Демаркация цивилизационной идентичности евразийского пространства

На сегодня в российском обществе еще не выработались универсальные культурно-цивилизационные маркеры евразийства, но процесс, как говорится, идет. В случае России и ряда других постсоветских стран воздействие глобализации тесно переплетается со сложными, нелинейными по своему характеру переходными процессами и траекториями посткоммунистической трансформации, порождая в итоге многочисленные проблемы поиска новой идентичности на уровне отдельных индивидов, социальных групп и всего общества в целом^[379].

Для современного российского общества дополнительная острота проблемы политической и цивилизационной самоидентификации связана с фактической деградацией прежней «советской» идентичности в условиях, когда новая российская идентичность еще не сформировалась. В современном российском обществе явление, связанное с утратой прежней «советской» и с несформированностью новой российской идентичности, также остается не преодоленным. Само слово «россиянин» не вошло в сознание и в язык большинства людей, которые предпочитают идентифицировать себя, прежде всего по этническому (например, «русский», «татарин», «якут», «хакас») и конфессиональному («православный», «мусульманин», «буддист», «атеист») признаку или же по месту жительства («москвич», «петербуржец», «пермяк», «красноярец», «сибиряк» и т. п.)^[380].

Как отмечают многие авторы, современные исследования культуры, рассматривая тот или иной ее тип или ракурс, не могут обойтись без учета процесса глобализации, которая затрагивает все сферы духовного и социального существования человека, вмешивается и диктует выбор приоритетов экономической, политической жизни, выстраивает идеологические системы, отражается в науке и образовании, искусстве и религии. Естественно, что преобладание одних культурных образцов, которые в большей мере способны тиражировать себя, используют новейшие технологии, поддерживаемые политикой своего государства и общественным мнением, над другими порождает проблемы культурной перцепции и самоидентификации у тех, на кого они воздействуют^[381].

Интернационализация культурных ценностей в современном мире предполагает уже не только обращение, изменение, преемственность на поверхности культуры, привнося удобные, общепринятые и общепонятные нормы поведения, профессиональные языки и символы, международные бренды, образцы массовой культуры, формируя единое информационное пространство, но и мощно влияет на культурные универсалии, превращая их в динамичные категории^[382].

Архитектура города влияет на формирование культурноцивилизационной идентичности отдельных людей или общности людей, где традиционные сакральные сооружения выступают узнаваемыми материальными символами для демаркации определенного культурного ландшафта, пространтсва, в частности евразийского.

Все кремли мира: «изгороди», «городьбы», как и российские, так и индийский Красный форт в Дели, Красный форт в Агре, Миланский кремль, крепости-кремли Великих Моголов на севере Индостана и другие - возведены на месте древних сакральных комплексов, языческих святилищ. Впоследствии уже внутри крепостных стен были возведены храмы, мавзолеи, соборы, а снаружи поместья гончаров, кузнецов, ремесленников, угодья, пашни и т. д. Культурные, исторические центры мира:Дели, Иерусалим, Рим, Лондон, Париж, Пекин, Москва и другие - выросли как полисы вокруг сакральных комплексов.

Таким образом, место древнего сакрального сооружения можно рассматривать как зародыш, точнее плаценту, в которой формировался зародыш, ядро будущего города. В нем можно найти следы древнейших представлений о мироздании. В центральном сооружении любого освоенного или созданного человеком пространства жизнедеятельности - в храме, алтаре, в центре своего обитаемого мира, «в фокусе населенной долины, в жилом помещении, в здании, во дворе, на перекрестке улиц, на площади, иначе говоря, в центре своей домашней, сельской, городской Вселенной человек стремился поместить изображение вселенского мироздания»^[383].

Если для древних обитателей первогородов картина мироздания была предельно ясна и понятна, согласно которой они организовывали пространство своего поселения, помещали в нем себя и взаимодействовали с ним как социальные субъекты, то для современных горожан, относящихся к различным традициям, чрезвычайно сложна задача соотнесения общей картины мироздания с современной городской средой и своего места в ней.

