§ 1. Предшественники германского неолиберализма

М. Вебер (1864—1920). Выдающийся немецкий ученый-общество* вед Макс Вебер родился в Эрфурте в состоятельной (буржуазной семье, имевшей связи в академических кругах. Его отец кроме хозяйственной деятельности занимался политикой, был советником берлинского городского управления, депутатом рейхстага и ландтага.

Вебер принадлежал к числу универсальных мыслителей, которых становится все меньше по мере роста специализации в области общественных наук. Он оставил заметный след в таких областях знания, как социология и политология, во многом определив их понятийный аппарат и направления дальнейших исследований. Сфера его научных интересов охватывала философию и историю экономики, права, религии и искусства, методологию познания социальных процессов. Свою научную деятельность Вебер начал как историк хозяйства. Его первые работы «К истории торговых обществ в средние века» (1889) и «Римская аграрная история» (1891) были написаны под непосредственным влиянием новой исторической школы, с некоторыми представителями которой (В. Зомбартом и Л. Брентано) он был лично знаком.

Методологическим проблемам общественных наук и экономической науки в особенности ученый посвятил цикл статей под общим заглавием «Рошер и Книс и логические проблемы политической экономии» (1903—1905), а также статьи «Объективность социально-научного и социально-политического познания» (1904) и «Критические исследования в области наук о культуре» (1906).

В 1905 г. Вебер публикует свое ставшее всемирно известным исследование «Протестантская этика и дух капитализма». С этого времени и до самой смерти он работает над различными вопросами социологии религии: от внутренней логики развития религиозных сообществ до влияния религии на другие сферы общественной жизни, прежде всего на экономику. Завершением этой темы стала работа «Хозяйственная этика мировых религий» (1916—1919). Из прочих сочинений Вебера,, затрагивающих экономические вопросы, необходимо отметить брошюру «Биржа и биржевые сделки», оцененную современниками как одно из лучших исследований на эту тему, и работу «Город», посвященнукт проблеме урбанизации в ее историческом аспекте.

Таким образом, М. Вебер не был экономистом в узком смысла слова. То, чем он больше всего занимался — изучение взаимодействия;

раЗЛМ'П/ЫХ Сфер ЖІІЛШ іющиі;юп Х"И'Ч' '-гgt;

является предметом социологического знания, Не случайно поэтому его считают одним из основателей современной западной социологии. Однако социологический подход не только не помешал Веберу внести свой вклад в развитие экономической мысли, но, напротив, выявил те области экономической науки, в которых этот вклад был сделан, а именно — область методологии и экономической истории.

Находясь под сильным влиянием старой и новой исторических школ, Вебер был противником утрировано индивидуалистического подхода к рассмотрению экономических явлений. Это проявилось, в частости, в том, как он определял одну из основных своих категорий — ^социальное действие». По мнению немецкого ученого, «социальное действие» предполагает два момента: субъективную мотивацию индивида или группы, без которой вообще нельзя говорить о действии, и ориентацию на другого (других), которую Вебер называет еще и «ожиданием» и без которой действие не может рассматриваться как соци- .їдьное. Присутствие последнего момента свидетельствует о том, что Ве- оер отвергал метод робинзонад и основывающуюся на нем модель экономического человека».

В то же время в методологии Вебера индивидуалистические мотивы звучат значительно сильнее, чем у «историков», что характеризует его учение как переходное к неолибералнзму. Так, выдающийся социолог считал, что различные формы коллективов (семья, нация, государство) не являются реально субъектами социального действия, поскольку лишь отдельные индивиды обладают способностью целеполагания; исходя из этого, он призывал не прибегать к понятиям коллективной ноли или коллективной мысли иначе как в метафорическом аспекте.

Другим методологическим вопросом, в котором выявилось сближе- пие М. Вебера с либеральной традицией, явилось его отношение к абстрактному методу. В противоположность теоретикам новой исторической школы, начисто отвергавшим научную ценность познания взаимосвязей абстрактных понятий, Вебер важнейшим своим методологическим инструментом сделал категорию «идеального типа», под которым он понимал мысленно конструируемую модель предмета или процесса, отражающую логику его формирования и развития и служащую для сопоставления с реальностью. Идеально-типическая конструкция отвечает на вопрос: каким бы был процесс и обстоятельства его протекания, если бы они полностью отвечали своей логически непротиворечивой схеме? Сравнивая «идеальный тип» явления с реальностью, можно, согласно Веберу, выяснить степень отклонения действительного от должного и причины, обусловливающие эти отклонения в реальной жизни.

