1.1. Понятие инфляции. Опыт инфляции

Одной из характеристик макроэкономической динамики принято считать инфляцию. Инфляция не является феноменом современности. Как явление она известна человечеству со времён использования в хозяйственном обороте денег.

Во времена античности в римской империи для финансирования государственных расходов прибегали к практике так называемой «порчи монет», снижая в них удельный вес драгоценных металлов. Так, серебряное содержание динария с 90 % в I веке н. э. снизилось сначала до 28 % в 238 г. н. э. и до 0,02 % в 268 г. н. э., в результате чего он обесценивался (снижалась его покупательная способность, и цены повышались). Некоторые исследователи настаивают на том, что именно инфляция стала главной причиной падения Римской империи, хотя уровень ее по имеющимся данным не превышал 4 % в год.

Другим примером ранней инфляции считают Испанию XVI века, когда увеличение предложения денег, продиктованное в ту пору меркантилистскими соображениями, было связано с открытием месторождений драгоценных металлов в Америке. Массовый ввоз драгоценных металлов ознаменовал «революцию цен» на европейских рынках. Но и тогда годовой темп инфляции не превышал 20 % в год.

В XVIII веке шотландским экономистом и государственным деятелем Джоном Ло была предпринята попытка введения в обращение бумажных денег с целью увеличения деловой активности и роста общественного богатства. Организовав в 1716 г. во Франции частный банк, Дж. Ло вскоре обеспечил его трансформацию в государственный, который и стал эмитентом банкнот, вытеснивших со временем металлические монеты из обращения. Заняв в 1720 г. пост министра финансов, Дж. Ло распорядился об обмене бумажных денег на золотые и серебряные монеты, но последних хватило для покрытия лишь одной десятой части бумажных денег.

Однако неудавшаяся попытка Дж. Ло внедрить в обращение бумажные деньги не означала ее полную бесплодность. Изменение роли денег с приходом капитализма привело к возрастанию потребности в кредитных деньгах, которые используются вместо золота, а последнему отводится роль гаранта их ценности.

Последующие факты высокой инфляции до XX века в основном были связаны с потрясениями политического характера – войнами, революциями, когда прибегали к печатанию денег как способу покрытия высоких военных расходов. Инфляция была характерна для денежного обращения России с 1769 до 1895 гг.( за исключением периода 1843–1858 гг.); США – в период войны за независимость 1775–1783 гг. и Гражданской войны 1861–1865 гг.; Англии – во время войны с Наполеоном  в начале XlX века; Франции – в период Французской революции 1789–1791 гг.  На   рис. 1.1.1. отражены периоды высокой инфляции, характерные  для США, начиная с Гражданской войны.

Рис. 1.1.1. Цены в США со времен Гражданской войны

Примечание. До второй мировой войны цены в периоды военных действий повышались, чтобы затем вновь понизиться. Однако с 1940 г. они изменяются только в сторону повышения как в США, так и за рубежом. В наши дни изменяются только темпы инфляции, сам же факт ее существования остается неизменным. Источник: U.S. Department of Labor, Bureau of Labor Statistics.

Однако до XX столетия годовые темпы инфляции были несравненно низкими, они ни разу не достигали кейгановского значения (45–50 % в месяц). Стремительный рост цен в ХХ веке обнаруживает статистика США. Если в 1905 г. цены в США соответствовали уровню 1860 г., то за ХХ век они выросли в 35 раз.

Объяснения высокого уровня инфляции в ХХ веке чаще всего сводятся к разрыву связи между предложением драгоценных металлов и бумажными деньгами, переходу денежной системы, основанной на металлическом стандарте, к системе бумажных (декретивных) денег, когда кредитные деньги последовательно сходят со своего «золотого якоря».

            Рис. 1.1.2. Роль государства:

            а – страны ОЭСР (совокупные государственные расходы, % от ВВПС);

            б – развивающиеся  страны (расходы центрального правительства, % от ВВП)

Мощным инфляционным импульсом выступает монополия крупных фирм на определение цен и издержек производства, в первую очередь в отраслях так называемого первого передела (сырьё, топливо, энергия). Возникает эффект дрожжей, когда цены на других стадиях поднимаются многократно.

В ХХ столетии выделяют ряд периодов гиперинфляции глобального характера, когда она поражала одновременно экономику многих стран.

Каждое из перечисленных событий по-разному отразилось на странах-участницах.

Так, по окончании Первой мировой войны, согласно условиям Версальского договора, значительно сократилась территория Германии (на 1/8 часть) и ее ресурсный потенциал. На 25 % упал годовой объем добычи и производства каменного угля, на 75 % – железной руды, на 35 % – стали и других ключевых ресурсов. сокращение общего объема производства

в 1923 г. по сравнению с 1913 г. составило 43 %. Была подорвана финансовая система. 132 млрд марок предстояло выплатить по репарациям (правда, они так и не были выплачены, но ожидания сделали свое дело).