Сегодня задача построения общей картины взаимодействия индивида и социального субъекта с городской средой ставит перед необходимостью осмысления феномена культурного мифа города^[384]. Впоследствии в пространстве урбанистической культуры культурный миф города и сакральное сооружение как материальный символ используются как наблюдаемые предметы, с помощью которых горожане реконструируют сознательную жизнь, понимают работу собственного психического механизма в отношении содержательного сознания^[385]. Цивилизационная идентичность включает в себя представления человека о своей принадлежности к той или иной культурно-цивилизационной общности (например, к западной, православной, исламской цивилизации), те ценности и поведенческие модели, которые формируются на основании отождествления себя с определенным культурным выбором, а также с соответствующими социальными институтами и от- ношениями^[386]. Под самоидентификацией здесь понимается процесс выбора человеком той или иной идентичности, а также процесс формирования этой идентичности. Цивилизационная самоидентификация - это процесс выбора отдельными людьми и целыми социальными группами соответственно своей цивилизационной идентичности, отождествления себя с определенной цивилизационной общностью.

Одной из универсалий для урбанизированных территорий являются символы, характеризующие критерии направленности на культурно-цивилизационную идентификацию городского общества. Самыми характерными, визуально узнаваемыми универсалиями при этом, среди прочих, является архитектура традиционных сакральных сооружений - храмов, соборов, мечетей и т.д. В этом случае один из путей - обращение к своим истокам, этническим, национальным, духовным, культурным. Обращение к своему прошлому «всегда диктуется настоящим и устремлено в будущее, обращение к истокам прессует время в «настоящее», что помогает человеку в его самоопределении и самоидентификации»^[387].

В современной архитектурной практике постсоветских городов стран Содружества можно проследить живой интерес к национальному культурному наследию прошлого. Например, сегодня в городах стран Содружества: Астане, Ащхабаде, Баку, Казани, Элисте, Кызыле, Грозном, Туле и других выросли современные архитектурные ансамбли с элементами традиционных сакральных комплексов (Приложение 2).

Это свидетельствует о стремлении к визуализации культурноцивилизационной идентичности общества и укреплению национального самосознания. Рассматривая городскую среду как результат мировоззренческого осмысления действительности (оформленный в виде смысловой картины мира), как деятельность по воспроизводству социального бытия, в ней можно выделить процесс самореализации человека, предметные структуры (ценности, нормы, способы организации поведения) и культурно исторические универсалии. И эта модель ныне доминирующей городской действительности (и шире - смысловая картина мира) раскрывается человеку в сфере его компетентности^[388].

Структура самосознания, самоидентификации горожанина, как социально компетентной личности, характеризуется: а) осознанием своей принадлежности к определенной общности (нации, социальной группе, субкультуре); б) представлением о степени своего соответствия эталонам, о своем месте в системе социальных ролей; в) оценкой степени ее признания в социокультурной и профессиональной среде;

г) знанием своих сильных и слабых сторон, возможных путей самосовершенствования, вероятных зон успехов и неудач, а также представлением о себе и своей деятельности в будущем^[389].

Урбанистическая культура способна организовать коллективные чувства и настроения, она итог длительных и глубоких коллективных настроений. Она является формой интеграции массового сознания развивающегося социального организма, порождающей определенные состояния сознания субъекта и формирующей его личность, включая развитие социальной компетентности^[390].

Национальное архитектурное наследие российских народов входит в качестве важнейшего в общекультурный фонд России, но нельзя сказать, что его развитие происходит интенсивно и гармонично. В значительной степени это связано с отсутствием научно-теоретической базы, неопределенностью в философско-эстетической позиции носителей культурной концепции, реализующих национальную самобытность в архитектурно-строительной практике^[391].

В социокультурном плане город выступает как способ сохранения традиции, национальной культуры, преобразования в реальные формы жизни, передачи ее последующим поколениям (преимущественно функция малых, провинциальных городов). Но одновременно город выступает и как центр творческого развития культуры (функция, принадлежащая по преимуществу столичным и большим городам).