Отталкиваясь в исследовании явлений от их «идеальных типов», немецкий ученый тем самым отразил достаточно очевидный факт: любое, даже самое внешнее, поверхностное описание, неизбежно опирается на некоторые заранее заданные абстрактные понятия. Однако констатация этой истины как таковой еще не содержит ответа на вопрос, откуда берутся идеально-типические модели, обозначаемые теми или иными понятиями. Что касается самого Вебера, то ему не удалось дать па этот вопрос исчерпывающий и непротиворечивый ответ. В одном случае он называет идеальный тип «утопией», «созданным нами самими чисто мыслительным образованием», подчеркивая тем самым его пнеэмпирическое происхождение.

....г,,ЛПпп n социологический (ЧИСТУ)!й) идеальные тины и таким образом фактически наменяет вопрос о происхождении в сущности идеально-типических построений вопросом о допускаемой при их образовании различной степени общности: если первый тип применяется локально во времени и пространстве, то второй тип не локализован в своем применении.

В методологическом плане веберовская концепция «идеального типа» представляет собой шаг вперед по сравнению не только с отрицающим всякие научные абстракции эмпиризмом новой исторической школы, но и с той чрезвычайно заабстрагированной, игнорирующей роль многих социальных факторов моделью экономического поведения человека, из которой исходили классическая школа и большинство е последователей. Введенный Вебером научный инструментарий открывает возможности создания таких моделей общественных процессов; которые фиксируют в них действительно существенное, устойчивое, причем с любой необходимой степенью конкретизации, на любом уровне абстрагирования.

Наглядным примером использования самим Вебером идеально-типических конструкций является его исследование генезиса и функционирования капиталистического общества. Вебер рассматривает капитализм с двух точек зрения, между которыми порой невозможно провести четкую грань: в узком смысле — как экономическую систему и в широком — как форму цивилизации.

Как экономическая система, капитализм, по Веберу, имеет ряд объективных и субъективных предпосылок. К первым относятся: частная собственность на средства производства, частное присвоение, свободный рынок ресурсов, развитая техника, средства сообщения и информации, денежное обращение, рациональная организация производства, рациональная система учета капитала, прибыли, доходов на основе бухгалтерского учета и составления балансов. Вторая группа предпосылок включает наличие такой фигуры в производстве, как предприниматель-собственник, организатор и координатор производства с рациональным стремлением к прибыли на основе развитого промышленного производства, согласовывающего намеченную цель со средствами ее достижения и ожидающего того же от других участников процесса.

Но капитализм, по Веберу, не столько определенный уровень развития производительных и организационных сил, сколько форма цивилизации, феномен культуры, где господствуют рациональный образ жизни, мыслей, чувств, денежная мотивация и рациональная хозяйственная этика. Любая общественно-политическая формация для Вебера — это замкнутый, законченный мир со своей экономикой, политикой* культурой, религией, образом жизни и общественными институтами. Причем все эти факторы взаимозависимы, но имеют собственную природу и судьбу. Процесс смены цивилизации рассматривается поэтому как изменение во всех формах общественной жизни.

Капитализм как феномен культуры оформился в веберовском понимании благодаря совпадению в одном месте и в одно время различных факторов исторического развития, прежде всего рациональной науки, рационального права и рационального способа производства, а также соответствующей им религии — протестантизма, создавшего духовно-мировоззренческие предпосылки капиталистического общества, иными словами, «дух капитализма».

Нарастание рациональности во всех сферах общественной жизни — это, с точки зрения М. Вебера, генеральная тенденция развития общества, и капитализм является важнейшим рубежом на пути этой тенденции. При капитализме не просто происходит количественный рост рациональности, по па смену одному се типу — так называемой «материальной рациональности» — приходит другой, более высокий тип — рациональность «формальная». Если первая, по характеристике Вебера, это рациональность для чего-то, рациональность, служащая целям, задаваемым не самой экономикой, а диктуемым ей извне, то вторая — это рациональность ни для чего, рациональность сама по себе, взятая как самоцель. Ее главным критерием является калькули- руемость, возможность исчерпывающего выражения количественными характеристиками.

