Политические изменения и финансовое развитие: история «Credit Mobilier»

Возможно, наилучшим образом проиллюстрировать ситуацию, когда толчком к развитию финансового сектора становятся политические изменения, можно, дав краткое описание возвышения и краха «Societe Generale de Credit Mobilier» во Франции во второй половине XIX в.

Падение Наполеона в 1814 г. (с кратким возвращением к власти в 1815 г.) ознаменовало долгий период относительного мира в континентальной Европе. Промышленная революция набирала ход, и вскоре для финансирования дальнейшей индустриализации потребовались огромные объемы кредитования. Но даже во Франции, одной из наиболее прогрессивных в технологическом отношении стран Западной Европы, уровень развития финансовой системы был удручающе низким.

В центре финансовой системы Франции был Банк Франции. Его основал Наполеон, оценив успехи английского государства в привлечении кредитов от Банка Англии. Наполеон планировал получить источник кредитов для своих военных предприятий. Но в отличие от Банка Англии, Банк Франции «с трудом распространял свои акции, несмотря на личный пример Первого консула и его декрет, требовавший от правительственных чиновников приобретать акции и размещать излишки своих средств в данном банке; прошло почти два года, прежде чем на текущий счет был внесен весь основной капитал»1. Возможно, сложности с привлечением денег даже на гребне успехов Французской империи были обусловлены следующей причиной: банк был всего лишь продолжением всемогущего государства и не имел возможности отказаться от предъявляемых к нему чрезмерных требований. Первоначальный отказ инвесторов доверить банку свои деньги оправдал себя: с падением империи в 1814 г. банк фактически обанкротился.

Однако этот финансовый институт был слишком ценным инструментом для государства и влиятельных кругов, чтобы просто дать ему развалиться. Несмотря на уже предпринятые некоторые действия по приватизации банка, правительство Реставрации предпочло получить над банком полный контроль.

С самого начала Банк Франции стоял на пути финансового развития, как бастион, поскольку боялся потенциальных конкурентов3. Банк противостоял организации акционерных банков. Отчасти здесь сказывалось то, что большинство новых проектов было разработано под влиянием идей эксцентричного философа Анри де Сен-Симона. Сен-Симон полагал, что наследственная и земельная аристократия — паразитическое явление, а будущее — в руках промышленников и банкиров. Свободное движение кредитных средств в промышленность — это ключ к прогрессу. Наиболее разумные и предприимчивые последователи Сен-Симона предлагали планы по «скрещиванию» банковского сектора и промышленности. Но реставрационное правительство опасалось (и не зря), что эти предложения подорвут его собственную легитимность — в конце концов, наследственная и земельная аристократия были его политической опорой4.

Таким образом, для того, чтобы преодолеть давление влиятельных кругов, потребовались последовательные политические революции. Даже несмотря на то, что революция 1830 г. ослабила аристократию и ввела в правительство некоторых прогрессивных деятелей, Банк Франции сохранил достаточно влияния, чтобы противостоять нововведениям, особенно учреждению новых финансовых институтов. Революция 1848 г. еще более ослабила влиятельные круги, а самый серьезный удар их власти нанес переворот, который привел к власти Луи Бонапарта. Новое правительство прекрасно отдавало себе отчет в том, что влиятельные финансовые круги, особенно Ротшильды и Банк Франции, имели тесные связи с только что свергнутым Орлеанским королевским домом. Поэтому оно поторопилось и ограничить власть влиятельных финансистов, и установить систему противовесов. В частности, оно категорически потребовало от Банка Франции предоставлять больше кредитов таким формирующимся отраслям, как железнодорожное сообщение (которые не имели связей со «старым режимом»), Оно также санкционировало такие новые виды финансовых институтов, как ипотечные банки.

Учредителями «Credit Mobilier» были братья Эмиль и Исаак Перейр, на которых значительно повлияли экономические идеи Сен- Симона. Им виделся масштабный финансовый конгломерат, привлекающий средства посредством эмиссий акций без фиксированного дивиденда и облигаций, и диверсифицирующий риск путем предоставления займов различным отраслям. Контролируя поток кредитных средств в эти отрасли, он смог бы точно регулировать производство и таким образом обеспечить гармоничное функционирование всех элементов экономики, предотвращая перепроизводство и безработицу. Долговые обязательства этого гигантского посредника будут надежными и ликвидными, потому что степень их диверсификации будет высокой, а управлять ими будут руководители банков и промышленных предприятий с самой лучшей репутацией (включая, конечно, самих Перейр)5. Таким образом, «Credit Mobilier» было отчасти трастовым фондом, отчасти банком, отчасти картелем. Согласно современной теории банковского дела, некоторые из его функций были несовместимы друг с другом. Тем не менее правительству Второй империи «Credit Mobilier» казалось именно тем институтом, который бросит вызов господству Банка Франции и Ротшильдов.

