§ 2. Перспективы крестьянского хозяйства

Переход к нэпу поставил крестьянские хозяйства в центр аграрных исследований. Марксистские исследования направлялись по линии изучения процесса дифференциации. На этой проблеме концентри-

:gt;пйла снос iiiiitMim ’ їм к Л II Кринмлиа».

С переходом к нэпу экономисты дореволюционной школы выступн- ¦¦л за изменение отношения к сельскому хозяйству. Наиболее после- шательно эту идею сформулировал Н. Д. Кондратьев, предлагавший ¦ помнить «старую истину, провозглашенную еще физиократами, что юнспь развития и состояния сельского хозяйства страны определя- I уровень, состояние и объем всех других отраслей народного и го-

• \дарственного хозяйства»[396]. Этой идее о «руководящей роли сельско- 1ч хозяйства» была посвящена работа III Агрономического съезда (1!)22), на котором с докладами выступили все ведущие экономисты- м рарники немарксистской ориентации — Б. Д. Бруцкус, Н. Д. Копд- Iі ггьев, Л. Н. Литошенко, А. В. Чаянов. По существу, их доклады, ие-
• чотря на отдельные разночтения, представляли разработку модели
• л рарного развития, опирающейся на рационально организованные і рестьянские хозяйства, охваченные широкоразвитой кооперативной
• пстемой. Предложенная программа содержала целую систему мероприятий: «переход к более интенсивному строю хозяйства», создание правовых гарантий сельскохозяйственной деятельности, обеспечивающих свободу сельскохозяйственной инициативы (Н. Д. Кондратьев). Б. Д. Бруцкус предлагал признать продналог неизбежным злом: перспективы (после стабилизации денежной системы) он видел в переходе к денежному налогу.
  Будущее экономики А. В. Чаянов представлял не как единое «монистическое огромное производство», а «как дуалистическое хозяйство»: крупное фабрично-заводское хозяйство и сельскохозяйственное'кооперативное[397]. Эта программа включала и переход к обычным условиям международной торговли, импорт капитала.

С переходом к нэпу широко обсуждалась тема перспективы крс- пьянского хозяйства — насколько устойчива и жизнеспособна эта форма. Старые экономисты-аграрники доказывали, что именно кооперация в сфере обращения обеспечит прогрессивное развитие крестьянских хозяйств. Но для эффективного развития обобществление через кооперацию не должно затрагивать основ крестьянского хозяйства, носить тотальный характер. Необходимо, чтобы, обобществление осуществлялось постепенно путем отделения отдельных функций и отраслей (по мере того как их можно будет эффективно организовать в крупных размерах на основе полной добровольности и экономической выгодности). Основой кооперативных отношений должны были оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства, обобществившие лишь часть своих операций.

Начала новой экономической политики с запозданием переносились в деревню; разрешенные в 1925 г. аренда земли, найм рабочей силы, так и не получив достаточного развития, стали ограничиваться; постепенно начал сворачиваться нэп в целом как государственная политика.

Проблема дифференциации крестьянских хозяйств с переходом к нэпу заняла центральное место в аграрных дискуссиях. Такое значе-

,               V...              і              л              пленке об аграрных процессах км к неизбежно

¦связанных с постоянно нарастающей угрозой кулацкого противодействии социалистическому развитию деревни, присущее взглядам аграр- пиков-марксистов, В 1927 г. проходят дискуссии о дифференциации крестьянских хозяйств в Научно-исследовательском институте сельскохозяйственной экономики и политики {директор А, В. Чаянов) и в Коммунистической Академии {директор Аграрного института Л.

