Изложение идей Дж.С.Милля

Книгу первую Дж.С.Милль начинает с элементов производства, которых, по его мнению, два - труд и надлежащие природные объекты его приложения. При этом он дает следующее определение труда.

При этом он подчеркивает, что «труд в материальном мире всегда и исключительно прилагается для приведения предметов в движение; остальное доделывают свойства материи, законы природы» (С. 111). Дж.С.Милль выясняет, как взаимодействуют между собой человеческие силы и силы природы, и приходит к выводу об ошибочности представлений физиократов и А.Смита о сущности ренты: «Поскольку земельная рента есть цена, уплачиваемая за пользование силами природы, а в промышленности она не выплачивается, то эти писатели вообразили, будто эта цена выплачивается именно потому, что сама земля производит больший объем работы. Между тем более глубокое исследование предмета показало бы, что причина, по которой пользование землей имеет цену, попросту заключается в ограниченности земельной площади и что если бы воздух, тепло, электричество, химические реагенты и другие силы природы, применяемые промышленниками, существовали в ограниченном количестве и могли бы быть, подобно земле, захвачены и присвоены, то и из них можно было бы извлекать ренту» (С. 112).

На протяжении трех глав Дж.С.Милль подробно описывает категорию «труд», рассматривая не только физический и умственный труд, но и производительный и непроизводительный, а также другие виды труда.

Следующие три главы Дж.С.Милль посвящает рассмотрению капитала.

Дж.С.Милль различает добавочный и производительный капитал (С. 139), национальный (С. 142), собственный (С. 143), оборотный и основной (С. 168176).

Ученый формулирует несколько теорем, относящихся к капиталу.

Первая, «что производственная деятельность ограничивается размерами капитала» (С. 143).

«Вторая основная теорема капитала касается источников его происхождения. Капитал есть результат сбережения». (С.148).

«Третья основная теорема капитала, тесно связанная с только что изложенной, заключается в том, что капитал хотя и сберегается, и представляет собой результат сбережения, но тем не менее он потребляется... сбережение обогащает, а расточительность обедняет как общество, так и отдельных лиц, иными словами, общество в целом становится богаче в результате издержек на содержание производительного труда и содействие ему, но становится беднее, расходуя ресурсы на потребление ради удовольствия» (С.

При этом Дж.С.Миллю кажется, что экономика развивается исключительно благодаря воспроизводству капитала, а сохранению богатства, созданного предыдущими поколениями, не следует уделять большого внимания - тезис, с которым нельзя согласиться. «Капитал существует из века в век, - пишет он, - не путем его сохранения, а путем его постоянного воспроизводства; каждая его часть употребляется и уничтожается обычно очень скоро после того, как она произведена, однако те, кто его потребляет, в этом процессе воспроизводят его в большем размере. Возрастание капитала подобно росту населения. Каждый родившийся умирает, но в каждом году число родившихся превышает число умерших. Население поэтому всегда увеличивается, хотя каждого из людей, ныне его составляющих, до совсем недавних пор еще не было на свете» (С. 153).

В то же время, не соглашаясь с принижением роли бережливости в формировании общественного сознания, следует обратить внимание на оптимизм автора и его уважительное отношение к высококвалифицированному труду других людей, способных эффективно расходовать временем и управлять изменениями. «Это непрерывное потребление и воспроизводство капитала служит объяснением того, что столь часто вызывало удивление, а именно чрезвычайной быстроты, с которой страны оправляются от катастрофических разрушений и с которой исчезают все следы бедствий, причиняемых землетрясениями, наводнениями, ураганами и войнами.

Враг огнем и мечом превращает страну в руины, разрушает или увозит с собой почти все имеющееся у нее движимое богатство, все жители разорены, и тем не менее спустя несколько лет возвращается в прежнее состояние» (С. 153- 154). Хотя то, что пишет дальше Дж.С.Милль, характеризует его в данном случае как исследователя, стоящего более на монетарных, а не на гуманистических позициях: «То, что разрушил враг, было бы вскоре разрушено самими жителями страны. Богатство, которое они так быстро воспроизводят, должно было быть и было бы воспроизведено при всех обстоятельствах и, вероятно, в такое же короткое время.

«Теперь мы переходим к четвертой фундаментальной теореме капитала, - пишет он, - которую, вероятно, даже еще чаще упускают из виду или ошибочно трактуют, чем каждую из предыдущих. Производительный труд содержится и применяется посредством капитала, расходуемого на приведение его в действие, а не за счет спроса покупателей на готовый продукт труда. Спрос на товары - это отнюдь не спрос на труд. Спрос на товары определяет, в какой конкретной отрасли производства будут применены труд и капитал, он определяет направленность труда, а не то или иное количество самого труда или его поддержание и оплату. Эти последние зависят от размера капитала или других средств, непосредственно выделяемых на средства существования и вознаграждение работников» (С. 157) «Эта теорема, из которой следует, что покупать продукт не означает использовать труд и что спрос на труд образуется заработной платой, предшествующей производству продукта, а не спросом на товары, являющиеся результатом производства, представляет собой положение, которое нуждается в самых обстоятельных пояснениях. Для непосвященных она выглядит как парадокс, и даже среди известных политэкономов я едва ли могу назвать кого-нибудь, кроме Рикардо и Сэя, кто постоянно и последовательно руководствовался бы ею» (С. 159).

Актуальным в этой части исследования представляется предложение Дж.С.Милля об изменении системы налогообложения, которая должна падать «на высшие и средние классы» и щадить «низший класс» (С. 166).

Противоречивость рассуждений Дж.С.Милля обнаруживается в анализе основного и оборотного капитала. «Всякое увеличение основного капитала, производимое за счет оборотного, должно наносить, по крайней мере временно, ущерб интересам работников», - пишет ученый (С. 171). И далее - «работники пострадают от нововведений в отдельной отрасли производства, широко при- знано и очевидно для всякого» (С. 173). А завершает Дж.С.Милль свои рассуждения о влиянии НТП на занятость и доходы наемных работников следующим выводом: «И все же я не думаю, что в реальной действительности усовершенствования в производстве часто или вообще причиняли хотя бы временный ущерб трудящимся классам в целом» (С. 174).

Рассуждая о техническом усовершенствовании производства, Дж.С.Милль напоминает и о роли правительства в этом процессе. «Но все это, - пишет он, - не освобождает правительства от обязанности уменьшать, а если возможно, и предотвращать бедствия, которые приносит или может приносить данному поколению указанный источник будущих выгод. Если бы помещение капитала в машины и другие полезные сооружения осуществлялось такими высокими темпами, которые значительно сокращали бы фонды на содержание рабочей силы, законодатели обязаны были бы принять меры к замедлению этого процесса. Поскольку же технические усовершенствования, которые не сокращают занятость в целом, почти всегда лишают заработка какой-нибудь отдельный слой работников, то для законодателей нет более справедливого предмета забот, чем защита интересов тех, кто таким образом приносится в жертву для выгоды своих сограждан и будущих поколений» (с. 17 6).

Таким образом, Дж.С.Милль рассматривает первый, на его взгляд, важнейший вопрос политической экономии - элементов производства, к которым он относит «труд, капитал, а также материалы и двигательные силы природы» (С. 177). Далее он переходит ко второму, на его взгляд, важнейшему вопросу, - «от чего зависит степень производительности перечисленных факторов производства» (С. 177). «Самая явная причина, - пишет он, - более высокой производительности заключается в так называемых естественных преимуществах. Они разнообразны. Одно из главных - плодородие почвы» (С. 177). При этом он подчеркивает, что климатические различия сказываются на развитии многих отраслей производства и в качестве примера приводит Санкт-Петербург, где самые массивные здания требуют ремонта именно по причине большого перепада температур - от летней жары до зимних холодов. «Другой аспект воздействия климата заключается, - пишет он, - в уменьшении материальных потребностей производителей. В жарких районах люди могут довольствоваться менее прочными жилищами и меньшим количеством одежды, они могут обходиться практически без топлива (кроме как для промышленных целей), абсолютно необходимого для жизни в холодном климате. Им требуется также меньше пищи. Как показал опыт еще задолго до теоретических доказательств, большая часть потребляемой нами пищи нужна не для действительного питания нашего организма, а для поддержания в нем тепла и создания необходимых стимулов его жизнедеятельности, которые в жарких странах почти в полной мере обеспечиваются влиянием атмосферы и солнечного света. Поэтому большая часть труда, который в других местах затрачивается на производство самых необходимых средств существования, здесь высвобождается для удовлетворения высших потребностей человека и организации развлечений, если только характер жителей

не побудит их использовать эти преимущества для чрезмерного размножения населения или для того, чтобы предаваться праздности» (С. 179).