Таким образом, урбанистическая культура, в т. ч. и архитектура, для индивида выступает и как средство выражения национального самосознания - совокупности представлений, традиций и понятий представителей наций или этносов, позволяющих воспроизводить эту общность людей как целое и причислять каждого индивида к данной социальной целостности.

Город, как и любой социальный организм, прежде чем возникнуть в реальном социальном пространстве, проходит легитимизацию в сфере культурно-цивилизационной идентичности. Культура, выступая активным формообразующим фактором в социуме, репрезентирует эту идею, являясь стимулом для действия акторов. Таким образом, можно сказать, что идея, понятие, образ, а в целом - концепт города, трансформируясь в результате исторического развития национальной культуры и менталитета людей, оказывается активной формообразующей силой, «окультуривающей» социальное и географическое пространство^[392].

В традиционном обществе город как объект культуры, локализованный вокруг или на месте некогда в древности освященного места, оказывается воплощением, сосредоточением сакрального, к которому стянуто сознание общества. Урбанизированная форма освоения пространства изначально детерминируется особенностями сакральной топологии. В данном случае город выступает не просто сосредоточением социальных и экономических связей, а воплощением и создателем универсальной надлокальной культурной традиции^[393]. Взорвав синкретический характер архаической социальности, город дает возможность особым образом формировать труд ремесленника, организовывать политический процесс и создавать нормы и модели поведения»^[394].

Индустриальный город теряет свою религиозную представленность в духовной культуре и выступает в качестве пространственноархитектурного образа, воплощающего в себе идеалы техногенной цивилизации. Индустриализация, прогресс и рост интеграции между странами, взаимопроникновение культур ведут, в свою очередь, к глобализации и унификации. Человек подсознательно сопротивляется такому нивелированию. Это его биологическая потребность - отличаться.

Сегодня сама жизнь, сохраняя сакральные универсалии, приводит в движение глубинные механизмы бессознательного культурного «резонанса» схемы-архетипа сакрального комплекса небесных молений, в частности в форме древних урало-сибирских предгородов и вписывает их в новые формы изменяющейся урбанизированной среды и трансформирующегося мировоззрения. Например, органичное «вырастание» вокруг традиционного сакрального комплекса социально и технологически модернизованного кластера по принципу протогородов Сибири и Урала есть демаркация территории как части евразийского культурного пространства.

В России и мире популярны идеи футурополисов, образовательных, духовных экопоселений. Футурополисы представляются как сгустки инноваций, где должны быть новые строительные технологии, строиться быстровозводимые дома отличной обитаемости, как купольные, так и каркасные, гелиотектурные планы, моносотовые конструкции, дома из газобетона, и т. д.^[395] В этих проектах наблюдается культурный «резонанс» концепции универсальной схемы-архетипа сакрального комплекса древних предгородов.

Так на практике осуществляется проективный характер философии тенгрианства и русского космизма. В синергии они и сформируют единую платформу проективности евразийства.

В. Г. Рыбаков в статье «Упругость форм и гибкость сознания» отмечает «.. .если последние столетия прошли для человека под лозунгом победы, овладения и воцарения над природой Земли, то можно лишь предположить, чем мы являлись все это время для нашей планеты - чем-то вроде кровососущих паразитов. О биоценозе человека в контексте космос — земля - человек говорить пока не приходится, снизить бы на доли процента наше хамство в симбиозе человек - земля ...» «... наилучшей, высшей гармонией будут обладать: хутор, деревня, профильный поселок или академгородок из зданий природной, сферической формы, соответственно вписанных в ландшафт .»^[396]. Но без образа Космоса, Неба нет целостности, гармонии, потому контекст космос - человек - земля универсален, и любые поселения, города без этого концепта мировоззренчески ущербны.

Московский архитектор В. Н. Гребнев разрабатывает проекты купольных домов и поселений^[397] (рис.147-150).