Отправляясь от категории формальной рациональности, М. Вебер создает свое учение о бюрократии. Последняя, согласно Веберу, возникает на базе профессионального, подчиненного рациональным целям управления. Чем свободнее человек от традиций, необдуманных аффективных действий, сословных ограничений, тем рациональнее его поведение. Символом такой свободы М. Вебер считал конкурентный рынок. Но без ограничений, рационального управления, законодательных норм свобода может превратиться в хаос. Рациональная бюрократия, компетентные специалисты по управлению ограничивают свободу, вводят ее в общественно приемлемые рамки. Таким образом, М. Вебер не придавал понятию бюрократии того однозначно негативного оттенка, который оно нередко приобретало впоследствии. Вместе с тем немецкий ученый не идеализировал бюрократию. Он хорошо понимал, сколь опасным может стать чрезмерная бюрократизация социальной и экономической жизни, ведущая к ограничению свободы индивидов, навязыванию общественным связям единого шаблона. Поэтому М. Вебер не считал себя сторонником социализма и выступал с его критикой.

Через идею рациональности Вебер выходит и на рассмотрение экономического значения религии. По мнению ученого, в каждой религии присутствуют два элемента, «удельные веса» которых находятся в обратной зависимости друг к другу. Первый из них — мистический — предписывает в качестве пути к высшей цели (спасение души и т. п.) уход от мира и последующее пассивное, созерцательное общение с божеством. Второй — аскетический —¦ также настаивает на самоограничении человека, но уже ради активной деятельности по преобразованию мира в соответствии с предначертанным свыше замыслом. Ясно, что чем более развит в религии аскетический элемент в ущерб мистическому, тем скорее эта религия может стать духовной основой рационализации во всех сферах общественной жизни.

По мнению Вебера, в наибольшей степени этим качеством обладает протестантизм, особенно его кальвинистская ветвь. Будучи наиболее рационализированной, расколдованной и по своему догматическому содержанию и по своей богослужебной практике, протестантская пера соответствующим образом ориентирует весь строй жизни человека и тем самым способствует формированию «духа капитализма». Особую роль в этом процессе Вебер отводил протестантскому догмату о «предопределении к спасению», в соответствии с которым каждый человек уже при рождении предназначен Богом либо к вечному блаженству, либо к вечным страданиям после смерти и изменить что-либо в этом решении высшей воли своими поступками не может. Человек может лишь убедиться в своей богоизбранности, свидетельством которой, по утверждению протестантских богословов, является успех в избранном для себя деле. Таким образом, протестантизм, с одной стороны, давал предпринимателю дополнительный, надматериальный, сти-

и uu /vwiuiuni іішшіюстн, а с другой стороны — снимал с него моральную ответствен ш ость а а поступки н сфере бизнеса.

Разработанная М.. Вебером теоретическая модель генезиса капи тализма нашла свое продолжение и воплощение в его исторических исследованиях. В последние годы своей научной биографии ученый вновь, как в самом ее начале, -обращается к историко-хозяйственной тематике. В 1919—1920 гг. он читал курс лекций по всеобщей соцн альной и экономической истории, в котором по существу синтезиро вал положения всех своих предшествующих работ. Этот курс сохрп нился лишь в конспективных записях и был издан под название'-- «Экономика и общество» уже после смерти автора (1921).

В, Зомбарт (1863—1941). Современник М. Вебера, Вернер Зом барт родился в Эрмслебене в семье преуспевающего политика национально-либеральной ориентации, члена прусского парламента. Сначала в Берлине, а затем в Риме и Пизе будущий ученый изучает экономику, историю, философию и юриспруденцию и, защитив в 1888 г. докторскую диссертацию, становится членом бременской адвокатуры, где занимается коммерческим правом.

Научно-педагогическая карьера Зомбарта началась в 1890 г. в Бреславском (Вроцлавском) университете. С 1906 г. он профессор Берлинской высшей торговой школы, а с 1917 г. — Берлинского университета.

Подобно М. Веберу, Зомбарт испытал на себе влияние различных течений социально-экономической мысли. Свой путь в науку он начинал как ученик Г. Шмоллера, правоверный последователь новой исторической школы, что вполне проявилось в его докторской диссертации, посвященной истории Древнего Рима.

В то же время большое влияние на формирующегося ученого оказали представители австрийской школы с их приверженностью абстрактному методу и тщательно разработанным аналитическим инструментарием. Вероятно, не в последнюю очередь под влиянием австрийцев Зомбарт скоро отходит от голого эмпиризма «историков» в сторону создания абстрактной теоретической системы, устанавливающей в объясняющей «единство экономической жизни» человека, сохранив при этом историчность своих исследований.