Почва, климат и наличие природных богатств - природные преимущества, которые уступают по своей важности, чем такие качества населения как «натура или способности. Ни теперь, ни в прежние времена страны, имевшие наилучший климат и плодороднейшие почвы, не были ни самыми богатыми, ни самыми могущественными... В этих странах для поддержания жизни человека требуется столь мало, что бедным слоям редко приходится слишком об этом заботиться, а при климате, в котором само существование - удовольствие, единственная роскошь, какую они предпочитают, - это праздность. Эмоциональной энергией они обладают в избытке, но нет у них той энергии, которая проявляется в систематическом и упорном труде. Поскольку же они редко обнаруживают склонность решать такие долговременные задачи, как создание прочных политических институтов, стимулы к производительному труду у них ослабляются еще и тем, что отсутствует надежная защита плодов такого труда. Успех производства, подобно большинству других видов успеха, в большей мере зависит от личных качеств участвующих в производстве людей, чем от условий производства, причем физическую и умственную энергию человека развивает не легкость труда, а его тяжесть. Поэтому почти все племена, покорявшие другие племена и принуждавшие их работать на себя, сами прежде прошли суровую жизненную школу» (С. 179-180).

«Итак, - пишет Дж.С.Милль, - вторую причину более высокой производительности следует усматривать в приложении большей энергии труда, имея при этом в виду не эпизодическое, а регулярное и привычное ее применение» (С. 180).

«Третий элемент, определяющий производительность труда общества, заключается в имеющихся в его распоряжении мастерстве и знаниях, будь то квалификация и знания самих работников или тех, кто управляет их трудом. Совершенно очевидно, что производительность труда у народа ограничена объемом его технических знаний и что всякое расширение таких знаний, всякое более совершенное применение предметов или сил природы для производственных целей позволяет при одинаковом количестве и интенсивности труда производить больший объем продукта» (С. 182).

При этом Дж.С.Милль, соглашаясь с мнением цюрихского инженера Эшера, имевшего хлопчатобумажную фабрику с почти 2 тыс. рабочих самых разных национальностей и сделавшего сравнительную характеристику английских рабочих и рабочих континентальной Европы, подчеркивает, что «нравственные черты работников столь же влияют на эффективность и качество труда, как и их умственное развитие». (С. 185).

«Выгода от способности людей доверять друг другу проявляется во всех самых тонких сферах человеческого бытия, и хотя экономическая ее доля, быть может, наименьшая, но и она неисчислима. Возьмем лишь самый явный пример ущерба богатству общества, наносимого нечестностью. Во всех богатых странах существуют хищнические слои населения, живущие грабежом или обманом... Пропорционально повышению уровня честности в обществе ... издержки сокращаются» (С. 186).

«Среди вторичных причин, обуславливающих производительность факторов производства, самая главная - безопасность. Под безопасностью я подразумеваю всестороннюю защиту, обеспечиваемую обществом его членам. Она включает защиту со стороны правительства и защиту от правительства. Последняя наиболее важна. Там, где человек, о котором известно, что он владеет чем-нибудь достаточно ценным, что имело бы смысл, отобрать у него, находится в постоянном страхе перед чиновниками алчного правительства, способными лишить его собственности с применением всех средств тиранического насилия, там едва ли найдется много охотников тратить свои силы, чтобы производить больше, чем требуется для удовлетворения повседневных нужд. В этом и заключается общепризнанное объяснение нищенского состояния многих плодородных районов Азии, которые были некогда богаты и густо населены» (С. 188).

При этом Дж.С.Милль отмечает, что «безопасность личности и собственности у современных наций в значительной мере представляет собой следствие нравов и воззрений, а не законов» (С. 189). И тут же Дж.С.Милль формулирует в своей интерпретации правило эффективного управления, связываемое с именем В.Парето: «Все законы и обычаи, которые благоприятствуют одному классу или группе лиц в ущерб другим, которые сковывают усилия любой части общества в достижении ее собственного блага или устанавливают преграды между указанными усилиями и их естественными результатами, - все это (независимо от других отрицательных сторон) нарушение фундаментальных принципов экономической политики, ведущее к тому, что производительность совокупных производительных сил общества оказывается меньше, чем она была бы без такого нарушения» (С. 190).

Кооперацию Дж.С.Милль понимает как комбинирование действий многих лиц, полагая, что разделение труда является лишь частью более общего вопроса - кооперации. «Только одна часть этой великой силы, - пишет он, - способствующей производству, известная под названием «разделение труда», привлекла большое внимание политэкономов, причем вполне заслуженное, хотя и за счет забвения других форм и проявлений того же всеобъемлющего закона» (С. 190). Описывая преимущества разделения труда, автор много цитирует по этому вопросу А.Смита и некоторых других экономистов и по ходу своих рассуждений дает также рекомендации по перемене труда: «житейский опыт свидетельствует, что перемена труда часто доставляет облегчение, тогда как без такой перемены потребовался бы полный отдых, и что человек может работать гораздо дольше, не чувствуя усталости, при последовательной смене операций, чем выполняя в течение всего времени одну и ту же операцию.

Женщины ... обычно отличаются большей способностью к перемене труда» (С. 200-201). При этом Дж.С.Милль подчеркивает, что при формировании общественного мнения в мире взгляды и опыт женщин мало учитываются (С. 201).

Дж.С.Милль также указывает на необходимость чувства меры и разума при ориентации на перемену занятий: «Непрерывные перемены более утомительны, чем постоянное однообразие» (С. 201).

Еще один вывод, который делает в своем исследовании ученый, также вошел в историю как закон развития производства, основанный на эффекте масштаба: «Из важного значения комбинированного труда со всей очевидностью следует вывод, что во многих случаях производство становится гораздо более эффективным, когда оно ведется в крупных масштабах» (С. 204). И далее - «В условиях свободной конкуренции существует безошибочный критерий, позволяющий определить, насколько преимущества ведения хозяйства в крупном масштабе в каждом конкретном случае перевешивают выгоды от большей тщательности, более строго учета малейших прибылей и убытков, обычно характерных для мелких предприятий. В отраслях, где одновременно имеются крупные и мелкие предприятия, те из них, которым при данных условиях удается осуществлять производство более выгодно, оказываются в состоянии продавать свою продукцию по более низким ценам, чем другие. Вообще говоря, способность постоянно сбывать продукцию по низким ценам может возникнуть лишь из повышения производительности труда...

Другая причина возникновения крупных фабрик заключается во внедрении производственных процессов, требующих применения дорогого оборудова- ния...Способность продавать дешевле других зависит не от увеличения абсолютного объема продукции, а от его более благоприятного соотношения с издержками.» (С. 206).

Дж.С.Милль рассматривается также и другие преимущества крупных предприятий перед мелкими: экономия труда самих капиталистов, объединение капиталов. Интересными представляются здесь и рассуждения ученого о психологии управленцев и министров, которые бы в наши дни отнесли к «новому» направлению экономической науки - психологической экономике. «Успешное руководство промышленным предприятием требует двух совершенно различных качеств: преданности и усердия. Преданность наемных управляющих делу компании можно обеспечить. Если их деятельность поддается регулированию с помощью определенного свода правил, то нарушение этих правил становится фактом, с которым совести нелегко смириться и который может повлечь за собой потерю места. Но успешное управление крупной фирмой требует сотни других качеств, которые, поскольку их нельзя заранее сформулировать, невозможно выразить в четких и определенных обязательствах. Первое и главное из этих качеств состоит в том, что мысли управляющего должны быть постоянны, заняты только своим делом, что его ум должен неизменно рождать проекты повышения прибылей и сокращения издержек. Такую глубокую заинтересованность в деле редко можно ожидать от человека, который руководит предприятием на положении наемного служащего, призванного обеспечивать прибыль другому человеку. Многочисленные примеры отношений между людьми подтверждают это заключение. Возьмем весь класс государственных правителей и министров. Возложенные на них обязанности относятся к самым интересным и захватывающим занятиям. Приходящиеся на их долю плоды национального процветания и бедствий, постигающих страну в период их правления, отнюдь не пустячны, а награды и возмездие, которые они вправе ожидать от общественного мнения, вполне очевидны и ощутимы, переживаются очень остро и получают широкую огласку. Однако как редко можно встретить государственного деятеля, у которого леность мысли не была бы сильнее всех этих побудительных мотивов. Как бесконечно мало среди них тех, кто дает себе труд разрабатывать или хотя бы поддерживать проекты повышения общественного благосостояния, за исключением случаев, когда пребывание в бездействии грозит им еще большими неприятностями. Как мало среди них тех, кто испытывает какие- нибудь желания, кроме жажды просуществовать, не навлекая на себя всеобщее порицание» (С. 210-211).

