|10) ПРЕВРАЩЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ КРИЗИСА В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ. КРИЗИС КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ВСЕХ ПРОТИВОРЕЧИЙ БУРЖУАЗНОЙ ЭКОНОМИКИ!
Прежде чем идти дальше, отметим следующее.
Отделение друг от друга процесса производства (непосредственного) и процесса обращения представляет собой опять- таки — ив более развитом виде — возможность кризиса, которая обнаружилась уже при рассмотрении простого метаморфоза товара 181.
Лишь только эти процессы, вместо того чтобы плавно переходить один в другой, [713] приобретают самостоятельность как обособленные и противостоящие друг другу моменты, — кризис налицо.При метаморфозе товара возможность кризиса выражается в следующем:
Во-первых, товар, существующий реально как потребительная стоимость, а идеально, в цене, как меновая стоимость, должен быть превращен в деньги: Т — Д. Если эта трудность — продажа — разрешена, то покупка, Д — Т, уже не представляет затруднения, так как деньги обладают способностью непосредственно обмениваться на всё. Необходимой предпосылкой является при этом наличие потребительной стоимости товара, полезность содержащегося в нем труда; в противном случае это вообще не товар. Далее предполагается, что индивидуальная стоимость товара равна его общественной стоимости, т. е. что материализованное в нем рабочее время равно рабочему времени, общественно необходимому для про-изводства этого товара. Поэтому возможность кризиса в том смысле, в каком она обнаруживается в простой форме метаморфоза, проистекает лишь из того, что те различия формы — те фазы, через которые метаморфоз товара проходит в своем движении, — во-первых, суть необходимо дополняющие друг друга формы и фазы, а во-вторых, несмотря на эту внутреннюю, необходимую взаимосвязь, представляют собой существующие безразлично друг к другу* не совцадающие во времени и пространстве, отделимые и отделенные друг от друга и друг от друга не зависящие части и формы процесса. Следовательно, возможность кризиса заключается здесь исключительно в отделении друг от друга продажи и покупки.
Только в форме товара приходится товару преодолевать здесь стоящую перед ним трудность. Как только он приобрел форму денег, эта трудность уже позади. Далее, однако, также и это сводится к отделению друг от друга продажи и покупки. Если бы товар не имел возможности в форме денег покидать сферу обращения, или, другими словами, отсрочивать свое обратное превращение в товар, если бы — как это имеет место при непосредственной меновой торговле — покупка и продажа совпадали, то при сделанных предположениях возможность кризиса отпала бы. Ибо предположено, что товар есть потребительная стоимость для других товаровладельцев. В форме непосредственной менбвой торговли товар только тогда не может быть обменен, когда он не является потребительной стоимостью или же когда на другой стороне нет других потребительных стоимостей, которые могли бы быть обменены на него; стало быть, лишь при двух условиях: или когда одна сторона произвела нечто бесполезное, или когда у другой стороны нет ничего полезного, что можно было бы обменять, в качестве эквивалента, на потребительную стоимость, имеющуюся у первой стороны. Иов обоих случаях обмен вообще не имел бы места. Однако если бы обмен имел место, то его моменты не были бы отделены друг от друга. Покупатель был бы продавцом, продавец — покупателем. Таким образом, отпал бы критический момент, проистекающий из формы обмегіа, поскольку обмен является обращением, — и если мы говорим, что простая форма метаморфоза заключает в себе возможность кризиса, то мы лишь говорим, что в самой этой форме заложена возможность разрыва и отделения друг от друга существенно дополняющих друг друга моментов.Но это касается также и содержания. При непосредственной меновой торговле главная масса продукции у производителя тех или других продуктов предназначена для удовлетворения его собственной потребности или, при несколько более развитом разделении труда, для удовлетворения известных ему потребностей его сотоварищей по производственной деятельности. То, что подлежит обмену как товар, это — излишек, и остается несущественным, будет ли этот излишек обменен или нет.
