ЗНАК, СИГНАЛ, ЗНАЧЕНИЕ

Эти понятия и их соотношение со знаками изучаются семиотикой. Семи­отика есть наука о знаках и знаковых системах К Сознание, поскольку оно осуществляет одну из своих основных функций — функцию общения, мате­риализуется в языке.

Соотношение мышления и языка представляет важную проблему фило­софии и в своих принципиальных ос­новах решена диалектическим матери­ализмом и современным языкознани^[83] ем. Но семиотика дает новые подходы к этой проблеме.

Язык есть система знаков. Мысли и переживания человека, передавае­мые другим людям, должны быть пре­вращены (закодированы) в устные (звуки) или в письменные (буквы, изображения) знаки, смысл (значение) которых известен людям, знающим тот язык, на котором эти мысли и пережи­вания передаются. Однако до появле­ния семиотики мало обращали внима­ния на тот факт, что общение между людьми осуществляется не только по­средством языковых знаков, устной и письменной речи,, но и посредством многих других знаков: научных сим­волов (математики, физики, химии,

экономической науки, общей и символической логики и др.), знаков искусства (ноты в музыке, символы изоб­разительного искусства), морской сигнализации, азбуки морзе, знаков уличного движения. Та^им образом, проб­лема соотношения мышления и языка расширяется и включает соотношения мышления и знаковых систем, употребляемых обществом вообще. Сознание выступа­ет не только как внутренняя (субъективная) сторона языка, но и многих других форм знакового общения. В этом прежде всего заключается значение семиотики для философии сознания.

Далее, семиотика по-новому освещает проблему со­отношения образа и знака. Известно, что вся психика возникает на базе ощущений и восприятий, т, е. обра­зов внешнего мира. Образ — это не*' условный знак. В. И. Ленин справедливо критиковал теорию иерогли­фов, согласно которой наши понятия (являющиеся ре­зультатом анализа и синтеза чувственных образов) слу­жат условными знаками действительности, т.

Итак, во-вторых, семиотика возвращает нас вновь к старому вопросу об иероглифизме, но рассматривает она его не только с точки зрения критики иероглифиз-. ма, но и признания познавательной ценности условных знаков. Если оказалось, что познавательное и практиче­ское значение имеет не только образ, но и условный знак, то указанная проблема выступает в более общей форме соотношения: предмет — образ — знак — значе­ние.

В-третьих, в связи с семиотикой мы возвращаемся к проблеме сигнальной функции психики и сознания. В предыдущем изложении мы видели, что психические об­разы выполняют сигнальную функцию, т. е. уведомле­ния живого организма о возможных последствиях тех или иных воспринимаемых организмом воздействий. Но мы не рассматривали вопроса о соотношении знака, сиг­нала и образа.

В-четвертых, семиотика возвращает нас к проблеме соотношения понятий отражения и информации, ибо все естественные и искусственные знаки и символы не­сут информацию, но отнюдь не все из них являются фор­мами отражения.

Таковы, по нашему мнению, основные проблемы зна­чения семиотики для философии сознания, отнюдь не исчерпывающие, разумеется, значения семиотики для марксистской гносеологии вообще. Попытаемся изло­жить кратко основы указанных вопросов, за исключени­ем первого, который не требует никаких обоснований, а является просто фактом современного общения между людьми.

Итак, как следует понимать соотношение предмета — образа — знака — значения? Каковы бы ни были фор­мы связи между человеком и окружающей его действи­тельностью (последнюю мы будем для краткости име­новать предметом), все они имеют в качестве своей пер­вичной основы и назначения эту действительность (пред­мет).

Во-первых* образ всегда- причинно обусловлен отоб­ражаемым предметом, а между знаком и обозначаемым им предметом отношение причинной зависимости необя­зательно: отношение между ними может быть установ­лено искусственно.

Так, причиной зрительного образа является воздей­ствие на зрительные рецепторы предметов внешнего мира, тогда как между названием предмета на том или ином языке и природой этого предмета такой причин­ной зависимости нет: название условно. Между зеленым светом'светофора и обозначаемым им разрешением (для автотранспорта продолжать движение, а для пешехо­дов'— переходить улицу) также нет причинной зависи­мости. Этот знак имеет лишь- условное значение: ука­занное разрешение могло бы обозначаться любым дру­гим цветом и другим знаком.

Во-вторых, между образом и отображаемым предме­том имеется сходство, подобие по содержанию (хотя бы в некоторых существенных отношениях), тогда как меж­ду знаком и его значением есть лишь формальное соот­ветствие, определяемое соглашением. Содержание же у знака может быть свое, отличное от обозначаемого им предмета или действия. Так, в том же примере: зеленый цвет — это «физическое тело» знака, а обозначаемое им разрешение — это его «идеальное тело», состоящее в его социальном значении *.