Однако названные выше преимущества крупного производства перед мелким относятся только к отраслям промышленности. В сельском хозяйстве, считает Дж.С.Милль, эти преимущества не очевидны, а во многих случаях, по его мнению, мелкое хозяйство (фермерство) выгоднее крупного.

На основании предыдущих рассуждений Дж.С.Милль приходит к выводу о существовании законов возрастания труда, капитала и продукта земли. «Итак, - пишет он, - мы последовательно рассмотрели каждый из факторов или условий производства и каждое из средств, способствующих усилению эффективности этих разнообразных факторов. Для того чтобы покончить с вопросами, связанными исключительно с производством, остается рассмотреть еще один, имеющий первостепенное значение.

Производство - вещи не неизменная, а увеличивающаяся. В тех случаях, когда скверные учреждения или низкий уровень развития ремесел не сдерживают производство, его продукт обычно имеет тенденцию к увеличению; тенденцию, стимулируемую не только желанием производителей умножить собственные средства потребления, но и возрастающей численностью потребителей. Ничто в политической экономии не может быть важнее установления закона этого увеличения производства, выяснения условий, которым подчинен этот закон, и решения вопроса о том, существуют ли какие-то практические пределы действию этого закона и каковы они. Кроме того, в политической экономии нет проблемы, которую публика понимала бы хуже или ошибочные мнения, о которой имели бы свойство приносить весьма немалый вред и приносят его в действительности» (С. 225).

Дж.С.Милль ошибочно, на наш взгляд, полагает, что «со стороны труда нет помех для не ограниченного по размерам и не ослабевающего по стремительности темпов роста производства. Население обладает способностью увеличиваться в постоянно и стремительной геометрической прогрессии. Если бы единственным существенно необходимым условием производства был труд, то продукт его мог бы возрастать в той же прогрессии и, естественно, так бы и возрастал; и к этому росту не было бы предела до тех пор, пока рост численности человечества не был бы приостановлен физической нехваткой пространства» (С. 232). Сам ученый до этого рассматривал проблему нечестного отношения к труду и зависимость производительности труда от квалификации работающих и их мотивации к более эффективному труду. Поэтому рост численности населения может и не обеспечивать рост производства.

Рассуждая о законе возрастания капитала, Дж.С.Милль пользуется категорией «чистый продукт». «Поскольку весь капитал, - пишет он, - есть продукт сбережения, т.е. воздержания от потребления в настоящем ради будущей пользы, возрастание капитала необходимым образом зависит от двух моментов - величины фонда, из которого может быть сделано сбережение, и от силы склонностей, побуждающих к сбережению» (С. 232). И далее - «Величи- на...чистого продукта, этого избытка производимого продукта, остающегося за вычетом средств, необходимых для удовлетворения физических потребностей производителей, является одним из элементов, определяющих величину сбере- жений.Чем больше прибыль, которую можно получить на капитал, тем сильнее мотив к накоплению капитала» (С. 233). По ходу рассуждений Дж.С.Милль делает очень точные замечания, актуальные и в настоящее время, например о предусмотрительности. «То, что фактором, ограничивающим производство, является недостаток именно предусмотрительности, а не трудолюбия, на примере китайцев очевидно еще более, чем на примере индейцев.» (С. 240).

Закон возрастания продукта земли Дж.С.Милль формулирует следующим образом: «По достижении определенной и не очень высокой стадии развития сельского хозяйства законом получения продукта земли становится то, что при любом данном состоянии земледельческого искусства и агрономических знаний с увеличением затрат труда продукт не увеличивается в равной степени; удвоение затрат труда не удваивает продукт; или, выражая ту же мысль другими словами, любого увеличения продукта добиваются за счет более чем пропорционального увеличения прилагаемого к земле труда.

Этот общий закон сельскохозяйственного производства является важнейшим положением политической экономии» (С. 245).

Из увиденных Дж.С.Миллем законов он делает следующих вывод - «предел производства обусловлен одной из двух причин - нехваткой капитала или недостатком земли. Рост производства приостанавливается либо потому, что эффективное стремление к накоплению не обладает силой, достаточной для того, чтобы производить дальнейшее увеличение капитала, либо потому, что, как бы ни были люди, имеющие излишек дохода, расположены к сбережению какой-то его части, ограниченное количество земли, находящееся в распоряжении данного сообщества, не допускает применения дополнительного капитала с получением такого дохода, который служил бы достаточным вознаграждением за воздержание» (С. 257-258).

Книгу вторую Дж.С.Милль начинает с рассуждений о собственности: «основные положения, изложенные в первой части этого трактата, в некоторых отношениях значительно отличаются от тех положений, к рассмотрению которых мы теперь приступаем. Законы и условия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить.

Иначе с распределением богатства. распределение всецело является делом человеческого учреждения. Как только вещи появляются, люди, порознь или коллективно, могут поступать с ними, как им заблагорассудится» (С. 269).

При этом он отмечает, что «распределение богатства зависит от законов и обычаев общества. правила, которые определяют распределение богатства таковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века в разных странах; и могли бы быть еще более разнообразными, если бы того пожелали люди.

Мнения и желания людей, без сомнения, не носят случайный характер. Они есть следствия основных законов человеческой природы, соединенных с существующим уровнем знаний и опыта, существующими условиями общественных учреждений, интеллектуальной и нравственной культуры» (С. 270). При этом Дж.С.Милль выступает сторонником частной собственности, отрицая возможность реализации других теоретических воззрений на нее, включая социалистов. «Слово «социализм», - пишет он, - которое возникло среди английских коммунистов и принято ими как название, характеризующее их собственную доктрину, теперь (в 1849 г.) употребляется на континенте в более широком смысле, как термин, необязательно предполагающий коммунизм или полное уничтожение частной собственности, но применяемый по отношению к любой системе, требующей, чтобы земля и орудия производства были собственностью не отдельных лиц, а сообществ или ассоциаций, или же правительства... каковы бы ни были достоинства или недостатки этих разнообразных планов, но справедливости ради надо сказать, чтобы они были практически неосуществимы» (С. 273).

«Сведенный к основной своей сути, - отмечает Дж.С.Милль, критикуя все известные ему социалистические теории, - институт собственности заключается в признании за каждым человеком права на исключительное распоряжение предметами, которые этот человек, мужчина или женщина, создал собственным трудом или получил, либо в дар, либо по справедливому соглашению, без применения силы или обмана, от людей, создавших эту вещь. Основой этого является право работающего на то, что он сам произвел. Следовательно, против института собственности в том виде, в каком он существует ныне, могут быть выдвинуты возражения, что он признает за индивидуумами права собственности на вещи, ими не созданные» (С. 286).

Дж.С.Милль различает, что входит в право частной собственности, а что в это право не входит. «Собственность не подразумевает ничего, кроме права каждого человека, мужчины или женщины, на свои способности, на то, что он может произвести с их помощью, и на что бы то ни было, что ему удастся выручить за произведенные им товары путем честного обмена; а вместе с этим правом и право каждого отдавать, если он того пожелает, свою собственность любому другому лицу, и право этого другого лица принимать продукт чужого труда и пользоваться им.

Из этого следует, таким образом, что, хотя право завещать или делать посмертный дар составляет часть идеи частной собственности, право наследования в отличие от права оставления наследства не входит в понятие частной собственности» (С. 289).

«Предположив факт существования частной собственности, - пишет Дж.С.Милль, - мы должны затем перечислить различные классы лиц, возвышению которых она способствует, содействие или по меньшей мере согласие которых необходимо для производства и которые поэтому могут ставить условием предоставление им известной доли продукта.

Весьма часто повторяется, что тремя непременными условиями производства являются труд, капитал и земля, причем под капиталом разумеют средства и приспособления, представляющие собой накопленные результаты предшествующего труда, землю же понимают как материалы и орудия, предоставленные природой, независимо от того, содержатся ли они в недрах земли или же составляют ее поверхность. Поскольку каждый из этих элементов производства может быть присвоен по отдельности, обособленно, то можно считать, что производственное сообщество разделено на землевладельцев, капиталистов и производящих работников. Каждый из этих классов, как таковой, получает некоторую долю продукта; ни одно другое лицо и ни один другой класс не получаю ничего, кроме того, что уступают им эти три класса. Остальная часть общества существует фактически за их счет, предоставляя им за это эквивалент, заключающийся в непроизводительных услугах, если вообще предоставляется какой- то эквивалент. Поэтому в политической экономии считают, что эти три класса составляют все общество» (С. 305). Трудно согласиться с данным утверждением, противоречащим теории частной собственности Дж.С.Милля. И далее Дж.С.Милль рассматривает разные комбинации владения факторами производства.

«В условиях господства частной собственности раздел продукта обусловлен двумя определяющими факторами: конкуренцией и обычаем» (С. 308). Дж.С.Милль считает, что важно установить величину влияния, оказываемого каждым из этих факторов, а также «то, каким образом действие одного из них изменяется под влиянием другого.

