно, рациональный экономический порядок в целом станут развиваться сами собой из стихийных сил общества по направлению снизу вверх, если будет существовать свобода и соблюдаться принцип права. Лишь в отдельных местах, например в случае с эмиссионными банками, предпринимались попытки сформировать некоторые элементы экономического порядка.
В целом же государство передало в частные руки те формы, в которых велось хозяйство. Отмена бесчисленных регулирующих актов, расценок, принудительных объединений и т.д., доставшихся нашей эпохе от средневековья и периода меркантилизма, произошла в силу того убеждения, что свобода позволяет реализовать порядок намного лучший, чем тот, который был прежде. Всеми владела вера в то, что наконец-то открыт и реализуется единственно правильный, естественный, замечательный порядок, тот порядок, в котором законы полной конкуренции подчиняют своему влиянию производство и распределение. Если устраняли запреты на ввоз и вывоз, уменьшали пошлины или вообще отменяли их, то это делалось для того, чтобы заменить скверные порядки международной торговли лучшим порядком, в котором товарные потоки регулировались конкурентными ценами. Силу и логику, которые Бог вложил в вещи вообще и, следовательно, в экономику, следовало сделать действенными. Правда, позже, в XIX в., это метафизическое обоснование, придававшее подобным идеям пробивную силу, поблекло1.2. По существу, политика laissez-faire господствовала более ста лет. Вообще говоря, она является экономической политикой XIX в., а если быть точнее, то политикой с начала крупных реформ в первые годы и с середины XIX в. и до 1914 г. Как известно, в конце 70-х годов прошлого столетия экономическая политика совершила поворот в сторону интервенционизма: так, в торговой политике произошло одновременно с наступлением эры протекционистских пошлин. С интервенционизмом начался отход от политики laissez-faire, он подготовил переход к эпохе проведения политико-экономических экспериментов. Но он не означал принципиального отхода от политики, которая оставляла в частных руках право на формирование экономического порядка. Интервенционизм затрагивал только отдельные фазы экономического процесса. Тем самым он опосредованно влиял на формы, в рамках которых велось хозяйство, к примеру, как раз через осуществление таможенной политики. Однако при этом речь шла о строго пунктуальном вмешательстве.
Не предпринималось никаких попыток принципиальной перестройки экономического порядка. Следовательно, мы можем воздержаться от особого рассмотрения экономической политики интервенционизма2.Успехи экономической политики XIX и начала XX в. были значительными. В это время индустриализация в Европе пробила себе дорогу, и обеспечение благами населения, численность которого увеличилась более чем вдвое, достигло уровня, никогда прежде не достигавшегося. Но одновременно выявились и ущербные стороны. Стоит лишь подумать хотя бы о кризисах и социальной напряженности.
Конечно, критиковать эту экономическую политику очень легко. Сообщается, например, о том, что именно сделано «молодым капитализмом», «либеральным капитализмом» или «манчестерством», как это «существо» создало крупные фабрики, но одновременно навлекло беду на людей. Критика, которой подвергали эту политику сенсимонисты, Сисмонди или Маркс, часто повторяется. Но она уже устарела, манипулирует наблюдениями, почерпнутыми на заре индустриализации, и в то же время незнакома с последующим развитием. Ей неизвестны также формы рынка и денежные системы, без чего критика становится беспочвенной.
В противоположность сказанному сторонники этой политики ссылаются на ее большие успехи. В итоге одна сторона противостоит другой. Одни видят в ней дело дьявольских рук, другие — потерянный рай. Ни тем, ни другим путем не приобретается опыт ведения экономической политики.
3. Оглядываясь назад, мы можем констатировать, что эта экономическая политика обладает двумя важными для истории экономки функциями.
