§2 Понятие, признаки и юридическая сущность должника

Одним из существенных элементов механизма правового регулирования общественных отношений является законодательное установление четких и недвусмысленных дефиниций тех или иных правовых явлений, которые выступают в качестве базовых в конкретной социальной сфере.

Выявление юридически правильной дефиниции и признаков должника - юридического лица как одного из центральных субъектов конкурсных правоотношений методологически целесообразно осуществить в следующей последовательности. В первую очередь необходимым представляется установление общего характера правового воздействия, которое конкурсное право оказывает на должника - юридическое лицо. Это подразумевает под собой определение понятия

должника в системе различных правоотношений, установление характера влияния

32

законодательства о банкротстве как специального законодательства на регулирование участия в обороте юридического лица, которое имеет задолженность денежного характера. Это позволит в дальнейшем последовательно проанализировать легальное определение должника в Законе о банкротстве через установление его специальных признаков на основании исследования таких базовых категорий конкурсных отношений как неплатежеспособность, несостоятельность, юридический состав несостоятельности, конкурсоспособность и т.д. Установление признаков должника - юридического лица в конкурсных отношениях поможет юридически сравнить его с ответчиком в исковом производстве и с должником в исполнительном производстве и на основании этого выявить его правовую сущность как субъекта конкурсных отношений. Эти соображения методологического порядка предопределили дальнейший ход исследования понятия, признаков и юридической сущности должника.

Установим общий характер правового воздействия, которое конкурсное право оказывает на должника - юридическое лицо.

В отечественной юридической науке существуют различные подходы к понятию обязательства, одним из необходимых субъектов которого выступает должник.

Из классической формулы гражданско-правового обязательства, установленной в п. 1 ст. 307 ГК РФ^[28], следует, что в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности^[29].

В гражданско-правовой доктрине устоялось мнение, что категория обязательства является исключительно гражданско-правовой, опосредующей в юридической форме относительного правоотношения товарное перемещение материальных благ^[30]. По этой причине в рамках указанного подхода заявляется тезис о том, что не имеется каких-либо правовых оснований характеризовать обязательство как межотраслевое понятие, используемое в различных отраслях права^[31].

Иной подход представлен в предпринимательском праве, в котором выделяются четыре вида хозяйственных обязательств: хозяйственно-управленческие (к примеру, налоговые ^[32]), внутрихозяйственные, территориально-хозяйственные, оперативно-хозяйственные^[33]. При этом их выделение обусловлено регулированием предпринимательским правом как отраслью права отношений как по горизонтали, так и по вертикали. Таким образом, можно сказать, что в предпринимательскоправовом подходе по существу допускается существование межотраслевых обязательств^[34].

Интересным и достаточно точным, на наш взгляд, представляется замечание профессора Е.П. Губина о том, что «многие частноправовые средства трансформируются в частно-публичные средства и широко используются при регулировании предпринимательской деятельности. Отнесение таких правовых средств, как например, договор исключительно к инструментам частного права не отвечает реалиям современного регулирования отношений в сфере предпринимательства. Сделанный вывод не исключает возможности использования тех или иных правовых средств в частных, в том числе гражданских правоотношений, не принижает значения таких правовых средств, а лишь расширяет взгляд на существо данных понятий»^[35].

Несмотря на обозначенную спорность вопроса о возможности существования межотраслевых обязательств, для раскрытия общего понятия должника первоочередное значение имеет другое связанное с этим вопросом обстоятельство. Любое обязательство либо исполняемая в правоотношениях обязанность, независимо от отраслевой принадлежности регулирующих норм, имеет по существу одинаковую модель построения. В таких правоотношениях один персонально и имущественно обособленный участник вправе требовать от другого персонально и имущественно обособленного участника совершения соответствующих действий. Другими словами, удовлетворение управомоченного субъекта осуществляется за счет действий субъекта обязанного в рамках существующих между данными субъектами относительных правовых связей. Управомоченный субъект именуется, как правило, кредитором, субъект обязанный - должником. Под долгом же принято понимать те действия имущественного характера, которые обязанному субъекту необходимо осуществить в пользу другого лица или воздержаться от совершения.

Основываясь на сделанном обобщении, должника как участника системы различных правоотношений можно охарактеризовать в качестве комплексного понятия персонально и имущественно обособленного носителя обязанности частноправового и (или) публично-правового характера. Такое определение должника является общим и сделано безотносительно к специфике конкурсных правоотношений. Его необходимо соотносить с понятием должника как субъекта конкурсных отношений как общее и специальное понятия. Оговорим также, что комплексное понятие должника само по себе не означает объединение различных требований к нему в единое межотраслевое обязательство. Должник выступает в правоотношениях как одно обособленное обязанное лицо, что по общему правилу не препятствует сохранению автономности правового существования различных его обязанностей (обязательств).

Участие юридического лица как должника в правоотношениях имеет свою специфику, которая продиктована главным образом сущностью (смыслом) юридического лица как правовой конструкции.

Несмотря на то, что возникновение юридических лиц было обусловлено объективными потребностями оборота, само юридическое лицо является абстрактной правовой категорией, как впрочем и все юридические конструкции^[37]. Исследование юридического лица, его так называемого субстрата, велись на протяжении длительного времени и в итоге привели к созданию в XIX в. и XX в. ряда фундаментальных теорий (теории фикции, персонифицированной цели, органическая и реалистическая теории и т.д.). Основные положения теорий юридического лица развиваются и по сей день. Не имея самостоятельной целью исследование данных теорий, отметим позицию В.П. Грибанова, согласно которой каждая из указанных теорий по-своему отражает различные стороны юридического лица как субъекта гражданских и хозяйственных отношений. Взятые вместе эти теории отвечают на вопрос, что такое юридическое лицо^[38]. Полагаем, что такая позиция является наиболее удачной для цели исследования юридического лица как должника, ибо позволяет свободно выделять для конкретного анализа его наиболее существенные, соотносимые с проводимым анализом функции и характеристики^[39]. Кроме того, в пользу такого подхода выступает и то обстоятельство, что исторически смысловые границы различных теорий юридического лица оказываются весьма подвижными^[40], а польза теории обусловлена ее связью с практикой, разрешением практических проблем.

Основываясь на современном понимании юридического лица как правового средства, положениях действующего законодательства (в частности, норм гл. 4 ГК РФ) и практики их применения, отметим следующие ключевые аспекты характеристики юридического лица, которые находят безусловное отражение в конкурсных отношениях и принятие во внимание которых необходимо для достижения цели и задач диссертационного исследования.

Во-первых, основной задачей института юридического лица является создание субъекта прав и обязанностей, который бы существовал и действовал независимо от смены его людского субстрата, был способен аккумулировать имущество, не допуская его смешения с имуществом других субъектов^[41].

Во-вторых, одной из функций юридического лица - должника, которая подлежит особому учету в конкурсных отношениях, выступает функция корпоративного щита, предоставляемого законом его добросовестным учредителям (участникам) в отношении требований потенциальных кредиторов (третьих лиц) юридического лица. Теория корпоративного права исходит из того, что «юридическое лицо - это ответ правопорядка на экономическое требование минимизации ответственности». В этой связи практическое применение института юридического лица, особенно, добавим мы, при экономической ситуации неплатежеспособности хозяйствующего субъекта, должно опираться на выверенный законодателем баланс интересов предпринимателей и других лиц, участвующих в экономической деятельности под маской юридического лица, и всех остальных участников данной деятельности, в том числе граждан - потребителей^[42].

В-третьих, участвуя в обороте, формально-юридически организация со статусом юридического лица приобретает и осуществляет свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Это свидетельствует, что воля и интерес юридического лица не признается законодателем тождественным воле и интересу его участников.

Конкурсное право оказывает свое непосредственное нормативное воздействие на юридическое лицо как субъекта правоотношений. Это воздействие заключается в следующем.

Как верно отмечает В.Ф. Попондопуло, «банкротство юридического лица вызывается главным образом его неэффективной деятельностью, в частности, негативными последствиями коммерческого риска. Правила банкротства юридических лиц необходимы для удаления из экономики неэффективных производств, в том числе посредством восстановления их платежеспособности»^[43]. Иными словами, при несостоятельности юридического лица у последнего не имеется в достаточном количестве обособленного имущества не только для продолжения деятельности, но и для расчета по своим долгам. В таком случае, лишившись имущественной базы, юридическое лицо - должник перестает отвечать признакам юридического лица как субъекта права, а именно - наличие обособленного имущества и несение самостоятельной ответственности по долгам. Дальнейшее полностью автономное существование должника не просто лишено смысла, но и представляет опасность для кредиторов, самого должника, его учредителей (участников) и общества в целом (в последнем случае прежде всего с точки зрения необходимости обеспечения стабильности и устойчивости кредита). В приведенной ситуации возникает объективная необходимость защитить интересы кредиторов, должника, его учредителей (участников) и общества путем распространения на самого должника и на отношения с его участием специального конкурсноправового режима. Ключевыми чертами данного режима для должника будут являться его участие в конкурсных процедурах, в результате проведения которых неплатежеспособность организации должна быть устранена в формах ликвидации организации через процедуру конкурсного производства или восстановления ее платежеспособности путем достижения соглашения по расчетам с кредиторами, подчинение должника решениям конкурсными кредиторами о дальнейшей деятельности должника, юридической судьбе должника и его имущества. При подчинении должника решениям конкурсных кредиторов в ходе конкурсных процедур соответствующим образом корректируется такой признак юридического лица как его организационное единство.

Конкурсное право заставляет внести и другие коррективы в признаки самостоятельной ответственности и имущественной обособленности юридического лица. Как отмечал еще М.И. Кулагин, анализируя положения французского законодательства о банкротстве, «прежде всего для обеспечения охраны интересов контрагентов несостоятельного юридического лица законодатель «раскрывает скобки», иными словами, отказывается от раздельной ответственности юридического лица и тех лиц, которые действовали, используя это юридическое лицо. При этом законодатель преследует цель не столько компенсировать таким образом ущерб, причиненный кредиторам юридического лица, сколько наказать истинных виновников финансового краха. Если же несостоятельность юридического лица явилась следствием политики, которую проводило материнское общество, то здесь отбрасывание автономии личности дочерней компании также служит интересам кредиторов этой последней»^[44].

Применительно к действующему российскому законодательству такое «стирание» признака юридического лица как его самостоятельная ответственность по долгам и отождествление в некоторых обстоятельствах должника - юридического лица и его контролирующих лиц (неиспользование функции корпоративного щита при недобросовестности лиц, контролирующих организацию) находит свое отражение в возможности привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по долгам юридического лица в порядке ст. 10 Закона о банкротстве, в субсидиарной ответственности материнской компании по долгам дочерней в порядке абз. 2 п. 2 ст. 67.3. ГК РФ.

Таким образом, конкурсное право оказывает регулирующее воздействие на юридическое лицо как субъекта различного рода правоотношений (публичных, частных) с учетом целей правового регулирования конкурсных отношений и функционального характера юридического лица как правового средства. Это воздействие осуществляется путем корректировки нормами специального законодательства о банкротстве конститутивных признаков юридического лица: признак организационного единства корректируется путем подчинения должника в ходе конкурсных процедур решениям конкурсных кредиторов о дальнейшей деятельности должника, юридической судьбе должника и его имущества, признаки имущественной обособленности и самостоятельной ответственности корректируются посредством установления специального порядка удовлетворения требований кредиторов за счет сформированной конкурсной массы, а также закрепления возможности привлечения к субсидиарной ответственности по долгам должника его контролирующих лиц. Одним из необходимых правовых оснований для осуществления указанного воздействия выступает наличие у юридического лица специальных признаков должника как субъекта конкурсных отношений.

Проанализируем легальное понятие должника как субъекта конкурсных отношений

В абз. 3 ст. 2 Закона о банкротстве закрепляется легальное понятие должника. В соответствии с указанной нормой должником для целей Закона о банкротстве признается гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель, или юридическое лицо, оказавшиеся неспособными удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение срока, установленного Законом о банкротстве.

Приведенное определение должника - юридического лица является неполным и не отражает в необходимой мере его специальные признаки, ибо наличие у юридического лица просроченного в исполнении денежного долга само по себе не влечет за собой его определение в качестве должника - субъекта конкурсных отношений.

Для дальнейшего анализа легальной дефиниции должника, а также установления его признаков необходимым представляется определение тех ключевых понятий, которые используются в конкурсном праве: критерии несостоятельности, юридические составы для возбуждения производства по делу о банкротстве и для признания должника несостоятельным, признаки несостоятельности, конкурсоспособность.

1. Критерии несостоятельности.

Как справедливо указывает М.Л. Скуратовский, «критерии несостоятельности определяют сущность национальной системы законодательного регулирования банкротства, характеризуя в огромной степени ее экономическую направленность и правовые цели»^[45]. Под критериями несостоятельности в науке конкурсного права принято понимать принятый законодательством общий подход к должнику, не способному полностью удовлетворять требования своих кредиторов. Под признаками несостоятельности - легально установленные параметры, приемы выражения принятого в отношении юридического лица критерия несостоятельности^[46]. Такое соотношение понятий критерия и признаков несостоятельности является по нашему мнению наиболее удачным, поскольку позволяет отграничить эти понятия по модели содержание - форма, а также обеспечивает их большую определенность как в теоретическом, так и в практическом плане^[47].

История развития конкурсного права свидетельствует о том, что наиболее известными являются два подхода к определению несостоятельности, основанные на критериях неплатежеспособности и неоплатности.