Политэкономы вообще, а английские в особенности, привыкли придавать почти исключительное значение первому из этих факторов, в малой мере учитывая влияние другого - и противоположного - принципа» (С. 308).

«В сущности, - полагает Дж.С.Милль, - принципом, в сколько-нибудь значительной степени регулирующим соглашения экономического характера, конкуренция стала лишь со сравнительно недавнего времени. Чем глубже заглядываем мы в прошлое, тем более значительно влияние установившихся обычаев на все сделки и обязательства. Причина тому очевидна. Обычай - самый главный защитник слабых от сильных; единственный их защитник там, где нет законов или правительства, которые способны предоставить им защиту. Обычай - это преграда, которую в какой-то мере вынуждена уважать тирания даже тогда, когда люди повержены в состояние крайнего угнетения» (С. 309).

Далее Дж.С.Милль в книге, посвященной распределению, рассуждает о рабовладении и приводит пример по России, доказывающий, что труд крепостного крестьянина существенно менее производителен, чем труд наемного рабочего. «Как считается, Якоб, статский советник из Пруссии, доказал, что в России, где все дешево, труд крепостного вдвое дороже, чем труд работника в Англии» (С. 317).

«В условиях господства крестьянской собственности на землю, как и при рабовладении, - пишет ученый, - весь продукт принадлежит одному владельцу и не разделяется на ренту, прибыль и заработную плату. Во всех прочих отношениях эти два состояния общества представляют крайние противоположности. Одно представляет собой состояние величайшего угнетения и унижения класса трудящихся. Второе - состояние, при котором трудящиеся пользуются самой неограниченной свободой решать свою судьбу» (С. 319-320). При этом, по мнению Дж.С.Милля, «положение крестьянина-собственника оказывает благотворное влияние не только на его умственное развитие. Оно в не меньшей мере благоприятствует нравственным добродетелям - благоразумию, умеренности и самоконтролю. Там, где класс трудящихся состоит в основном из поденщиков, они обычно непредусмотрительны - легкомысленно тратят все, что позволяют им средства, не думая о будущем» (С. 348).

По ходу своих рассуждений Дж.С.Милль говорит о показателе, по которому следует судить об экономическом состоянии общества: «Возможно ли, чтобы экономическое состояние общества, столь благоприятствующее умеренности и благоразумию во всех прочих отношениях, оказалось бы пагубным для этих качеств в главном вопросе - росте численности населения?» (С. 349).

«Рассмотрев положение, в котором продукт земли и труда безраздельно принадлежит труженику», Дж.С.Милль переходит «к рассмотрению положения, когда этот продукт подвергается разделу, но только между двумя классами - работниками и землевладельцами, причем характерные капиталистам признаки присущи, смотря по обстоятельствам, то первым, то вторым» (С. 362) и обосновывает свое негативное отношение к испольщине.

Затем он анализирует эффективность организации отношений собственности у коттеров. «Общим названием коттерства я обозначу все без исключения случаи, - пишет он, - в которых работник заключает соглашение об аренде земли без посредничества фермера-капиталиста, а условия соглашения об аренде, в особенности величины ренты, определены не обычаем, а конкуренцией» (С. 377). Коттерство Дж.С.Милль рассматривает на примере Индии и Ирландии.

В этой же книге, посвященной распределению, Дж.С.Милль рассматривает вопросы, связанные с заработной платой. «В разделе о заработной плате, - пишет Дж.С.Милль, - следует рассмотреть, во-первых, причины, которые определяют плату за труд или воздействуют на нее вообще, и, во-вторых, различия, существующие в заработках людей различных профессий. Эти два вопроса удобнее рассматривать отдельно один от другого, и при обсуждении закона образования заработной платы рассмотреть сначала дело так, как будто бы не существует никакого иного вида труда, кроме простого неквалифицированного труда средней степени тяжести и неприятности.

Подобно другим экономическим элементам, заработки могут регулироваться либо конкуренцией, либо обычаем» (С. 401).

В том, что касается конкуренции, «размер заработной платы зависит в основном от спроса на рабочую силу и ее предложения, или, как часто говорят, от соотношения между численностью населения и капиталом» (с. 401). К этому утверждению Дж.С.Милля можно добавить умение населения оттаивать свои права на достойную оплату труда, совесть работодателей в отношении эксплуатации наемных работников или в достойном уровне заработной платы, а также совесть чиновников в проявлении их интереса к обеспечению социальных гарантий населению.

Одним из обычаев, связанным с уровнем заработной платы в стране, Дж.С.Милль считает закон или национальную традицию по ограничению заключения браков для малообеспеченных слоев населения.

«Самое простое средство, - пишет Дж.С.Милль, - какое можно вообразить, поддержания заработной платы трудящихся на желаемом уровне, - установление ее в законодательном порядке; в сущности, это и является целью, достичь которую стремятся создатели различных, в разное время получивших и по- прежнему получающих распространение планов перестройки отношений между рабочими и нанимателями рабочей силы» (С. 418).

Помимо предложения установить твердый минимальный уровень заработной платы, что еще не было реализовано во времена автора трактата, Дж.С.Милль говорит о возможности создания местного промышленного совета, который «должен обеспечить, чтобы рабочие получали справедливую заработную плату, а капиталисты - справедливую прибыль» (С. 419).

Кроме того, Дж.С.Милль постоянно обращается к проблеме роста численности населения, который не должен сопровождаться потерями богатства, хотя некоторые рассуждения ученого носят явно однобокий классовый характер - нищим производить потомство, называемое им «существами» не следует, а богатым - можно: «Каждый имеет право жить. Это мы считаем само собой разумеющимся. Но никто не имеет права давать жизнь существам, содержать которых должны будут другие люди. Всякий человек, намеревающийся настаивать на первом из этих прав, должен отказаться от любых притязаний на второе. Если человек не может содержать даже самого себя без помощи других, то эти другие имеют право сказать, что не берутся содержать также и потомство, которое он физически способен произвести на свет...

Общество может кормить нуждающихся, если берет под свой контроль их размножение, или, будучи лишено всякого нравственного чувства по отношению к несчастным детям, общество может оставить размножение на усмотрение бедняков, предоставляя им самим заботиться о своем пропитании. Но общество не может безнаказанно взять на себя прокормление бедняков, оставляя им свободу размножения.

Щедро раздавать народу под девизом благотворительность или предоставление работы вспомоществование, не оказывая при этом на бедняков такого влияния, какое усилит у этих людей действие мотивов, продиктованных благоразумием, - значит расточать средства благотворительности, не достигая цели. Оставьте народ в таком положении, при котором его материальный достаток явным образом зависит от его численности - и тогда можно будет извлекать постоянно максимальную выгоду из любой жертвы, принесенной ради улучшения материального благосостояния нынешнего поколения, и тем самым закрепить привычки у подрастающего поколения. Но отнимите у трудящихся возможность самостоятельно регулировать свою заработную плату, гарантируйте им получение определенного вознаграждения либо в законодательном порядке, либо вследствие влияния общественного мнения - и никакое количество материальных благ, которые вы можете дать им, не заставит ни их, ни их потомков видеть в своем собственном ограничении надлежащее средство сохранения этого благополучия. Вы лишь заставите их с негодованием требовать, чтобы вы продолжали обеспечивать их самих и все потомство, какое они могут иметь» (С. 422-423).

Считая, что выплата пособий бедным может снизить их стимулы к труду, Дж.С.Милль хвалит систему предоставления огородных участков. «Система эта, - пишет он, - также имеет целью возместить работнику недостаточность получаемой им заработной платы; но вместо восполнения недостаточных заработков за счет налога в пользу бедных рабочему дают возможность восполнить свой заработок самостоятельно, за счет клочка земли, который он арендует и возделывает, как огород...» (С. 426).

И далее он конкретизирует свою позицию следующим образом: «имеется существенная разница между восполнением недостаточных заработков за счет средств, собранных благодаря налогообложению, и достижением того же самого средствами, дающими явное увеличение валового продукта страны. Есть разница и между оказанием работнику помощи через его собственный труд и предоставлением ему доплат способом, развивающим в нем беззаботность и праздность» (С. 427).

Дж.С.Милль считает, что «религия, мораль и государственная деятельность соперничали друг с другом, побуждая людей к заключению браков и размножению, лишь бы оно происходило в законном браке. Религия и теперь продолжает действовать в том же направлении. Католическое духовенство (о прочих священнослужителях нет необходимости говорить, поскольку они не имеют сколько-нибудь значительного влияния на беднейшие классы) повсеместно считает своим долгом способствовать браку, дабы воспрепятствовать прелюбодеянию.