Концепция, предложенная экономистами, работавшими под руко подством Л. Н. Крицмаиа, подвергалась критике и со стороны ряда аграрников-марксистов (С. Дубровского, А. Виноградова), доказывав] шнх, что отношения сдачи — найма инвентаря, столь распространен пые в деревне 20-х гг., требовали расчленения в зависимости от раз кообразных конкретных отношений, которые складывались между кре отьянскими хозяйствами. Такие явления, как аренда земли, наем ра бочего скота, могли иметь место, но они были не в состоянии изменять социальное существо хозяйства. Начинающиеся социальные измене ния далеко не всегда вели к качественным преобразованиям характера хозяйства, переводящим их в иную социальную группу, а могли представлять собой сдвиги в имущественной обеспеченности, «простое изменение в рамках одного и того же типа хозяйства»3.

Экономисты-аграрники, придерживающиеся немарксистских взглядов, в первую очередь экономисты организационно-производственной школы, исходили из тесной связи крестьянского хозяйства с семьей, признания их совместной эволюции. Этой хозяйственной форме присущи специфические «пертурбационные процессы», по определению А. Б. Пешехонова,— семейные разделы, влекущие раздел хозяйства, соединения, отмирание, выселение, перемещение хозяйств из одного социального слоя в другой. В; результате этого сложного и перекрещивающегося движения каких-либо законченных черт новых социальных типов — полупролетарских или полукапиталистических -— крестьянское хозяйство, как правило, не приобретало, оставаясь, по существу, некапиталистической формой.

По оценке известного экономиста-статистика А. И. Хрящевой, «за- кпточпость хозяйств» почти исключительно была связана с «величній и семьи и ее рабочим составом» [399]. Чем крупнее были хозяйства, тем іаще происходили семейные разделы, влекущие за собой раздел хозяй- п»а, перемпіишті 11 низшие группы, отмечал А. В. Пешехопоп дмиж кость крестьянских хотя мети, за фи «сиропа н на й ДИМаМ.1|ІКД'Іі:ймИ' (Ч'ДЬСКОХОЗЧЙСТИІ'ИІПЛМИ переписями, была СТОЛЬ BCAHKt1' 4 [° более или мои ее продолжительный период времен**’ КЗК А. И. Хрящова, — она приводит к полной смене слоев кРестьян

Отождествление законов товарного производств ¦ с запитал^с^и* чееким, перенесение на деревню закономерїюстей~с^Ц!-аЛоН°"дКОїІ0\ІИ. веского развития классовых отношений, характерных -для ^а“В ТЬї?ї ппталистических структур, приводило к преувеличен1*110 степен14 ^ жуазного раскола деревни, что и послужило одной 03 и,деолОГИ11ее^их предпосылок будущих потрясений в сельском ХОЗЯЙСТВ6'

Вопрос о расширенном воспроизводстве в сельскбМ тл°3рИу1?.е Єто-

нд в середине 20-х гг. очень остро. «У нас, — писал о- )J

еще до сих пор сохранились известные остатки воевно~ком^ни~тЩ1е_ ских отношений, которые мешают нашему дальнейшему росту... точная верхушка крестьянства и середняк боятся с^вчас^накопд^^

J [злишняя боязнь наемного труда, боязнь накоплений боязнь прос "

ИЯ PC ТИ НЗ.С Тgt;

нм капиталистического крестьянства и т. п. может прД ]ооamp; \д^1 Не-

правильной экономической стратегии в деревне» [400]. ^              ^              гт

11. Д. Кондратьев несколько раз формулирует — в сАатьях’

пиях на дискуссиях, служебных записках — то реВуг1Ьное пр Т.Ив°ре-

‘¦ие, которое складывалось при проведении аграрной политшя- КурС

на нивелирование деревни препятствовал обеспечений Роста т BaPi}0?

продукции и накопления в народном хозяйстве.