Суть критерия неплатежеспособности заключается в том, что в основе признания должника несостоятельным лежит факт наличия долга, то есть факт неоплаты должником требований кредиторов, вызванный недостаточностью денежных средств. Неплатежеспособность может быть относительной и абсолютной. Относительная неплатежеспособность означает, что при удовлетворительной структуре баланса лица (пассив не превышает актива), оно временно не обладает достаточными средствами для платежа. В этом случае конфликт между должником и его кредиторами может быть разрешен обычными гражданско-правовыми средствами. Абсолютная неплатежеспособность имеет место тогда, когда лицо при обычном ведении дел не может погасить все свои обязательства, срок платежа по которым уже наступил, то есть речь идет об утраченной (не существующей) возможности лица восстановить свою платежеспособность и погасить долг *. Практическая необходимость в дифференциации неплатежеспособности на абсолютную и относительную продиктована тем, что установленная арбитражным судом абсолютная неплатежеспособность и есть несостоятельность^{[48] [49].}

Аналогичное по существу определение неплатежеспособности закреплено в ст. 2 Закона о банкротстве.

Критерий неоплатности в свою очередь основывается на положении, что несостоятельным может быть признан тот, кто не только не платит по долгам, но и в принципе не может заплатить^[50].

Сравнивая сущность указанных критериев, В.В. Витрянский приходит к обоснованному выводу о том, что, используя критерий неплатежеспособности, мы предполагаем, что должник, видимо, не имеет ликвидного имущества, чтобы расплатиться с кредиторами, поскольку иные причины неплатежеспособности ис-

ключаются действием принципа разумности и добросовестности участников имущественного оборота. Если же мы применяем критерий неоплатности, то основанием для банкротства должника являются не предположения о причинах неплатежей, а фактическое состояние имущества должника, стоимость которого составляет сумму, меньшую, чем величина кредиторской задолженности. И пока это будет доказано в суде, должник, не исполняющий своих обязательств, считается нормальным участником правоотношений, что разрушительно для имущественного оборота^{[51] [52].}

Иными словами, несмотря на различное правовое содержание, указанные критерии несостоятельности имеют тесную связь, которую сформулировал еще Г.Ф. Шершеневич . Суть данной связи состоит в том, что недостаточность имущества должника (неоплатность) представляет собой установленный факт, в то время как неплатежеспособность является презюмируемой недостаточностью имущества.

Исходя из положений ст. ст. 2 и 3 Закона о банкротстве применительно к несостоятельности юридических лиц (в том числе индивидуальных предпринимателей) используется, как правило, критерий неплатежеспособности (за исключением, банкротства ликвидируемого должника по заявлению ликвидатора или председателя ликвидационной комиссии). В отношении физических лиц (граждан), не имеющих статус индивидуального предпринимателя, ранее формальноюридически должен был применяться критерий неоплатности. Однако это не имело каких-либо реальных юридических последствий в силу того, что в целом институт потребительского банкротства на практике не применялся, а соответствующие нормы в Законе о банкротстве носили в большей степени декларативный характер. Ситуация в части потребительского банкротства существенным образом изменилась благодаря принятию Федерального закона от 29 декабря 2014 года № 476-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника»^{[53] [54], а также Федерального закона от 29 июня 2015 г. № 154- ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» .}

В соответствии с п. 3 ст. 213^[55] Закона о банкротстве для целей регулирования отношений, связанных с банкротством граждан, вводится критерий неплатежеспособности, под которой понимается неспособность физического лица удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Интересно отметить, что в абзаце 2 указанного пункта установлена оспоримая презумпция неплатежеспособности гражданина в виде исчерпывающего перечня обстоятельств, в числе которых указаны, в частности, обстоятельства превышения размера задолженности гражданина над стоимостью его имущества, наличия постановления об окончании исполнительного производства в связи с тем, что у гражданина отсутствует имущество, на которое можно обратить взыскание. В этой связи получается несколько парадоксальная с точки зрения классической теории конкурсного права ситуация, когда по существу наличие недостаточности имущества (неоплатность) у должника оспоримо презюмирует наличие у него неплатежеспособности. Исходя из п. 2 ст. 213^{[56] [57] и смысла п. 3 ст. 2136 Закона о банкротстве и без учета качества юридической техники изложения этих законоположений можно предположить, что законодатель ввел возможность использования для потребительского банкротства обоих критериев (неоплатности и неплатежеспособности), что также встречается в иностранных правопорядках[58].}

Тесная связь между неплатежеспособностью, неоплатностью и несостоятельностью обнаруживает себя еще в том, что неплатежеспособсноть, неоплат-

ность и несостоятельность могут быть представлены в качестве особых состояний должника как субъекта конкурсных отношений^{[59] [60]. Правовое назначение этих состояний должника как субъекта правоотношений заключается в том, что в теории права они признаются юридическими фактами.}

Позиции об особых признаках правовых состояний содержатся уже в дореволюционной научной литературе. Так, к примеру, В.И. Синайский, анализируя взаимные отношения супругов, отмечал, что «возникший брак, пока он не прекращен или не расторгнут, создает особое состояние - брачный союз» . В советский период идея о необходимости выделения состояния как разновидности юридического факта была обозначена А.К. Стальгевичем, который указывал, что бывают и такие обстоятельства, предусмотренные нормами права, которые не являются ни событиями, ни деяниями. Это факты, длящиеся в виде пребывания лица в определенном состоянии^[61]. В настоящее время в качестве самостоятельного юридического факта состояние называют как теоретики права (в частности, С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, В.Б. Исаков, В.В. Лазарев, С.В. Липень), так и ученые, занимающиеся отраслевыми юридическими науками (к примеру, В. А. Рясенцев Ю.К. Толстой)^[62].

Как отмечает В.Б. Исаков, наиболее детально исследовавший состояния как юридические факты, состояния являются сложными юридическими фактами, которые характеризуются относительной стабильностью и длительным периодом существования, в течение которого они могут неоднократно (в том числе в сочетании с другими фактами) вызывать наступление правовых последствий. В основу выделения состояний в качестве самостоятельных юридических фактов положен не волевой критерий, а критерий продолжительности существования фактических обстоятельств. С данной точки зрения, указывает В.Б. Исаков, все юридические факты могут быть разграничены на факты краткосрочного действия и факты длительного действия (состояния)^{[63] [64]. В целом аналогичной позиции придерживаются С.С. Алексеев и М.В. Антокольская .}

Характеризуя состояния неплатежеспособности, неоплатности и несостоятельности как юридические факты, отметим следующие, на наш взгляд, ключевые позиции:

- состояния неплатежеспособности, в том числе предвидения (угрожающей^[65]) неплатежеспособности, неоплатности и несостоятельности участвуют в динамике конкурсных правоотношений и активно формируют положение должника как их субъекта;

- указанные состояния имеют достаточно длительную с правовой точки зрения продолжительность существования во времени и способны неоднократно вызывать конкурсноправовые последствия;

- состояния неплатежеспособности, в том числе предвидения (угрожающей) неплатежеспособности, и неоплатности влекут правовые последствия, как правило, в качестве элементов юридического состава. Состояние несостоятельности, не будучи элементом юридического состава, может самостоятельно влечь определенные правовые последствия (к примеру, в силу ст. 1002 ГК РФ в качестве основания прекращения договора комиссии названо признание индивидуального предпринимателя - комиссионера несостоятельным);

- состояния неплатежеспособности, неоплатности и несостоятельности носят сущностный характер, ибо отражают главное содержание ситуации финансового кризиса юридического лица. Состояния угрожающей неплатежеспособности, неплатежеспособности и неоплатности как «главные» элементы юридического состава находят свое выражение в специальных признаках несостоятельности, которые имеют в данном случае характер «вспомогательных» юридических фактов, имеющих своим назначением объективное «внешнее» отражение наличия этих состояний у юридического лица.

В заключение анализа отметим, что концепция несостоятельности как особого состояния должника обоснованно положена в основу российского законодательства о банкротстве (абз. 2 п. 2 Закона о банкротстве) и поддерживается большинством ученых^[66].

Различные правовые состояния должника позволяют заключить, что его положение не является юридически однородным. В зависимости от характера и конкурсноправовых последствий просрочки исполнения денежного обязательства должников можно классифицировать на неисправных, неплатежеспособных и несостоятельных. Неисправным должником в таком случае будет являться лицо, не способное оплатить долг в размере или сроки, недостаточные для возбуждения производства по делу о банкротстве и последующего введения конкурсной процедуры. Неисправный должник не находится, таким образом, в состоянии неплатежеспособности или несостоятельности. Неплатежеспособным должником будет являться лицо, которое не осуществляет оплату долга в определенной сумме в течение конкретного периода времени или обладает иными признаками банкротства, что дает основания предположить недостаточность имущества у этого лица для расчета с кредиторами и возбудить производство по делу о банкротстве с последующим введением соответствующей конкурсной процедуры, за исключением конкурсного производства. Несостоятельным должником будет являться такое лицо, которое признано судом неспособным восстановить свою платежеспособность и погасить долг, что будет являться основанием для введения в отношении такого должника ликвидационной процедуры конкурсного производства^[67]. При таком подходе различие между лицом, не способным оплатить долг в размере или сроки, недостаточные для введения конкурсной процедуры (неисправный должник), лицом, не способным оплатить долг в размере и сроки, достаточные для введения конкурсной процедуры или обладающим иными признаками банкротства (неплатежеспособный должник) и лицом, которое признано судом неспособным оплатить долг и восстановить свою платежеспособность (несостоятельный должник) будет выражено более рельефно^[68].

Соотношение последних двух видов должников при такой классификации определяется следующим образом. Несостоятельный должник всегда является неплатежеспособным, в то время как неплатежеспособный должник будет являться несостоятельным в ситуации признания его таковым судом и при отсутствии возможности восстановления платежеспособности.

Выявление юридически неоднородного положения должников имеет определенные практические последствия. Данные последствия состоят в выработке сложных юридических составов, необходимых для возбуждения производства по делу о банкротстве и для признания юридического лица несостоятельным должником^[69], а также в определении характера последствий правовой трансформации неплатежеспособности должника в его несостоятельность.

2. Юридические составы для возбуждения производства по делу о банкротстве и для признания должника несостоятельным.

Классическим в настоящее время является понятие юридического состава, которое было дано О.А. Красавчиковым как «совокупности юридических фактов, необходимых для наступления определенных юридических последствий»^[70].

В научной литературе нет единства мнения в использовании различных терминов, описывающих правовые факты, необходимые и достаточные для возбуждения производства по делу о банкротстве и признания должника несостоятельным.

В.Н. Ткачев признаками банкротства именует необходимую и достаточную совокупность формальных и материальных правовых фактов, дающих возможность суду признать лицо банкротом^{[71] [72].}

В.Ф. Попондопуло разделяет признаки, необходимые для признания лица несостоятельным, на внешние и сущностные. Также данный автор обозначает необходимость наличия факта признания несостоятельности арбитражным су-

4

дом .

И.В. Ершова, анализируя признаки несостоятельности, предлагает классификацию данных признаков по трем группам - формальные, процессуальные, содержательные. Аналогично указывается на необходимость официального признания несостоятельности должника судом^[73].

Другие авторы, в частности, А.А. Пахаруков, С.А. Карелина, утверждают, что для признания должника несостоятельным необходим юридический состав, образующийся из наличия признаков несостоятельности, отсутствия оснований для оставления заявления о признании должника банкротом без рассмотрения, либо прекращения производства по делу либо введения реабилитационной процедуры, соответствующее решение арбитражного суда^[74] или же юридический состав, включающий в себя наличие признаков несостоятельности, совершение определенных процессуальных действий, отсутствие оснований для введения реабилитационной процедуры, соответствующее решение арбитражного суда^{[75] [76] [77].}

По нашему мнению для большей ясности следует исходить из того, что признаки несостоятельности являются юридическими фактами, которые представляют собой один из необходимых элементов юридического состава несостоятельности или возбуждения производства по делу о банкротстве⁴.

Согласно ст. ст. 3, 4, 7-9, 33, 37-44 Закона о банкротстве юридические факты, наличие которых необходимо в юридическом составе для возбуждения производства по делу о банкротстве, можно разделить на три части. В первую очередь это факты, указывающие на наличие признаков несостоятельности, во вторую очередь это факты, указывающие на совершение определенных процессуальных действий, и в третью очередь это факты, связанные с процессуальной деятельностью суда по рассмотрению вопроса о принятии заявления о признании должника банкротом к производству и возбуждения производства по делу о несостоятельности.

Юридический состав несостоятельности должника - юридического лица может быть представлен совокупностью следующих фактов: наличие признаков

несостоятельности, совершение определенных процессуальных действий, отсутствие оснований для введения реабилитационных процедур, прекращения производства по делу о банкротстве или оставления заявления без рассмотрения, а также вынесение судом решения о признании должника несостоятельным. Указанный юридический состав несостоятельности следует из ст. ст. 48, 52, 55, 57 Закона о банкротстве.

Разберем каждую из указанных групп фактов более подробно.

Как было указано ранее, одним из ключевых моментов в легальном определении должника является указание на его неспособность удовлетворить в полном объеме требования по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Для определения в каждом из конкретных случаев остановки (перерыва) платежей наличия именно неспособности лица удовлетворить требования, законодателем используется анализируемая категория признаков несостоятельности.

По смыслу п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве к числу признаков несостоятельности юридических лиц относится, во-первых, неспособность должника исполнить денежные обязательства, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) обязанность по уплате обязательных платежей, во-вторых, наличие трехмесячной просрочки исполнения указанных обязанностей с даты, когда они должны быть исполнены.