«Идеальное тело» имеют в числе прочих знаков и языковые знаки. «Физическим телом» последних явля­ется совокупность звуков (фонема) или совокупность знаков (букв); их «идеальное тело» — это их значение, т. е. обозначаемый ими предмет, его свойство или отно­шение между предметами и явлениями. Таким образом, «идеальным телом» обладают как чувственные образы, так и понятия.

Особенность понятия идеального тела выводит его за границы семиотики в область философии. Учение тео­рии познания о различии и противоположности между материальным и идеальным получает свое конкретное выражение в теории ^знаковых систем.

«Идеальное тело» знака выражается в его значении. Проблема значения, рассматриваемая в настоящее вре­мя преимущественно в семиотике, является по своему существу также философской проблемой. Семиотика рассматривает, естественно, лишь некоторые стороны этой сложной проблемы.

Исследователи проблемы значения в семиотике под­черкивают в качестве специфической черты этого поня­тия его общезначимость, т. е. что тот или иной знак приобретает свое значение лишь в случае* если это зна­чение признается за ним всеми людьми или определен­ной группой людей. Значение приобретается знаком в общении между людьми, пользующимися этим знаком. Если между-людьми нет договоренности касательно со­держания термина или знака, т. е. если каждый чело­век придает им различный смысл, то общение с по­мощью этого знака или термина становится невозмож­ным-

«С помощью знаков в процессе познания и общения на основе практической деятельности, — пишет Л. О. Резников,.— формируется такое отражение, которое но­сит обобщенный характер и является общим достояни­ем всех индивидуумов коллектива, пользующихся знаками для обмена информацией. Таким образом, зна­чение'знака — это обобщенное и общезначимое отраже­ние предмета» К

В. И. Ленин критиковал попытки рассматривать по­нятие общезначимости в качестве критерия истины. При­нятие этого критерия означало бы, что истиной является то, что признается за истину всеми или большинст­вом людей. Ясно, что в качестве критерия истины поня­тие общезначимости не годится. Такой критерий был бы субъективным. Но этим мы не отрицаем общезначимос­ти как специфической черты значения знака. Если бы люди по-разному толковали значение знака, то он не мог бы быть средством общения, ибо давал бы разную информацию об одном и том же предмете. Так, напри­мер, понимание друг друга людьми при наличии разных звуковых обозначений одного и того же предмета в раз­личных языках возможно только тогда, когда они при­дают слову одно и то же значение.

Общезначимость как признак значения связана с функцией последнего в процессе общения. Но. анализ признаков значения может исходить также из знаковой ситуации, т. е. из той обстановки, в которой фигурирует знак. В этой связи различается предметное и смысловое значение. Примером предметного значения может слу­жить название того или иного предмета на знгакомом языке. Здесь значение, как говорят семиотики, указыва­ет на предмет. Слова, произносимые на незнакомом язы­ке, не обладают для слушающего их предметным зна­чением- В качестве примера смыслового значения мож­но привести условно-рефлекторные действия животного. Охотничья собака, увидевшая, что хозяин надевает ружье, выскакивает за дверь, на охоту. Здесь значение связано с прошлым опытом животного. Не углубляясь в анализ соотношений между предметным и смысловым значением, отметим, что эти виды значений не существу­ют обособленно, что они являются сторонами одного психолого-гносеологического процесса. Понятие смысло­вого значения указывает на различие между понятиями значения и смысла К

Семиотическое понятие значения, выясняющее соот­ношение этого понятия со знаком, имеет для гносеологии и для теории сознания многогранный характер. Когда мы, например, спрашиваем: «Что это значит?», то мы ищем объективных оснований данного явления в более глубоком слое явлений. Так, если спрашивают: «Что значит гром?», мы объясняем, что гром происходит вследствие расталкивания молнией молекул воздуха, че­рез которые проскакивает молния. Когда же мы спраши­ваем: «Какое значение явление имеет для человека?», мы ищем ценностную сторону этого явления. Таким обра- ' зом, понятие значения лежит в основе как познания, так и оценки, сближаясь с понятием смысла. Поиски значе­ния и смыслц являются существенной чертой сознания. Сознание есть осмысленное знание.

Определение значения как обобщенного и общезначи­мого отражения не исключает различия понятий отра­жения и значения. В понятии отражения не заключено еще понятие значения, хотя отражение уже на элемен­тарных ступенях биологической эволюции объективно имеет определенное значение для этой эволюции и для организма. Понятия значения и смысла являются гносео­логическими проблемами, а семиотическое содержание этих понятий — это лишь частное выражение их обще­го содержания, нуждающегося в специальном философ­ском исследовании.