При обсуждении проекта «Основных начал зеіАлевОЛЬЗОВ и

землеустройства» в Коммунистической Академии Н. у" ^ондрс ев ^

повные трудности хозяйственного развития страны увязывал

,              /г и его разви^ и

жением сельского хозяйства, с правовыми условия^1              ? чТця_

«С одной стороны, мы ставим ставку на повышение уоваРн аэЯй-

ства и в то же время и в земельном1 законодательс'гве,г и в

сферах законодательства, связанных с земельными, 3^ТРУДЯЯ ^

тие товарности. Далее, мы ставим ставку на развитий коопер Щф ^

ґа ТЄJILCTBGM еУъл

то же время земельным и связанным с ним законод*Д "ной Противодействуем». В итоге если перед первой МИрс7Р0И В0ИПХП йр0. цент средств населения в структуре общих средств              Ог

ненной кооперации достигал 69%, то в середине 20№ ГГ' и їсте 913 Р л лишь 2,5% 14. Н. Д. Кондратьев объяснял эту ситуацв*0 ПД !^акоД (Носі сношению к тем слоям, деревки, которые могут реДЛЬИ0Л1 ^^Ть, производить товарную продукцию), пронизанной стРа^0^шЄсТвую^сУ' шествующей опасностью» — «перед существующим и ?iec-

кулачеством».              тогтью

Вмешательство и контроль государства над деят^лы лише°0тіе- рации превращали ее в полугосударствениую органиэ ’              ^Ую

многих позитивных черт, присущих кооперативной саіМ0СЯ ЯТ В .сельскохозяйственный кредит государством было ВЛ(У Д ПОВОД [401] р., вклады крестьян' составляли 2,5 млн р., т. е. 1% * юкоопеп^^и вклады крестьянства в сельскохозяйственную кредит ™иня?а1*И1о достигали 300 млн p. XIV партийная конференция '0^ своем 0азв Il°‘ становление о том, что кооперация должна опираться #              р Ди

   ~..w,m/iviji4ci;iwih снизь кошшрлции с' крестьянскими хозяйствами был» крайне слаба, н она продолжала функционировать ini основе государственных средстп, оста мансі» «государственными торгу ющими лапочками или банковскими отделениями»[402].

М. Д. Кондратьев призывал свести к минимуму ограничении сво бодного развития трудового хозяйства крестьян, не препятствуя росту интенсивных, товарных хозяйств, приближающихся по своему типу к фермерским, поскольку именно эти хозяйства обладают существенным экономическим потенциалом и ориентированы на рынок (в отличие от середняцких, экономическая деятельность которых направлена па удовлетворение собственного потребления, а хозяйство носит натуральный характер и не ориентировано на расширенное воспроизвп і ство).

В середине 20-х гг. в партийных, решениях еще ставится вольм о предоставлении крестьянину возможности свободно приноравлива м. ся к рынку, избрать наиболее выгодные культуры. Решения XIV пар тийной конференции о расширении возможностей применения наем in і го труда в сельском хозяйстве, краткосрочной аренды .земли[403], о иг реходе от системы „административного нажима” к экономическому m ревнованию и экономической борьбе, хотя и одобренные XIV съездом партии, не смогли достаточно широко войти в жизнь. Крестьянства так и не получило относительной свободы хозяйственной деятельное™ С 1927 г. начинается сдвиг официальной партийной и государственной политики влево, к ориентации исключительно на колхозы и .совхозы, завершающийся годами «великого перелома», переходом к так на.зы ваемой сплошной коллективизации на основе «ликвидации кулачеп ва как класса».

§ 3. Проблемы земельной ренты

В ходе подготовки закона об «Общих началах землепользования и землеустройства» Совнарком СССР передал в Коммунистическую Академию для предварительного обсуждения соответствующие проек ты. Они были обсуждены на ряде совещаний, созванных аграрной сек цией Комакадемии [404]. В ходе этих обсуждений были поставлены и во просы земельной ренты. В частности, подчеркивалось, что «государем во не предполагает брать плату за трудовое пользование землей, так как земельная рента... есть доход с земли». В то же время председа тель комиссии законодательных предположений В. П. Антонов-Сара тевский считал, что если в настоящее время рента с крестьянских хо зяйств не взимается, «и было бы политически и экономически непра вильно взимать ренту с современного убогого хозяйства», то «совер шенно ясно, что... в кулацких хозяйствах будет образовываться диф ференциальная рента». Эту ренту предполагалось изымать в государ ственный бюджет, поскольку В. И. Ленин «видел экономическую сущ ность национализации земли в отчуждении ренты в пользу государ сгва» [405].