Проекты В. Н. Гребнева, ЗАО Грифон, г. Москва

Рис. 147. Режим доступа: http://www. sfera-grifona.com/about.htm

Рис. 148. Режим доступа: http://www. sfera-grifona.com

Рис. 149. Режим доступа: http://www. sfera-grifona.com/about.html

проект - молодая семья, площадь - 100м.кв.

Рис. 150. Режим доступа: http://www. sfera-grifona.com

Проекты в Республике Саха (Якутия)

Рис. 151. Культурный центр «Дом Арчы», Якутск (режим доступа: http://laika.ucoz.com/)

Рис. 152. Культурно-этнографический комплекс «Ус хатын», Якутск (режим доступа: http://nwf.livejournal.com).

Рис. 153. Проект этнографического комплекса в г. Мирном, Якутия (режим доступа: www.olonkholand.ru)

Рис.154. Проект Духовного Центра в с. Намцы, Якутия (режим доступа: www.olonkholand.ru)

В работах В. Н. Гребнева четко просматривается универсальная схема-архетип сакрального комплекса, идентичная якутской традиции (рис. 151-154). Так, совершенно независимо друг от друга появляются аналогичные архитектурные концепты в исполнении разных авторов, предъявляя универсальность и открытость схемы-архетипа.

Еще один пример - проекты московского архитектора С. В. Непомнящего - простейшие конструктивные элементы, из которых как из кубиков «Лего» собираются многоэтажные жилые дома со светоинсо- ляционными полостями, атриумами и открытыми террасами.

В плане они имеют причудливо-изломанную форму, отчего ни одно окно квартиры не глядит в окно соседнее. Один из таких домов можно увидеть в Москве на Щелковском шоссе. Или на улице Новая слобода, в столичной Ивантеевке (мультатриумный жилой дом). Все это, как утверждают авторы проекта, - лишь ступени к созданию городов- гелиокластеров, городов-домов. Автор считает: «... мы не можем не стремиться сделать свою жизнь лучше. Уже половина из нас живет в городах. Но каждый из нас жаждет общения с природой. Мы не сможем оставаться людьми, если научимся жить без солнца, голубого океана прозрачного воздуха над головой, кристально чистой воды рядом с нами, гордости за наших предков, украсивших прекрасные ландшафты прекрасной архитектурой. Наша природа требует общения с природой вне нас. Мы стремимся к ней и при этом уничтожаем ее. Города разрастаются, пригороды растворяются в природе, растворяют ее и размалывают в мусор. Архитектор ищет путь к разрешению конфликта между стремлением каждого человека приобрести свое собственное место под солнцем, наполненное ароматами трав, пением птиц, журчанием воды и шумом леса, и необходимостью спасения природы от полного уничтожения»^[398]. Этот путь архитектор называет экологическая реурбанизация, реурбанизацией - строительство нового, гораздо более емкого и функционально насыщенного города на минимальной территории, существенно меньшей, чем границы сложившихся городов, оставляя в неприкосновенности памятники культуры и достаточно места для воссоздания природных ландшафтов. Экологической реурбанизацией - строительство, при котором природа непосредственно входит в каждое жилище, наполняя его солнцем и светом, постоянно присутствуя фоном в окнах, распахнутых на дальние горизонты, не отмеченные зримыми следами вмешательства человека^[399].

По проектам С. В. Непомнящего, для того чтобы обеспечить помещение солнечным светом и видом из окна нужно совсем немного открытого пространства - всего лишь относительно небольшой сектор открытого пространства перед окном, ничем не перекрытый и ориентированный на солнце и природу. При добавлении к этому еще «пятого элемента» - небольшой озелененной террасы при каждой квартире, где можно ухаживать за цветами и огородом, не опасаясь посторонних взглядов, а еще и просторного солнечного зимнего сада - то жильцы получат полноценную элементарную жилую ячейку - солнечный модуль. Город - это всего лишь один дом, пронизанный малым количеством секторов открытого пространства, куда обращены жилые помещения и солнечные террасы. Для таких проектов не важно, какой этажности дома, не важно, какого они размера. Важен принцип - компактность, солнечность, уединенность, дальние видовые панорамы. По существу, гелиокластер - это солнечная аркология с уединенными квартирами, распахнутыми в природу^[400].