При товарном производстве превращение продукта в деньги, продажа, представляет собой conditio sine qua non *. Непосредственное производство для удовлетворения собственных потребностей отпадает. Если товары остаются непроданными, то кризис налицо. Трудность превращения товара — особого продукта индивидуального труда — в деньги, его противоположность, в абстрактно всеобщий, общественный труд, заключается в том, что деньги не выступают как особый продукт индивидуального труда, что тот, кто продал, т. е. тот, кто теперь владеет товаром в форме денег, не вынужден сейчас же покупать снова, снова превращать деньги в особый продукт индивидуального труда. В меновой торговле этой противоположности не существует. Здесь никто не может быть продавцом, не будучи покупателем, и покупателем, не будучи продавцом. Трудность, испытываемая продавцом, — при предположении, что его товар имеет потребительную стоимость, — проистекает исключительно из того, что покупатель легко может отложить обратное превращение денег в товар. Эта трудность превращения товара в деньги, продажи его, проистекает исключительно из того, что товар должен быть превращен в деньги, деньги же отнюдь не должны быть немедленно превращены в товар, так что продажа и покупка могут оторваться друг от друга. Мы сказали, что эта форма заключает в себе возможность кризиса, т. е. возможность того, что моменты, взаимно и неразрывно связанные друг с другом, отрываются один от другого, вследствие чего их соединение осуществляется насильственным путем, так что их взаимная связь пробивает себе дорогу посредством насилия, учиняемого над той самостоятельностью, которую они приобрели по отношению друг к другу. [714] А кризис есть не что иное, как насильственное осуществление единства фаз процесса производства, обособившихся и ставших самостоятельными по отношению друг к другу.Общая, абстрактная возможность кризиса означает не что иное, как наиболее абстрактную форму кризиса, без содер-жания, без содержательной побудительной причины кризиса.
Продажа и покупка могут оторваться друг от друга. Они, сле-довательно, суть кризисpotentia ¦, и их совпадение всегда остается критическим моментом для товара. Но они могут и плавно переходить одна в другую. Стало быть, остается в силе, что наиболее абстрактной формой кризиса (и потому формальной возможностью кризиса) является сам метаморфоз товара в котором, как развернутое движение, содержится лишь заклю-ченное в единстве товара противоречие меновой и потребительной стоимости, далее — денег и товара. Но то± благодаря чему эта ‘возможность кризиса становится кризисом, не содержится в самой этой форме; в ней содержится лишь то, что форма для кризисов налицо.И это-то и важно при рассмотрении буржуазной экономики. Кризисы мирового рынка должны рассматриваться как реальное сведение воедино и насильственное выравнивание всех противоречий буржуазной экономики. Поэтому те отдельные моменты, которые таким образом сводятся воедино в этих кризисах, должны выступать и прослеживаться в каждой сфере буржуазной экономики, и по мере того, как мы всё дальше и дальше проникаем в эту экономику, мы должны, с одной стороны, раскрывать всё новые и новые определения этого про-тиворечия, а с другой стороны, показывать, как в более конкретных формах его повторяются и содержатся его более абстрактные формы.
Итак, можно сказать: кризис в его первой форме есть сам метаморфоз товара, отделение друг от друга покупки и продажи.
Кризис в его второй форме связан с функцией денег как средства платежа. Здесь деньги в два различных, отделенных друг от друга момента времени фигурируют в двух различных функциях.
Обе эти формы еще совершенно абстрактны, хотя вторая и конкретнее первой.
Таким образом, при рассмотрении процесса воспроизводства капитала (который совпадает с его обращением) прежде всего надлежит показать, что упомянутые выше формы здесь просто повторяются, или, вернее, впервые здесь получают содержание, основу, на которой они могут себя проявить.
