ВВЕДЕНИЕ
План, планирование, планомерность... Этп слова сопровождают советского человека почти с самого рождения и на протяжении всей жизни. Плановость — величайшее преимущество социалистической экономики; претворяя в жизнь пятилетние планы, наша страна достигла небывалых успехов и стала второй промышленной державой в мире,— учат молодые граждане в школе.
Но проходит время, и они узнают, что из года в год и из пятилетки в пятилетку основные плановые позиции оказываются нереализованными, что предприятия могут безбедно и даже успешно существовать, выполняя и перевыполняя планы по выпуску продукции, не пользующейся спросом (т. е. продукции устаревшей, низкокачественной), тогда как предприятия, работающие на острие научно-технического прогресса, добиваются этого нередко с огромными материальными и моральными издержками, поскольку нм приходится действовать вопреки «спущенным» показателям плана.Жизнь полна противоречий. Плановые задания охватывают все народное хозяйство, все работают по плану, даже идет напряженная «борьба за план», по итогам которой выплачиваются премии и вручаются награды, а в целом по стране план оказывается невыполненным. Иными словами, плановое хозяйство вроде бы существует, но плановые цели (особенно в области эффективности и качества) зачастую не достигаются. Или,например, те предприятия легкой промышленности, которые в соответствии с нуждами потребителя начинают выпускать пользующуюся спросом недорЬгую продукцию (таких, правда, немного, но они все-таки есть), подвергаются резкой критике своего министерства за то, что тем самым снижается показатель по выпуску валовой продукции отраслью в рублях [1]. А организации ставшего уже одиозным Минводхоза продолжают по плану свою деятельность, вред от которой неоднократно доказывался и общественностью,'и специалистами, и жизнью. Продолжает расти объем ка-] питального строительства, в планы которого включаются все новые и новые объекты, несмотря на то, что вот уже на протяжении примерно трех десятилетий принимаются партийные и правительственные решения прямо противоположного содержания.
«Ах, план, план. Его Величество План!.. Никоим образом я не отрицаю плана, план необходим — это перспектива, это точка отсчета, это стратегия. И все же, все же, как случилось, что, величайшее достижение социалистической экономики, ее мощнейший рычаг» который помог превратить когда-то отсталую Россию в мощную мировую державу, нет-нет, да и оборачивается этаким фетишем, во имя которого совершаются приписки, „липовые“ рапорты, а то и прямые преступления?»[2]— И на этот вопрос, хотя он и звучит риторически, отвечать все равно надо. Не разобравшись в нем, нельзя до конца осознать глубину и радикальность тех преобразований, которые предстоит совершить в ходе перестройки.
План плану рознь. От того, как мы определим сущность плана, зависит и понимание путей укрепления планомерности. Одно дело, если плановое хозяйствование видеть в охвате максимального числа предприятий и организаций централизованными заданиями, если план трактовать как совокупность цифр, показателей. И другое дело, если видеть в плане механизм достижения демократически выработанных целей наиболее эффективным путем.
Эти два подхода являются по своей сути противоположными. Победа одного из них на практике ведет к гибели другого. Их противостояние в решающей мере влияло на развитие теории и практики планового хозяйствования. Борьба между ними идет и в рамках современной радикальной экономической реформы. Четкое понимание корней и закономерностей обоих подходов приобретает в этих условиях особое значение, поскольку одной из самых серьезных опасностей, подстерегающих перестройку в экономике, являются попытки интеграции в новый механизм элементов, генетически чуждых новой системе, выражающих иную идеологию планирования и управления.
Важную роль могут тут сыграть историко-экономические исследования. «Незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем»[3]. Опыт развития науки дает богатую пищу для размышлений об истоках современных проблем и в известной мере о путях их решения, благоприятствует тому, чтобы, извлекая уроки из теоретических дискуссий прошлого, не повторять старых ошибок вновь и вновь.
Недаром В. И. Ленин подчеркивал важность в общественной науке «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки эрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»[4].Предлагаемая монография посвящена развитию в советской экономической науке теории планомерной организации социалистической экономики. Признаваемая важнейшей специфической чертой, закономерностью социализма, планомерность всегда была предметом разнообразных теоретических исследований, хотя их глубина и результативность были на разных этапах далеко не одинаковыми.
Разработка этой проблемы в науке велась как бы в трех срезах, на трех ступенях абстракции. Во-первых, политэкономический (можно даже сказать — традиционный политэкономический) анализ планомерности как одного из фундаментальных производственных отношений социализма. В этой связи речь шла о планомерности как особом производственном отношении и как форме движения экономической системы, о субъектах и противоречиях этого отношения, о законе планомерного, пропорционального развития, о взаимоотношении планомерности с другими категориями и законами политической экономии. Во-вторых, вопросы механизма реализации планомерности, т. е. вопросы социалистического хозяйственного механцзма. В-третьих, собственно планирование народного хозяйства как особая наука, изучающая формы и методы планирования, технологию и организацию процесса разработки планов.
В данной работе исследуются лишь первые две группы вопросов, причем паиболыпее внимание уделяется развитию представлений о механизме планового хозяйствования. И это понятно, поскольку существо планомерности в конечном итоге определяется не формами и методами разработки планов и не абстрактными рассуждениями об экономических законах, но той реальной экономической средой, в которой взаимодействуют субъекты производственных отношений в направлении достижения народнохозяйственных плановых целей или вопреки им.