Таким образом, методология Зомбарта характеризуется своеобразным дуализмом, и сам ученый называл ее дуалистической в противоположность монизму классиков, «историков», австрийцев н марксистов. Суть зомбартовского метода — в разделении эмпирической и теоретической частей исследования каждой отдельной проблемы. В анализе общего хода экономического развития это проявилось конкретно в выделении «хозяйственных систем» и «хозяйственных эпох», противопоставляемых Марксовым общественно-экономическим формациям. Хозяйственная система, по Зомбарту, это чистое абстрактно-теоретическое построение, при помощи которого вырисовывается объект реалистически-эмпирического исследования — хозяйственная эпоха.

Критерием в выделении отдельных типов хозяйственных систем является «жизнь духа», структура господствующего хозяйственного образа мыслей, различные элементы которого существуют извечно, от природы «в крови» его носителей. Смена хозяйственных эпох происходит при количественном изменении соотношения отдельных элементов «хозяйственного духа», внутренней перегруппировке его постоянных, вечных частей. Преобладание определенного «хозяйственного духа» формирует определенную хозяйственную эпоху.

Внутри хозяйственной эпохи Зомбарт проводит периодизацию на

lt;gt;ие уровня «экономической техники» (орудий труда, науки, тех лини). В соответствии с этим критерием в эволюции каждой хозяйством эпохи им выделяются: раннее хозяйство, его кульминационная щ и позднее хозяйство.

Наиболее полное воплощение изложенная методологическая кон- щия нашла в главном труде Зомбарта «Современный капитализм», )вый том которого вышел в свет в 1902 г., а над вторым и третьим •ота. продолжалась вплоть до середины 20-х гг. В указанной работе ¦вый предпринял попытку дать анализ всей истории капитализма, шная с его генезиса в недрах феодализма и вплоть до его состоя- 1 на момент написания книги, причем каждый том труда посвящен юй из трех упомянутых ступеней развития экономической эпохи: щый ¦— раннему капитализму (до промышленной революции второй щвины XVIII в.), второй — «высокому», или развитому, капитализ-

(до первой мировой войны) и третий том — «позднему» капиталу.

Анализируя генезис капитализма, Зомбарт решающую роль.в этом эцессе отводит формированию капиталистического «хозяйственного \а», в котором в свою очередь выделяются как бы две составляю- ю: «дух предпринимательства» и «бюргерский (или гражданский) х». Первый из них, согласно Зомбарту, лежит в основе динамической дели капитализма и характеризуется готовностью к риску, духовной gt;бодой, богатством идей, волей и настойчивостью («предпринима- /іь-завоеватель»), умением соединить многих людей для совместной боты («предприниматель-организатор»), умением убеждать людей пить свои товары, пробуждать их интерес, завоевывать доверие і предприниматель-торговец»). Напротив, «бюргерский дух» определя-

• і консервативную модель капитализма и заключает в себе «традиционные буржуазные добродетели», такие, как прилежание, бережливость, расчетливость, умеренность и т. д. Подобно М. Веберу, важнейшей чертой капиталистического духа и капиталистической практики іомбарт считал рациональность, отмечая, что этим качеством прописі на вся современная культура.

В то же время в позициях двух выдающихся немецких ученых обнаруживаются и определенные расхождения. Если Вебер формирование «духа капитализма» ставил в заслугу главным образом проте- ¦а некой версии христианства, то Зомбарт живыми носителями «капи-

1. мистического хозяйственного духа» еще с эпохи средневековья счи- іл евреев. Обоснованию этой мысли он посвятил специальную рабо- : «Евреи и хозяйственная жизнь», вышедшую в свет в 1911 г, Зом- | рт характеризует евреев как наиболее динамичную часть населения, вносящую «дух капитализма» в торговлю и промышленность, свя- шівая их экономический потенциал с абстрактным мышлением, рационализмом, беспокойством, которые в свою очередь сформировались во многом благодаря национальной религии — иудаизму — и отчужденности евреев от исторической родины. По мысли ученого, преимущество евреев в формировании капиталистического духа обусловлено тем, что религия позволяет им поступать в отношении иноверцев (т. е. основной массы населения любой европейской страны) так, как запрещено поступать по отношению к «своим». Вместе с потомками этрусков и фризов — шотландцами, голландцами, флорентийцами — евреи, согласно Зомбарту, представляют из себя торговый народ «по крови».