Рассмотрим то движение, которое проделывает капитал с того момента, когда он, как товар, покидает процесс производства, чтобы затем снова возникнуть из него в форме товара. Если мы отвлечемся здесь от всех дальнейших определений содержания, то мы будем иметь перед собой следующее: совокупный товарный капитал, как и каждый отдельный товар, входящий в него, должен проделать процесс Т — Д — Г, метаморфоз товара. Таким образом, общая возможность кризиса, содержащаяся в этой форме, — отделение друг от друга покупки и продажи, — содержится и в движении капитала, поскольку капитал тоже есть товар и представляет собой но что иное, как товар. Кроме того, из взаимосвязанности метаморфозов различных товаров вытекает, что один товар превращается в деньги потому, что другой товар обратно превращается из формы денег в товар. Следовательно, отделение друг от друга покупки и продажи здесь выступает* далее* в таком виде* что превращению одного капитала из формы товара в форму денег должно соответствовать обратное превращение другого капитала из формы денег в форму товара, первый метаморфоз одного ка-питала должен соответствовать второму метаморфозу другого капитала, оставление процесса производства одним капиталом должно соответствовать возвращению в процесс производства другого капитала. Такое взаимное сращение и переплетение процессов воспроизводства или обращения различных капиталов является, с одной стороны, необходимым вследствие разделения труда, а с другой стороны — случайным, и уже в силу этого расширяется определение содержания кризиса.
А во-вторых, что касается возможности кризиса, проистекающей из формы денег как средства платежа, то при рассмотрении капитала обнаруживается уже гораздо более реальная основа для превращения этой возможности в действительность. Например, владелец ткацкой фабрики должен оплатить весь постоянный капитал, элементы которого были доставлены вла^ дельцем прядильной фабрики, льноводом, владельцами машино-строительного и железоделательного заводов, лесопромышлен^ ником, углепромышленником и т. д. Поскольку последние производят такой постоянный капитал, который входит только в производство постоянного капитала, не входя в конечный товар, в ткань, постольку они путем обмена капитала на капи^ тал возмещают друг другу свои условия производства. Предположим [715] теперь, что владелец ткацкой фабрики продает свою ткань за 1000 ф. ст. купцу, но под вексель, так что деньги фигурируют в качестве средства платежа. Этот вексель владелец ткацкой фабрики в свою очередь продает банкиру, у которого он производит этим путем уплату, скажем, какого-нибудь долга или который учитывает ему этот вексель. Точно так же под вексель продал льновод владельцу прядильной фабрики, а последний — владельцу ткацкой фабрики, точно так же машиностроитель — владельцу ткацкой фабрики, металлург и лесопромышленник — машиностроителю, углепромышленник- владельцам прядильной и ткацкой фабрик, машиностроителю, металлургу и лесопромышленнику. Кроме того, металлург, углепромышленник, лесопромышленник, льновод уплатили друг другу векселями. И вот, если теперь купец не платит, то владелец ткацкой фабрики не может оплатить свой вексель банкиру.
Льновод выдал вексель на владельца прядильной фабрики, машиностроитель — на владельцев ткацкой и прядильной фабрик. Владелец прядильной фабрики не может платить, так как не в состоянии заплатить владелец ткацкой фабрики; оба они не платят машиностроителю, а этот последний не платит металлургу, лесопромышленнику, углепромышленнику. И все они в свою очередь, не реализуя стоимости своего товара, не могут возместить ту часть стоимости, которая возмещает постоянный капитал. Так возникает всеобщий кризис. Это не что иное, как возможность кризиса, отмеченная при рассмотрении денег как средства платежа, но мы видим здесь, в капиталистическом производстве, уже такую связь взаимных долговых требований и обязательств, покупок и продаж, при наличии которой возможность кризиса может развиться в действительность.
При всех обстоятельствах мы имеем следующее:
Если покупка и продажа не застывают в напряженном положении друг против друга и потому не возникает необходимости в их насильственном выравнивании; если, с другой стороны, деньги в качестве средства платежа функционируют так, что долговые обязательства взаимно погашают друг друга и, значит, не воплощается в действительность то противоречие, которое потенциально имеется в деньгах как средстве платежа; если, следовательно, обе эти абстрактные формы кризиса не проявляются реально как таковые, — то кризиса не существует. Не может быть кризиса без того, чтобы покупка и продажа не оторвались друг от друга и не вступили в противоречие, или без того, чтобы не проявились те противоречия, которые содержатся в деньгах как средстве платежа, стало быть, без того, чтобы кризис не выступил вместе с тем в своей простой форме — в форме противоречия покупки и продажи и в форме противоречия денег как средства платежа. Но это всё же лишь формы, общие возможности кризисов, а потому и формы, абстрактные формы действительного кризиса. Бытие кризиса выступает в них как в своих простейших формах, а также в своем простейшем содержании, поскольку сама эта форма есть его простейшее содержание. Но это еще не есть обоснованное содержание. Простое денежное обращение и даже обращение денег как средства платежа, — и то и другое возникает задолго до капиталистического производства, не порождая кризисов, — возможны и действительны без кризисов. Стало быть, одними этими формами нельзя объяснить, почему они оборачиваются своей критической стороной, почему содержащееся в них potentia противоречие проявляется actu ¦¦ как таковое.