Чтобы покрыть государственные расходы в условиях отсутствия традиционных возможностей (налоги, займы), был запущен печатный станок. Годовой рост цен в результате составил величину 1,02 (1010) (рис. 1.1.3).

В отдельные периоды обесценивание денег было настолько значительным, что фирмы платили заработную плату своим работникам три раза в день.

Источником гиперинфляции в Германии в основном были бюджетные проблемы, поэтому реформы в данной сфере были первым шагом на пути обуздания инфляции. Сокращение правительственных расходов за счет уменьшения государственных служащих на одну треть, политика нового центрального банка, не склонного финансировать государственные расходы за счет эмиссии денег, и пр.

В целом меры по стабилизации экономики, включавшие упорядочение валюты и бюджета, системы кредитования и банковской системы, а также масштабная поддержка стран Запада в ходе реализации плана Дауэса, вступившего в силу 1 сентября 1924 г., способствовали модернизации германской экономики и позволили  к концу 20-х гг. вернуть утраченные позиции в мире. Германия стала второй державой в мире после США по объему промышленного производства и первой в Европе.

После Второй мировой войны самый высокий уровень гиперинфляции отмечался в Венгрии. Годовой рост цен измерялся величиной 3,81027,

т. е. среднемесячные цены увеличивались в 198 раз.

В 80-е гг. ХХ века в условиях долгового кризиса ограничение возможностей заимствования обернулось для ряда латиноамериканских стран монетизацией бюджета, естественным следствием которой является гиперинфляция. Она поразила Боливию, Перу, Аргентину, Бразилию, Никарагуа (см. табл.1.1.1.). В Никарагуа инфляция измерялась величиной 5,53105.

Таблица 1.1.1

Исторический обзор явлений гиперинфляции

Примечание.

* Китай: стоимость жизни в Шанхае.

** Никарагуа: принято считать, что гиперинфляция началась в апреле 1987 г., несмотря на то, что инфляция превзошла 50 % в июне 1986 г.

*** Перу: только в сентябре 1988 г. темп инфляции был выше 50 %.

В течение остальных месяцев он был немного ниже этого уровня.

Источники: Данные по Австрии, Германии и Венгрии взяты из кн.: Philip Cagan, «The Monetary Dynamics of Hyperinflation», in Milton Friedman, ed., «Studies in the Quantity Theory of Money» (Chicago: University of Chicago Press, 1956), p. 26; данные по Китаю – из кн.: Shin-Hsin Chou, The Chinese Inflation, 1937–1949 (New York: Columbia University Press, 1963); данные за 80-е гг. – из: International Financial Statistics, различные выпуски и источники информации по странам.

Для России и постсоциалистических стран высокий уровень инфляции приходится на начало и середину 90-х гг. ХХ века (табл. 1.1.2.).

Таблица 1.1.2

Инфляция в странах Восточной Европы, Балтии и СНГ*

* Данные за 1991–1995 гг. представляют собой официальные оценки в соответствии с публикациями национальных правительственных органов, МВФ, Мирового банка, ОЭСР и Института международных финансов.

Максимальное повышение уровня цен для России было отмечено в 1992 г. (в 23 раза). Проведение жесткой кредитно-денежной политики Центральным банком во второй половине 90-х гг. позволило справиться с гиперинфляцией и снизить темп инфляции до 12–15 %.

Таким образом, трансформация денег из товарных в кредитные существенно повлияла на интенсивность инфляционных процессов. Возрос масштаб, и их воздействие на социально-экономическое развитие усилилось. Инфляция превратилась в основной дестабилизирующий фактор рыночной экономики. При высоких значениях она парализует рыночный механизм, разрушает экономические связи, способствует потере управляемости экономикой.

Джон Мейнард Кейнс, комментируя В.И. Ленина относительно роли денежного обращения в крушении капитализма, отмечает, что Ленин был, безусловно, прав. Нет более верного и действенного способа ниспровержения основ существующего общественного устройства, нежели подрыв денежной системы. Этот процесс пробуждает все разрушительные силы, скрытые в экономических законах, а сама «болезнь» протекает так, что «диагноз» не может поставить ни один из многих миллионов человек.

По мере развития явления и его «заметности» оно становится объектом внимания исследователей, предметом теоретического анализа. Наиболее интенсивные исследования инфляции относятся к периоду после Первой мировой войны.

Проблема инфляции имеет динамический аспект, она связана скорее с темпами измерения уровня цен, а не с равновесным их уровнем как таковым.