Обращает на себя внимание норма п. 3 указанной статьи, в соответствии с которой признаки, установленные п. 2, применяются, если иное не установлено Законом о банкротстве. Так, в силу ст. 8 Закона о банкротстве применительно для должников, заявляющих о своей несостоятельности в предвидении банкротства, установлены свои признаки. Они исключают в принципе наличие просрочки на момент подачи заявления, но, тем не менее, содержат ссылку на обязательное наличие обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что должник не в состоянии будет исполнять свои обязательства в установленные сроки. Аналогич-

51

ные исключения содержатся и для случаев обязательной подачи должником заявления о банкротстве в нормах абз. 2 и 4 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, следует признать, что признаки несостоятельности являются неоднородными, что обусловлено главным образом необходимостью обеспечения известной гибкости в правовом установлении возможных внешних форм выражения неспособности удовлетворить требования, а также наличием у данной неспособности различных стадий в ее развитии. По этой причине более правильным является исключение из легального понятия должника указания на необходимость должнику быть неспособным удовлетворить требования именно в течение определенного времени, ибо, как было показано ранее, для некоторых ситуаций наличие просрочки само по себе не образует признак несостоятельности как необходимый элемент юридического состава возбуждения производства по делу о банкротстве или введения конкурсной процедуры.

Хотя законодатель в ст. 3 Закона о банкротстве не указывает среди признаков банкротства размер неисполненного обязательства, представляется, что позиция С. А. Карелиной и М.В. Телюкиной о том, что размер долга не имеет юридического значения для признания должника банкротом (то есть вынесение решения

0 признании должника банкротом возможно даже при наличии задолженности в 100 рублей), является не совсем корректной^[78].

По нашему мнению положения ст. 3 Закона о банкротстве следует толковать в совокупности с п. 2 ст. 6 и п. 2 ст. 33 Закона о банкротстве. В этой связи обоснованным является вывод о том, что для признания несостоятельным юридического лица достаточно установить факт его неплатежеспособности, то есть факт того, что его денежное обязательство, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору и (или) обязанность по уплате обязательных платежей размером не менее 300 000 рублей не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны быть исполнены. В случае если размер задолженности не превышает 300 000 рублей, данное обстоятельство является основанием для вынесения судом решения об отказе во введении конкурсного производства применительно к абз. 2 ст. 55 Закона о банкротстве^[79]. Следует отметить, что также с точки зрения справедливости в юридическом смысле вряд ли можно как-то полноценно обосновать необходимость признания юридического лица несостоятельным, а, следовательно, еще более существенно ограничить его правосубъектность по сравнению, к примеру, с ограничениями, возникающими при введении наблюдения, в ситуации, когда размер долга этого лица признается недостаточным даже для принятия заявления о признании банкротом. Кроме того, здесь также надо учесть законодательно установленный размер долга в качестве «входного билета» в процедуру, разумного ограничения этой формы защиты прав кредитора.

Анализируя признаки несостоятельности необходимо принять во внимание само понятие долга, применяемое для целей определения наличия признаков несостоятельности должника.

В силу ст. 2, п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства должника учитываются денежные обязательства, требования о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору и обязательные платежи.

Само денежное обязательство определяется как обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному ГК РФ, бюджетным законодательством РФ основанию. В п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве прямо установлено, что подлежащие применению за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства неустойки, иные имущественные и (или) финансовые санкции не учитываются для целей определения наличия признаков банкротства. Также не учитываются для указанной цели обязательства перед гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, обязатель- ства по выплате компенсации сверх возмещения вреда, обязательства по выплате вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, а также обязательства перед учредителями (участниками) должника, вытекающие из такого участия. Представляется, что обозначенная позиция законодателя по вопросу определения понятия денежного обязательства и его состава для целей определения наличия признаков банкротства является обоснованной и соответствует потребностям развитого торгового оборота.

Под обязательными платежами в силу абз. 5 ст. 2 Закона о банкротстве понимаются налоги, сборы и иные обязательные взносы, уплачиваемые в бюджет соответствующего уровня бюджетной системы РФ и (или) государственные внебюджетные фонды. Как обоснованно отмечает Т.П. Шишмарева, Закон о банкротстве наряду с конкурсными кредиторами выделяет уполномоченные органы, относя их к особому рангу кредиторов. Поскольку уполномоченный орган не является гражданско-правовым кредитором, а обязанность по уплате обязательных платежей является публично-правовой, постольку правовое положение уполномоченного органа в конкурсных отношениях другое, нежели положение гражданско-правовых кредиторов^[80]. Это обстоятельство также предопределяет необходимость легального выделения обязательных платежей из состава долга и невозможность их включения в понятие денежного обязательства применительно к п. 4 ст. 2 Закона о банкротстве.

Интересно отметить, что на основании исследования понятия долга в смысле положений Закона о банкротстве, можно более последовательно выявить специфику должников как субъектов конкурсных отношений в сравнении с должниками в гражданско-правовом смысле.

Как верно отмечает В.Ф. Попондопуло, «понятие должника в смысле Закона о банкротстве, с одной стороны, сужено по сравнению с гражданско-правовым понятием должника (охватывающим также должников по товарным обязательствам), а с другой - расширено за счет включения в его содержание субъектов публичного права, обязанных к уплате обязательных платежей»^[81]. Полагаем, что приведенное суждение нуждается в определенной корректировке. С момента возбуждения производства по делу о банкротстве обязанность лица совершить в пользу кредитора определенное действие остается по существу в неизменном виде. Так, обязанность по уплате неустойки не трансформируется в иное обязательство, не прекращается, а учитывается в реестре требований кредиторов должника в установленном порядке^[82]. Кроме того, развитие законодательства о банкротстве должников особых категорий (застройщиков) привело к тому, что в настоящее время в рамках дела о банкротстве рассматриваются требования участников строительства о передаче жилых помещений, установлены правила ведения в рамках конкурсной процедуры реестра требований о передаче жилых помещений, который, в свою очередь, является частью общего реестра требований кредиторов. В этой связи более обоснованным является указание на то, что такое разделение должников допускается лишь при использовании для соответствующей дифференциации критерия признаков банкротства^[83].

Одной из новелл конкурсного законодательства, содержащихся в Федеральном законе от 29 июня 2015 г. № 186-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»^[84], стало отнесение требований о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, к числу таких требований, которые учитываются при определении признаков банкротства юридического лица применительно к п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве. Также в силу ст. ст. 7, 11, 39 Закона о банкротстве работник, бывший работник должника получил право обращаться в суд с заявлением о признании должника банкротом. Полагаем, что данное изменение в целом может быть поддержано, поскольку направлено на стимулирование работодателя надлежащим образом осуществлять исполнение своих обязанностей перед работниками, а также обеспечивает бывших и действующих работников дополнительным средством защиты нарушенных трудовых прав и определенной автономией от работодателя - должника в случае возникновения конкурсных отношений. Также эта новелла обеспечит соблюдение принципа равенства кредиторов в их возможностях по защите принадлежащих им прав на надлежащее исполнение должником своих обязанностей безотносительно к их отраслевой принадлежности.

К числу фактов, указывающих на совершение процессуальных действий применительно к составу возбуждения производства по делу о банкротстве, следует отнести факты, связанные с надлежащей подачей в суд заявления о признании должника несостоятельным с учетом положений ст. ст. 6-9, 37-41 Закона о банкротстве^[85].

К числу фактов, указывающих на совершение процессуальных действий применительно к составу несостоятельности должника - юридического лица, следует отнести также подачу надлежащего заявления о признании должника несостоятельным, принятие судом к производству указанного заявления, совершение всех необходимых действий в рамках подготовки дела о банкротстве к судебному разбирательству с учетом положений ст. 50 Закона о банкротстве (подача и рассмотрение требований, иных заявлений и жалоб).

Судебные акты, возбуждающие производство по делу о банкротстве и признающие должника несостоятельным, в аспекте анализа каждого из юридических составов можно представить в качестве фактов, процессуально оформляющих результат наличия остальных фактов в их совокупности.

Применительно к порядку вынесения судебного решения о признании должника банкротом встает сложный вопрос о допустимости и пределах судебного усмотрения в ходе признания должника банкротом.

Алгоритм признания должника несостоятельным может выглядеть следующим образом: законодатель закрепляет общие условия признания должника банкротом, однако допускает, что при наличии обстоятельств, явно свидетельствующих о возможности восстановления платежеспособности должника, в том числе в форме достижения соглашения с кредиторами по срокам исполнения обязательств, и при обязательном условии добросовестности должника, его желании юридически существовать и продолжать хозяйственную деятельность, суд вправе не признавать должника несостоятельным и не вводить ликвидационную процедуру конкурсного производства^{[86] [87] [88]. Полагаем необходимым также отметить, что при решении вопроса о признании должника банкротом суд также должен принимать во внимание необходимость защиты прав и законных интересов по возможности всех ключевых участников конкурса с учетом того, что в целом институт банкротства является способом разрешения конфликта интересов, вызванных остановкой платежей. Кроме того, во внимание следует принимать тезис о том, что совокупный положительный эффект от признания должника банкротом должен быть в любом случае больше эффекта, достигаемого при отказе в признании его таковым. Указанные обстоятельства сами по себе не ограничивают возможность и необходимость судебного усмотрения, а, скорее, направлены на его упорядочение.}

В заключение анализа юридических составов целесообразно отметить, что законы многих стран признают в качестве необходимого факта для признания должника несостоятельным стечение кредиторов. Иными словами, наличие у должника нескольких кредиторов^[89]. В этой связи интерес представляет мнение В.Ф. Попондопуло о том, что решение о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства должно приниматься судом только при наличии стечения кредиторов. При отсутствии стечения производство по делу о банкротстве должно быть прекращено, а принудительное взыскание должно осуществляться по правилам исполнительного производства, которое подлежит воз- обновлению^[90].

По нашему мнению приведенная позиция не является корректной. В первую очередь необходимо отметить, что действующее отечественное законодательство о банкротстве допускает возможность признания лица банкротом при наличии единственного кредитора. С точки зрения необходимости защиты прав и законных интересов кредитора, уже пострадавшего от неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств должником, прекращение производства по делу в ситуации отсутствия стечения кредиторов вряд ли до конца справедливо и юридически оправданно. В этом случае кредитор по существу лишается эффективного способа защиты своих прав, в том числе путем оспаривания сделок должника по специальным основаниям Закона о банкротстве, постановки вопроса о необходимости привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его долгам и пр. В исполнительном производстве таких возможностей формирования конкурсной массы и (или) получения удовлетворения по требованию кредитор иметь не будет. Следовательно, каких-либо объективных оснований для выделения стечения кредиторов в качестве факта, необходимого для признания должника банкротом, по нашему мнению не имеется.

Наличие юридического состава не влечет за собой автоматическое наделение лица статусом должника по нормам конкурсного законодательства. Необходимым условием наделения организации статусом должника будет выступать изначальное наличие у юридического лица конкурсоспособности.

3. Конкурсоспособность должника - юридического лица.

Конкурсоспособность является новой категорией для отечественной юридической науки, что в настоящее время определяет достаточно небольшую степень ее доктринальной разработанности в России.

Совершенно иначе обстоит дело в немецкой правовой доктрине, благодаря разработкам которой эта категория и появилась. Как отмечает Т.П. Шишмарева, в доктрине ФРГ для обозначения способности быть субъектом процедуры несостоятельности используется специальное понятие Insolvenzfahigkeit (способность быть несостоятельным); ранее, в период действия Konkursordnung с 1977 по 1999

г., использовалось понятие Konkursfahigkeit (конкурсоспособность)^[91]. Если суммировать позиции немецких ученых по вопросу определения понятия конкурсоспособности, то следует исходить из того, что большинством из них конкурсоспособность признается разновидностью пассивной процессуальной правоспособности - юридической возможностью быть в качестве должника участником производства по делу о банкротстве^{[92] [93]. Представляется, что такой подход к конкурсоспособности в немецкой юридической литературе предопределен двумя обстоятельствами. Во-первых, в Германии институт несостоятельности традиционно относится к числу процессуальных институтов. Как отмечает Фёрстер, после введения в действие Insolvenzordnung 1994 г. процедура несостоятельности рассматривается как сводное исполнительное производство или как исполнительное производство особого вида . Во-вторых, анализ параграфа 11 InsO позволяет заключить, что в целях максимальной защиты кредиторов и оборота в целом круг конкурсоспособных субъектов был расширен немецким законодателем путем распространения положений законодательства о банкротстве (перечня конкурсоспособных субъектов) на неправоспособные по гражданскому и торговому законодательству объединения (к примеру, открытое торговое общество, европейское экономическое объединение интересов и т.д.)[94].}

В российской правовой доктрине существуют следующие подходы к определению конкурсоспособности. По мнению С.С. Трушникова, конкурсоспособность как способность быть должником по делу о несостоятельности, является процессуальным понятием, которое, однако, базируется на материально-правовом фундаменте. Конкурсоспособность в качестве формы привлечения юридического лица к имущественной ответственности выступает составляющим элементом материальной правоспособности^{[95] [96]. В приведенной позиции С.С. Трушникова заметно влияние подхода, принятого в немецкой правовой доктрине, что, возможно, изначально объясняется сравнительно-правовым характером его исследования. Анализируя эту позицию, нельзя не отметить отсутствие четкости в определении процессуальной и (или) материальной природы этой категории. Неверным, противоречащим теориям юридической ответственности и правосубъектности юридического лица, представляется утверждение автора о конкурсоспособности в качестве формы привлечения организации к имущественной ответственности.}

Выявляя содержание конкурсоспособности, А.А. Пахаруков указывает, что непосредственным ее содержанием выступают социально и экономически обеспеченные возможности лица нести возложенные на него имущественно организационные ограничения, предусмотренные конкурсным законодательством³. Точка зрения А.А. Пахарукова правильно, по нашему мнению, основывается на рассмотрении конкурсоспособности в качестве элемента правосубъектности. В то же время она не позволяет в достаточной степени уяснить природу этой категории, полноценно определить ее содержание, состоящее не только в несении должником соответствующих ограничений.