Отсюда видна безмерная пошлость тех экономистов, которые, не будучи уже в состоянии отмахнуться посредством рассуждений от явления перепроизводства и кризисов, успокаиваются на том, что в вышеозначенных формах дана [лишь] возможность наступления кризисов, так что случайным является и то, что они не наступают, и само их наступление представляется всего лишь случайностью.
Развившиеся в товарном обращении и далее в денежном обращении противоречия — а значит, и возможности кризиса — сами собою воспроизводятся в капитале, так как развитое товарное и денежное обращение имеет место в действительности только на основе капитала.
Но теперь речь идет о том, чтобы проследить дальнейшее развитие потенциального кризиса, — реальный кризис может быть выведен лишь из реального движения капиталистического производства, конкуренции и кредита, — о том, чтобы показать дальнейшее развитие потенциального кризиса, поскольку он проистекает из тех определений формы капитала, которые присущи капиталу как капиталу и не заключены просто в его бытии как товара и денег.
[716] Сам по себе один лишь (непосредственный) процесс производства капитала не может прибавить здесь ничего нового. Для того чтобы процесс производства капитала вообще существовал, его условия предполагаются данными. Поэтому в первом разделе о капитале — в разделе о непосредственном процессе производства — не прибавляется ни одного нового элемента кризиса. Потенциально элемент кризиса здесь содержится, ибо процесс производства есть присвоение прибавочной стоимости, а потому и ее производство. Но в самом процессе производства это не может проявиться, так как в нем еще не идет речь о реализации не только воспроизведенной стоимости, но и прибавочной стоимости.
Обнаружиться это может впервые лишь в процессе обращения, который сам по себе является в то же время и процессом воспро-изводства.
Далее здесь следует заметить, что мы должны изобразить процесс обращения или процесс воспроизводства до того, как мы изобразим готовый капитал — капитал и прибыль; ибо нам надлежит выяснить не только то, как капитал производит, но и то, как капитал производится. Действительное же движение исходит из имеющегося уже налицо капитала, — речь идет о действительном движении на основе развитого, с самого себя начинающего, самого себя предполагающего капиталистического производства. Поэтому процесс воспроизводства и получившие в нем дальнейшее развитие зародыши кризисов могут быть в самом разделе* трактующем о воспроизводстве* выяснены лишь неполно и требуют дополнительного рассмотрения в главе «Капитал и прибыль» 132.
Совокупный процесс обращения или совокупный процесс воспроизводства капитала есть единство его фазы производства и его фазы обращения, т. е. такой процесс, который проходит через оба указанные процесса как через свои фазы. Здесь заложена получившая дальнейшее развитие возможность кризиса, или его получившая дальнейшее развитие абстрактная форма. Поэтому экономисты, отрицающие кризисы, отстаивают лишь единство обеих этих фаз. Если бы эти фазы были лишь отделены друг от друга, не будучи чем-то единым, то было бы невозможно насильственное восстановление их единства, невозможен был бы кризис. Если бы они были лишь едины, не будучи отделимы друг от друга, то было бы невозможно насильственное отделение их, что опять-таки представляет собой кризис. Кризис есть насильственное восстановление единства моментов, ставших самостоятельными, и насильственное превращение в нечто самостоятельное таких моментов, которые по существу составляют нечто единое. [716]
К ВОПРОСУ О ФОРМАХ КРИЗИСА]
[770а] К стр. 716.