Экономисты II Кондратьев, II. II. Макаров, О. Хауке ставили прос об экономию . -.ой 01U41KC земли, о денежной компенсации кре '¦ямам за отказ от земли и об установлении обязательного предела ¦пени интепеїіипие'пі и рациональности ведения хозяйства. Эти пред- ження были направлены на установление экономической оценки зем- — важнейшего и невоспроизводимого народнохозяйственного ре- реа, «основного средства производства» в земледелии. Однако в тс дискуссии указанные предложения были квалифицированы как пытки восстановить частную собственность на землю, подорвать ме- ириятия по национализации земли (поскольку декрет «О земле» де- лрировал бесплатную передачу земли), а также как попытки, напиленные против интересов бедняцких слоев деревни в защиту кула- тва[406]. В связи с этим была прекращена и разработка теоретиче- IX основ земельного кадастра, так как земельный кадастр определен его разработчиками как «система оформления земельных отно- тшй посредством учета, описания и опенки земель»[407].

Исследование земельной ренты в экономических работах велось*

• различным направлениям, важнейшими из которых были освоение- рксистской теории, изучение ее применимости к особым социаль-
• экономическим условиям советской действительности 20-х гг., а так-

конкретное ее преломление в практике сельскохозяйственного об-

• нения. В ходе рассмотрения проблем землепользования и землеуст- . и'іства был выдвинут ряд конкретных предложений об изменении си- ' .гмы сельскохозяйственного налога, в частности о его преобразо- | і н и и в рентное обложение. Как справедливо отмечал Я. Берзтыс.

¦' яьскохозяйственный налог лишь частично изымал ренту. Г. А. Сту и некий обосновывал необходимость доведения размеров сельскохо щцетвенного налога до уровня земельной ренты[408]. В контртезнсах объединенной оппозиции» о работе в деревне, представленных

W съезду ВКП(б), также предлагалась замена прогрессивного подо одного налога рентным — «обложением земли по качеству и .приближенности к рынкам сбыта»[409]. Эти предложения были отвергнуты,, і а к как они отрицали социально дифференцированные принципы обнажения крестьянских хозяйств.

Разработанные С. И. Солнцевым эмпирические материалы показывали, что большинство крестьянских хозяйств не получало не только земельной ренты, но и прибыли, ее получали только крупные зажиточные хозяйства [410].

Господствующей позицией в экономической литературе 20-х гг. было признание ренты капиталистической категорией[411]. Я. Берзтыс выдвинул дискуссионное утверждение о существовании в советском хозяйстве абсолютной ренты (от которого он затем отказался в связи с высказанным И. Сталиным на первой Всесоюзной конференции аг- рарников-марксистов мнением о ее отсутствии). Берзтыс пытался при этом опереться на положение К. Маркса о том, что присвоение ренты есть экономическая форма реализации земельной собственности, причем последняя может быть и не частной собственностью. Одновре-

vv ww мп'їіфІіІІІІІІ пОСОЛЮТПОИ JK’HTIJ II

связи с индустриализацией сельского хозяйства її се превращении м монопольную2]і.