Основные положения теории С. В. Непомнящего были неоднократно подтверждены практикой проектирования и строительства, начиная с 1985 года, когда после победы на конкурсе «Северный дом», Госстрой России принял решение о строительстве экспериментального жилого дома шириной корпуса более 40 метров с оптическими корректорами и атриумными световодами в г. Талнахе⁴²¹.

В проектах С. В. Непомнящего также четко просматривается концепция древних предгородов Урала и Сибири (рис. 155-158).

Проекты С.В. Непомнящего Протогорода Урало-Сибири

Рис. 157. Синташта. План сохранившейся восточной части города [120]

Рис. 156. Солнечный кластер (режим доступа: http://forum-msk.org/images/)

Рис. 158. План Аркаима (режим доступа: www. arkaim-center.ru/)

⁴²¹ Там же.

Еще один пример, это всем известный проект технополиса Сколково в Подмосковье, где будут проживать 25-30 тысяч человек^[401]. (рис. 159-160)

Инновационный центр «Сколково» - прообраз города будущего, который должен стать крупнейшим в России испытательным полигоном новой экономической политики модернизации. На специально отведенной территории создаются особые условия для исследований и разработок, в том числе для создания энергетических и энергоэффективных технологий, ядерных, космических, биомедицинских и компьютерных технологий. Критериями для отбора финалистов конкурса на разработку лучшей градостроительной концепции инновационного центра «Сколково» были соответствие техническому заданию, инновационность градостроительного видения и предлагаемой идентификации центра «Сколково» для научного сообщества, качество жизни и уровень активности в городской среде. Кроме того, оценивались эффективность транспортной инфраструктуры, энергоэффективность и экологичность предлагаемых решений, экономическая эффективность^[402].

Рис. 159. Ядро города Сколково (режим доступа: http://images.yandex.ru/yandsearch)

Рис. 160. Панорама центра Сколково (режим доступа: http://images.yandex.ru/yandsearch)

В архитектурной концепции ядра, зародыша технополиса Сколкова также угадывается концепция концентрических укреплений древних синташтинско-аркаимских предгородов.

В рассмотренных примерах - проектах российских футурополисов, гелиокластеров, технополисов и т. д., в основе которых проявляется солярная концепция древних сакральных комплексов и протогородов Урало-Сибири, не хватает главного - храма. Человеку обязательно нужно знать и иметь доступ к сакральному центру «городьбы», города, полиса, мироздания - храму, откуда он может обратиться к Богу, Небу. При внесению в эти проекты сакральных центров, храмов, они могут стать маркерами евразийской культурно-цивилизационной идентичности. Такие проекты начинают появляться и в Сибири. Например, в Республике Саха (Якутия) реализуется национальный инновацонный проект «Земля Олонхо»^[403].

Территорией строительства выбрано историческое место - район озера Сайсары, где по преданиям, первыми якутами, прибывшими с юга, был произведен обряд небесного моления, кропления кумысом -

Ысыах. Так память о святости места проведения первого обряда, основе поселения, города, бережно сохраненная и донесенная якутским народом в виде преданий, легенд - культурного мифа города, воссоздает образ сакрального комплекса для материализации его как маркера культурно-цивилизационного пространства города.

Одна из версий дизайн-концепции данного проекта, осуществленная ОАО ТПИИ «Сахапроект»^[404], концептуально воспроизводит образ древней южной прародины первопредков, описываемой в якутском эпосе. Авторы за пространствообразующую ось территории берут линию ствола и кроны проекции на плоскости эпического Мирового Древа Аал Луук мас.

Рисунок плана комплекса имеет вид Аал Луук мас, которое делит территорию на три части - три мира (рис. 161).