Против предложения о создании «Credit Mobilier», как и ожидалось, выступил Яков Ротшильд, который написал в правительство письмо, характеризующее план как спекулятивный, безответственный и монополистский6. Тем не менее предприятие получило серьезную поддержку общественности — настолько, что рынок для его акций сформировался еще до эмиссии, когда цена на них достигла отметки, в четыре раза превышающей их номинальную стоимость7. «Credit Mobilier» поддерживало государство, идея увлекла воображение публики — остановить реализацию проекта было невозможно.

Вскоре общество приобрело огромное влияние не только на Францию, но и на континентальную Европу. В первый год своей деятельности оно купило крупный пакет акций «Credit Fonder», нового ипотечного банка, с которым у него были общие директора и совместные операции. Оно финансировало посредством прямого предоставления займов и андеррайтинга ряд железнодорожных компаний и осуществило слияние некоторых из них; провело реорганизацию угольной промышленности в департаменте Луара и участвовало в учреждении «Darmstadter Bank» в Германии, который был организован по образцу «Credit Mobilier». Общество финансировало ряд других предприятий во Франции и сопредельных странах и подписалось на государственный заем8. Историк экономики Рондо Камерон описывает стремитель- пый рост его влияния на экономику Франции. К 1856 г., через 4 года после основания, оно вело все финансовые операции 16 крупных финансовых и промышленных предприятий, суммарный капитал которых составлял 1 млрд франков — более одной пятой от уровня капитализации Парижской фондовой биржи9. Общество оказало значительное влияние на формирование и финансирование крупномасштабных предприятий, и вскоре каждое государство в Западной Европе рассматривало возможность учредить собственный вариант «Credit Mobilier».

Некоторые из нынешних широко известных французских байков были учреждены в этот период бурного развития, когда государство способствовало, а не препятствовало созданию новых компаний. Банк «Credit Lyonnais» был зарегистрирован согласно новым законам об ограниченной ответственности в 1863 г., а банк «Societe Generale» — в 1864 г. В других странах континентальной Европы были также созданы многочисленные новые акционерные банки.

Отметим в скобках, что такие периоды бурного экономического и политического развития крайне важны. В конце концов, сегодняшний новый игрок завтра становится старым игроком. Если новые игроки, появляющиеся в такие времена, становятся конкурентоспособными лидерами, то маловероятно, что они будут требовать введения нормативных правил, препятствующих появлению новых игроков, в будущем.

Несмотря на то, что «Credit Mobilier» послужило примером, а во многих случаях и катализатором развития финансового сектора, его собственные проблемы нарастали. Они были связаны со способом его финансирования и контролем, который имели над финансированием противники «Credit Mobilier». Общество было основано со значительной долей собственного капитала. Оно могло также проводить эмиссию краткосрочных долговых обязательств и принимать вклады от аффилированных с ним компаний. Вышеперечисленного, а также возможности взыскивать займы, предоставленные аффилированным компаниям, или продавать ценные бумаги, которые он держал в них, в условиях процветающего рынка было достаточно для того, чтобы обеспечить финансирование новых предприятий в хорошие времена. Но во время депрессии 1857 — 1858 гг. многие из этих источников иссякли. Вместо того, чтобы быть источниками средств, они начали выкачивать деньги, требуя в тяжелые времена помощи посредством крупных займов. Когда иссякли возможности публичных финансовых рынков, «Credit Mobilier» стало их единственной надеждой.

Более того, вместо того, чтобы следовать разумной банковской практике и держать высокодиверсифицированный портфель ценных бумаг, братья Перейр пали жертвой высокомерия, которому часто подвержены успешные финансисты, — им казалось, что все, к чему они прикоснутся, обратится в золото. Одна из первых учрежденных ими компаний была основана в 1854 г. в Париже для городской реконструкции. «Societe Immobiliere» (так она называлась) вскоре оказалась впутана в другой проект братьев Перейр — постройку Суэцкого канала. Предвидя, что с открытием канала Марсель превратится в один из крупнейших портов мира, компания приобрела крупные земельные участки возле Марселя и начала их разработку с помощью средств, полученных от «Credit Mobilier». Но земля по своей природе является неликвидным активом для инвестиций, особенно осуществленных по принципу «предложение рождает спрос». К 1865 г. объемы займов, предоставленных «Credit Mobilier» компаниям, составляли 55 млн франков, 52 млн из которых были предоставлены «Societe Immobiliere».