Остановимся теперь на соотношении понятий: знак — сигнал—образ. Сигнал для живого организма это есть предуведомление о возможном непосредственном контак­те с полезным или вредным раздражителем. Сигнал пе­редается либо посредством образа, либо посредством знака. Не всякий сигнал является образом, так же как не всякий образ — сигнал. Под сигналом мы разумеем именно «предуведомление», даваемое лишь дистантны­ми, а не всеми рецепторами. П- К. Анохин справедливо связывает сигнальность с «опережающим отражением» К Нам представляется неправильным называть сигналом образ при непосредственном контакте. Крик «пожар» есть сигнал о реальном пожаре, а реальный пожар есть сигнал об опасности сгореть. Но если я уже горю, то это уже не сигнал:

Образ есть форма отражения, он имеет различные функции. Некоторым из образов или всем при опреде­ленных ситуациях присуща сигнальная функция.

Знаки также не всегда выполняют сигнальную функ­цию. Чтение медицинской книги само по себе является не сигнализацией, а усвоением медицинской информа­ции. Если же я вычитал медицинские предупреждения об опасности моего образа жизни для здоровья, то это уже сигнализация. Поэтому нам кажется искусствен­ным зачисление JI. О. Резниковым в состав знаков-сиг­налов таких объектов, как языковые знаки, цифры, нот­ные знаки, телеграфные знаки, световые волны, электри­ческие импульсы, дырочки на перфорированных картах и т. д. ^[84]. Что все перечисленное суть знаки — это бес­спорно. Но восход солнца — это отнюдь не сигнализа­ция о наступающем дне, а просто наступление дня. За­жигая электрическую лампочку в квартире, я ни о чем не сигнализирую, а просто освещаю свое жилье. Все это может выполнять сигнальную функцию лишь в опре­деленных ситуациях.

Сигнализация связана с передачей информации. Поэ­тому целесообразно рассмотреть здесь соотношение по­нятий сигнала и информации. Эти понятия различны- Не всякая информация есть предуведомление. Под ин­формацией разумеется новое сообщение, до сих пор не­известное. Если коллектив получил письмо о неблаго­видном поступке своего члена, то это является сигна-

лом. (так это обычно и называется) в том случае, если этот поступок раньше не был известен.

Семиотический подход вносит в эту проблему новые моменты. В семиотике имеется в виду лишь та инфор­мация, которая проходит через психику или сознание. Ведь знак — это мыслительный или вообще психический концепт. Он опосредуется психикой и через него языком или изображением. Поэтому понятие информации в семи­отике выражается схемой: объект — психика — знаю (языковый, визуальный и пр.) — информация.

Сигнал есть материальный процесс (колебания воз­душной среды, напряжение электрического тока, импуль­сы нервного возбуждения). Информация в ряде случа­ев передается в форме сигналов. В этих случаях сиг­нал является носителем информации. В биологических системах информацию несет чувственный образ, а у человека — и понятие. В рецепторах происходит прием и преобразование информации. При всех этих преобра-' зованиях в образе и в понятии сохраняются характерис­тики (свойства) отображаемого ими внешнего субстра­та: предметность, проекция, целостность, константность.

Различаются сигналы-коды и сигналы-изображения. .Не всякий код есть изображение. Поэтому сигнал-изоб­ражение является частным случаем сигналов. Психиче­ский же образ в частных, случаях является сигналом- изображением. Чувственные образы (если они предуве­домляют) относятся к группе сигналов-изображений. Сигнал-код (например, телеграфный код) по своему со­держанию и своей структуре -условен. Сигнал-изобра­жение детерминирован внешним объектом, связан с ха­рактеристиками последнего. Поэтому условность сигна­лов-изображений и в особенности психических форм сигналов — чувственных образов и понятий — ограниче­на. Чтобы иметь свой биологический смысл, психические формы сигналов должны уподобляться отражаемому объекту. Они отражают свойства этого объекта, а не нервных процессов, на базе которых они осуществляют­ся. Ощущая, мы переживаем свойства объекта, а не то_г что происходит в это время в нашей нервной системе. В этом состоит особенность психического кода в отличие от нервного кода, от физиологической ступени отраже­ния, не несущей в себе образа внешнего мира.

Указанная особенность сигнала-изображения (его*

подобие объекту) вызывает ограничение разнообразия форм его выражения сравнительно с сигналом-кодом, что «выражается в уменьшении’ числа степеней свободы сигнала-изображения по сравнению с сигналом-кодом» К Однако различная вариантность в пределах структуры объекта остается и в сигнале-изображении, что «создает возможности выбора, которые на элементарном уровне, сенсорного регулирования осуществляются по законам случая, а на уровне интеллектуальной регуляции перехо­дят в сознательное- произвольное поведение человека»².

2