В сознании многих людей по-прежнему силен религиозный предрассудок, направленный против научной истины» (С. 431).

Дж.С.Милль считает, что «для того, чтобы изменить привычки трудящихся, необходимо принять двоякие меры, обращенные одновременно и против неразвитости трудящихся, и против их нищеты. Прежде всего необходима действенная общенациональная система образования детей трудящихся а вместе с этим необходима и система мер, которая уничтожит крайнюю нищету на срок жизни целого поколения (как это сделала революция во Франции)» (С. 437).

И далее Дж.С.Милль пишет: «рассмотрев, какая часть продукта приходится на долю работника, перейдем к рассмотрению доли капиталиста - прибыли на капитал, или основной фонд, т.е. доходов, получаемых тем человеком, который авансирует издержки производства, который из имеющихся в его собственности средств выплачивает заработную плату рабочим или содержит их в период работы, который обеспечивает производство необходимыми строениями, материалами и орудиями или машинами и которому по обычным условиям трудового соглашения принадлежит продукт, коим капиталист распоряжается по своему усмотрению. После того как капиталист возместит свои издержки, обычно остается некоторый излишек, составляющий его прибыль, чистую прибыль на вложенный им в дело капитал - ту величину, которую он может позволить себе тратить на удовлетворение своих потребностей или прихотей или за счет которой он может увеличить свое богатство посредством дальнейшей экономии» (С. 462).

Дж.С.Милль не абсолютизирует прибыль в качестве единственной цели предпринимательской деятельности, формирует культуру ее расчета. «Самой низкой нормой прибыли, какая только может существовать продолжительное время, - считает он, - является такая норма, которая в данном месте и в данное время достаточна для того, чтобы предоставить эквивалент за воздержание, риск и усилия, сопряженные с производительным использованием капитала. Из валовой прибыли прежде всего должна быть отчислена такая сумма, которая составит фонд, в среднем достаточный для покрытия всех связанных с производством издержек капитала. Затем из валовой прибыли владельцу капитала должен быть предоставлен такой эквивалент за то, что он воздерживается от расточения своей собственности, чтобы в целом у капиталиста сохранялся достаточно сильный мотив оставаться бережливым. Насколько велика будет доля прибыли, которая потребуется для того, чтобы составить данный эквивалент, зависит от сравнительной ценности, которую придают в данном обществе настоящему и будущему, или (употребляя термины, которыми пользовались ранее) от силы эффективного стремления к накоплению. Далее, после покрытия всех издержек и вознаграждения, предоставляемого капиталисту за то, что он воздерживается от расточения имеющихся у него средств, должна остаться сумма для вознаграждения труда и искусства человека, посвятившего делу свое время. Вознаграждение это также должно быть по меньшей мере столь значительным, чтобы собственники крупных капиталов могли получить за свои хлопоты - или дать управляющим в качестве платы за их хлопоты - такие суммы, какие будут достаточным стимулом к тому, чтобы стоило брать на себя такой труд. Если величина прибавочного продукта не превышает описанного минимума, то производительно использоваться станут лишь крупные массы капитала; а если величина прибавочного продукта не оказалась бы равной даже этому минимуму, то капитал изъяли бы из производства и непроизводительно потребляли бы его до тех пор, пока вследствие косвенного эффекта от сокращения его количества,.. норма прибыли не возрастет» (С. 464-465).

Дж.С.Милль считает, что безопасность и гарантированность прав - важнейшие условия стимулирования частных инвестиций, а их отсутствие - потери общества в создании богатства.

«С должной скидкой на ... разнообразные причины неравенства норм прибыли, а именно на развития в степени риска или привлекательности разных занятий и на естественные или искусственные монополии необходимо отметить, что норма прибыли на капитал во всех сферах его приложения имеет тенденцию к уравниванию. Этого положения обычно придерживаются все политэкономы, и при надлежащих объяснениях оно справедливо» (С. 468).

Обращает внимание Дж.С.Милль и на процессы фетишизации денег, которые больны экономики многих стран мира. Исходя из текста книги - это результат отсутствия экономических знаний у тех, кто регулирует данные процессы, - т.н. «непосвященной публики». По нашему мнению, следствие деятельности энергичных, но алчных и бессовестных людей.

«Непосвященной публике кажется, - подчеркивает Дж.С.Милль, - что прибыли предприятия зависят от цен. Производитель или торговец получает прибыль, по-видимому, благодаря тому, что продает свой товар по цене большей, чем та, в какую этот товар обошелся ему самому. Люди склонны думать, будто прибыль вообще является результатом купли-продажи. Они полагают, будто производитель товара может извлечь какую-то прибыль только потому, что на этот товар есть покупатели, будто бы спрос - покупатели - рынок составляют причину прибылей, получаемых капиталистами, будто бы благодаря сбыту своих товаров предприниматели возвращают свои капиталы и увеличивают их.

Однако думать таким образом - значит смотреть лишь на внешнюю поверхность экономического механизма общества. Мы обнаруживаем, что ни в одном случае сами деньги, переходящие от одного лица к другому, не составляют сущности какого-либо экономического явления. Если мы глубже вникнем в деятельность производителя, то поймем, что деньги, получаемые им за товар, являются не причиной того, что он получает прибыль, но лишь способом, посредством которого производителю выплачивается его прибыль.

Причиною прибыли является то, что труд производит больше, чем требуется для содержания выполнивших его работников» (С. 473-474).

При этом Дж.С.Милль настаивает на том, чтобы экономисты пользовались следующей формулировкой - «прибыль зависит от стоимости труда» (С. 477). «заработная плата и стоимость труда - то, что труд приносит рабочему, и то, во что он обходится капиталисту, - это понятия совершенно различные, и предельно важно их не смешивать.

. стоимость труда зачастую бывает максимально высока тогда, когда заработная плата минимальна. Это может происходить по двум причинам. Во- первых, труд, хотя бы и дешевый, может быть малоэффективным.

Другой причиной, по которой заработная плата не может служить подлинным критерием стоимости труда и наоборот, являются изменении стоимости предметов, потребляемых рабочими» (С. 477).

«Итак, говоря математическим языком, - подытоживает Дж.С.Милль, - стоимость труда есть функция трех переменных - эффективности труда, заработной платы (т.е. реальной заработной платы рабочего) и величины стоимости, по которой можно произвести или приобрести предметы, составляющие это реальное вознаграждение» (С. 478).

Переходя к рассмотрению ренты как компенсации, уплачиваемой за пользование землей, Дж.С.Милль пишет: «сразу же становится очевидным, что рента есть следствие монополии; это - естественная монополия; ее можно регулировать, на нее можно смотреть даже как на опору общественного строя, но ее существование нельзя предотвратить» (С. 479). И далее ученый углубляется в рассуждения об установлении наиболее справедливой платы за пользование землей.

Третья книга трактата посвящена рассмотрению проблем обмена. В ней Дж.С.Милль так определяет цену и стоимость товара: «Под ценой предмета... мы будем. понимать его денежную стоимость; под стоимостью, или меновой стоимостью, предмета - его общую покупательную силу, власть, которую обладание данным предметом дает над продаваемыми товарами вообще» (С. 497). Сейчас с появлением международных стандартов оценки и нового направления экономической науки - оценки стоимости - эти определения претерпели концептуальные изменения. «Резюмируем, - пишет Дж.С.Милль, описывая теорию равновесия, - вышесказанное: спрос и предложение управляют стоимостью всех тех предметов, количество которых не может неограниченно возрастать; но и для этих предметов, когда они производятся трудом, существует минимальная стоимость, определяемая издержками производства. У всех же тех предметов, количество которых может увеличиваться неограниченно, спрос и предложение определяют только колебания стоимости в течение периода, по своей продолжительности не превышающего времени, необходимого для того, чтобы предложение изменилось. В то время как спрос и предложение управляют таким образом колебаниями стоимости, сами они подчиняются высшей силе, которая заставляет стоимость тяготеть к издержкам производства. Эта сила устанавливала и удерживала бы стоимость на этом уровне, если бы постоянно не появлялись новые силы, нарушающие равновесие, вновь вызывающие ее отклонения от этого уровня. Придерживаясь того же метафорического стиля, скажем, что спрос и предложение всегда стремятся к равновесию, но состояние устойчивого равновесия наступает только тогда, когда предметы обмениваются друг на друга соразмерно их издержкам производства, или - по выражению, к которому мы уже прибегали, - тогда, когда цены предметов находятся на уровне их естественной стоимости» (С. 513).

Дж.С.Милль дает следующее краткое изложение своей теории стоимости.

«I. Стоимость - относительное понятие. Стоимость вещи означает то количество какой-то другой вещи или вещей вообще, на которое она обменивается. Поэтому стоимость всех вещей не может одновременно повышаться или понижаться. Такое явление, как общее повышение или общее понижение стоимостей, невозможно. Всякое понижение одной стоимости предполагает уменьшение другой, а всякое падение первой - рост второй.