Наиболее детальное и завершенное по характеру исследование категория конкурсоспосбности получила в работах Р.В. Файзуллина и Т.П. Шишмаревой.

По мнению этих ученых, понятие конкурсоспособность не является понятием материального гражданского права, оно по своему объему не совпадает с понятиями правоспособность и дееспособность, содержание которых указаны в ст. ст. 17, 21, 49 ГК РФ. Конкурсоспособность правосубъектных образований предопределена процессуальной правоспособностью. Этот тезис подтверждается на примере крестьянского (фермерского) хозяйства, которое, не будучи правоспособным в материально-правовом смысле, может быть признано правоспособным в процессуальном смысле применительно к нормам § 3 гл. 10 Закона о банкротстве. Отталкиваясь таким образом от обозначенных позиций, Р.В. Файзуллин и Т.П. Шишмарева формулируют итоговый вывод, в соответствии с которым конкурсоспособность есть специальная процессуальная правоспособность субъекта, позволяющая ему участвовать в процедурах несостоятельности в качестве должника. Конкурсоспособность является понятием процессуального права и его содержание предопределено сущностью процедур несостоятельности как судебных процедур. Конкур- способный субъект должен обладать двумя признаками а) быть процессуально правоспособным б) обладать определенным имуществом, которое юридически обособлено от имущества других субъектов, является объектом взыскания кредиторов по долгам такого субъекта в размере, достаточном для возмещения судебных расходов^[97].

Наша позиция о понятии и содержании конкурсоспособности должника - юридического лица состоит в следующем. Сначала сделаем важное замечание методологического характера. Несмотря на то, что эта категория зародилась в немецкой правовой доктрине, ее использование в отечественной юридической науке для исследования возможности участия лица как должника в конкурсных отношениях не может вызывать каких-либо возражений по причине совпадения предметов изучения. Естественным также должна быть модификация понятия и содержания этой категории с учетом специфики отечественных доктринальных подходов к институту несостоятельности и юридическому лицу как субъекту права. Аналогичная методология используется и немецкими учеными в ходе исследований конкурсоспособности, что было установлено нами ранее.

Как отмечает Я.Р. Веберс, правосубъектность выражает признание лица в качестве субъекта правоотношений вообще, а также квалификацию его в качестве субъекта или возможного субъекта конкретных субъективных прав и обязанно- стей^[98]. Иными словами, «правосубъектность, таким образом, выступает своеобразным правовым средством включения субъектов общественных отношений в сферу права, правового регулирования»^{[99] [100].}

Юридическое лицо как субъект права обладает комплексной (многоотраслевой) правосубъектностью, которая охватывает как частноправовые, так и публично-правовые аспекты хозяйственной деятельности . В.С. Якушев очень точно, по нашему мнению, отметил, что, «приобретая статус юридического лица, общественное образование становится носителем гражданской, административной, финансовой, трудовой и ряда других видов правосубъектностей, в совокупности создающих его правовой образ. В зависимости от целей и задач, выполняемых юридическим лицом, определяющее значение в его статусе приобретает та или иная правосубъектность»^[101]. Учитывая комплексный характер правосубъектности юридического лица, на данном этапе исследования уже можно заключить, что конкурсоспособсноть выступает в качестве ее составной части. Конкурсоспособность как часть комплексной правосубъектности юридического лица выступает, таким образом, правовым средством, с помощью которого юридические лица разной организационно-правовой формы как возможные должники включаются в сферу конкурсноправового регулирования при наличии определенного юридического состава.

Конкурсоспособность юридического лица обусловлена наличием у него материальной и процессуальной правоспособности. Это объясняется общей связью процессуальной правоспособности с правоспособностью в материальном праве, которая предполагает, что все лица, обладающие субъективным материальным правом (несущие юридическую обязанность), должны иметь возможность обращения за его судебной защитой (быть принужденными в судебном порядке ее надлежаще исполнить). В силу указанной общей связи процессуальная правоспособность возникает одновременно с правоспособностью в материальном праве^[102]. Материальная правоспособность юридического лица как предпосылка для признания его конкурсоспособным состоит в возможности быть носителем обязанности имущественного частноправового или публично-правового характера. Процессуальная правоспособность как предпосылка для признания юридического лица конкурсоспособным заключается в способности иметь процессуальные права и обязанности ответчика как стороны по судебному делу^[103].

В отечественной юридической науке институт несостоятельности обоснованно рассматривается как комплексный, в котором содержатся как материальные, так и процессуальные, как частные, так и публичные нормы. Равным образом тезис о комплексном характере может быть применен к характеристике конкурсных отношений, в которых участвует должник ^[104]. Нам представляется, что в конкурсных отношениях переплетение материальной и процессуальной составляющей настолько велико, что попытка их разделения, если и не выглядит полностью искусственной, то точно не позволяет всецело охватить институт несостоятельности. Этот тезис применим к раскрытию правовой категории конкурсоспособности юридического лица в отечественном конкурсном праве. Таким образом, можно заключить, что конкурсоспособность состоит в возможности юридического лица, являющегося носителем долга, быть субъектом конкурсных отношений (конкурсных процедур как материально-правовых процедур^[105] и конкурсного процесса как процессуального порядка судебного рассмотрения дела о банкротстве). Конкурсоспособность как возможность юридического лица быть должником - участником конкурсных отношений включает в себя в том числе возможность признания этого лица несостоятельным (банкротом). Поскольку конкурсные отношения являются комплексными, а предпосылками конкурсоспособности выступают наличие у юридического лица материальной и процессуальной правоспособности, следует сделать вывод, что конкурсоспособность носит комплексный (материально-процессуальный, частно-публичный) характер. Комплексный характер конкурсоспособности выступает своеобразной гарантией полноценного включения юридических лиц в качестве возможных должников в сферу регулирования отечественного законодательства о банкротстве при наличии определенного юридического состава.

При введении той или иной конкурсной процедуры значительно смещаются акценты общей правоспособности и дееспособности должника. Это вызвано тем, что в связи с введением конкурсной процедуры вводятся определенные ограничения для должника, содержание, характер и пределы которых определяются целями правового регулирования конкурсных отношений, участия должника в этих

отношениях. В основном ограничения касаются сферы имущественной самостоятельности должника, в том числе по распоряжению принадлежащими ему активами, а также организационно-правовой сферы его волеобразования и волеизъявления. С учетом этого, конкурсоспособность юридического лица можно определить как возможность иметь права, претерпевать ограничения, нести обязанности, которые соответствуют целям правового регулирования конкурсных отношений и участия должника в этих отношениях. Конкурсоспособность юридического лица, таким образом, имеет «отрицательное содержание» в том смысле, что она призвана не расширить круг правовых возможностей, а сузить их, ввести ограничения, сообразные вышеобозначенным целям. Привязка возможности иметь права, нести обязанности, а также появление разного рода ограничений к целям правового регулирования конкурсных отношений и участия должника в этих отношениях позволяет заключить, что конкурсоспособность является разновидностью специальной правоспособности юридического лица^[106], которая приобретает решающее значение при вхождении организации в состояние неплатежеспособности либо неоплатности и появления у нее признаков несостоятельности. Конкурсоспособность как специальная правоспособность оказывает влияние и на дееспособность юридического лица как субъекта конкурсных отношений - его дееспособность ограничивается сообразно тем же целям. Характеризуя конкурсоспособность как специальную правоспособность интересно отметить, что такие ее проявления как невозможность совершения сделок, обязанность подчинять волю должника решениям сообщества кредиторов и т.д. не имеют процессуального характера, а являются материально-правовыми. Это подтверждает правильность ранее сделанного нами утверждения о комплексном характере конкурсоспособности юридического лица.

Приведенная нами позиция может быть подтверждена на примере несостоятельности крестьянского (фермерского) хозяйства как объединения без статуса юридического лица применительно к нормам § 3 гл. 10 Закона о банкротстве. Более подробно соответствующий анализ будет произведен нами при исследовании в настоящем параграфе диссертации проблемы конкурсоспособности предпринимательских объединений.

Проблема конкурсоспособности не является сугубо теоретической. В прикладном аспекте данная проблема требует разрешения, в частности, следующих вопросов: могут ли быть признаны должниками по Закону о банкротстве только юридические лица либо еще и предпринимательские объединения, публичноправовые образования; только юридические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность или еще и некоммерческие организации.

В.Ф. Попондопуло полагает, что определение круга субъектов, подпадающих под действие законодательства о банкротстве, поставлено в зависимость от пределов их юридической самостоятельности и ответственности^{[107] [108]. А. А. Пахаруков добавляет, что изъятие из числа конкурспоспособных субъектов установлено также по признаку вида осуществляемой деятельности (например, атомные электростанции в соответствии с положениями действующего законодательства не подлежат процедурам банкротства) . На наш взгляд определение действующих в отечественном законодательстве критериев отнесения юридических лиц различной формы к числу субъектов конкурсных отношений возможно в первую очередь посредством анализа соответствующих нормативных положений.}

В п. 2 ст. 1 Закона о банкротстве установлено, что действие указанного Закона распространяется на юридические лица, которые могут быть признаны банкротами в соответствии с ГК РФ. В силу п. 1 ст. 65 ГК РФ в редакции Федерального закона от 03 июля 2016 г. № 236-ФЗ установлено, что по решению суда может быть признано несостоятельным (банкротом) любое юридическое лицо, за исключением казенного предприятия, учреждения, политической партии, религиозной организации, публично-правовой компании.

Применительно к государственной корпорации или государственной компании возможность признания их банкротом установлена в зависимости от наличия соответствующей прямой нормы в федеральном законе, предусматривающем создание такой корпорации или компании. В настоящее время не имеется ни одного федерального закона, позволяющего признать банкротом какую-либо государственную корпорацию или компанию^{[109] [110].}

Далее в анализируемой норме также установлено, что фонд не может быть признан несостоятельным лишь в случае, если это установлено законом, предусматривающим создание и деятельность такого фонда. Действующее законодательство, регулирующее деятельность таких фондов как Российский научный фонд, Федеральный фонд содействия развитию жилищного строительства, Фонд перспективных исследований, Центр исторического наследия Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, устанавливает, что указанные фонды не могут быть признаны банкротами.

Обращает на себя внимание также тот факт, что в действующем российском законодательстве не допускается банкротства публично-правовых образований как субъектов права. Введение временной финансовой администрации в отношении субъектов РФ или муниципальных образований для принятия мер по восстановлению их платежеспособности в силу ст. ст. 168.1., 162.2. Бюджетного кодекса РФ не выступает конкурсной процедурой, но содержит в себе отдельные черты внешнего управления^[111].

Исключение из перечня юридических лиц, которые могут быть признаны несостоятельными, казенных предприятий выглядит в целом обоснованно, ибо субсидиарную ответственность по долгам данных лиц при недостаточности имущества несет собственник имущества (п. 6 ст. 113 ГК РФ).

Применительно к исключению из перечня конкурсоспособных лиц учреждений необходимо отметить следующее. В силу положений ст. ст. 123.22, 123.23 ГК РФ учреждения могут быть государственными и муниципальными или частными. П. 1 ст. 123.22 ГК РФ устанавливает, что государственные и муниципальные учреждения делятся на казенные, бюджетные или автономные. Согласно п. 4 ст. 123.22 ГК РФ при недостаточности денежных средств субсидиарную ответственность по долгам казенных учреждений несет собственник имущества. Пункты 5 и 6 ст. 123.22 ГК РФ закрепляют возможность наложения субсидиарной ответственности на собственника имущества бюджетного и автономного учреждения, но ограничивают ее наступление случаями недостаточности имущества у данных учреждений, на которое может быть обращено взыскание, для исполнения обязательств этих учреждений, связанных с причинением вреда гражданам^[112]. Применительно к частным учреждениям норма п. 2 ст. 123.23 ГК РФ устанавливает, что при недостаточности находящихся в распоряжении у такого учреждения денежных средств субсидиарную ответственность по обязательствам такого учреждения несет собственник его имущества. Учитывая изложенное, отметим, что исключение казенных и частных учреждений из перечня конкурсоспособных лиц выглядит полностью обоснованным. Что касается бюджетных и автономных учреждений, то признание их неконкурсоспособными было бы более обоснованным при установлении субсидиарной ответственности собственника имущества таких учреждений по модели ответственности собственника казенных учреждений.

Возможность банкротства хозяйственных товариществ, несмотря на объем ответственности, который несут полные товарищи по долгам товарищества, также является оправданной. Причины, по которым несостоятельность товарищества не должна влечь за собой несостоятельность товарищей, четко сформулировал еще Г.Ф. Шершеневич, анализируя положения испанского и итальянского торговых уложений - «из того, что товарищи не спешат заплатить из собственного кармана по обязательству, не следует вовсе, что они не могут платить. Касса товарищей не сливается с кассами товарищей. В ней может быть пусто, когда в кассе каждого товарища полно. Товарищество особый субъект, обладающий отдельным имуществом, а потому его несостоятельность не может сливаться с несостоятельностью отдельных товарищей»^{[113] [114].}

Изъятие из перечня конкурсоспособных лиц политических партий и религиозных организаций выглядит необоснованным, особенно с учетом того, что указанные организации могут заниматься приносящей доход деятельностью (п. 4 ст. 50 ГК РФ) . Согласно абз. 3 п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» на некоммерческую организацию в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность^[115]. Кроме того, действующим законодательством не установлена субсидиарная или солидарная ответственность каких-либо лиц по долгам указанных организаций. Свобода вероисповедания, политические права и свободы граждан, на наш взгляд, вряд ли могут быть нарушены вследствие неисполнения политической партией и религиозной организацией своих хозяйственных обязательств и последующего использования конкурсного механизма для целей защиты кредиторов таких должников^[116]. Тем более если учесть тот факт, что имущество данных организаций, которое фактически «проедается» при возникновении признаков банкротства и возбуждения конкурсной процедуры, формируется в основном за счет вступительных и членских взносов.