Итак:
Общая возможность кризисов дана в самом процессе метаморфоза капитала и притом вдвойне. Поскольку деньги функционируют в качестве средства обращения, возможность кризисов содержится в отделении друг от друга покупки и продажи. Поскольку деньги функционируют в качестве средства платежа, где они действуют в два различных момента времени как мера стоимостей и как реализация стоимости, — возможность кризисов содержится в отделении друг от друга этих двух моментов. Если стоимость в промежуток между этими двумя моментами изменилась и товар в момент его продажи не стоит столько, сколько он стоил в тот момент, когда деньги функционировали в качестве меры стоимостей, а поэтому и взаимных обязательств, то долговое обязательство не может быть оплачено из вырученных за товар денег, и потому не может быть сальдирован весь ряд сделок, которые, в свою очередь, зависят от этого обязательства. Раз товар не мог быть продан в течение определенного промежутка времени, — даже если не изменилась его стоимость, — то одного этого обстоятельства уже достаточно для того* чтобы деньги не могли выполнить свою функцию средства платежа, ибо они должны функционировать как средство платежа в определенный, заранее установленный срок. А так как одна и та же сумма денег функционирует для ряда взаимных сделок и обязательств, то невозможность уплаты возникает здесь не в одном только, а во многих пунктах, и отсюда проистекает кризис.
Таковы формальные возможности кризиса. Первая возможна без последней, т. е. кризисы возможны без кредита, без того, чтобы деньги функционировали как средство платежа. Но вторая невозможна без первой, т. е. без отделения покупки и продажи друг от друга. Однако в последнем случае кризис наступает не только потому, что товар вообще не может быть продан, но и потому, что он не может быть продан в течение определенного промежутка времени, и кризис возникает и получает здесь свой характер не только от того, что товар не может быть продан, но и от того, что не реализуется целый ряд платежей, которые основаны на продаже этого определенного товара в этот определенный срок. Такова форма денежных кризисов в собственном смысле слова.
Таким образом, если кризис наступает вследствие отделения друг от друга покупки и продажи, то он развивается как денежный кризис, когда деньги уже функционируют как средство платежа, и эта вторая форма кризисов в таком случае возникает в качестве чего-то само собой разумеющегося, как только наступает первая. Стало быть, при исследовании того, почему общая возможность кризиса становится действительностью, при исследовании условий кризиса, совершенно излишне уделять особое внимание форме тех кризисов, которые возникают из развития денег как средства платежа. Именно поэтому экономисты и любят ссылаться на эту само собой разумеющуюся форму как на причину кризисов. (Поскольку развитие денег как средства платежа связано с развитием кредита и его разбуханием, следует, конечно, выяснить причины этих явлений, но здесь еще не место для этого.)
В той мере, в какой кризисы вызываются изменениями и революциями цен, не совпадающими с изменениями стоимости товаров, они, естественно, не могут быть разобраны при рас-смотрении капитала вообще, где предполагаются цены, тожде-ственные со стоимостями товаров.
Общая возможность кризисов есть сам формальный метаморфоз капитала, отделение друг от друга покупки и продажи во времени и пространстве. Но это никогда не является причиной кризиса. Ибо это не что иное, как наиболее общая форма кризиса, т. е. сам кризис в его наиболее общем выражении.
Но нельзя сказать, что абстрактная форма кризиса есть причина кризиса. Если спрашивают о его причине, то хотят именно знать, почему его абстрактная форма, форма его возможности, превращается из возможности в действительность.