II. Временная, или рыночная, стоимость вещи зависит от спроса и предложения: она повышается, когда растет спрос, и понижается, когда увеличивается предложение. Однако спрос меняется вместе со стоимость: при дешевизне вещей он обычно больше, чем при их дороговизне; и стоимость всегда устанавливается такой, чтобы спрос равнялся предложению.

III. Помимо временной стоимости, у вещей есть также постоянная, или, как ее еще можно назвать, естественная, стоимость, к которой всегда стремится вернуться рыночная стоимость после любого своего изменения; и эти колебания уравновешивают друг друга, в результате чего в среднем товары обмениваются примерно по их естественной стоимости.

IV. Естественная стоимость некоторых вещей - это стоимость, определяемая их редкостью, но в большинстве своем вещи естественно обмениваются друг на друга пропорционально издержкам их производства или пропорционально тому, что можно назвать их стоимостью издержек.

V. Определяемую редкостью стоимость естественно и постоянно имеют вещи, предложение которых не может быть увеличено вовсе или в той мере, чтобы полностью удовлетворить спрос, какой предъявлялся бы на них по стоимости издержек.

VI. Монопольная стоимость означает определяемую редкостью стоимость. Монополия не может придать стоимость какой-либо вещи иначе чем посредством ограничения ее предложения.

VII. Каждый товар, предложение которого может быть безгранично увеличено трудом и капиталом, обменивается на другие вещи пропорционально издержкам, необходимым для производства и доставки на рынок самой дорогой части требующегося количества товара. Естественная стоимость выступает синонимом стоимости издержек, а стоимость издержек некой вещи означает стоимость издержек производства самой дорогой части объема ее выпуска.

VIII. Издержки производства состоят из нескольких элементов, некоторые из них постоянны и общи, а другие случайны. Всеобщие элементы издержек - это заработная плата и прибыль на капитал. Случайные элементы - это налоги и любые дополнительные издержки, вызванные определяемой редкостью стоимостью некоторых из необходимых издержек.

IX. Рента не составляет элемента издержек производства товара, который приносит ее, исключая случаи (скорее воображаемые, чем реально существующие) , когда она выступает результатом и носителем стоимости, определяемой редкостью. Но когда земля, способная приносить ренту в сельском хозяйстве, служит какой-то иной цели, рента, которую она приносила бы, оказывается элементом издержек производства товара, для создания которого она используется.

X. Если пренебречь случайными элементами, то вещи, количество которых может быть увеличено безгранично, естественно и постоянно обмениваются друг на друга в соответствии с относительными размерами заработной платы, которая должна быть уплачена за их производство, и относительными размерами прибыли, которая должна быть получена капиталистами, выплачивающими эту заработную плату.

XI. Относительные размеры заработной платы не зависят от размеров самой заработной платы. Высокая заработная плата не делает стоимости высокими, так же как низкая заработная плата не делает их низкими. Относительные размеры заработной платы зависят в определенной мере от относительного количества необходимого труда и относительных размеров его вознаграждения.

XII. Точно так же относительная норма прибыли не зависит от размеров самой прибыли, и высокая или низкая прибыль не делает стоимости высокими или низкими. Относительный размер прибыли зависит отчасти от сравнительной продолжительности времени использования капитала и отчасти от относительной нормы прибыли в различных сферах деятельности.

XIII. Если две вещи произведены одинаковым количеством труда и этот труд одинаково оплачивается и если на заработную плату работников требуется авансировать капиталы на одно и то же время и характер занятий не предполагает постоянной разницы в нормах прибыли, получаемой на эти капиталы независимо от того, высоки или низки заработная плата и прибыль и велико или незначительно количество затрачиваемого труда.

XIV. Если одна из двух в среднем имеет большую стоимость, чем другая, причина должна заключаться в том, что для ее производства требуется или большее количество труда, или род труда, который постоянно оплачивается выше; или в том, что капитал или часть капитала, идущие на содержание этого труда, должны авансироваться на больший срок; или, наконец, в том, что производству сопутствуют определенные обстоятельства, которые требуется вознаграждать постоянно посредством более высокой нормы прибыли.

XV. Из всех этих элементов наиболее важный - количество труда, необходимого для производства, влияние других гораздо слабее, хотя все они имеют важное значение.

XVI. Чем ниже прибыли, тем менее важными становятся второстепенные элементы издержек производства и тем меньше отклоняются стоимости товаров от стоимости, пропорциональной количеству и качеству труда, необходимого для их производства.

XVII. Но всякое падение прибыли понижает в некоторой степени стоимость издержек производства вещей, изготовленных многочисленными или долговечными машинами, и повышает стоимость вещей, сделанных вручную; и всякое повышение прибыли дает противоположный результат.

Такова общая теория меновой стоимости. Однако необходимо заметить, что в этой теории рассматривается система производства, организуемая капиталистами ради получения прибыли, а не работниками ради поддержания существования» (С. 532-534). Последнее замечание Дж.С.Милля касается проблемы, которая решена современной теорией согласования интересов и концепцией максимизации ценности развития производства, в которой прибыль выступает как необходимый финансовый результат, а не как единственная цель.

Уделив значительное место рассмотрению истории возникновения денег, Дж.С.Милль выделяет одну из функций денег, которой пренебрегли современные учебники по экономической теории. «Деньги, - пишет он, - когда их употребление стало привычным, выступают средством распределения доходов между различными членами общества и мерой, с помощью которой оценивается личное имущество» (С. 540).

И далее отмечает ученый, как бы напоминая сегодня современным политикам - последователям монетарной теории о том, что деньги не являются основой благополучной, устойчиво развивающейся экономики, а основу составляет именно труд и остальные факторы производства: «Введение денег не изменяет действия ни одного из законов стоимости, изложенных нами в предыдущих главах. Причины, по которым временная, или рыночная стоимость вещей зависит от спроса и предложения, а средняя и постоянная стоимость - от издержек их производства, относятся к денежной системе так же, как и к системе натурального обмена... деньги - это товар, и, как и у других товаров, их стоимость определяется временно спросом и предложением, а постоянно и в среднем - издержками их производства» (С. 541).

«Стоимость вещи - это то, - поясняет Дж.С.Милль, - на что она будет обмениваться; стоимость денег - это то, на что будут обмениваться деньги, покупательная сила денег. Стоимость денег пропорциональна общему уровню цен: она падает, когда он повышается, и растет, когда он понижается.

Но, к сожалению, то же самое выражение используется в современном коммерческом языке в совершенно ином смысле. Деньги, которые обычно воспринимают как синоним богатства, особенно употребительны как термин, обозначающий богатство, когда оно выступает объектом займа.

. под стоимостью я всегда буду подразумевать меновую стоимость, а под деньгами - средство обмена, а не капитал, который переходит из рук в руки при помощи этого средства.

Стоимость, или покупательная сила денег зависит прежде всего от спроса и предложения. предложение денег - это все деньги, находящиеся в обращении в данное время.

Спрос на деньги, в свою очередь, состоит из всех товаров, предложенных для продажи» (С. 542-543).

«Но и стоимость денег, - продолжает свои рассуждения ученый, - не более точно, чем стоимость всех других товаров, определяется спросом и предложением. Конечным регулятором стоимости выступают издержки производства.

Конечно, мы предполагаем, что денежное обращение предоставлено самому себе. Правда, правительства не всегда пускали его на самотек. Они пытались препятствовать изменению количества денег в соответствии со стихийными законами и старались регулировать его по своему усмотрению, обычно с намерением удержать в стране большее количество денег, чем их оставалось бы в противном случае. До недавнего времени политика всех правительств состояла в том, чтобы запрещать экспорт и переплавку денег, тогда как, поощряя экспорт и сдерживая импорт других вещей, они стремились обеспечить постоянный приток денег к себе в страну. Таким образом правительства потворствовали укоренению двух предрассудков: они привлекали или думали, что привлекают, больше денег в страну, что они считали равносильными увеличению богатства; и доставляли или думали, что доставляют, всем производителям и торговцам высокие цены, которые люди всегда принимают за действительное преимущество, хотя оно не является таковым.

В своей попытке искусственно определять стоимость денег, регулируя их предложение, правительства никогда не преуспевали в такой степени. В какой им хотелось бы, даже таким образом, как они рассчитывали» (С. 550).