Б ходе дискуссии по проблемам земельной ренты существенным моментом явилось положение о том, что рента является категорией товарного хозяйства вообще. Ссылаясь на тезис К. Маркса о том, что причиной дифференциальной ренты является монополия на землю как на объект хозяйства в условиях формирования единых цен, Л. Шашш сделал вывод о существовании ренты в «товарно-социалистической экономике», под которой он имел в виду советскую экономику 20-х гг.[412]

Полемика по вопросам земельной ренты была прекращена в самом конце 20-х гг. «Необходимо прекратить беспредметный теоретический опор о ренте в советских условиях», — было заявлено на конференции аграрников-марксистов. «В условиях господства социалистических форм над капиталистическими, когда рыночные отношения заменяются плановым началом, когда закон стоимости в отношениях не господствует, в отсутствие собственности на землю, рентные отношения не находят себе место в земледелии»[413]. Эта позиция и утвердилась на долгие годы.              \.

§ 4. Переход к сплошной коллективизации

Go второй половины 20-х гг. форсированная индустриализация, ¦осуществляемая за счет значительных изъятий из деревни и направленная на преимущественное развитие тяжелой промышленности, приводит к резкой диспропорциональности на рынке, нарушению рыночного равновесия всей народнохозяйственной системы. К 1926 г., когда промышленная продукция уже приближалась к довоенному уровню (94%), масштабы производства продукции, потребляемой крестьянством, достигли всего 60—80% от довоенного уровня. Расчеты Госплана показывали, что отложенный спрос деревни к этому периоду состав лял 300—400 млн р.[414] Естественно, что разбалансированность эта лишь усилилась с проведением форсированного развития тяжелой промышленности и привела к крупнейшим хозяйственным диспропорциям.

В основе диспропорций лежало резкое нарушение рыночного равновесия, несоответствие платежеспособного деревенского спроса предложению промышленных товаров. Чрезмерное расхождение цен на зерно и другие продукты сельскохозяйственного производства, ошибки в ценовой политике еще более понизили стимулы к реализации хлеба на рынке. Все это создало напряженность сырьевого и производственного баланса страны, что было охарактеризовано июльским Пленумом ЦК ВКП(б) (1928) как ситуация, таившая в себе опасность «разрыва между социалистическим городом и мелкокрестьянской деревней»[415].

По аграрной проблематике появляется целая серия работ, направленных ка доказательство ограниченности производственных возмож- mv. it-п ivju'i' n »m 111* к и ,x xnnmrm, ii x «нерациональности»: множатся пуб- u к n тім 11 u coi i.i і ,иі і, ii his противоречиях к «коренных по[)оках» данной юрмы пропаподетікі:ш, Из этого делался однозначным вывод о необ- lt;gt;дм мости пере ход.; і к производствен пому кооперированию, ибо про- и'нише формы кооперации опираются на индивидуальное хозяйство- (Цмонремеппо резкой критике были подвергнуты все работы эконоМИГОВ организационно-производственной школы.

Анализ итогов сплошного обследования коллективных хозяйств, проведенного в 1928 г. ЦСУ СССР совместно с Аграрным институтом I'омакадемии, был осуществлен под углом зрения соотношения обще- ¦¦ щепного и индивидуального накопления в различных формах хо- ыпств, ведущихся на коллективной основе (тозах, артелях, комму- мах). Исследование показало, что в низших формах коллективных холи ств сохраняется достаточный простор для развития индивидуального производства, что приводит наряду с ростом коллективного хозяйства і. росту индивидуальной собственности. В то же время в хозяйствах 111 па артелей и коммун происходят процессы иного рода, «форма колола не допускает роста индивидуального производства, частная соб- ¦ тленность сокращается, и растет только коллективная»[416]. Факты1 роста в простейших товариществах индивидуального накопления, обгоняющего рост накопления обобществленной части имущества, оценивались в экономической литературе негативно — как явления, про- іііворечащие «самой социальной сущности колхозов»[417],

В итоге делался вывод о перспективности лишь такой формы коллективного хозяйства, которая обеспечивала направление по обобществленному руслу всех тех накоплений, которые концентрируются и индивидуальных крестьянских хозяйствах. Эта идея особо подчеркивалась в итоговых материалах сельскохозяйственной секции Госплана. Одновременно отмечалось, что хозяйственная обстановка требует не только обобществления зернового производства, но и всех остальных отраслей сельского хозяйства[418]. Сделанные выводы послужили основанием в пользу выдвижения сельскохозяйственной артели в качестве основной формь? колхозного строительства, что и было впервые сформулировано в постановлении ЦК ВЦП (б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству».