Тот факт, что имеется зависимость между деньгами и уровнем цен на товары (включая и вопрос о темпах изменения уровня цен), может показаться очевидным. Однако не является очевидным, что изменения количества денег приводят к изменениям уровня цен или определяют темп изменения этого уровня.

При обсуждении вопроса о наличии причинности такого рода необходимо иметь в виду два момента. Во-первых, в рамках системы общего равновесия априори предполагается, что условия на каждом рынке влияют на состояние цены на других рынках. Если рассмотрим модель хозяйства, состоящую из трех взаимосвязанных рынков – денег, товаров и труда, – то относительные цены товаров в деньгах, т. е. уровень цен, зависят от условий на рынках товаров и денег как на рынках товаров и труда. Значительная часть работ, посвященных теории инфляции, связана с вопросами функционирования рынка труда и его взаимодействия с рынками товаров. споры о роли рынка труда в развитии инфляционного процесса занимали ведущее место в работах Фридмена, Фелпса, Тобина.

Во-вторых, в системе общего равновесия нельзя считать априори, что только изменения денежной массы определяют изменение уровня цен. Можно по-разному интерпретировать идею, что увеличение денежной массы вызывает инфляцию. Она может быть выражена как необходимое условие. Что бы ни вызывало и стимулировало инфляцию, она не может продолжаться, если не растет денежная масса. Она может звучать как констатация достаточного условия, столь же важного, как и остальные: увеличение денежной массы, как и другие факторы, вызывает инфляцию и определяет ее темп. Или же она может принять форму единственного достаточного условия: темп увеличения денежной массы, и только он один, определяет темп инфляционного роста цен.

Согласно докейнсианской количественной концепции в долгосрочном периоде увеличение денежной массы выступает необходимым условием роста уровня цен и лишь темп роста денежной массы определяет темп инфляции. Кембриджское уравнение количественной теории может выступать иллюстрацией этого положения:

МS = k (PQ).

Предположим, что k и Q – постоянны; выразим уравнение в логарифмах и дифференцируем его по времени: .

Тогда можно записать: .

То есть темп изменения денежной массы () равен темпу изменения цен (). Реальные процессы, отражаемые кембриджским уравнением, сводятся к равновесию между экзогенной денежной массой (в левой части) и спросом на деньги (в правой части уравнения). Единственная переменная здесь, приводящая в равновесие денежный рынок, – это уровень цен. Исходя из  формальной характеристики фактического временного пути, проходимого денежной массой и уровнем цен, можно полагать, что денежный рынок находится в равновесии в любой момент времени.

Указанные положения пересматривались представителями чикагской школы, в частности Кейганом и его последователями. Ими отмечалось, что на спрос на номинальные денежные остатки оказывает влияние не только и не столько уровень цен, сколько темп изменения этого уровня. Говоря по-другому, темп инфляции оказывает влияние на спрос на реальные денежные остатки. А. Гольдман скорректировал модель Кейгана, отменив предпосылку о равновесии денежного рынка в любой момент времени.

В отличие от количественного подхода, базирующегося на спросе и предложении денег, кейнсианский базируется на условиях, складывающихся на рынке товаров (подход «инфляционного разрыва») (рис. 1.1.4).

Если продукт в условиях полной занятости принять за Q, избыточного спроса не будет, если функция расходов находится в точке С1. если же функция расходов находится в точке С2, то будет существовать избыточный спрос, равный АВ, и предполагается, что этот инфляционный разрыв вызывает рост цен.

Простейшая модель инфляционного разрыва предполагает, что деньги не имеют существенной связи с инфляцией. Передвижка функции расходов вверх, в положение С2, может произойти по многим причинам. Например, ожидания фирм могут стать оптимистичнее.

Это приведет к передвижке инвестиционной функции вправо; снижение налогов или увеличение трансфертных платежей может вызвать передвижку потребительской функции вверх; наконец, наряду с другими причинами рост денежной массы может (через эффект реальных остатков или эффект процентных ставок) привести к сдвигам инвестиционной или потребительской функции. Более того, эта простая модель не предполагает, что поддерживающий рост денежной массы является необходимым условием инфляции. Этого условия нет, и модель вообще ничего не говорит о спросе на деньги и, следовательно, не устраняет допущение, что спрос на них возрастает по мере того, как растет цена. Модель, основанная только на рис. 1.1.4, предполагает определённые допущения относительно денежного рынка, но оставляет открытым вопрос о выборе таких допущений.

Длительный инфляционный разрыв совместим с любой моделью кейнсианского денежного рынка, показанной на рис. 1.1.6 и 1.1.7.