Следует согласиться с мнением В.Ф. Попондопуло о том, что исключение государственных корпораций и компаний, фондов (если это прямо предусмотрено законом), публично-правовых компаний из числа конкурсоспособных юридических лиц вызвано тем, что государство стремится обезопасить имущество указанных компаний, являющееся по существу государственным имуществом, от возможных рисков, связанных с обращением взыскания на него в конкурсных отношениях и переходом такого имущества в частную собственность^[117]. Такой подход законодателя, на наш взгляд, не соответствует общим принципам правового регулирования горизонтальных отношений и по существу свидетельствует о наличии двойных стандартов в отношении государственных и частных компаний.

Таким образом, анализ перечня лиц, которые могут быть признаны несостоятельными по российскому законодательству, позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время отсутствуют четкие, непротиворечивые, отвечающие общим целям регулирования правом общественных отношений, критерии, которые были положены в основу признания тех или иных юридических лиц конкурсоспособными. Применительно к одним лицам используется критерий возможности ответственности иных субъектов - собственников имущества. В других случаях законодатель исходит по существу из управленческой (политической) необходимости не допустить несостоятельности каких-либо субъектов хозяйственной деятельности.

По нашему мнению наиболее универсальным критерием конкурсоспособности, который позволил бы объединить требования справедливости, политикоправовой целесообразности и предоставления полноценной юридической защиты нарушенным правам и законным интересам кредиторов, должен стать критерий возложения субсидиарной ответственности по долгам неконкурсоспособного юридического лица на государство, которое в конечном счете и принимает окончательное политико-правовое решение о невозможности признания того или иного юридического лица несостоятельным. Иными словами, конкурсоспособными следует признавать любые юридические лица, за исключением тех, по долгам которых в субсидиарном порядке отвечает государство, в том числе при недостаточности у таких организаций имущества, на которое может быть обращено взыскание для расчета с кредиторами. При таком подходе имущество неконкурсоспособной организации остается в ее или публичной собственности для дальнейшего исполнения публичных задач, установленных при ее создании, а кредиторы получают надлежащие гарантии исполнения обязательств в случае, если сама организация не будет иметь возможность полностью рассчитаться по своим долгам.

Одной из формируемых в настоящее время тенденций правового развития категории конкурсоспособности, а также в целом понятия должника, является расширение перечня конкурсоспособных субъектов за счет установления возможности признания несостоятельными предпринимательских объединений, которые, как известно, не относятся к перечню лиц (физических и юридических), ранее традиционно понимаемых в качестве единственно возможных участников правоотношений. Как отмечал академик В.В. Лаптев, «в современных условиях возрастает роль не только крупных предприятий, но и крупных производственнохозяйственных комплексов, включающих предприятия, связанные по производственно-технологическим признакам. Такие производственно-хозяйственные комплексы являются хозяйственными системами, включающими предприятия и организации, возглавляемые единым центром»^[118].

В предпринимательском и корпоративном праве категория субъектов права расширена за счет включения в нее предпринимательского объединения, под которым понимается не обладающая статусом юридического лица совокупность экономически взаимосвязанных субъектов - организаций и (или) индивидуальных предпринимателей, совместно участвующих в осуществлении предприниматель- ской деятельности для достижения согласованных целей, которое может быть создано как на добровольной (договорной) основе, так и вследствие экономического контроля одного (их) участника (ов) над другими^[119]. С учетом изложенного определения нами будет далее использоваться понятие предпринимательского объединения. Оставляя за рамками настоящего исследования дискуссию о характере правосубъектности предпринимательских объединений, отметим, что большинство ученых оправданно исходят из того, что эти объединения являются субъектами отдельных правоотношений, к примеру, налоговых (определение правового статуса взаимозависимых лиц и консолидированной группы налогоплательщиков), конкурентных (определение правового статуса группы лиц). Это дает основания для признания за ними частичной правосубъектности^{[120] [121]. Иными словами, частичная правосубъектность предпринимательских объединений обусловлена функциональной необходимостью учета их экономических связей и форм взаимодействия для достижения целей отдельного отраслевого регулирования.}

По существу конкурсное законодательство наиболее развитых иностранных государств с учетом рекомендаций соответствующих международных организаций в настоящее время уже содержит правоположения, регламентирующие проведение объединенных конкурсных процедур по делам о несостоятельности членов предпринимательских объединений (групп) . Равным образом в этом направлении развивается и судебная практика этих государств. Так, в рамках деятельности Рабочей группы V (законодательство о несостоятельности) Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) с 2002 года широко обсуждается необходимость установления во внутреннем законодательстве различных государств специального режима несостоятельности организаций, входящих в состав предпринимательских групп. Рассматриваемые на базе ЮНСИТРАЛ вопросы несостоятельности предпринимательских групп могут быть условно поделены на два вида: вопросы условий и порядка осуществления процедурной координации, под которой понимается скоординированное управление производством по двум или более делам о несостоятельности, открытым в отношении членов предпринимательской группы (все члены, включая их активы и пассивы, остаются отдельными друг от друга субъектами), а также вопросы условий и порядка осуществления материальной консолидации, являющейся режимом, при котором активы и пассивы двух или более членов предпринимательской группы рассматриваются как часть единой имущественной массы в деле о несостоятельности^[122].

С учетом обсуждения проблем несостоятельности организаций, входящих в предпринимательское объединение на межгосударственном уровне, в законодательство о несостоятельности (банкротстве) ряда государств, в том числе Австралии, Новой Зеландии, Франции, Испании, были включены положения, регламентирующие проведение консолидированных процессов (процессуальная координация) по делам о несостоятельности нескольких членов одной предпринимательской группы. Так, Коммерческий кодекс Франции, принятый в 2000 году, допускает возможность проводить консолидированные реорганизационные (реабилитационные) и ликвидационные процедуры в отношении членов одной группы компаний в добровольном порядке, а также по усмотрению суда. Закон о банкротстве Испании, принятый в 2003 году, предусматривает, в частности, право кредитора подать в суд объединенное заявление о банкротстве нескольких должников в случае, если у таких должников выявлены факты смешения активов и обязательств, они состоят в одной группе компаний, подконтрольны одному лицу и объединены единым способом принятия управленческих решений; возможность арбитражного управляющего в случае возбуждения производства по делу о банкротстве в отношении одного из членов группы обращаться в суд с ходатайством о введении процедуры банкротства и в отношении другого члена указанной группы, если указанное лицо солидарно несет ответственность по обязательствам этого лица и

т.д.^{[123] [124] Законодательство и правоприменительная практика США устанавливают возможность подачи объединенного заявления о ликвидации (банкротстве) нескольких связанных между собой должников и осуществления ликвидации (банкротства) таких лиц путем введения совместной (консолидированной) процедуры по усмотрению суда. Следует также отметить, что США одними из первых на уровне судебной практики сформировали концепцию материальной консолидации в деле о банкротстве - substantive consolidation , которая по существу является производной от иного подхода, известного в корпоративном праве как «проникающая ответственность», или «прокалывание корпоративной маски»[125].}

Таким образом, можно констатировать, что наличие во внутреннем законодательстве государств норм о несостоятельности предпринимательского объединения в большинстве случаев выступает прямым свидетельством достаточно высокой степени развития этого законодательства и юридической, в частности, судебной, практики по делам о банкротстве. При этом появление этих норм обусловлено прохождением целого этапа соответствующего развития конкурсноправовых норм, правоприменительной практики, накоплением достаточного опыта ответственного во всех аспектах осуществления предпринимательской деятельности.

В действующем российском конкурсном законодательстве не содержится правовых норм, регулирующих порядок осуществления процедурной координации или материальной консолидации при несостоятельности членов предпринимательского объединения. Предпринимательские объединения, независимо от степени взаимосвязи в процессе осуществления хозяйственной деятельности, не рассматриваются по общему правилу в качестве единого должника, ибо господствующим является принцип - один должник (одно лицо) - одно дело о банкротстве. Между тем, данное обстоятельство не означает, что в отечественном конкурсном законодательстве и судебной практике не ведется какой-либо работы по юридизации последствий неплатежеспособности лица, входящего в предпринимательское объединение.

В первую очередь в качестве исключения из общего правила необходимо отметить ранее упомянутый нами случай несостоятельности крестьянского (фермерского) хозяйства применительно к § 3 главы 10 Закона о банкротстве. В соответствии с нормами п. 1 ст. 86.1 и п. 5 ст. 23 ГК РФ крестьянское (фермерское) хозяйство может являться не только юридическим лицом, но и объединением лиц на основе соглашения, которое не имеет статуса юридического лица и выступает разновидностью простого товарищества^{[126] [127] [128]. В теории предпринимательского и корпоративного права простое товарищество определяется как предпринимательское объединение корпоративного типа, не имеющее статуса юридического лица, но представляющее собой организационное единство, основанное на созданной участниками имущественной базе . В связи с тем, что крестьянское (фермерское хозяйство) признается разновидностью простого товарищества, а также, что фермерское хозяйство осуществляет предпринимательскую деятельность без образования юридического лица (п. 3 ст. 1 Федерального закона от 11июня 2003 г. № 74- ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» ), есть все основания для его признания предпринимательским объединением.}

Как предпринимательское объединение, крестьянское (фермерское) хозяйство имеет частичную правосубъектность, которая заключается в следующем. Хозяйство по общему правилу не является самостоятельным субъектом частных (горизонтальных) материальных правоотношений (абз. 2 п. 1 ст. 2, ст. 23 ГК РФ), но выступает субъектом публичных налоговых правоотношений. Как было показано нами ранее, это достаточно распространенная правовая ситуация для большинства видов предпринимательских объединений (холдингов, финансовопромышленных групп в период действия специального законодательства и т.д.). Участие хозяйства как предпринимательского объединения в публичных налоговых правоотношениях заключается, в частности, в следующем. В соответствии с пп. 3 п. 2 ст. 1 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства»^{[129] [130] [131] [132] сельхозтоваропроизводителями признаются в том числе крестьянские (фермерские) хозяйства без статуса юридического лица. В соответствии с п. 5 ст. 346.1 НК РФ предусмотрено распространение на крестьянское (фермерское) хозяйство как объединение без статуса юридического лица специального режима налогообложения - единого сельскохозяйственного налога. В письмах ФНС России от 30 сентября 2010 г. № ЯК-07-3/281@, Министерства финансов России от 09 февраля 2005 г. № 03-03-02-04/1/33 сообщается, в частности, об обязанности именно хозяйства уплачивать ЕСХН, об определении налоговой базы по ЕСХН по результатам деятельности хозяйства в целом, о случаях возникновения у хозяйства обязанности налогового агента по уплате НДФЛ в отношении наемных работников3.}

Крестьянское (фермерское) хозяйство без статуса юридического лица по общему правилу не имеет процессуальной правоспособности, не может выступать стороной или третьим лицом в исковом судопроизводстве, должником в исполни-

4

тельном производстве .

Частичная правосубъектность хозяйства как предпринимательского объединения находит свое выражение также и в нормах Закона о банкротстве. Анализ ст. ст. 217-223 Закона о банкротстве приводит к выводу, что данные нормы регламентируют не банкротство главы хозяйства - индивидуального предпринимателя, а именно банкротство крестьянского хозяйства как объединения без статуса юридического лица, поскольку мероприятия конкурса применяются к имуществу, находящемуся в общей собственности участников хозяйства. Таким образом, как обоснованно отмечается В.Н. Ткачевым^[133], М.В. Телюкиной^[134], Т.П. ТТТиттт- маревой^{[135] [136], формально не признавая возможность несостоятельности предпринимательских объединений (неправосубъектных образований), фактически Закон о банкротстве допускает такую возможность применительно к одному из них. Указанный вывод подтверждается и судебной практикой. Так, в соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» установлена правовая позиция, в соответствии с которой «положения Закона о банкротстве, касающиеся банкротства граждан, не применяются к отношениям, связанным с банкротством крестьянских (фермерских) хозяйств, в том числе когда заявление о признании банкротом подается в арбитражный суд в отношении гражданина, являющегося одновременно индивидуальным предпринимателем - главной хозяйства. Банкротство крестьянских (фермерских) хозяйств осуществляется по общим правилам Закона о банкротстве с особенностями, установленными параграфом 3 главы X указанного Закона»4. При рассмотрении дел о банкротстве по правилам § 3 главы X Закона о банкротстве суды в мотивировочной части судебных актов указывают, что речь идет о несостоятельности именно крестьянского (фермерского) хозяйства как объединения, а не индивидуального предпринимателя как его главы[137].}

Представляется, что распространение положений Закона о банкротстве на крестьянское (фермерское) хозяйство как предпринимательское объединение без статуса юридического лица обусловлено необходимостью учета для целей правового регулирования конкурсных отношений характера осуществления хозяйством деятельности и операций с имуществом, связей между его участниками. В основе конкурсоспособности крестьянского (фермерского) хозяйства лежит правовая идея необходимости обеспечения дополнительной защиты оборота в целом и кредиторов такого образования в частности, которые на протяжении осуществления деятельности имели фактические отношения с предпринимательским объединением, а не с его отдельными частями (лицами). Также здесь учитывается необходимость дополнительной защиты участников такого объединения, ибо их имущество состоит из общего имущества членов хозяйства, которое участвует в конкурсе, а также из их личного имущества, на которое режим конкурса не распространяется. По сути аналогичные в той или иной степени идеи лежат в признании частично правосубъектным любого предпринимательского объединения. Таким образом, пример конкурсоспособности крестьянского (фермерского) хозяйства показывает, что возможность участия в конкурсных отношениях не определяется только наличием процессуальной правоспособности, ибо хозяйство ее изначально лишено. Кроме того, хозяйство имеет возможность участвовать в материальных по характеру налоговых правоотношениях как самостоятельный субъект. Признание хозяйства конкурсоспособным в известной мере расширяет границы его частичной правосубъектности за счет появления у него возможности участвовать в качестве субъекта в конкурсных отношениях, а именно - материально-правовых конкурсных процедурах и в конкурсном процессе. Более того, введение в отношении крестьянского (фермерского) хозяйства конкурсной процедуры и рассмотрение кредиторских требований, участие в конкурсе общего имущества его членов обуславливают обособление долгов, образовавшихся в результате деятельности хозяйства («долги хозяйства»), и имущества, которое обеспечивало его деятельность («предприятие хозяйства», принадлежащее на праве общей собственности его участникам). По нашему мнению это свидетельствует о комплексном характере конкурсоспособности крестьянского (фермерского) хозяйства, которая выступает элементом его частичной правосубъектности как предпринимательского объединения.