• л раны, их принимавшие, экономически оживали, а изгонявшие (Искания, Португалия) — замирали в своем хозяйственном развитии.

Пытаясь опровергнуть тезис М. Вебера о значении протестантиз-

,              ,,, jmwivwicimu игруолил его ар

гументы, Он приписывал Веберу открытие генетических связей по многих случаях, где у того шла речь лишь о совпадениях. Тем не менее его критика в ряде случаев действительно помогает увидеть слабые места в концепции Вебера. Так, например, Зомбарт совершенно справедливо отмечал, что проповедуемый пуританизмом (разновидностью протестантизма) возврат к евангельской бедности отражает интересы скорее мелкобуржуазных слоев, чем класса капиталистов, объективно вовлеченных в непрерывное накопление богатства.

Предпринятое Зомбартом в «Современном капитализме» и в других работах исследование генезиса капиталистического строя и поныне представляет большой интерес, особенно благодаря собранному им громадному количеству разнообразных фактов экономической истории. Обладая, по словам Г. Шмоллера, «живым даром наблюдения», Зом- lt;барт дал ряд блестящих картин хозяйственной жизни Европы предшествующих веков. Если добавить к этому еще «художественное чутье и дар изображения», которые также отмечали у него современники, неиссякающий интерес к его трудам становится вполне объяснимым.

В то же время большинство исследователей творчества Зомбарта, причем различной ориентации, отмечают спорный характер многих выдвинутых им положений и преобладание в доказательствах интуитивных моментов. Так, например, он заявлял, что европейское земледелие не изменилось со времен Карла Великого до эпохи Наполеона, отрицал эволюцию мануфактур в фабрики, пытался представить меркантилистскую политику в различных государствах как нечто совершенно единообразное. Большие сомнения вызывает центральный тезис концепции — представление о капитализме как воплощении определенного типа мышления, которое одним современным западным автором было названо «уверткой Зомбарта и Вебера» с целью «ускользнуть от мысли Маркса», Действительно, историко-теоретические построения обоих ученых в принципе оставляют открытым вопрос, почему произошел тот или иной сдвиг в общественном сознании, якобы повлекший за собой возникновение капитализма, и почему многие вечные нравственные качества вдруг на определенном этапе порождают определенный способ производства.

Что касается взглядов Зомбарта на перспективы экономического развития, то они сконцентрировались в его теории «социального плюрализма», органично вытекающей из его же «дуалистической» методологии. Исходя из своего положения, согласно которому хозяйственные эпохи всегда образуются как комбинации различных хозяйственных систем, Зомбарт отказывается от самой постановки вопроса о преходящем характере капитализма. По мнению ученого, вместе с экономическим прогрессом происходит и нарастание числа одновременно сосуществующих экономических укладов. Так, в средневековой Европе параллельно существовали деревенское хозяйство, барщинное помещичье хозяйство, городское ремесло. Затем появился капитализм, но натуральное хозяйство, ремесло сохранялись. Отсюда Зомбарт делает вывод, что в обществе будущего будут иметь место еще больше — шесть — хозяйственных форм: капитализм, кооперативное хозяйство, общественное хозяйство (к которому относятся предприятия, принадлежащие государству и различным общественным организациям), натуральное хозяйство, ремесло, крестьянское хозяйство.

Согласно Зомбарту, капитализм в своем развитии создает условия, когда носители «капиталистического духа», предприниматели, ранее предпочитавшие рост своего дела личному потреблению, «жиреют» — начинают стремиться к удовлетворению потреппостеи оолсе, нежели к прибыли и рентабельности своих предприятии, превращаясь в «простых бюргеров» — «буржуа». Наступает эпоха позднего капитализма, на смену которому и должно прийти общество «социального плюрализма». Переход к этому обществу Зомбарт видит исключительно в мирной, эволюционной, а главное, длительной борьбе рабочих за увеличение своей доли в национальном доходе, зависимой от активности профсоюзов.

