ИНФОРМАЦИЯ И ОТРАЖЕНИЕ. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД

Возникновение и развитие кибернетики поставило пе­ред философией ряд новых проблем. Особенность ки­бернетики в том, что она выявила то общее, что имеется у машины, живых организмов вообще и человека в част­ности, общёе в естественных созданиях природы и тех­нических творениях человека, раскрыла 'машиноподоб­ное устройство живых организмов, заставила с новой точки зрения посмотреть на природу человека, пересмот­реть взгляды на абсолютную уникальность и исключи­тельность последнего.

Освещение всей совокупности философских проблем кибернетики не входит в задачу настоящей главы. В ней мы остановимся лишь на некоторых вопросах, прежде- всего на понятии информации, на его природе и отноше­нии к понятию отражения.

Кибернетическое .понятие информации отличается от обыденного понимания этого термина как просто сооб­щения или уведомления о чем-либо, хотя этот последний; смысл в качертве момента и частного случая (в жи-

J1. М. Беккер. Восприятие и основы его моделирования, стр.

вых системах) входит и в кибернетическое понимание информации.

В кибернетике понятие информации берется в самом широком значении, как определенной формы взаимодей­ствия между двумя или несколькими объектами любой физической природы. От еще более широкого понятия взаимодействия кибернетическое понятие информации отличается тем, что в нем выделяется та ^сторона взаимо­действия, которая несет определенные сведения о взаи­модействующих объектах.

Специалисты по теории информации подчеркивают в этом понятии также признак упорядоченности, организо­ванности. «...Информация, — пишет JL М. Веккер, — может быть охарактеризована как сохранение и воспро­изведение ее носителем упорядоченности состояний ее источника, воздействующего на этот носитель» ^[85].

Упорядоченность, несомненно, весьма существенный признак или свойство информации. Свойство упорядо­ченности характерно для всякого процесса, дающего ин­формацию, в том числе и для отражения.

Если обыденное, житейское понятие информации связано лишь с сознательными дёйствиями, человека (устное, письменное и пр. сообщение), то кибернетиче* ское понятие информации имеет универсальное значе­ние, включает в себя воздействие любых систем как не­живых,' так и живых друг на друга и отнюдь не связа­нно с сознанием. Сознательные же информационные процессы входят в это понятие в качестве частного слу­чая. Столь же универсальный характер имеет и приз­нак упорядоченности. Своей универсальностью кибер­нетическое понятие информации сближается с фило­софским понятием отражения.

Некоторые советские исследователи (И. Б. Новик,

Б. С. Украинцев, Г. В. Платонов и др.) трактуют инфор­мацию как свойство отражения или его отдельных сту­пеней и форм- Другие авторы считают информацию спе­цифической естественнонаучной категорией, отличной от философского отражения. Так, Д. А. Гущин, проводя аналогию между философским понятием материи и ес­тественнонаучными понятиями поля и вещества, между философским понятием движения и естественнонаучным понятием энергии, использует эти аналогии для пони­мания отношения между философским понятием отра­жения и естественнонаучным понятием информации. «...Информация, — пишет он, — есть естественнонауч­ный аналог философской категории «отражение», позво­ляющий при изучении различных форм (или уровней) отражения пользоваться точными количественными ме­тодами» К

Третьи считают понятие информации посредствую­щим между понятием отражения и специально научными понятиями.

посредствующим звеном между общефилософским поня­тием отражения и конкретными понятиями нервных и нервно-пихических явлений и которое занимает по отно­шению к последним рустовавшее логическое место их «ближайшего рода», оказалось возникшее на основе ки­бернетического синтеза понятие информационных про­цессов» ^[87].

Все эти утверждения, подчеркивая различные сто­роны отношений между отражением и информацией, са­ми по себе правильны, но они оставляют открытым воп­рос о методологических различиях между этими поня­тиями. Различие этих понятий заключается не только в различии свойства и субстрата (первое мнение) и не только в различии степени общности (второе и третье мнения). Понятие отражения не только онтологическое,, но и гносеологическое, оно показывает отношение меж­ду первичным (отражаемым) и вторичным (отражаю­щим). Понятие отражения создано не только для того, чтобы фиксировать определенную форму отношений между явлениями (онтологический план отражения), но и для того, чтобы дать основу для раскрытия гносеоло­гического отношения между первичным и вторичным, что особенно важно для понимания высших форм отраже­ния—отражения объекта субъектом. В основе марксист­ской гносеологии лежит понятие отражения вообще. Но гносеология в целом и по существу своему есть учение об отражении материи сознанием, субъектом- Для поня­тия информации последнее несущественно. «Совершенно не обязательно непременно связывать, с понятием ин­формации требование ее осмысленности, как это имеет место при обйчном, житейском понимании этого терми­на» ^]. Это понятие фиксирует отношение Между объек­том — источником информации и объектом — приемни­ком последней. Это объекты вообще, объекты любой при­роды. Совсем не обязательно, чтобы один из них был объектом, а другой субъектом. «...Одни явления объек­тивно (независимо от сознания людей) могут содержать в себе информацию о других явлениях действитель­ности» ^[88].