С июня 2009 г. в Закон о банкротстве было введено понятие лица, контролирующего должника. Под ним понимается лицо, имевшее в течение определенного срока, предшествующего дате принятия судом заявления о признании должника банкротом, право давать обязательные указания в соответствии с договором либо на основании учредительных документов и (или) иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя должника. По смыслу ст. 10 Закона о банкротстве привлечение к материальной ответственности контролирующих должника лиц, образующих таким образом вместе с должником по существу предпринимательскую группу, является способом формирования конкурсной массы для целей надлежащего расчета с кредиторами в ситуации, когда должник признан несостоятельным вследствие действий и (или) бездействия указанных лиц^{[138] [139]. Интересно также отметить, что применение судами правовых норм, регулирующих вопросы привлечения лица, контролирующего должника, к субсидиарной ответственности, в настоящее время по существу уже стало обособленной частью всей судебной практики по делам о банкротстве .}

1 ноября 2010 года Минэкономразвития России представило для проведения независимой экспертизы оставшийся до настоящего времени не реализованным проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления особенностей процедур банкротства предпринимательских групп»^[140]. Согласно указанному законопроекту в законодательство о банкротстве предлагается ввести положения, регулирующие порядок и условия осуществления процедурной координации банкротства членов предпринимательской группы, в том числе путем установления возможности подачи в суд объединенного заявления о банкротстве нескольких должников - членов предпринимательской группы; возможности проведения в отношении таких должников единых процедур, применяемых в деле о банкротстве и пр.

С учетом того, что для полноценной юридизации несостоятельности предпринимательских объединений как единых хозяйствующих субъектов необходимы достаточно высокие уровни развития конкурсного и корпоративного законодательства, правоприменения норм, посвященных несостоятельности юридических лиц, принимая во внимание происходящие в российском законодательстве масштабные изменения, в том числе норм о юридических лицах, представляется, что в настоящее время естественная интеграция в отечественную правовую систему положений о банкротстве предпринимательской группы (объединения) вряд ли возможна. Между тем, необоснованным также будет выступать и полный отказ от введения в национальное законодательство указанных правовых норм в будущем, при наличии надлежаще подготовленных условий, которые обеспечили бы естественный, соответствующий логике развития отечественной правовой системы, характер законодательного оформления этих вопросов.

Поскольку по нормам АПК РФ и Закона о банкротстве суд в России является тем органом государственной власти, который осуществляет публичный контроль за конкурсными процедурами, обеспечивает баланс интересов участников конкурсных отношений и осуществляет юрисдикционную защиту нарушенных прав и законных интересов, традиционным для отечественной юридической практики по делам о банкротстве является определение векторов ее развития посредством разъяснений смысла правовых норм вышестоящими судебными инстанциями, постольку судебному правоприменению должна отводиться, на наш взгляд, существенная роль в подготовке таких условий.

В этой связи в качестве задач судебной практики по делам о банкротстве можно сформулировать, в частности, следующее:

- дальнейшее развитие практики применения норм законодательства о банкротстве по вопросам привлечения к ответственности контролирующих должника лиц, а также по вопросам иных способов формирования конкурсной массы при учете, что юридическое лицо или их объединение приносят предусмотренный правовой эффект (например, минимизируют ответственность контролирующих лиц) только тогда, когда используются добросовестно, для достижения законной цели^[141];

- дальнейшее развитие практики применения норм законодательства о банкротстве по процессуальным вопросам, связанным с рассмотрением дел о банкротстве при учете, что процессуальная составляющая конкурсного правоотношения должна обеспечивать эффективную защиту прав и законных интересов участников конкурсных отношений и оперативное восстановление баланса их интересов в связи с ситуацией неплатежеспособности или несостоятельности должника^[142];

- использование механизма процедурной координации по делам о банкротстве физических лиц - супругов, основной и дочерней компаний либо в форме объединения их дел о несостоятельности в одно в порядке п. 2 ст. 130 АПК РФ либо в форме рассмотрения единого заявления супругов, основной и дочерней компаний о признании их банкротами в рамках одного дела о банкротстве (в том числе без разъединения этих требований)^[143].

4. Темпоральные рамки юридического существования должника - юридического лица как субъекта конкурсных отношений.

Как известно, правовое положение должника в деле о банкротстве меняется по мере движения этого дела. Дело о банкротстве является юридически существующим с момента его возбуждения, то есть вынесения судом соответствующего определения. При этом дело о банкротстве не может быть просто возбуждено, оно возбуждается в отношении конкретного лица. Согласно ст. ст. 42 и 43 Закона о банкротстве определение о принятии заявления о признании лица банкротом может быть вынесено судом при условии наличия признаков несостоятельности у лица. В силу п. 2 ст. 42, п. 3 ст. 61 Закона о банкротстве указанное определение может являться самостоятельным предметом обжалования в суд вышестоящей инстанции. Целесообразно также отметить, что с моментом возбуждения производства по делу о банкротстве законодатель связывает распределение платежей по реестровым и текущим, а также распространение на предшествующие периоды возможности оспаривания сделок и действий должника по специальным основаниям, установленным законодательством о банкротстве. Так же в силу ст. ст. 34, 42, 43 Закона о банкротстве следует, что законодатель не выделяет отдельно категорию лиц, в отношении которых подано и в последующем принято заявление о признании банкротом, но не введена какая-либо процедура. Таким образом, можно заключить, что юридическое лицо приобретает статус должника по нормам конкурсного законодательства с момента возбуждения в отношении него производства по делу о банкротстве. Думается, что подобный вывод имеет также и существенное процессуальное последствие, заключающееся в достижении правовой определенности в положении лица на самой ранней стадии производства по делу о банкротстве для последующего предоставления ему всего арсенала правовых средств для защиты его прав и законных интересов и прежде всего от заявленного требования о признании его несостоятельным^{[144] [145].}

Как справедливо отмечает В.Ф. Попондопуло, личность должника, несмотря на серьезные ограничения в ходе реализации конкурсных процедур, сохраняется вплоть до внесения записи о ликвидации должника - юридического лица в ЕГРЮЛ, после чего прекращается, поскольку прекращается сама правоспособность юридического лица (ст. 149 Закона о банкротстве) . От себя добавим, что статус лица в качестве должника по делу о банкротстве также прекращается в случае прекращения производства по делу о банкротстве, оставления заявления о признании должника банкротом без рассмотрения или вынесения решения об отказе в признании лица несостоятельным.

В заключение анализа легального понятия должника как субъекта конкурсных отношений исследуем выделяемый в науке конкурсного права признак достаточности имущества у юридического лица для признания его должником. Данный признак имеет прямую связь с категорией конкурсоспособности, а также с динамикой конкурсного процесса, которая определяет временные рамки существования юридического лица в статусе должника по нормам Закона о банкротстве.

Р.В. Файзуллин указывает, что конкурсоспособный субъект должен иметь два признака а) быть (процессуально) правоспособным б) обладать определенным имуществом, которое юридически обособлено от имущества других субъектов, является объектом взыскания кредиторов по долгам такого субъекта, в размере, достаточном для возмещения судебных расходов^[146]. Свою позицию в части последнего признака - признака достаточности имущества - Р.В. Файзуллин обосновывает ссылкой на абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве, п. 14 постановления Пле-

нума ВАС РФ 17 декабря 2009 г. № 91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве»^{[147] [148], параграф 207 InsO.}

Наша позиция по обозначенному вопросу применительно к юридическому лицу - должнику состоит в следующем. «Имущественный» признак должника - юридического лица как субъекта конкурсных отношений основывается на двух аспектах: общем признаке имущественной обособленности юридического лица, который закреплен в п. 1 ст. 48 ГК РФ и необходимости соразмерного и пропорционального удовлетворения требований кредиторов как одной из целей правового регулирования конкурсных отношений, участия должника в конкурсных отно- шениях^[149].

Применительно к признаку имущественной обособленности И.В. Елисеев, на наш взгляд, обоснованно отмечает, что «признаком юридического лица является, скорее, не наличие обособленного имущества, а такой принцип функционирования организации, как имущественная обособленность. Юридическое лицо в течение какого-то периода времени может вообще не обладать никаким имуществом, как бы широко не трактовалось это понятие. Вся имущественная обособленность таких юридических лиц заключается лишь в их способности в принципе обладать обособленным имуществом, то есть в их способности быть единственным носителем единого самостоятельного нерасчлененного имущественного права того либо иного вида». Данный тезис особо актуален для конкурсных отношений, ибо достаточно распространенными являются случаи, когда на начальной стадии развития конкурсных отношений должник вообще не имеет какого-либо имущества^[150] или у суда и лиц, участвующих в деле, отсутствуют какие-либо сведения об его имуществе. Тем не менее, это не препятствует признанию такой организации юридическим лицом, ибо по итогам конкурсных процедур, например, через оспаривание сделок должника по общим и специальным основаниям, она фактически приобретет имущество. В таком случае юридическим основанием для приобретения будут выступать изначальная имущественная обособленность должника, понимаемая как способность обладать обособленным имуществом, и возврат сторон недействительной сделки в первоначальное положение в рамках реституционных правоотношений.

Необходимость соразмерного и пропорционального удовлетворения требований кредиторов как одна из целей правового регулирования конкурсных отношений, участия должника в конкурсных отношениях подразумевает возможность юридического лица иметь имущество, которое может войти в состав конкурсной массы. Отсутствие у юридического лица такой возможности изначально лишает смысла его участие в конкурсных отношениях в качестве должника. Здесь необходимо сделать следующее дополнительное пояснение. Возможность юридического лица иметь имущество для удовлетворения требований кредиторов может быть как юридической, так и фактической. Юридическая возможность понимается нами как способность организации в принципе обладать обособленным имуществом, которое может участвовать в конкурсе. Фактическая возможность представляет собой натуральное обладание юридическим лицом таким имуществом. Юридическая возможность является необходимой предпосылкой для существования фактической возможности, но сама по себе не гарантирует наличие последней. Таким образом, для признания юридического лица должником - субъектом конкурсных отношений минимально необходимо наличие у организации юридической возможности иметь обособленное имущество, которое может участвовать в конкурсе для последующего соразмерного и пропорционального удовлетворения требований кредиторов. Отсутствие у организации этой юридической возможности исключает его из состава конкурсоспособных субъектов, что подтверждается проведенным нами ранее анализом невозможности признания несостоятельными государственных компаний, государственных корпораций, публичноправовых компаний и т.д. Натуральное обладание юридическим лицом таким

85

имуществом (фактическая возможность) достигается по результатам проведения конкурсных процедур путем осуществления мероприятий по формированию конкурсной массы. В случае если согласиться с позиций Р.В. Файзуллина и в качестве признака должника рассматривать обладание им имуществом, которое является объектом взыскания кредиторов по долгам такого субъекта, в размере, достаточном для возмещения судебных расходов, то весь потенциал института несостоятельности (конкурсного права) по защите кредиторов и оборота в целом в таком случае значительно и неоправданно уменьшается. Кроме того, непонятным становится и статус самого юридического лица, в случае если в отношении него возбуждается производство по делу о банкротстве или вводится конкурсная процедура и при этом у него отсутствует обозначенное имущество. Будет ли в таком случае юридическое лицо являться должником - субъектом конкурсных отношений или у такого лица будет какой-то иной статус, если иной, то какой именно, как это соотносится с тем, что юридическое лицо формально-юридически получает статус должника с момента возбуждения производства по делу о банкротстве. Словом, в таком случае перечень возможных вопросов множится.