В этом и заключалась коренная проблема «Credit Mobilier». У него было мало возможностей для того, чтобы финансировать инвестиции в неликвидные активы, потому что государство контролировало его доступ к долгосрочному финансированию. А на государство оказывали влияние соперники «Credit Mobilier» — Банк Франции и Ротшильды, которые, увидев, что правительство Луи Бонапарта — это всерьез и надолго, лестью вернули его расположение10. Поэтому, когда в сентябре 1855 г. братья Перейр объявили об эмиссии долгосрочных облигаций, правительство сначала попросило отложить эмиссию, чтобы избежать нагрузки на рынок капитала, а затем вынудило их отложить эмиссию на неопределенный срок11. Постоянные нападки братьев Перейр на политику Банка Франции тоже не помогали делу. Поэтому, в 1863 г. предложение братьев Перейр удвоить капитал «Credit Mobilier» опять отклонили.

С ростом объема займов «Societe Immobiliere» братья Перейр наконец получили разрешение на привлечение нового капитала в обмен на ряд модификаций своего устава, которые еще сильнее ограничили их свободу действий. Но было уже слишком поздно. Новый капитал просто провалился в бездонную яму «Societe Immobiliere». Акционеры начали беспокоиться, и цены на акции «Credit Mobilier» обрушились. На грани банкротства братья Перейр обнаружили, что финансовые институты не желают предоставлять им займы, и обратились в Банк Франции, чтобы выпутаться из ситуации с «Societe Immobiliere».

Согласно Рондо Камерону, «...первой реакцией членов правления [Банка Франции] было возмущение и негодование. Их просят спасти людей и организацию, которые в течение 15 — нет, 37 — лет и словом, и делом, нападали на них и пытались отнять их привилегии и положение!»12. Однако в итоге в Банке Франции поняли, что полный крах такого крупного учреждения, как «Credit Mobilier», окажет отрицательное влияние на экономику в целом, и решили вмешаться, по меньшей мере, для того, чтобы обеспечить надлежащий порядок банкротства. В обмен на это банк потребовал, чтобы братья Перейр ушли в отставку со своих постов. Интересно, что на посту председателя Исаака Перейра сменил бывший управляющий Банка Франции; он занимал этот пост во время реструктуризации общества. «Credit Mobilier» не прекращало полностью своей деятельности вплоть до Великой депрессии 1930-х гг., но оно оставалось лишь тенью себя прежнего.

Крах «Credit Mobilier» во многих отношениях является классическим уроком по поводу того, как надо управлять финансовым предприятием: проводить диверсификацию; адекватно оценивать возникающие риски; поддерживать баланс активов и пассивов; сохранять ликвидность или, по крайней мере, завести друзей, которые в случае необходимости будут готовы эту ликвидность предоставить... Все эти уроки были проигнорированы. «Credit Mobilier» не очень хорошо финансировало своих клиентов: банкротство «Credit Mobilier» нанесло им несильный ущерб, что заставляет предположить — ни один из них не занимал особого положения, или они увидели дурные предзнаменования и приобрели альтернативные источники финансирования к тому моменту, как «Credit Mobilier» потеряло возможность предоставлять кредиты13.

Тем не менее история «Credit Mobilier» также свидетельствует о том, какое значение для финансовой реформы имеют политические изменения. Она демонстрирует, как новая финансовая организация, разрабатывая прогрессивные финансовые и промышленные соглашения, может перевернуть всю финансовую и промышленную систему — возможно, гораздо сильнее, чем прямое политическое вмешательство. Этот пример также показывает, что влиятельные круги последуют за инициативой новичка, если его стратегия хоть что-нибудь стоит, и в конце концов могут выиграть у него на его же поле. Поэтому, даже если успех новичка будет недолговечным, он может навсегда изменить практику финансовой системы. Например, чтобы сохранить свои позиции в Австрии, Ротшильды были вынуждены учредить предприятие, организованное по образцу «Credit Mobilier», — «Creditanstalt», — которое было основой австрийской финансовой системы вплоть до Великой депрессии14. В более недавние времена в США мы видели, как финансирование враждебных поглощений компанией «Drexel Burnham Lambert» в итоге привело к тому, что ведущие коммерческие и инвестиционные банки отбросили сомнения и включились в противостояние промышленной «аристократии». Конкуренция со стороны новичка «Drexel» вынудила их финансировать поглощение таких почтенных компаний, как «Singer» и «RJR Nabisco» — против воли влиятельных управляющих.

Это сравнение особенно верно. Как и «Credit Mobilier», компания «Drexel Burnham Lambert» слишком многим наступила на больные мозоли и, когда начались трудности, обнаружила, что у нее слишком мало друзей во влиятельных кругах. Тот факт, что Федеральная резервная система отказалась руководить спасением «Drexel», не может не быть связанным с количеством врагов, которых заполучила компания, осуществляя свои финансовые решения. Plus за change, plus c’est la meme chose15!