Составленная в общих чертах и реализованная в своих главных элементах в XVIII и начале XIX в., она не была следствием индустриализации, напротив — сделала ее возможной. Правда, идейные творцы этой системы экономической политики, например Адам Смит, не хотели индустриализации. Однако проведение политики свободы занятия промыслом, освобождения крестьян свободной торговли, а также свободного передвижения и повсеместного проживания фактически создало решающие предпосылки для возникновения и широкого распространения современной промышленности3.
Но когда индустриализация победила, либеральная экономическая политика возложила на себя новую задачу, а именно упорядочить индустриальную экономику. С исторической точки зрения это была ее вторая главная функция, которую она на протяжении десятилетий осуществляла в Англии, Германии, Франции, США и многих других странах. Это та функция, которая имеет большое значение для решения проблем сегодняшней политики порядков. Экономическая политика laissez-faire была попыткой решить проблему порядков с помощью методов рыночного хозяйства.4. Полемика по поводу такой экономической политики, равно как и других типов ее, может быть плодотворной, только если ее отправной точкой станут факты, то есть конкретные процессы, имеющие место на предприятиях и в домашних хозяйствах. Поскольку на отдельно взятом предприятии и в домашнем хозяйстве протекает лишь незначительная часть совокупного экономического процесса, это, как мы уже установили, согласование между собой планов и процессов на всех предприятиях и во всех домашних хозяйствах становится решающим вопросом экономической политики. В экономических порядках рыночного типа, как мы также знаем, это согласование, или координация, зависит от вида денег, с которыми вступают в экономические отношения предприятия и домашние хозяйства, и от реализованных форм рынка. Уже поэтому все попытки мерить одной меркой экономические порядки этого типа и давать им глобальные оценки обречены на провал. В экономическом порядке страны А в качестве денег может иметь хождение товар, а полная конкуренция, монополия продавцов и их олигополия могут быть реализованы примерно в равных долях. В стране В деньги могут возникать в результате предоставления кредитов, а конкурентные рынки — преобладать. Существенным здесь является то, что в обеиx странах координирование деятельности предприятий и домашних хозяйств происходит по-разному, то есть система регулирования в одной стране будет совершенно иной, чем в другой, а производство и распределение в этих странах отличаются друг от друга. Следовательно, критический анализ должен быть ориентирован на формы рынка и денежные системы, воплощенные в действительности.
5. С экономической точки зрения обе главные идеи laissez-faire состояли в следующем. Потребители должны были установить господство над повседневным экономическим процессом, а этот последний одновременно надлежало регулировать путем координирования деятельности индивидуальных хозяйств, свободно осуществлявших планирование, то есть деятельности предприятий и домашних хозяйств через ценовой автоматизм. «Задачей и целью любого производства является потребление, — говорил Адам Смит, — и интересы производителей следует принимать в расчет только в той мере, в какой это необходимо для обеспечения интересов потребителей. Этот основной принцип настолько очевиден, что было бы неумно проявлять желание доказывать его»1. Но цены, образующиеся на свободном рынке, должны быть и будут конкурентными, они будут способствовать тому, что станет четко осуществляться управление всем производством во всех его составляющих, что потребности будут оптимально удовлетворены, а людям будет в то же время предоставлена достаточная свобода действий.
Спрашивается, действительно ли эта экономическая политика достигла всего, чего хотелось: координирование деятельности всех домашних хозяйств и предприятий при ее рациональной направленности на оптимальное обеспечение потребительскими благами, развитие производительных сил и общее равновесие. Возникает еще один вопрос: как проявили себя формы порядка с точки зрения социального вопроса, взаимосвязей с другими порядками, а также с точки зрения анализа свобод человека? Ответ означает больше, чем просто историческое значение. Проблемы порядка, поднятые экономической политикой прошлого, являются универсальными проблемами, имеющими непреходящее значение и ставшими в наши Дни особенно актуальными благодаря развитию фактов. Стоит лишь назвать проблему монополий или обеспечения деньгами пут предоставления кредитов.
Наша полемика, проистекающая из исторических обстоятельств носит, таким образом, принципиальный характер.