Представляется, что правильность нашей точки зрения может быть подтверждена следующим правовым анализом. Согласно абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве суд прекращает производство по делу о банкротстве в случае отсутствия средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему. По смыслу указанной нормы, а также с учетом п. 14 постановления Пленума ВАС РФ № 91, п. 4 постановления Пленума ВАС РФ № 67 от 20 декабря 2006 г. «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о банкротстве отсутствующих должников и прекращении недействующих юридических лиц»^[151] следует, что производство по делу о банкротстве по указанному основанию не может быть прекращено, если будут представлены доказательства, которые обосновывали бы вероятность обнаружения в достаточном объеме имущества, за счет которого могли быть покрыты расходы по делу о банкротстве. При этом достаточно, чтобы такие доказательства подтверждали соответствующие обстоятельства с достаточной степенью вероятности. Другими словами, при решении вопроса о необходимости прекращения производства по делу о банкротстве применительно к абз. 8 п. 1 ст. 57 Закона во внимание необходимо принимать не только наличное имущество должника, но и планируемые поступления. Минимальным требованием, которое обосновывало бы вероятность поступления имущества должнику, за счет которого могли быть покрыты расходы по делу о банкротстве и сформирована конкурсная масса, является наличие у организации юридической возможности иметь обособленное имущество для соразмерного и пропорционального удовлетворения требований кредиторов. Отсутствие этой возможности само по себе делает нереальным какие-либо фактические поступления имущества должнику для формирования конкурсной массы. Из п. 14 постановления Пленума ВАС РФ № 91 следует, что для движения дела о банкротстве не обязательно, чтобы у должника - юридического лица было имущество в размере, достаточном для возмещения судебных расходов, ибо при отсутствии такого имущества, но при согласии иных лиц (к примеру, кредиторов, учредителей должника) на финансирование дальнейших расходов производство по делу не может быть прекращено. Поскольку движение дела о банкротстве в конечном счете обусловлено наличием соответствующего интереса у кредиторов (самостоятельным и безусловным основанием для прекращения производства по делу о банкротстве на любой стадии применительно к абз. 6 п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве является отказ кредиторов от заявленных требований или от требования о признании должника несостоятельным), постольку финансирование ими расходов конкурсной процедуры объясняется стремлением сформировать конкурсную массу. Это стремление изначально нельзя реализовать, если должник лишен юридической возможности иметь обособленное имущество, которое может участвовать в конкурсе. И, наконец, согласно п. 28 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30.12.2008 г. № 296-ФЗ «О внесении измене- ний в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)»»^[152] установлена необходимость в приоритетном порядке завершать конкурсное производство, а не прекращать производство по делу о банкротстве по основанию отсутствия финансирования расходов в случае, если исходя из обстоятельств дела отсутствие финансирования процедур несостоятельности не препятствует вынесению определения о завершении конкурсного производства.

С учетом проведенного анализа легально закрепленного понятия должника, можно сформулировать следующие специальные его признаки, наличие которых необходимо для признания юридического лица должником - субъектом конкурсных отношений:

- наличие у юридического лица конкурсоспособности;

- нахождение в особом состоянии (предвидения (угрожающей) неплатежеспособности либо неплатежеспособности либо неоплатности), что как юридический факт проявляется в наличии у организации признаков банкротства;

- возбуждение в отношении юридического лица производства по делу о банкротстве;

- наличие у организации юридической возможности иметь обособленное имущество, которое может участвовать в конкурсе для последующего соразмерного и пропорционального распределения между кредиторами. При этом указанная юридическая возможность является необходимой предпосылкой для существования фактической возможности, но сама по себе не гарантирует наличие последней. Возможность фактического обладания юридическим лицом таким имуществом (фактическая возможность) достигается по результатам проведения конкурсных процедур путем осуществления мероприятий по формированию конкурсной массы (оспаривание сделок должника, истребование имущества должника из чужого незаконного владения и т.д.).

С учетом установленных специальных признаков должника, далее необходимо осуществить сравнительный анализ юридического лица как должника - субъекта конкурсных отношений, как должника - участника исполнительного производства и как ответчика - стороны искового производства. Результаты этого анализа позволят дополнительно подтвердить правильность установления признаков должника как субъекта конкурсных отношений, а также обеспечат дальнейшее раскрытие юридической сущности должника.

Как было указано нами ранее, конкурсные отношения имеют процессуальную составляющую, которая возникает с момента возбуждения производства по делу о банкротстве. С точки зрения категории процессуальной формы эта составляющая имеет свое выражение в производстве по делу о банкротстве. Проведение сравнительного анализа юридического лица как должника - субъекта конкурсных отношений, как должника - участника исполнительного производства и как ответчика в первую очередь предполагает необходимость определения правовой природы производства по делу о банкротстве. В процессуальной науке, в науке конкурсного права среди ученых выделяются различные позиции о правовой природе производства по делу о банкротстве. В результате систематизации точек зрения можно выделить следующие концепции:

1. производство по делу о банкротстве выступает особым производством

Как отмечает В.Ф. Попондопуло, ранее разделявший данную позицию, по делу о банкротстве заявитель обращается в арбитражный суд не с материальноправовым притязанием к должнику (это может стать лишь следствием признания должника банкротом), а с требованием об установлении определенного юридического факта, с заявлением о признании должника банкротом. В этом состоит охраняемый законом интерес заявителя. Установление юридического факта несостоятельности должника имеет для заявителя правовое значение, ибо это необходимо ему для последующего осуществления нарушенного субъективного права, для участия в конкурсе^[153].

2. производство по делу о банкротстве является исковым производством

Приведенная позиция имеет исторические корни. Еще Г.Ф. Шершеневич указывал на ошибочность позиции немецкого исследователя Шульце, который признавал конкурсный процесс исковым процессом, «в котором истцами являются кредиторы, а несостоятельный должник - ответчиком, предъявление просьбы об объявлении несостоятельности сравнивается с предъявлением искового прошения и т.д.»^{[154] [155]. В настоящее время подобной концепции придерживается А.П. Вершинин, формулирующий понятие конкурсного иска .}

3. производство по делу о банкротстве как вид особого исполнительного производства

В основе этого подхода лежит немецкая концепция сводного исполнительного производства, которое, как отмечал Готвальд, «в случае неплатежеспособности должника заменяет индивидуальный порядок предъявления к нему требований кредиторами и обращения взыскания, тем самым исключая принцип приоритета, чтобы в рамках принципа равной конкуренции кредиторов исключить бескомпромиссную борьбу всех против каждого и предотвратить манипуляции и произвол^[156]». Сторонниками этой концепции среди российских исследователей выступают, в частности, А. Дубинчин, В.Ф. Попондопуло, Г.Ф. Шершеневич. Названные авторы отмечают сходство цели исполнительного производства и конкурсного производства, которая состоит в поиске имущества должника и распределении вырученных от продажи его имущества денежных средств между кредиторами^[157]. Как отмечает В.Ф. Попондопуло, «при принятии решения о признании лица банкротом устанавливается не только факт банкротства, но и открывается конкурсное производство как правовое последствие факта банкротства - особое исполнительное производство, осуществляемое по правилам Закона о банкротстве»^[158].

4. производство по делу о банкротстве - самостоятельный вид производства в арбитражном процессе, в том числе соединяющий в себе элементы различных производств

Приведенную точку зрения разделяют, в частности, А.Ф. Клейнман, С.И. Федоров, Д.А. Фурсов, Е.В. Чиркунова, В.В. Ярков. Так, к примеру, А.Ф. Клейнман полагает, что дела о признании несостоятельности следует относить к производству по рассмотрению дела, а после объявления несостоятельности все действия и распоряжения относить к исполнительному процессу, к особому его виду - ликвидационному^[159]. В.В. Ярков исходит из того, что правовая природа дел о банкротстве в силу их сложности вряд ли может быть раскрыта в рамках традиционно сложившихся видов судопроизводства, указанное производство представляет собой вполне самостоятельный вид производства в арбитражном процессе, сочетая в себе черты искового и исполнительного производств^[160]. Характеризуя, к примеру, конкурсное производство, В.В. Ярков указывает, что «оно охватывает собой не только судопроизводство, его рамки гораздо шире, а в силу его комплексного характера оно включает в себя как чисто судопроизводственные положения, так и положения процедурного плана, которые происходят вне рамок судебной деятельности»^[161].

По нашему мнению наиболее правильной является концепция отнесения производства по делу о банкротстве к самостоятельному виду производства в арбитражном процессе. Полагаем, что в качестве самостоятельного вида, производство по делу о банкротстве состоит из элементов различных судебных производств (особое, исковое), которые системно объединены в одно целое целями правового регулирования конкурсных отношений. Принимаемые в рамках производства по делу о банкротстве судебные постановления выступают юридическими фактами (элементами юридических составов), которые влекут возникновение, изменение, прекращение или оказывают иное влияние на конкурсную процедуру как длящуюся юридическую деятельность материально-правового характера, направленную на упорядочение (организацию) восстановления платежеспособности должника - юридического лица или его ликвидацию с соразмерным и пропорциональным распределением имущества между кредиторами. Конкурсная процедура как разновидность юридической процедуры является выражением специального комплексного по характеру правового режима регулирования общественных отношений^[162]. Конкурсное производство как самостоятельная конкурсная процедура имеет некоторые черты сводного исполнительного производства, но в целом существенно отличается от него по характеру правового режима. Сформулированная нами позиция по вопросу правовой природы производства по делу о банкротстве позволяет дальше постулировать два тезиса. Во-первых, должник как субъект конкурсных отношений является самостоятельной правовой категорией, отличающейся от должника - участника исполнительного производства и ответчика - стороны искового производства. Во-вторых, должник в законодательстве о банкротстве не является сугубо материально-правовым или процессуальным понятием. В силу комплексного характера конкурсных отношений и категории конкурсоспособности, должник выступает правовым средством оформления одновременного участия неплатежеспособного юридического лица в материальных конкурсных и процессуальных конкурсных отношениях.

В обоснование сформулированной нами позиции приведем следующие аргументы.

Во-первых, рассмотрение судом дела о банкротстве в силу ст. ст. 52, 53 Закона о банкротстве включает в себя установление особого юридического факта - несостоятельности должника. Установление данного факта осуществляется в результате определения наличия строго формальных признаков - размер и состав задолженности, срок неисполнения обязательств, возможность или невозможность восстановления платежеспособности и т.д. Разрешения материальноправового спора в данном случае не происходит, что проявляется, в частности, в отсутствии возможности заявить встречный иск, в отсутствии процессуального соучастия на стороне должника, в возможности подачи заявления о признании должника несостоятельным не только кредитором, но и должником, в том числе при наличии у должника состояния угрожающей неплатежеспособности (то есть при отсутствии нарушения обязательств на момент обращения с заявлением должника в суд). Это во многом сближает производство по делам о банкротстве с особым производством, а, точнее, с такой его разновидностью, как производство по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение - гл. 27 АПК РФ. Но, как обоснованно отмечается В.Ф. Попондопуло, в отличие от обычных дел особого производства, в рамках которых субъективное материальное право не защищается, в делах о банкротстве устанавливается не только юридический факт банкротства должника, но и реализуется право кредиторов на участие в конкурсе. Это сближает дела о банкротстве с исковыми делами^[163]. Далее, в силу п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ № 35 производство по делу о банкротстве включает в себя в том числе разрешение отдельных относительно обособленных споров. К числу непосредственных участников всех обособленных споров относится и должник (применительно к должнику - юридическому лицу в процедурах наблюдения и финансового оздоровления). В качестве таких споров можно, в частности, назвать рассмотрение требований кредитора к должнику (пп. 1 п. 15 Постановления Пленума ВАС РФ № 35), заявления об оспаривании сделки должника (пп. 4 п. 15 Постановления Пленума ВАС РФ № 35), заявления о признании недействительными решения собрания кредиторов (пп. 7 п, 15 Постановления Пленума ВАС РФ № 35) и т.д. Исходя из предмета доказывания по данным спорам, распределения бремени доказывания, их направленности на разрешение материально-правового спора, можно заключить, что указанные споры имеют целью разрешение спора о праве и рассматриваются с учетом принципа состязательности его участников. Это указывает на исковой характер этих производств. Характеризуя элементы особого и искового производств в производстве по делу о банкротстве отметим, что такой синтез обусловлен сложностью конкурсного процесса, необходимостью достижения целей правового регулирования конкурсных отношений, что предполагает формирование различного набора материальных и процессуальных правовых средств.

Во-вторых, в исполнительном производстве, как и в конкурсном производстве наиболее общей задачей является поиск и обнаружение имущества должника для целей расчета с кредиторами. Однако, в отличие от конкурсных отношений, в исполнительном производстве не решаются задачи по финансовой реабилитации должника, не осуществляется рассмотрение споров о праве. В исполнительном производстве как самостоятельной стадии арбитражного процесса осуществляется принудительное исполнение требований судебных актов и актов иных органов^[164]. Далее, С.С. Трушников справедливо отмечает, что «конкурс как соревнование требований кредиторов более присущ исполнительному производству, где большую квоту удовлетворения требований получает более оперативный кредитор»^{[165] [166]. При несостоятельности должника кредиторы получают удовлетворение исходя из принципов очередности и соразмерности, что является более справедливым. Такой порядок удовлетворения требований кредиторов обусловливает определенное соотношение норм Закона о банкротстве с Федеральным законом от 02 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» . К примеру, в силу пп. 5 п. 1 ст. 40 Закона об исполнительном производстве при введении в отношении должника таких конкурсных процедур, как наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление судебный пристав-исполнитель обязан по общему правилу приостановить исполнение документов по имущественным взысканиям. Согласно пп. 7 п. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве признание должника банкротом является основанием для окончания исполнительного производства, за исключением минимального количества случаев, установленных в законодательстве в качестве исключения из этого правила. Сравнивая конкурсное производство и исполнительное производство также можно указать, что в состав конкурсной массы должника входит все его имущество, в то время как предметом исполнительного производства может быть конкретная его вещь. Существование юридической обязанности должника по исполнению судебного акта в ходе исполнительного производства связано с фактической возможностью исполнения. В рамках конкурсного производства фактическая возможность исполнения со стороны должника может и отсутствовать, что не является безусловным основанием для прекращения производства по делу о банкротстве. В конечном счете в конкурсном производстве конкурсная масса может быть сформирована и не за счет имущества должника, а за счет привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его долгам. В ходе конкурсного производства кредиторы получают наиболее полную юридическую возможность определять характер деятельности должника, его юридическую судьбу, оказывать соответствующее на него влияние (конкурсный контроль), в то время как исполнительное производство это не предусматривает[167]. В конкурсных процедурах диспозитивное начало применительно к должнику действует наиболее ограниченно по сравнению с исполнительным или исковым производством. К примеру, погашение требований кредиторов как одностороннее волеизъявление должника в ходе конкурсной процедуры возможно в отношении всех конкурсных кредиторов, предпочтительное удовлетворение требований находится под правовым запретом.}