В свою очередь именно механизм практической реализации планомерности детерминирует и политэкономические постулаты, и непосредственные формы планирования.Словом, анализ дискуссий о совершенствовании хозяйственного механизма должен занимать особое место в историко-экономическом исследовании концепции планомерности. Строго говоря, весь хозяйственный механизм и есть тот механизм, который обеспечивает реализацию планомерности, все его элементы должны быть отлажены так, чтобы обеспечивать совпадение целей с результатами экономического развития. Однако в нашей монографии будет, разумеется, рассмотрен не хозяйственный механизм вообще, но именно вопросы плановые — как, с помощью каких рычагов обеспечивается планомерность. Конкретный же анализ этих рычагов (хозяйственного расчета, финансов, ценообразования и др.) должен быть предметом специальных историко-экономических работ.
Вместе с тем картина была бы неполной, если бы мы обошли вниманием и собственно политэкономиче- скио работы, какими бы отвлеченными от реальности многие из них нам теперь не казались. Ведь именно в них получали идеологическое освящение и закрепление основные постулаты господствующей хозяйственной системы. На их базе или во внутренней борьбе с ними развивались и представления советских экономистов о реальном механизме планового хозяйствования.
Очерченные рамки предмета нашего исследования нашли соответствующее отражение и в структуре монографии. Если первая глава целиком посвящена по- литэкономическим исследованиям планомерности, закона планомерного, пропорционального развития, то во второй и в третьей главах анализируются представления о механизме планового хозяйствования при социализме, дискуссии о совершенствовании планирования и стимулирования, которые велись тогда в советской экономической литературе.
Хронологические рамки работы охватывают сложный и противоречивый период в развитии нашего общества. Это было время, когда сформировавшаяся к середине 30-х годов хозяйственно-политическая система начала функционировать на своей собственной основе, когда вполне выявились ее важнейшие характерные черты, когда стали проявляться свойственные ей внутренние противоречия. Именно тогда были заложены корни многих негативных явлений и процессов, которые будут впоследствии квалифицированы как деформации социализма, нашедшие яркое проявление в командно-административной системе управления в социально-экономической сфере и в культе личности — в сферах социально-политической и духовной.
Все сказанное оставило глубокий отпечаток на развитии теории планомерной организации народного хозяйства, как и на всей политической экономии социализма, которая стала в большой мере наукой комментаторской и догматической. Но рассматриваемый нами период — это и период пробуждения науки. В нем можно проследить, как началось освобождение исследований от догматических наслоений прошлого, как начался принципиальный поворот в представлениях о сущности социалистической системы хозяйствования, приведший в то время теорию к бурному развитию концепции нового хозяйственного механизма, а практику — к экономической реформе 1965 г., которая стала первой попыткой серьезного преобразования хозяйственного механизма в соответствии с потребностями прогрессивного развития советского общества.
Одной из основных задач реформы было существенное улучшение всей системы планомерной организации социалистической экономики, причем оценка ряда выдвинутых тогда предложений остается разноречивой. Их анализ будет занимать важное место в нашей работе, поскольку, как справедливо писал В. А. Медве
дев, это «очень важно для о
Ценки и определения путей
и направлении совершенствования хозяйственного ме ханизма на современном этапе»5. Соотношение централизма и самостоятельности в планировании и управлении, обеспечение заинтересованности предприятий в принятии и выполнении напряженных планов, система оценки итогов их хозяйственной деятельности — эти и другие поставленные тогда вопросы получили новое звучание в теории и практике современной радикальной реформы. Вот почему осуществляемая ныне реформа делает весьма важным тщательное изучение богатого опыта, содержащегося в нредреформенных дискуссиях конца 50-х — начала 60-х годов.Недаром на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, сформулировавшем принципиальные направления глубокой перестройки в экономике и заложившем официальные основы новой идеологии планового хозяйствования, М. С. Горбачев обратился к идеям одного из главных теоретиков реформы 1965 г. академика В. С. Немчинова в.
Очерчивая определенные хронологические рамки работы, мы не намерены, однако, их абсолютизировать ни в смысле возможности привлечения материала, выходящего за пределы данного периода, ни в смысле обязательности изложения всех точек зрения, которые формально (по времени высказывания) попадают в эти рамки. История политической экономии социализма, как и вообще история науки,— это история развития и смены некоторых основных идей, стоящих в центре дискуссий. Их выделение принципиально важно как для выявления тенденций развития научных исследований, так и для определенной периодизации этого развития. Сказанное, естественно, относится и к историко-экономическому анализу вопросов, составляющих предмет настоящей работы. Поскольку же сама теория планомерности развивается в нескольких плоскостях, па разных ступенях абстракции, то для каждой из них может быть выделена своя последовательность (цепь) сменяющих друг друга центральных идей. Впрочем, существует и довольно тесная взаимосвязь и между эвеньями различных «цепочек», так сказать, по горизонтали.
Разумеется, помимо центральной идеи, в экономической литературе каждого этапа прослеживается и влияние прошлой, и зарождение новой идеи, встающей в центр научной дискуссии на следующее этапе. Поэтому глубокий анализ работ, заключающих эту новую идею, новую парадигму может быть дан только при изучении следующего этапа истории экономической мысли, несмотря на то, что эти первые работы хронологически выходят за его рамки.
Выявить альтернативные концепции планового хозяйствования, проследить формирование новых подходов, покавать реальную борьбу идей, которой отмечены переломные этапы развития советской экономики,— так видел свою основную задачу автор. В какой мере это удалось — судить читателю.
Хотелось бы выразить искреннюю признательность В. В. Орешкину, А. А. Успенскому, О. И. Ананьину, сотрудникам сектора истории политической экономии социализма Института экономики АН СССР и всем товарищам, участвовавшим в обсуждении рукописи и подготовке ее к печати. Автор благодарит А. П. May и И. В. Стародубровскую за поддержку, оказанную при работе над книгой.