В северной части - верхнем мире авторы распологают в образе Мировой горы - Могол-Юрты, Международный Центр Олонхо (рис. 162). В центральной части ствола - среднем мире возвышается Мировой столп - эпическое мировое древо Аал Луук Мас, в версии ритуального сосуда чорон с тремя божественными субстанциями душами-кут человека: земля-душа, мать- душа, воздух-душа (рис. 163).

По линии восходящего солнца в центре комплекса предусмо- ^Рис. 161- ^Ситуа^ци°^нньш та^н кластера

«Земля Олонхо» в виде мирового древа

трен этно-рекреационный объ-

«Аал Луук Мас», Якутск (режим доступа: ^ект ^воспр^оизвод^яЩ^ий др^евнее www.olonkholand.ru)

поселение якутов Алаас с сакральным комплексом для небесных молений во время солнцестояний и равноденствий^[405].

Рис. 162. Вид северного входа в кластер «Земля Олонхо», объект «Международный Центр Олонхо» в виде мировой горы, Могол Юрты (режим доступа: www. оіоп^оіа^.ш)

Рис. 163. Версия объекта «Мировое Древо» в обрядово-этнографической зоне кластера «Земля Олонхо»в виде ритуального кубка чорон (режим доступа: www.olonkholand.ru)

В иннопоселении (рис. 164-165) располагается креативная часть кластера, где происходит синергия творческой энергии направлений креативной индустрии - искусства, науки и технологий. Концепт ин- нопоселения продиктован традиционным описанием в олонхо срединной земли, южной прародины - прекрасной солнечной долины алаас «с округлой каймой по кругу с восемью ободами», где вечное лето, солнечно, нет холода и стужи.

Молодые авторы этой дизайн-концепции, не представляя ситуационные планы предгородов Сибири и Урала рубежа III-II тысячелетий до н. э., в результате переосмысления и воображения эпической стра-

Рис. 164. Радиальные иннопоселения кластера «Земля Олонхо» (режим доступа: www.olonkholand.ru)

Рис.165. Солнечный радиальный модуль иннопоселения (режим доступа: www.olonkholand.ru)

ны, воссоздали страну олонхо, вару Йимы из Авесты, Аркаима, Син- ташты и т. д., имевших вид концентрического круга.

Этот проект концептуально евразийский, где культурно-социальная форма сочетает в себе верность традиции и социально-технологический модернизм. В единстве религии, искусства и науки проекта проявлена концептуальная проективность русского космизма и тенгрианства.

Великий «калужский мечтатель», русский философ космист К.Э. Циолковский, считавший себя учеником Н. Ф. Федорова, для решения социальных противоречий - угнетения человека человеком, имущественного неравенства, преступлений, несправедливого распределения благ предлагал оптимизацию физических условий существования.

Он считал, что «климатические условия эфирных и земных городов, накрытых защитными куполами, будут постоянными и самыми благоприятными для человека; тем самым снимутся многие проблемы - лишней одежды, качественного питания, поддержки полноценного здоровья»^[406].

Он считал, что достичь идеального социального устройства не удастся. В открытом пространстве Вселенной человек обретет подлинную свободу и равенство. По Циолковскому, «род людской захватывает в свое пользование безбрежные просторы Солнечной системы. Наиболее благоприятная сфера, зона такого расселения, - пространство, равноудаленное от Солнца с тем, чтобы наиболее оптимально пользоваться его энергией. Так у ученого возникает идея грандиозной постройки в вакууме: знаменитой Солнечной сферы Циолковского, в дальнейшем развитой американским ученым Ф. Дайсоном («сфера Дайсона»). Циолковский, вслед за учителем-философом Н. Ф. Федоровым, считал, что Вселенная в целом существует для человечества. А ее освоение в будущем - главная задача цивилизации»^[407].

Универсальная схема-архетип сакрального комплекса древних предгородов Урало-Сибири выступает как маркер евразийского культурноцивилизационного пространства.