Общие условия кризисов, поскольку они не зависят от колебаний цен (все равно, связаны ли эти колебания цен с кредитом или нет), отличающихся от колебаний стоимостей, надлежит выводить из общих условий капиталистического произ-водства. [770а]
[716] (Кризис может наступить: 1) при обратном превращении [денег] в производительный капитал — в результате изменений стоимости элементов производительного капитала, особенно сырья; например, когда объем урожая хлопка уменьшается и его стоимость тем самым возрастает. Мы здесь имеем дело еще не с ценами, а со стоимостями.) [716]
[770а] Первый момент. Обратное превращение денег в капитал. Предполагается определенная ступень производства или воспроизводства. Основной капитал может рассматриваться здесь как нечто данное, неизменное, не входящее в процесс образования стоимости. Так как воспроизводство сырья зависит не только от затраченного на него труда, но и от производительности этого труда, связанной с природными условиями, то масса продукта — даже [XIV—771а] масса продукта, произведенная тем же самым количеством труда, — может уменьшиться (при плохих урожаях). Следовательно, стоимость сырья повышается, а масса его уменьшается. Тем самым нарушено то соотношение, в котором деньги должны обратно превратиться в различные составные части капитала для того, чтобы производство продолжалось в прежнем масштабе. Больше должно быть затрачено на сырье, меньше остается для затраты на труд; поэтому не может быть поглощено такое же количество труда, как прежде. Во-первых, это невозможно физически, так как уменьшилось количество сырья; во-вторых, это невозможно потому, что на сырье должна быть затрачена более значительная, чем прежде, часть стоимости продукта и, следовательно, в переменный капитал может быть превращена менее значительная часть ее. Воспроизводство не может быть повторено в прежнем масштабе! Часть основного капитала бездействует, часть рабочих оказывается выброшенной на улицу. Норма прибыли падает, так как стоимость постоянного капитала увеличилась по сравнению с переменным и применяется меньше переменного капитала. Заранее фиксированные отчисления — процент, рента, — установленные в расчете на неизменную норму прибыли д эксплуатации труда, остаются прежними и частью не могут быть оплачены. Отсюда кризис. Кризис труда и кризис капитала. Это, следовательно, такое нарушение процесса воспроизводства, которое вызвано тем, что повысилась стоимость одной из частей постоянного капитала, подлежащих возмещению из стоимости продукта. Далее, несмотря на понижение нормы прибыли, здесь имеет место вздорожание продукта. Если этот продукт в качестве средства производства входит в другие сферы производства, то его вздорожание вызывает в них такое же нарушение воспроизводства. Если он входит в качестве жиз-ненного средства в общее потребление, то он или входит вместе с тем в потребление рабочих, или не входит. В первом случае последствия будут те же, что и при нарушениях в переменном капитале, о чем речь будет впереди. Но если продукт вообще входит в общее потребление, то в результате его вздорожания (если его потребление не сокращается) может уменьшиться спрос на другие продукты, а потому станет невозможным их обратное превращение в сумму денег, соответствующую их стоимости; таким образом нарушается другая сторона их воспроизводства: не обратное превращение денег в производительный капитал, а обратное превращение товара в деньги. Во всяком случае, в рассматриваемой нами отрасли производства уменьшается масса прибыли и масса заработной платы, а тем самым уменьшается и часть необходимой выручки от продажи товаров других отраслей.
Но такого рода недостаток сырья может получиться также и независимо от урожая, или от обусловленной природными факторами производительности труда, доставляющего сырье. А именно, если в какой-либо отдельной отрасли производства на машины и т. д. затрачена непомерно большая часть прибавочной стоимости, добавочного капитала, то, при новом масштабе производства, сырья будет недостаточно, хотя его было бы достаточно при производстве в прежнем масштабе. Следовательно, это происходит в результате непропорционального превращения добавочного капитала в его различные элементы. В данном случае перед нами перепроизводство основного капитала, которое порождает здесь точно такие же явления, как и те, которые порождаются в первом случае [т. е. при плохом урожае сырья].
[861а] [ -
Или же они [кризисы] покоятся на перепроизводстве основного капитала и, следовательно, на относительном недопроизводстве оборотного капитала.
Так как основной капитал, как и оборотный, состоит из товаров, то нет ничего более смехотворного, чем позиция тех экономистов, которые отрицают перепроизводство товаров, но в то же время признают перепроизводство основного капитала.
Кризисы, возникающие из нарушений первой фазы воспроизводства, т. е. из затруднений в превращении товаров в деньги, или затруднений в продаже. При кризисах первого рода [происходящих в результате вздорожания сырья] кризис возникает из затруднений в обратной покупке элементов производительного капитала. [XIV — 861а]