Дж.С.Милль говорит о том, что не только теория денежного обращения была окутана тайной, хотя ему, на наш взгляд, не удалось раскрыть методы эффективной денежной политики государства, но и функции кредита, что также сегодня во многом преодолено. Хотя следующая цитата из его трактата может быть обращена к многочисленным заблуждающимся участникам международных заимствований в России в 1990-2000 гг. «Как на пример неясности понятий относительно сущности кредита можно указать на те преувеличения, с которыми нередко говорят о его национальной важности. Кредит обладает большой, но вовсе не волшебной, как видимо полагают многие, силой: он не может сделать что-нибудь из ничего. Как часто расширение кредита приравнивают к созданию капитала или даже отождествляют с ним! Странно, но приходится указывать на то, что кредит - это только разрешение использовать капитал, выдаваемое другому лицу, средства производства не могут быть увеличены с его помощью, а лишь переданы. Если средства производства и количество труда, используемые заемщиком, увеличиваются с помощью кредита, то у заимодавца они ровно настолько же уменьшаются. Одна и та же сумма не может быть использована на капитал и ее владельцем, и лицом, получившим ее взаймы» (С. 559).

В то же время Дж.С.Милль считает прогрессивным сужение капитала под процент: «Будучи совершенно необходим для превращения всего капитала страны в производительный, кредит служит также средством лучшего использования производственных возможностей страны. Многие люди, не располагающие собственным капиталом или имеющие очень небольшой капитал, но обладающие умением вести дело, люди, которых знают и ценят собственники капитала, могут получать деньги или, чаще всего, товары в кредит, с помощью которого их производственные способности становятся средством увеличения общественного богатства. Это преимущество кредита станет еще более значительным, когда вследствие совершенствования законов и образования честность в обществе достигнут такого развития, при котором личные качества человека можно будет принимать как достаточную гарантию не только от бесчестного присвоения чужого капитала, но и от неоправданного риска, связанного с тем, что принадлежит другому» (С. 561). Дж.С.Милль рассматривает разные формы кредита, а выясняя, как кредит влияет на цены товаров, подходит к исследованию товарных кризисов.

А вот, что пишет ученый об инфляции: «Общий и постоянный рост цен, или, другими словами, обесценение денег, может принести выгоду кому бы то ни было единственным путем, а именно за счет другого. Замена металлических денег бумажными представляет национальную выгоду, но любое дальнейшее увеличение бумажных денег не может быть ничем иным, как разновидностью грабежа» (С. 593).

Интересными представляются рассуждения Дж.С.Милля о мере стоимости, которые можно распространить и на такое понятие как «общественно необходимые затраты труда», которому уделялось значительное внимание в марксистско-ленинской политической экономии: «Между политэкономами существуют большие разногласия по вопросу о мере стоимости. Этому вопросу придается большее значение, чем он заслуживает, и упреками в пустословии, несколько преувеличенными, но вместе с тем имеющими известное основание, политэкономические построения в немалой степени обязаны всему тому, что написано о мере стоимости. Этого предмета необходимо, однако, коснуться хотя бы для того, чтобы показать, как мало можно сказать о нем.

Мера стоимости в обычном смысле слова мера означает некую вещь, сравнением с которой мы можем определить, какова стоимость любой другой вещи. Если мы примем во внимание далее, что сама стоимость относительна и что для ее определения необходимо наличие двух вещей - независимо от существования третьей, измеряющей стоимость, - мы сможем определить меру стоимости как нечто, сравнение с чем двух других вещей позволяет нам сделать заключение о стоимости последних относительно друг друга» (С. 603).

Периодически Дж.С.Милль подытоживает свои рассуждения, конкретизируя свою позицию по тому или иному вопросу. «Итак, - пишет он, - мы рассмотрели действие общих законов стоимости во всех важнейших случаях обмена товаров внутри страны. Мы исследовали, во-первых, случай монополизированного рынка, когда стоимость определяется естественными или искусственными ограничениями количества товаров, т.е. спросом и предложением; во- вторых, случай свободной конкуренции, когда товар может быть произведен в неопределенном количестве при одинаковых издержках; в данном случае постоянная стоимость определяется издержками производства, и только колебания обусловливаются предложением и спросом. В-третьих, мы рассмотрели промежуточный случай, когда может быть произведено неопределенное количество товара, но не при одинаковых издержках, в этом случае постоянная стоимость товара определяется наивысшими издержками, необходимыми для производства требуемого количества данного товара. Наконец, мы нашли, что и сами деньги являются товаром третьего рода: их стоимость при прочих равных условиях регулируется теми же законами, что и стоимость других товаров этого рода, и что поэтому теми же законами определяются и цены.

Из этого видно, что от спроса и предложения зависят колебания стоимостей и цен товаров во всех трех вышеназванных случаях, а также постоянные стоимости и цены всех вещей, предложение которых определяется не свободной конкуренцией, а какой-либо иной силой. В условиях же свободной конкуренции вещи в среднем обмениваются друг на друга по таким стоимостям и продаются по такой цене, которые позволяют надеяться на получение одинаковой выгоды, всеми категориями производителей, а это возможно лишь тогда, когда вещи обмениваются друг на друга пропорционально их издержкам производства» (с. 607).

Дж.С.Милль обращает также «внимание на некоторые случаи, к которым в силу их исключительного характера не применим этот закон меновой стоимости» (С. 607).

Рассматривая теоретические вопросы, касающиеся международной торговли, Дж.С.Милль делает интересное замечание, что в таких странах как Россия и Турция процесс цивилизации только начался (С. 612).

Ученый считает, что прямая экономическая выгода от внешней торговли заключается в удешевлении производства, ведущему в росту прибылей, и выгодах покупателей. «Но существуют, кроме этого, и косвенные эффекты, которые надлежит причислить к выгодам высшего порядка. Один из них состоит в том, что при каждом расширении рынка возникает тенденция к совершенствованию процесса производства. Страна, производящая на более широкий рынок, чем ее собственный, может углублять разделение труда, шире применять машины, имеет лучшие возможности для изобретений и совершенствования производственных процессов. И все же то, что способствует увеличению производства товаров в одном и том же месте, благоприятствует общему увеличению производительных сил земного шара. Внешняя торговля имеет еще одно значение, относящееся главным образом к ранней стадии промышленного развития. Народ может находиться в неподвижном, апатичном, неразвитом состоянии, когда все его вкусы либо полностью удовлетворены, либо совершенно неразвиты, и он может не проявлять всей своей производительной энергии из-за отсутствия побуждений к деятельности. Внешняя торговля, знакомя народ с новыми целями, искушая его более легкими возможностями приобретения вещей, которые он прежде считал недоступными, иногда производит настоящий промышленный переворот в стране, ресурсы которой оставались до того неразвитыми из-за нехватки энергии и честолюбия в народе. Она побуждает тех, кто довольствовался скудным комфортом и трудился недостаточно, работать усерднее, чтобы удовлетворить свои новые вкусы и даже сберегать и накапливать капитал для еще более удовлетворения этих вкусов в будущем.

Но влияние торговли на умственные и нравственные качества народа важнее ее экономических выгод.

Едва ли можно при нынешнем низком уровне развития человека не ценить того, что люди вступают в контакты с другими людьми, непохожими на них, с образом мыслей и действий, отличным от того, к которому они привыкли. Торговля теперь, как некогда война, служит главным источником таких контактов. Торговцы, решавшиеся на рискованные предприятия и жившие в более цивилизованные странах, были первыми проводниками цивилизации для варваров. Торговля имеет большое значение в отношениях между цивилизованными народами, а эти последние всегда были и остаются в наш век одним из главным источников прогресса. Для людей, которые при том воспитании, какое существовало до сих пор, едва ли могут развивать в себе хорошие качества, не впадая в ошибки, необходимо постоянное сравнение их собственных представлений и привычек с опытом и примером лиц, находящихся в иных условиях. Нет народа, которому отнюдь не нужно было бы заимствовать у других народов не только отдельные навыки и привычки, но и те существенные черты характера, которые недостаточно развиты у него. Наконец, торговля первая научила народы смотреть со взаимным доброжелательством на богатство и процветание любого из них. Раньше каждый патриот, недостаточно развитый для того, чтобы считать себя гражданином мира, желал, чтобы все страны, кроме его собственной, были слабыми, бедными и плохо управлялись. Теперь он видит в их богатстве и прогрессе прямой источник богатства и прогресса своей страны. Внешняя торговля превращает войну в архаизм, усиливая и укрепляя личные интересы, по природе своей противоположные войне. И без преувеличения можно сказать, что именно быстрое расширение международной торговли и ее большие масштабы, будучи главной гарантией всеобщего мира, создают прочную основу для непрерывного прогресса идей, институтов и человеческой расы в целом» (С. 618).

