«Интердепенденция порядков»

В. Ойкен выступает за экономический порядок не только потому, что последний делает возможным способное к функционированию регулирование свободы и экономическую свободу. Полная конкурен­ция, если выйти за ее экономический смысл, является «инструментом лишения власти» (Франц Бём).

Форма государственного порядка и форма экономического по­рядка были всегда связаны с авторитарными формами государст­венного порядка. Для того и другого характерна тотальная концен­трация власти. И наоборот, единое целое составляют полная конку­ренция и демократия, ведь сама конкурентная экономика является «демократичной, поскольку в ней потребители, то есть народ, через ценообразование и на основе каждодневной взаимоувязки регули­руют экономический процесс», как писал В.Ойкен в 1947 г. в од­ном экспертном заключении по поводу преобразования западногер­манской экономики. Классическая идея разделения властей означа­ет разделение основной государственной власти на законодатель­ную, исполнительную и судебную с тем, чтобы обеспечить взаим­ный контроль власти и ее ограничение. В. Ойкен обобщил это ре­шающее социальное изобретение современности, отнеся его также к совокупному экономическому и государственному порядку. Полная конкуренция означает существование экономики максимально воз­можного разделения экономической власти. Она корреспондирует с Разделением властей в демократическом правовом государстве.

Это последующее развитие классической концепции разделения властей было необходимо.

В силу сказанного оказывается неверным утверждение, ныне ставшее на Западе и Востоке весьма популярным: правовое госу­дарство и рыночное хозяйство гарантируют свободу. Рыночные хо­зяйства, в которых наличествует концентрация власти, следует свя­зывать исключительно с диктатурами, как это демонстрируют авто­ритарные государства Латинской Америки или рыночные диктату­ры стран Юго-Восточной Азии.

В оставленных заметках В. Ойкен обратил внимание на ряд до­полнительных последствий «интердепенденции порядков», кото­рые могли бы дать толчок к разработке целой программы исследо­ваний. Для него речь шла при этом об обоюдной зависимости куль­турного развития, экономической системы и государственного по­рядка. Самым свежим примером тому служит всеобщая проблема концентрации власти на рынке периодических изданий и книжном рынке. Чем меньше издательства распоряжаются правом на опуб­ликование мнений, тем ограниченнее возможность контроля обще­ственности за государственной властью. И наоборот: чем сильнее противостоящая либеральная общественность, тем скорее давление демократических сил может притормозить протекание процесса концентрации экономической власти.

«Интердепенденция порядков» объясняет двойственный харак­тер богатых индустриальных стран. С одной стороны, существует их экономический потенциал, а также сравнительно высокий уро­вень правовой государственности и демократии. С другой — нельзя не видеть границ их свободы и производительности, равно как и их специфической нестабильности. В той мере, в какой осуществляет­ся разделение властей в государстве, между государством и эконо­микой, а также и внутри экономики, обосновывается свобода индивида. Чем больше разделение властей упраздняется концентрацией власти, тем большей опасности подвергается свобода. В той степе­ни, в какой любой частичный рынок с полной конкуренцией под­держивает свободу общественной системы в целом, любой шаг к концентрации власти ведет к несвободе, бесправию и неэффектив­ности систем централизованно управляемой экономики.

Через 40 лет после опубликования «Основных принципов эко­номической политики» к аналогичным результатам в своих исследованиях пришли экономисты Уолтер Адаме из Мичиганского уни­верситета и Джеймс У. Брок (штат Огайо). И в США, одном из на­иболее развитых правовых государств мира, возрастает опасность подавления свободы крупными банками и крупной промышленно­стью. Многие последние анализы развития рынка в Северной Аме­рике свидетельствуют о том, что все больше крупных предприятий становятся нерентабельными из-за своих размеров. И все же они выживают. И как раз в силу того, что они слишком велики, чтобы допустить их банкротство. Государство принимает меры по искусст­венному поддержанию их существования. Поэтому оба экономиста выступили с требованием: «Необходимо сохранять предприятия та­ких размеров, при которых государство может спокойно мириться с их крахом, то есть таких размеров, которые препятствуют тому, чтобы частные трагедии превращались в социальные катастрофы, и, следовательно, тому, чтобы общественность становилась залож­ницей экономической масштабности».

В. Ойкен осознал, что нельзя посредством мелкого ремонта устра­нить подобную опасность саморазрушения свободного общества. Именно потому, что он был поборником «западных» традиций про­свещения, его политико-экономическая концепция исключала воз­можность простого копирования западной экономической политики. Конструкция классического демократического правового государст­ва должна быть пересмотрена и усовершенствована путем экономиче­ского конституирования процесса минимизация власти. Оно так же необходимо, как и конституционные гарантии всеобщего избиратель­ного права и независимость судей. Вот почему вклад В. Ойкена состо­ит в том, что он последовательно распространял действие универ­сальной концепции просвещения — осуществление прав человека — на экономический порядок.