§ 2. Спор о природе и роли товарно-денежных отношений в советском хозяйстве
Отрицательный опыт «военного коммунизма» не поколебал убеждения большинства советских экономистов в нетоварном характере социалистического хозяйства. Проблема им виделась в ином: каким образом восстановление товарно-денежных отношений, охватившее в 20-х гг.
даже государственный сектор, соотносится с перспективой их отмирания. Экономисты 20-х гг. соглашались с тем, что в переходном хозяйстве характер этих отношений меняется: под товарной формой появляется новое, социалистическое содержание, которое вытесняет старое, собственное товарное содержание. Процесс перерождения то- парных отношений jj государственном секторе является первичным п наиболее глубоким, а на пределами этого сектора — производным п убывающим по jtoepe удаления от своего источника, Завершается этот процесс, полагали они, отмиранием товарно-денежных отношений. Од нако вопрос о мере этого перерождения, вызвал оживленные споры.Крайнюю позицию занимали сторонники .представления, получившего в истории советской экономической мысли наименование формальной трактовки. Наиболее видными представителями этой точки зрения являлись Е. Преображенский и А. Кон. Негативно оценивая роль товарно-денежных отношений, эти экономисты оправдывали подрыв товарного производства и нарушение государством закона стоимости, Максимальной степени, по их мнению, этот процесс достигал в государственном секторе, где от товарных отношений сохранилась лишь чисто внешняя форма ш.
Широкое распространение формальная трактовка получила в 1928—1930 гг. Уже в 1928 г, некоторые экономисты (А. Кактынь, Л, Дитошенко, В. Смушков) призвали к освобождению от «ценового фетишизма» и изучению того, как торговля превращается в социалистическое распределение. Наибольшее распространение подобные представления получили в 1929 г. По мнению Л. Шанина и В. Смушкова, происходившее в этот период свертывание товарных отношений являлось закономерным итогом процессов трестирования и синдицирования государственной промышленности.
Л. Гатовский утверждал, что uikoh стоимости уничтожен уже давно, с самого начала переходного периода, а оставшиеся от этого закона «стоимостные тенденции» становятся все более враждебными народнохозяйственному плану[314].Наряду с формальной трактовкой в 20-е гг. сформировалось иное представление о роли и характере товарно-денежных отношений в советском хозяйстве, сторонниками которого были А. Айхенвальд, А. Мендельсон, В. Мотылев и другие[315]. Эти экономисты полагали, что процесс перерождения товарно-денежных отношений еще далек от завершения, что стоимость создается не только в частном, по и в государственном секторе. Отсюда они делали вывод о необходимости дли- толы-юго использования товарно-денежных отношений и тщательного учета закона стоимости. В результате накопления опыта планирования и познания закона стоимости стихийность этого закона будет постепенно ослабляться, а трудовые затраты также постепенно станут освобождаться от своей «иррациональной стоимостной оболочки». По мнению А. Мендельсона, игнорирование стоимостных категорий и попытка ''издания новых экономических форм «из ничего» есть «идеализм чис-
1 ..J г-,--- -- U*V^UN|MI ІГІкіиЦІИ'І II Jit I I III JM.Hl Л 1 I 11 H If
тем самым тормозит социллистичоское строительство. А. Лимчгннльд характери ловил товарно-денежные отношен mi как связь «наиболее простую, легкую и гибкую». Он отвергал попытку ускоренного перехода к централизованному натуральному распределению, из которой, по его мнению, «ничего, кроме волокиты, бюрократизма и путаницы, выйти не может». Эти взгляды разделяли К. Островитянов, Г. Дукор, И. Капитонов и ряд других экономистов. Признавая руководящую роль народнохозяйственного плана, они вместе с тем подчеркивали, что закон стоимости учитывается, используется планом и даже дополняет его[316].
Помимо этих двух основных трактовок, в экономической литературе до «великого перелома» существовали -и иные представления о* природе и роли товарно-денежных отношений, из которых наиболее оригинальными были взгляды В.
Новожилова и Л, Юровского. Отвергая формальную трактовку товарно-денежных отношений в сфере государственных предприятий, В. Новожилов в 1924 г. охарактеризовал существующий в СССР строй как государственный капитализм, построенный .на признании и использовании обособленности интересов государственных предприятий. Этой обособленности интересов соответствует, отмечал В. Новожилов, особая частноправовая форма отношений^Л. Юровский в 1926 г., полемизируя с Е. Преображенским, выдвинул идею, что советская экономика является системой товарного* хозяйства, регулирующегося государством, но подчиняющегося закону стоимости. Он даже считал возможным определить ее как особую,, следующую после капитализма, форму товарного хозяйства — «товарно-социалистическую форму». Специфику этой формы хозяйства Л. Юровский видел прежде всего в «небывалой концентрации средств производства» в руках государства и вытекающей отсюда возможности осуществлять многие действия не путем рыночной сделки самостоятельных хозяйств, а посредством административного распоряжения.. Данную точку зрения Л. Юровский вновь изложил в 1928 г.[317].
Официальное осуждение в 1931 г. курса на ускоренную натурализацию экономики, сопровождавшееся определенным оживлением товарно-денежных отношений, изменило ситуацию в экономической теории. Взгляд на товарно-денежные отношения как иррациональную и чуждую социализму форму перестал быть господствующим и вскоре исчез из советской экономической литературы. Те немногие экономисты, которые еще разделяли данное мнение (Н. Вознесенский и Др.), воздерживались от вывода о необходимости ускоренного свертывания товарно-денежных отношений[318]. Однако критика формальной трактовки товарно-денежных отношений в советской литературе носила весьма ограниченный характер. Действие закона стоимости в советской экономике отрицалось. Сами товарные отношения рассматривались преимущественно как метод управления народным хозяйством, а не как производственные отношения. Признание в 1934 г. необходимости торговли и денег при социализме не изменило это 'Представление.