Прежде чем рассматривать их, необходимо заметить, что, если мы не будем учитывать эффект реальных остатков, единственным каналом связи денежного и товарного рынков в кейнсианской модели будет норма процента. Если в этой модели необходим поддерживающий рост денежной массы чтобы обеспечить наличие инфляционного эффекта, то условия денежного рынка приведут к повышению нормы процента, а оно в свою очередь снизив инвестиции, переместит функцию расходов из положения С2 вниз и устранит инфляционный разрыв (рис 1.1.4). Такая ситуация отображается на рис. 1.1.5.

Предположим, что в состоянии предынфляционного равновесия норма процента равна r1, а кривые спроса и предложения номинальных денежных остатков помечены цифрой 1.

В этом положении экзогенный сдвиг вызывает перемещение функции расходов на рынке товаров вверх и, следовательно, ведет к повышению цен. Это повышение приводит к сдвигу кривой спроса на номинальные остатки в положение D2D2. Если предложение денег останется без изменения, норма процента повысится, что приведет к устранению инфляционного разрыва на товарном рынке. Рост уровня цен не будет, следовательно, бесконечным, и, если допустить, что указанный процесс быстро закончится, повышение цен окажется столь кратковременным, что не будет заслуживать название «инфляция». При этой модели денежного рынка инфляция могла бы поддерживаться лишь при условии, что денежная масса будет расти чтобы покрыть увеличение спроса на номинальные остатки.

Если, например, денежная масса повысилась бы до уровня S2S2 (при кривой на номинальные остатки D2D2), инфляционный разрыв на денежном рынке мог бы существовать. Следовательно, в этой кейнсианской модели сохраняется один из выводов докейнсианской количественной теории: поддерживающее увеличение денежной массы является необходимым условием существования инфляции.

Однако альтернативные кейнсианские условия относительно функции спроса на деньги не дают возможности сделать такое заключение. Например, на рис. 1.1.6 предполагается, что функция спроса на номинальные денежные остатки обладает совершенной эластичностью по проценту в соответствующих пределах. В этом случае повышение уровня цен при данной денежной массе необязательно приведет к повышению нормы процента. Если повышение цен вызовет сдвиг кривой из D1D1 к D2D2, это не приведет к повышению нормы процента, хотя достаточно большое увеличение количества денег могло бы привести к этому.

Более важным является, однако, случай, представленный на рис. 1.1.7.

Если до начала инфляционного процесса кривая спроса на кассовые остатки находится в положении D1D1, то невозможно предсказать, переместится ли она вправо, если уровень цен начнет повышаться. Предполагается, что неустойчивость функции является следствием нестабильной склонности частного сектора замещать деньги кредитом в качестве средства обращения. Скорость обращения денег также не обладает устойчивостью независимо от высоты уровня процентной ставки. Если же посмотреть на дело с других позиций, то речь идет о неустойчивой склонности частного сектора сокращать спрос на деньги как на один из видов активов, замещая его в портфелях хозяйственных агентов промежуточными депозитами. Если возникает инфляция и денежная масса не поспевает за растущим уровнем цен, частный сектор будет покрывать свои возросшие расходы кредитом.

По мере того как кредит замещает деньги в хозяйственных сделках, повышение уровня цен может привести к падению трансакционных остатков в реальном выражении, так что функция спроса на деньги останется в положении D1D1. Или же, если увеличение кредита особенно велико, это может вызвать даже более чем компенсирующее снижение спроса на реальные остатки, так что кривая спроса на номинальные остатки может даже сместиться в положение D2D2. Наконец, кривая спроса на номинальные остатки может занять положение D3D3, если спрос на реальные остатки падает, но в меньшей степени, чем возрастает уровень цен.

Основным доводом комиссии Рэдклиффа, исследующей инфляционный разрыв, является непредсказуемость возможного исхода событий.

Даже в случае, когда кривая спроса на номинальные денежные остатки умеренно смещалась вправо, инфляционный разрыв не был бы ликвидирован, если бы предполагалось, что лишь значительные изменения процентной ставки могут изменить уровень инвестиций.

Подход современной количественной теории к проблемам инфляции противоречит рэдклиффовскому варианту кейнсианской модели, поскольку  акцент здесь делается не на товарном, а на денежном рынке. Но в отличие от простых вариантов докейнсианской количественной теории или от кейнсианской модели здесь используется положение, что темп инфляционного роста цен сам является аргументом функции спроса на деньги. Однако было бы преувеличением утверждать, что сторонники докейнсианской количественной теорий игнорировали темп инфляции как фактор спроса на деньги. Но он не играл существенной роли в их анализе процессов инфляции.

Особенности инфляции во многом зависят от различий в экономических системах. Данный фактор сказывается на формах ее проявления и видах. В условиях рыночной экономики, когда цены и доходы свободно формируются в основном под воздействием спроса и предложения, обесценение денег носит открытый характер. В случае же определения цен директивным путем имеет место подавленная (скрытая) инфляция.