Пытаясь наметить дальнейшие пути развития обобществленного сельского хозяйства, некоторые исследователи (Я- П. Никулихин, А. Алов-Лапскер, А. Таратута и др.) считали, что наилучшей формой предприятия станут агроиндустриальные комбинаты. Вопрос об агро- индустриальных комбинатах широко обсуждался на страницах журналов «Плановое хозяйство», «На аграрном, фронте», «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства», «Совхоз». Были разработаны проекты их создания и в ряде мест приступали к их практической организации [419].

Проблема создания агроиндустриальных комбинатов рассматривалась на первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов

,  і .і ті шиї формы хозяйства пред-

ни и оу лущим не будет пи Колхозов, ип совхозов, а -сложится

новая единая форма предприятия, в которой промышленность п сельское хозяйство сольются в органическом единстве. При этом недопустимо преувеличивать темпы и масштабы как обобществления сельского хозяйства, так и развития его материально-технической базы, не учитывались специфика сельскохозяйственного производства, неноенль* ность материальных затрат, полная неподготовленность крестьян к новым формам ведения хозяйства. Постановка вопроса об органическом соединении сельского хозяйства и промышленности была верна лишь для отдаленной перспективы и заслуживала внимания лишь в качестве научного прогноза. Выдвижение этой формы производства в качестве основы для процессов обобществления крестьянских хозяйств нанесло бы еше большие потери сельскому производству, нежели разрушительная для деревни насильственная коллективизация.

Искаженные, фальсифицированные оценки происходящих событий, попытки нахождения непосредственных и скоростных путей достижения «социалистического идеала» становятся с конца 20-х гг, характерными чертами «аграрной науки», теоретически обосновывающей сталинскую политику сплошной коллективизации. Это ярко проявилось в работе первой Всесоюзной конференции а гр ар и и ко в-марксистов (декабрь 1929 г.), исходившей из того, что имеет место «полное офор мление сельского хозяйстве в социалистических формах».

Предложения по дальнейшему развертыванию системы нэпа и рас крепощению крестьянских хозяйств с тем, чтобы политика индустриализации опиралась на процветающую деревню, содержащиеся в рабо тах экономистов дореволюционной школы (Н. Д. Кондратьева,

А.              В. Чаянова и др.), все предложения о необходимой постепенности процесса кооперирования, развивающегося на основе экономических методов (концепция кооперативной коллективизации А. В. Чаянова), были квалифицированы как буржуазно-реставраторские. Аграрники марксисты исходили из представления об абсолютном превосходстве крупного производства над. мелким в сельском хозяйстве. Была отвергнута идея о возможности некапиталистического- развития мелких крестьянских хозяйств в переходный период; доказывалось, что это хозяйство — главный источник развития капиталистических отношений и социальных противоречий общества, переходящего к социализму.

К этому времени в теории и на практике утверждалось положение о промышленности как о ведущем звене в области экономического развития, о ведущей роли индустриализации по отношению к сельскому хозяйству. Считалось, что сельское хозяйство пойдет по тому же пути, по какому развивалась промышленность. Такая позиция приводила к заявлениям о том, что «по существу, в ближайший период, в ближайшие годы сельское хозяйство явится одной из отраслей промышленности» 35.

Наряду с подобными идеями на конференции звучали и трезвые оценки. Теоретическая Литература не дает ответа на вопрос, что такое «социализм в сельском хозяйстве», отмечал В. Карпинский36. Подчеркивалось также, что не существует теории крупного социалистического производства, что при решении конкретно-экономических вопросов приходится идти наощупь, Нельзя не признать научной и граж-

за Труды первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, М.,              1930.