Понятие информации, как и всякое естественнонауч­ное понятие, не имеет гносеологического аспекта, Это по­нятие лишь онтологическое.

Это обстоятельство вызывает и второе философскбе различие между разбираемыми понятиями. В. Й. Ле­нин указывал, что марксистская гносеология, диалекти­ческая логика решает вопрос об истине. Ложь, заблуж­дение — не истина. Совершенно ложный образ, т. е. не соответствующий действительности, не является отра­жением. Для понятия же информации и ложная инфор­мация остается информацией. Понятие информации ли­шено логического плана. Короче говоря, различие поня­тий отражения и информации выражает различие фи­лософских 'и специально научных понятий. Специальные науки, даже науки такого широкого синтеза, как кибер­нетика, имеют лишь онтологический аспект. Гносеология и логика — область философии.

Сказанное не умаляет понятия информации й онтоло­гического подхода вообще. Во-первых, онтологический подход является основой гносеологического и логиче­ского подходов, ибо во всяком исследовании необходимо прежде всего выяснить, в чем состоит сущность явления самого по себе, независимо от нашего сознания и от­ношения к нему.

Во-вторых, понятие информации, применяемое к объ­ектам любой природы, позволяет анализировать процес­сы сознания не только в связи с таким свойством при­роды, как отражение, но и с другим ее свойством — ин­формацией. И с этой новой точки зрения этот подход разрушает антропоморфное представление об уникаль­ности и беспредпосылочности психики. «Границы наших знаний о человеке, — пишет М. И. Бобнева, — раздви­гаются. Мы начинаем понимать, что человек не только член большого отряда живых существ. Намечаются не­которые линии связи его с другими классами систем и организаций. Родовые понятия для человека не только социальные и биологические. Когда мы говорим, напри­мер, о большом классе «экстраполйрующих систем», мы с полным правом можем включить в него в качестве осо­бого подвида и человека» К

В-третьих, понятие информации фиксирует важное общее свойство неживой и живой природы, не покрывае­мое ни понятием отражения, ни понятиями психики и сознания. Это свойство является важнейшим компонен­том содержания отражения вообще психики и сознания в частности: всякое отражение несет информацию. Поэ­тому, отвлекаясь в понятии информации от этих послед­них явлений, мы не отрицаем значения понятия и тео* рии информации для марксистского учения о сознании, а, наоборот, подчеркиваем это значение. Теория инфор­мации дает новый материал для обогащения теории от­ражения и сознания. Взаимосвязь философии и специ­альных наук, как известно, на пользу всем им. В дан­ном случае философская теория отражения и специально научная теория информации взаимно помогают одна дру­гой.

Т. Павлов, отмечая, что зарубежные представители кибернетики (Н. Винер, У Эшби, Ф. Джордж) и неко-

торые советские кибернетики в своих исследованиях не затрагивают понятий сознания и самосознания, усмат­ривает в-этом опасность уклона в бихевиоризм и меха­нистический материализм К Не защищая те или иные неправильные интерпретации теории информации, сле­дует все же сказать, что такая характеристика кибернети­ческих исследований на основание того, что они не зат­рагивают сознания, вряд ли обоснована. Отвлечение ки­бернетики и теории информации не только от сознания и самосознания, но и от теории отражения диктуется существом предмета кибернетики и ее специфического метода.

Т. Павлов справедливо указывает, что между инфор­мацией и отражением имеется не тождественность, а родство ^[89]. Оно состоит в том, что во всяком отражении имеется информация и, с другой стороны, значительная часть информационных процессов имеет отражательный характер. Но при этом каждое из этих понятий, как мы видели, имеет свое собственное содержание.

С возникновением теории информации был постав­лен вопрос о материальности или идеальности инфор­мации. Мы не будем здесь останавливаться на аргумен­тации сторонников того или иного ответа на этот воп­рос, ибо, на наш взгляд, сама постановка вопроса, что такое информация — материя или дух, неправомерна. Субстанциальные определения и характеристики (ма­терия или дух) можно применять лишь к субстанции, к материи, а не к ее свойствам и процессам, происходящим в ней. '

Информация — это процесс, происходящий в мате­риальных и идеальных (психических) системах в соот* ветствии с общими свойствами этих систем. Она явля­ется принадлежностью этих систем и выражает при­роду каждой из них: в материальных процессах ин­формация является материальной, а в идеальных, пси­хических системах информация имеет материально-иде­альный характер. Ведь она передается через посредство материальной среды. В материальных (природных, тех­нических и физиологических) системах информационный процесс является чисто объективным; в психических же

системах он, сохраняя материальный и объективный мо­менты, приобретает также и идеальные, субъективные характеристики, становится единством объективного и субъективного на основе объективного.