В-третьих, классическое определение ответчика как стороны искового производства состоит в том, что таковым является лицо, которое по заявлению истца либо нарушитель его прав и интересов, либо неосновательно, по мнению истца, оспаривает его права и которое вследствие этого привлекается к ответу по иску и против которого поэтому возбуждается дело^{[168] [169]. Должником в исполнительном производстве принято именовать действительного субъекта правоотношения, которое обязано по исполнительному документу совершить определенные действия или воздержаться от их совершения в пользу взыскателя3. Основываясь на указанных определениях, а также на понятии должника как субъекта конкурсных отношений, можно заключить, что не всякий должник по исполнительному производству может выступать в качестве ответчика по исковому производству, ибо должником, к примеру, может являться и истец в случае удовлетворения судом встречного иска, или третье лицо без самостоятельных требований относительно предмета спора в случае взыскания с него в пользу стороны судебных расходов. Правильно также утверждение о том, что не всяким должником как субъектом конкурсных отношений будет выступать ответчик, так как наличие процессуальной правоспособности еще не свидетельствует о конкурсоспособности лица (к примеру, публично-правовая компания, являясь процессуально правоспособной, не может быть признана должником как субъектом конкурсных отношений). В этом смысле понятие должника - субъекта конкурсных отношений уже понятия ответчика. Наличие у юридического лица статуса должника в рамках исполнительного производства не свидетельствует о том, что это же лицо может быть признано должником - субъектом конкурсных отношений. Причиной тому может быть, к примеру, изначальная неконкурсоспособность этого лица или неимущественный характер требования к нему (обязать демонтировать торговый павильон), которое является предметом принудительного исполнения, или недостаточный размер денежного требования для принятия заявления кредитора о признании лица несостоятельным и т.д. В этом смысле понятие должника - субъекта конкурсных отношений также уже понятия должника как участника исполнительного производства. Признание субъекта должником по нормам Закона о банкротстве, как правило, означает, что этот субъект имеет процессуальную правоспособность, которая позволяла ему быть ответчиком или должником в исполнительном производстве. Исключение составляет крестьянское (фермерское) хозяйство, которое как предпринимательское объединение имеет частичную правосубъектность и не может выступать в качестве ответчика или должника в исполнительном производстве. Это свидетельствует, что понятие должника как субъекта конкурсных отношений может быть шире понятий ответчика и должника в исполнительном производстве.}

В заключение предпринятого сравнительного анализа отметим, что сформулированные нами признаки должника как субъекта конкурсных отношений в своей совокупности надлежаще характеризуют его самостоятельность как субъекта и позволяют отграничить как от иных участников конкурсных отношений, так и от ответчика и должника в исполнительном производстве.

На основании установления понятия и признаков должника как субъекта конкурсных отношений выявим его юридическую сущность.

Сущностное познание любой юридической категории предполагает обнаружение таких ее свойств и характеристик, которые определяют специфику и закономерность ее использования и развития^[170]. Исследование понятия и признаков должника - юридического лица в настоящем параграфе диссертационной работы позволило, во-первых, установить общий характер регулирующего воздействия конкурсного права на юридическое лицо, которое находится в состоянии финансового кризиса и, во-вторых, выявить наличие функциональной направленности у должника как правовой категории. С учетом этого, а также принимая во внимание полагаем, что в основе определения юридической сущности должника - юридического лица как субъекта конкурсных отношений должны лежать инструментальный подход и положенная в его основу теория правовых средств.

Концептуальными идеями инструментального подхода в философии являются следующие положения: 1) полезность - единственное мерило нового знания 2) вырабатываемые наукой средства должны быть пригодны для достижения целей субъекта 3) реализация инструментов, предлагаемых наукой, производится в поведенческих актах субъекта, они всегда имеют тесную связь с реальностью и индивидом 4) научное знание должно служить ориентиром для субъектов, становясь своеобразным компромиссом их различных интересов^[171].

Инструментальный или, иначе, функциональный подход в юриспруденции подразумевает исследование правовых явлений с позиции их целесообразности, функциональной пригодности для использования в процессе правовой деятельности людей для достижения установленных правовых целей^[172]. Как справедливо отмечает Е.В. Коломенская, основные положения инструментализма как метода исследования можно свести к следующему тезису: «если хочешь найти объяснение определенного явления, то ищи функцию, которую оно исполняет в более широком контексте»^[173]. Инструментальный подход позволяет, таким образом, реализовать утилитарность права, объединяя догматизм, социологию и аксиологию права^[174].

Основой инструментализма как направления юридической науки и практики является теория правовых средств^[175]. Это объясняется прежде всего тем, что в рамках инструментального подхода правовые явления исследуются с позиции их назначения в качестве правовых средств. Согласно положениям теории правовых средств, под правовым средством традиционно понимаются институциональные образования, обладающие фиксированными свойствами, позволяющими реализовать потенциал права, его силу и имеющие функциональную направленность на достижение правовой или иной социально значимой цели.

Обоснованность определения сущности должника - юридического лица как правового средства с определенной функциональной направленностью подтверждается уже существующими к настоящему моменту наработками в юридической и экономической науках.

С позиций функционального подхода в рамках отечественной правовой доктрины юридическое лицо исследовалось еще профессорами О. А. Красавчиковым, М.И. Кулагиным, Б.И. Пугинским. К примеру, М.И. Кулагин прямо писал, что «понятие юридического лица должно выводиться через выделение основной экономической функции указанного института. Именно так - через функции юридического лица - в конечном счете и формулировались его признаки»^[176]. Б.И. Пугинский, разработавший теорию, определявшую сущность юридического лица как правового средства, указывал, что «юридическое лицо является правовым средством, регулирующим допуск организаций к участию в гражданско-правовых отношениях»^[177]. Как справедливо отмечает Т.П. Шишмарева применительно к проблемам участия должника - юридического лица в конкурсных отношениях, понятие юридического лица с позиции теории правового средства отражает его существенные стороны в связи с чем должно быть всячески поддержано^[178]. В настоящее время определение юридического лица по сути как правового средства встречается у Е.А. Суханова, рассматривающего юридическое лицо как корпоративный щит именно с функциональной позиции^[179].

Понимание фирмы в экономической науке, которое представлено в теориях фирмы, также основано прежде всего на ее функциональных характеристиках. Несмотря на все существующие различия между теориями фирмы, экономический смысл фирмы (в том числе, следовательно, и юридического лица) может быть сугубо утилитарно и функционально представлен в качестве корпоративной оболочки, скрывающей в себе определенную систему осуществления той или иной деятельности (производственной, творческой, социальной, иной), а также выработанную для осуществления такой деятельности систему управления - согласования воль участников данной деятельности внутри организации. Существование указанных систем в корпоративной оболочке необходимо для достижения соответствующих целей (максимизации дохода, минимизации издержек, устойчивого развития, распределения рисков среди партнеров и пр.)^[180].

Основываясь на вышеизложенном, а также принимая во внимание ранее исследованные нами понятие и признаки должника, можно заключить, что сущность должника состоит в том, что он выступает в качестве правового средства, которое для достижения целей правового регулирования конкурсных отношений:

- наделяет юридическое лицо - носителя имущественной обязанности правовым статусом участника конкурсных отношений. При этом закрепление за фактически отличающимися юридическими лицами (по характеру осуществляемой деятельности, размеру задолженности, количеству работников и т.д.) единого статуса должника как субъекта конкурсных отношений обеспечивает одинаковое распространение на них специального законодательства о банкротстве и устанавливает таким образом формальное равенство между ними в ситуации конкурса (по характеру ограничений правоспособности и дееспособности в конкурсных процедурах, по юридическим последствиям недобросовестного и неправомерного поведения в конкурсных отношениях, по объему конкурсного контроля со стороны кредиторов и т.д.);

- закрепляет и обеспечивает реализацию специальных правовых режимов осуществления и управления деятельностью и имуществом юридического лица, находящегося в правовых состояниях неплатежеспособности, неоплатности или несостоятельности.

Выявленная нами сущность должника основывается на сущности права и связи права со справедливостью. Академик В. С. Нерсесянц в свое время исчерпывающе замечал, что «понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость. В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость - сущностное свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т.д.). Более того, только право и справедливо. Ведь справедливость потому, собственно, и справедлива, что воплощает собой и выражает общезначимую правильность, а это в своем рационализированном и формализированном виде означает всеобщую правомерность, то есть существо и начало права, смысл правового принципа всеобщего равенства» \

В заключение раскрытия юридической сущности должника отметим, что выявленные нами его функциональные проявления как правового средства являются основными, устойчивыми, взаимодополняющими и безусловно находятся в системном единстве. Более подробно эти проявления будут раскрыты в рамках второй и третьей главы диссертационной работы. С учетом того, что правовое регулирование участия должника в конкурсных отношениях осуществляется законодателем с помощью использования комплекса различных правовых средств, должник как основной участник конкурсных отношений выступает одним из центральных правовых средств такого регулирования и, в конечном счете, - одним из способов обеспечения системного единства регулирования конкурсных отношений.

Основные выводы:

1. конкурсное право оказывает регулирующее воздействие на юридическое лицо как субъекта различного рода правоотношений (публичных, частных) с учетом целей правового регулирования конкурсных отношений и функционального характера юридического лица как правового средства. Это воздействие осуществляется путем корректировки нормами специального законодательства о банкротстве конститутивных признаков юридического лица: признак организационного единства корректируется путем подчинения должника в ходе конкурсных процедур решениям конкурсных кредиторов о дальнейшей деятельности должника, юридической судьбе должника и его имущества, признаки имущественной обособленности и самостоятельной ответственности корректируются посредством установления специального порядка удовлетворения требований кредиторов за счет сформированной конкурсной массы, а также закрепления возможности привлече- ^[181] ния к субсидиарной ответственности по долгам должника его контролирующих лиц. Одним из необходимых правовых оснований для осуществления указанного воздействия выступает наличие у юридического лица специальных признаков должника как субъекта конкурсных отношений;

2. должник - юридическое лицо может быть определен как субъект конкурсных отношений, обладающий специальными признаками. К числу этих признаков относится в совокупности следующее:

- наличие у юридического лица конкурсоспособности;

- нахождение в особом состоянии (предвидения (угрожающей) неплатежеспособности либо неплатежеспособности либо неоплатности), что как юридический факт проявляется в наличии у организации признаков банкротства;

- возбуждение в отношении юридического лица производства по делу о банкротстве;

- наличие у организации юридической возможности иметь обособленное имущество, которое может участвовать в конкурсе для последующего соразмерного и пропорционального распределения между кредиторами. Указанная юридическая возможность является необходимой минимальной предпосылкой для последующего появления у юридического лица фактической возможности обладания таким имуществом в результате осуществления в конкурсных процедурах мероприятий по формированию конкурсной массы (оспаривание сделок должника, истребование имущества должника из чужого незаконного владения и т.д.);

3. конкурсоспособность как специальный признак должника и элемент его правового положения как субъекта конкурсных отношений обусловлена наличием у юридического лица материальной и процессуальной правоспособности и носит комплексный - материально-процессуальный, частно-публичный характер. Конкурсоспособность выступает в качестве составной части комплексной правосубъектности юридического лица и разновидности его специальной правоспособности. Конкурсоспособность юридического лица состоит в нормативно обеспеченной возможности при наличии установленного юридического состава стать субъектом конкурсных отношений (конкурсных процедур как материально-правовых процедур и конкурсного процесса) и в качестве должника нести права, претерпевать ограничения, исполнять обязанности, которые соответствуют целям правового регулирования конкурсных отношений;

4. наиболее универсальным критерием конкурсоспособности, который позволил бы объединить требования справедливости, политико-правовой целесообразности и предоставления полноценной юридической защиты нарушенным правам и законным интересам кредиторов, должен стать критерий возложения субсидиарной ответственности по долгам неконкурсоспособного юридического лица на государство, которое в конечном счете и принимает политико-правовое решение о невозможности признания того или иного юридического лица несостоятельным;

5. основываясь на инструментальном подходе, а также положенной в основу этого подхода теории правовых средств и в их развитие, определяется юридическая сущность должника: она состоит в том, что должник выступает правовым средством, которое для достижения целей правового регулирования конкурсных отношений:

- наделяет юридическое лицо - носителя имущественной обязанности правовым статусом участника конкурсных отношений. При этом закрепление за фактически отличающимися юридическими лицами (по характеру осуществляемой деятельности, размеру задолженности, количеству работников и т.д.) единого статуса должника как субъекта конкурсных отношений обеспечивает одинаковое распространение на них специального законодательства о банкротстве и устанавливает таким образом формальное равенство между ними в ситуации конкурса (по характеру ограничений правоспособности и дееспособности в конкурсных процедурах, по юридическим последствиям недобросовестного и неправомерного поведения в конкурсных отношениях, по объему конкурсного контроля со стороны кредиторов и т.д.);

- закрепляет и обеспечивает реализацию специальных правовых режимов осуществления и управления деятельностью и имуществом юридического лица, находящегося в правовых состояниях неплатежеспособности, неоплатности или несостоятельности;

6. дальнейшее развитие категории должника - юридического лица как субъекта конкурсных отношений будет осуществляться за счет юридизации последствий несостоятельности членов предпринимательского объединения (группы), рассматриваемых в качестве единого конкурсоспособного хозяйствующего субъекта. Для этого в настоящее время необходимо подготовить соответствующие основания, главным образом путем развития судебного правоприменения норм об ответственности контролирующих должника лиц, а также норм, регулирующих порядок предоставления судебной защиты кредиторам и восстановления баланса интересов в ситуации неплатежеспособности и несостоятельности юридического лица.