Т. 1. С. 52.

36 Там же. С. 112.

332

Вигний заслугой иііістушіпіш' по этим вопросам П. И. Лнщепко. On Ьиорил, что «неразработанность методологии организации, проектировщик и строптеластма колхозом... превосходит ту недоработанное™, ко- ¦Оран имеется собственно в изучении социально-экономических провести. Между тем не требует, конечно, никаких доказательств, какими громадными потерями грозит недостаточно правильно поставленное массовое строительство колхозов»[420],

[ Конференция аграрников-марксистов подвела итоги, к которым Ю|щ шло развитие аграрной науки за весь период 20-х гг. Победила во- Ииттаристская установка, исходящая из того, что социализм в сель- Ер ком хозяйстве — это крупное, сознательно (т. е. на практике — ад- рщппегративно) созданное производство и сам факт его создания открывает перспективы невиданного прогресса производительных сил, па Пути которого нет ни противоречий, ни каких-либо трудностей.

Сплошная коллективизация, не имеющая ничего общего с добровольным кооперированием, была объявлена воплощением в жизнь «ленинского кооперативного плана» (термин, введенный в середине 1І0 х гг.), она же объявлялась единственно возможным социалистическим методом приведения в соответствие производственных отношений характеру производительных сил. Административное, сплошь и рядом насильственное создание колхозов в действительности привело к Колоссальному разрушению производительных сил в сельском хозяйстве. Так, уровень 1928 г. з развитии животноводства был достигнут и СССР лишь к 1958 г,

) Слом старой кооперативной системы, уже не дававшей позитивных результатов как в силу слабой товарности крестьянских хозяйств, так и из-за полной зарегулированное™, подчинения государе.т- М'. способствовал тому, что колхозы создавались вне связи с коопе- -чвнымн структурами и практически не имели черт добровольных, покупаемых кооперативов. Реальные возможности кооперативного дита, снабжения, сбыта и производства не были использованы, так і' как ранее недоиспользовались условия для развития индивидуальных крестьянских хозяйств,

Для аграрных исследований 1930-х гг. в целом характерна апология нового «колхозно-совхозного строя» в деревне. (Созданные искусственно крупные аграрные предприятия существовали в условиях жесткого государственного диктата, изъятий не только прибавочного, но и части необходимого продукта.)

Про ти в апологического положения Сталина, согласно которому в СССР имеется крупное и производительное сельское хозяйство, фактически выступил М. И. Кубанин, Он разработал методологию международных сопоставлений производительности труда в сельском хозяйстве. Б докладе «Уровень и пути повышения производительности труда в сельском хозяйстве СССР» на совещании экономистов и статистиков (январь 1941 г.), а также в ряде статей М. И. Кубанин доказал, что производительность труда в советском сельском хозяйстве в 5—7 раз ниже, чем в американском, и выявил ряд направлений экономической политики, которые должны были сократить данный разрыв. Им были, в частности, сформулированы предложения по росту энерго- н фондовооруженности сельскохозяйственного труда, увеличению доли животноводства и т. д.33 Оценки и выводы, предложенные'М. И. Ку-

    и ипп'ргиуты, по И объши

«прпждобпой ПЫЛИ ЭКОЙ» СО BCCMI1 ИЫТСКПЮЩПМН II3 данного обпп П(‘. трагическими последствиями.

Определенное развитие в 1930-е гг. получили лишь конкретные а рарьо-экономические исследования (совершенствование системы упра ления в колхозах и совхозах, организация оплаты труда и т, д.), Н сама система «колхозно-совхозного строя» обсуждению не подлежа ла, что накосило науке непоправимый ущерб.

ГЛАВА 25. ЭКОНОМИКО-МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ШКОЛА v