С теорией и практикой кибернетики связан ряд и других философских вопросов, некоторые из них бли­жайшим образом связаны с нашей темой. Это вопросы о функциональном и субстратном подходе и о примени­мости функционального подхода к анализу психики и сознания; о методе моделирования и применимости его к психике.

Под функциями предмета, вещества или явления мы разумеем формы их воздействия на другие предметы, вещества и явления. Функциональный подход состоит в том, что исследователь отвлекается от конкретного но­сителя исследуемых функций, от их субстрата, чтобы изучить эти функции, как таковые. Такой подход в осо­бенности важен в тех случаях, когда обнаруживаются общие или аналогичные функции у субстратов различной природы, относящихся к разным формам движения ма­терии. Он позволяет подойти к объектам с более широ­кой точки зрения, осуществить более глубокий синтез, охватывающий различные формы движения и различ­ные науки. Именно такой случай мы имеем в киберне­тике, исследующей функции информации и управле­ния в машинах и в живых организмах.

Функциональный подход плодотворно применяется и в пределах одной науки. Так, например, в политиче­ской экономии в понятии всеобщего эквивалента стои­мости мы отвлекаемся (абстрагируемся) от того, явля­ется ли этот всеобщий эквивалент металлом (золотом и серебром) или функцию всеобщего эквивалента стой-' мости выполняют (как это было ц истории) скот, меха, раковины и т. п. Подобное абстрагирование осуществ­ляется и при анализе меновой стоимости, абстрактного труда и др.

Функциональный подход является одним из мето­дов абстрагирования вообще, применяемого во всех на­уках и представляющего важнейшую способность чело­веческого мышления.

В кибернетических исследованиях та,кой подход, взя­тый с его логической стороны, основывается на методе аналогии, на сравнении между собой объектов различ­ной природы и выделении того общего, что имеется меж­ду ними. Поэтому функциональный подход не может заменить субстратного или субстратно-атрибутивного подходов, т. е. прямого исследования природы, свойств и особенностей объекта, в данном случае исследований анатомо-физиологических, цитохимических, нейрогисто- логических и других качеств живого. Функциональный подход, будучи основным в кибернетическом изучении психики, для прямых — физиологических и психологи­ческих— исследований психики является уже подсобным, вспомогательным в таком исследовании. Функциональ­ный подход не может заменить субстратно-атрибутивно­го также и потому, что он в данном случае исследует не все многообразные функции живого организма, а лишь информационные и управленческие. Поэтому следует возражать не против функционального подхода к изу­чению психики, а против претензий тех или иных пред­ставителей этой отрасли науки на замену функциональ­ным подходом всех остальных, в том числе и основ­ных — субстратно-атрибутивного и субстратно-структур­ного.

Насколько допустимо с методологической точки зре­ния отвлечение функций явления от субстрата, от. ве­щества как носителя функции и от конкретной структу­ры этого носителя? «Функциональный подход, — пишет А. Н. Кочергин, — в определенных границах, разумеет­ся, вполне оправдан, но рассмотрение функционирова­ния в отрыве от субстрата, на основе которого оно осу­ществляется, не может быть беспредельным» Г Это мне­ние автор аргументирует тем, что функциональный подход является количественным, математическим, а не качественным. Это не вполне справедливо. Функциональ­ный подход может быть выражен как количественно, математически, так и качественно. Единство количества и качества присуще самому функциональному подходу. Примером этого единства является уже упомянутое Марксово учение о всеобщем эквиваленте стоимости.

«...Правильно поставленные количественные исследо­вания, — пишет Б. М. Кедров, — не отвергают качест­венных, они целиком опираются на эти последние, яв­ляясь их логическим развитием... Один и тот же общий метод оказывается применимым к исследованию качест­венно совершенно различных объектов благодаря нали­чию у них общей стороны, которая может быть изуче­на и отражена математическими способами или же ме­тодом кибернетики»

Перейдем к вопросу о моделировании психических функций. Хотя теория моделирования развилась в нед­рах кибернетики, но она уже выделилась в самостоятель­ную научную дисциплину и поднимает ряд особых фи­лософских вопросов, ввиду чего мы эту проблему вы­делили в особый параграф.

з