Главный методологический недостаток концепции «социального плюрализма» состоит в том, что она игнорирует вопрос о ведущем, господствующем укладе и о воздействии его на прочие хозяйственные формы. Тем не менее значение теории «социального плюрализма» Зомбарта для пополнения идейного арсенала мировой экономической мысли нельзя недооценивать, она легла в основу ныне широко признанной теории смешанной экономики и подобно веберовской концепции нарастания рациональности предварила появление не только неолиберализ- ма, но и других направлений современной экономической науки.

Особый интерес представляет отношение Зомбарта к марксизму и социализму. В периоды подъема рабочего движения и укрепления в нем позиций марксизма Зомбарт стремился всячески представить себя сторонником и продолжателем последнего. В 1894 г. он выступил с вышкой оценкой третьего тома «Капитала», за которую его благодарил нгельс. В предисловии к первому изданию «Современного капитализ- л» (1902) Зомбарт писал: «Я мог бы также сказать: меня отделяет 1 г Шмоллера Карл Маркс». Во втором издании этой работы, вышедшем в свет 1927—1928 гг., т. е. в период относительной стабилизации капитализма и укрепления позиций рабочего движения, Зомбарт назы- пает Маркса величайшим исследователем капитализма и заявляет, что псем лучшим, что есть в его (Зомбарта) работах, он обязан Марксу.

Вместе с тем экономические категории, в том числе и те, о которых писал Маркс, рассматривались Зомбартом не как теоретические выражения эмпирических явлении, а как логические конструкции, «вспомогательные фикции», «произведения ума», способствующие системати- ілции, «пониманию» и «интерпретации» эмпирических фактов. Так, lt; гоимость для Зомбарта есть «рабочая идея», с помощью которой можно «ввести законообразность в экономическую жизнь», капитал — понятие, выражающее «господствующую психологию», а концентрация — психологическое принуждение».

Кроме того, рассуждая о роли Маркса, Зомбарт все время пытался противопоставить в его учении научность и революционность. В работе «Социализм и социальное движение» (1896) он определил марксизм как «социально-политический реализм», который «убил всякий утопизм и революционизм» тем, что признавал легальные формы классовой борьбы: участие рабочих в парламенте, профессиональное и кооперативное движение. «Основное противоречие» в марксизме Зомбарт усматривал в том, что Маркс и Энгельс не проводили последовательно эволюционную точку зрения. Данное «противоречие», по Зом- бпрту, имеет один источник: «кипучую революционную страсть, заволакивающую столь ясный в других случаях взор», поскольку «каждую минуту выступает на сцену старый революционный Адам и выкидывает lt;¦ ним шутку».

Таким образом, расточая комплименты марксизму, Зомбарт в то же время ставил задачу «расколдовать» его, лишить его «революционного жала», т. е. отделить в нем научную строгость от революционного духа. Не случайно, что в дружеских кругах Зомбарта прозвали «са- ликиым демагогом», о его учителі» Шмоллер писал: «То, что Зомбарт оетанпл от Маркса, похоже па бесформенный торс, па тело, у которого- не хватает ни рук, пи ног и к тому же вырвано сердце».

Из прочих работ Зомбарта необходимо отметить книгу «Герои и торговцы» (1915), в которой «нации торговцев» (англичан) противопоставляется «нация героев» (немцев) и обосновывается право последних с помощью военной силы завоевывать себе то, что через развитие торговли и промышленности приобрели первые. Спустя 20 лет, н 1934 г., появляется последняя большая работа Зомбарта «Немецкий социализм», где автор, отталкиваясь якобы от немецкого романтизма конца XVIII — начала XIX в. и опираясь на свою концепцию «социального плюрализма», формулирует социальный идеал для Германии в виде «государственного социализма», который у него равнозначен «плановому», или «организованному», капитализму. Основные элементы этой модели — корпоративное государство, осуществляющее планирование национальной экономики, жесткая централизация управления, строгая иерархия и сословное деление — были восприняты германским фашизмом и стали частью его социально-экономической политики.

Однако было бы неверно полностью отождествлять взгляды Зомбарта с программой фашистов. Дело в том, что упомянутые элементы в модели этого автора проистекают прежде всего из его неприятия неконтролируемого индустриального развития, негативные последствия которого он хорошо сознавал. Именно для контроля за индустриальным и техническим развитием страны Зомбарт предлагал резко расширить функции государства. Что же касается гитлеровского руководства, то оно, преследуя цели всемирного господства, использовало силу государственного вмешательства как раз для того, чтобы максимально форсировать индустриальное развитие Германии, особенно военных отраслей.