Сегодня с этими словами Дж.С.Милля нельзя полностью согласиться, т.к. многое из того, что он относит к выгодам международной торговли, на самом деле относится к выгодам различных форм развития международных связей - необязательно торговать с данной страной, чтобы познакомиться с ее обычаями и перенять передовой опыт. Достаточно в ней поучиться или просто попутешествовать. Дж.С.Милль развивает в своем трактате исключительно позитивный взгляд на международную торговлю, выделяя только выгоды от нее. Но не обращает внимание на негативные стороны, не подразделяя мир на получателей выгод и тех, кто эти выгоды оплачивает и несет убытки. Не затрагивает Дж.С.Милль и такой вопрос, как качество товаров, вовлеченных во внешнеторговый оборот. Россия, например, являясь в настоящее время крупнейшим импортером ряда продуктов питания, импортирует вредные для здоровья товары, пониженного качества, хотя и более дешевые, чем отечественные, но тем самым потребитель повышает риск хронических заболеваний и преждевременной смерти. Поэтому приведенные выше выводы Дж.С.Милля о выгодах международной торговли должны быть существенно дополнены до уровня более объективного взгляда на данную проблему.

Затем Дж.С.Милль формулирует закон выравнивания международного спроса, который, по его мнению, означает следующее: «Продукция одной страны должна обмениваться на продукцию других стран по таким стоимостям, чтобы ее полный экспорт мог полностью покрыть ее импорт. Этот закон международной стоимости не более чем продолжение более общего закона стоимости, который мы назвали выравниванием спроса и предложения» (С. 626). Данный закон заслуживает всяческой популяризации в отечественных учебниках по экономической теории.

Дж.С.Милль формулирует еще один закон: «стоимости, по которым данная страна обменивается своей продукцией с другими странами, зависят от двух факторов: во-первых, от размера и способности к расширению спроса этих стран на ее товар сравнительно с ее спросом на их товары; во-вторых, от величины капитала, высвобождаемого из внутреннего производства товаров для собственного потребления. Чем больше превышение внешнего спроса на ее товары над ее спросом на иностранные товары и чем меньше капитал, привлекаемый для производства экспортных товаров из других производств по сравнению с аналогичным капиталом в других странах, тем более благоприятными для данной страны будут условия международного обмена, т.е. тем больше иностранных товаров она получит в обмен на данное количество своих собственных товаров» (С. 636). Однако оба эти закона не конкретизированы Дж.С.Миллем до уровня конкретных рекомендаций правительству по применению тех или иных мер государственного регулирования международной торговли.

Далее Дж.С.Милль объясняет логику данной части своего трактата: «В нашем исследовании законов международной торговли мы начали с принципов, определяющих валютные курсы и международные стоимости в условиях прямого товарного обмена. Далее мы показали, что введение денег как средства обмена не изменяет законов обмена и стоимости ни в сфере международных, ни в сфере внутренних торговых отношений. Это происходит потому, что под влиянием тех же законов драгоценные металлы распределяются между различными странами мира в таких пропорциях, которые позволяют сохранить те же обменные курсы и те же стоимости, что и при прямом торговом обмене. Наконец, мы рассмотрели, как изменяется стоимость самих денег в результате тех изменений состояния торговых отношений, которые вызываются либо колебаниями спроса и предложения товаров, либо изменениями издержек их производства. Нам осталось выяснить, как изменяется состояние торговли под воздействием не товаров, а самих денег» (С. 656).

«Проблема ссудного процента, - пишет Дж.С.Милль, - в сущности относится к теории меновой стоимости и потому естественно входит в настоящий раздел нашей работы, а два вопроса - о денежном обращении и займах, - хотя и отличные друг от друга, настолько тесно сливаются в феномене так называемого денежного рынка, что один из них невозможно понять без другого, и во многих умах от смешения этих двух предметов образовалась самая невероятная путаница.

В предыдущей книге мы определили отношение процента к прибыли. Мы нашли, что валовая прибыль на капитал может быть разделена на три части, соответствующие вознаграждению за риск, за хлопоты, а также за капитал как таковой; их можно назвать соответственно страховкой, платой за надзор и процентом. После выплаты вознаграждения за риск, т.е. после покрытия средних потерь, которым подвергается капитал либо в силу общих социальных условий, либо вследствие рискованности отдельно взятого предприятия, остается излишек, одной частью которого вознаграждается воздержание собственника капитала, другой - хлопоты и труд предпринимателя, использующего этот капитал» (С. 663-664).

Дж.С.Милль очень точно обращает внимание читателя на связь экономических теорий с их авторами и интересами того класса, которые они защищают. В этом и есть существенный недостаток подавляющего большинства экономических исследований, когда за эмоционально убедительными многословными рассуждениями стоит защита корыстных интересов определенных слоев общества, а не желание докопаться до объективной истины, руководствуясь общечеловеческими, гуманистическими соображениями, поднимаясь над личными и группировочными интересами ради национальных, общенародных. В противном случае, получает развитие не экономическая наука, содержащая объективную истину, а задурманивающее несведущих граждан псевдонаучное учение. «В лексиконе теории меркантилизма, - пишет Дж.С.Милль, - язык и концепции которой до сих пор остаются основой того, что может быть названо политической экономией торгующих классов (в отличие от политической экономии покупателей, или потребителей) нет выражения более распространенного и грозного, чем выражение «продажа» по пониженным ценам... Продавать товар дешевле, чем продают его другие, и не позволять им сбивать свою цену - об этом говорилось и говорится так часто, как будто в этом единственный смысл существования производства и товарообмена. Господствующие среди народов чувства торгового соперничества веками преобладали над пониманием общей выгоды, получаемой торговыми странами от процветания друг друга, и этот коммерческий дух - который в наше время служит одной из сильнейших преград для войн, - в течение определенного периода европейской истории был их главной причиной» (С. 698)

«Одна страна, - рассуждает далее Дж.С.Милль, - может сбивать цену других стран - вплоть до вытеснения с данного рынка - только при двух условиях. Во-первых, она должна обладать известным преимуществом в производстве экспортируемого товара, преимуществом не абсолютным, как уже пояснялось, и весьма подробно), но относительно других товаров; и, во-вторых, соотношение спроса этой страны, покупающей у нее, и соответственно соотношение международных стоимостей между этими странами должны быть такими, чтобы покупающая страна получала больше полной торговой выгоды, получаемой страной, конкурирующей с первой; в противном случае конкурирующая страна сможет удержаться на рынке» (С. 699).

Подытоживая рассмотрение проблем в третьей книге, Дж.С.Милль пишет: «Мы закончили теперь рассмотрение - в тех пределах, в каких это соответствовало нашим целям и ограничениям, - механизма, с помощью которого продукт страны распределяется между различными категориями ее жителей и который представляет собой не что иное. Как механизм обмена, осуществляющегося через закон стоимости и закон цен. Теперь мы закрепим полученные знания, бросив ретроспективный взгляд на предмет распределения. Разделение продукта между тремя классами - наемными работниками, капиталистами и землевладельцами, - если рассмотреть его безотносительно к обмену, зависит от определенных общих законов. Самое время определить теперь, остаются ли эти законы в силе, когда распределение осуществляется посредством сложного механизма обмена и денег или свойства этого механизма модифицируют изложенные выше принципы» (С. 706).

Четвертую книгу Дж.С.Милль начинает с выделения двух методов исследования объекта - в статике и динамике, хотя строго говоря, до этого он рассматривал многие экономические проблемы именно в динамике, например, рост численности населения, периодически сменяемые торговые кризисы, процессы международной торговли и другие. «В трех предшествующих книгах, - пишет он, - мы дали, исходя из имеющихся у нас возможностей, подробное изложение представлений предмета нашего исследования, находящегося, если воспользоваться наиболее удачным обобщающим математическим понятием, в статическом состоянии. Мы рассмотрели сферу экономических явлений и исследовали их соотношение в тех случаях, когда они выступают в качестве причины и следствия; мы познакомились с тем, какие обстоятельства определяют объем производства и уровень использования рабочей силы, капитала, а также вовлечения населения в производство; какие законы регулируют ренту, прибыль и заработную плату; при каких условиях и в каких пропорциях осуществляется обмен товарами между отдельными лицами и между странами. Таким образом, мы получили общую картину экономических феноменов в обществе, рассматриваемых в их состоянии на какой-либо данный момент. В известной мере мы выяснили и принципы, определяющие их взаимозависимости. Когда же нам известно состояние одних элементов, мы можем в общем виде делать выводы относительно соответствующего ему состояния большинства других элементов. Все это, однако, позволило нам выявить экономические законы, присущие статичному и неизменяющемуся обществу. Нам предстоит еще рассмотреть экономические условия человеческого общества, подверженного изменениям и действительно (это относится к наиболее развитой части человеческого общества и к тем районам, на которые распространяется это влияние) находящегося в состоянии поступательного развития. Нам предстоит рассмотреть, в чем состоят происходящие изменения, какие законы их определяют и к чему они в конце концов ведут. Тем самым мы дополним нашу теорию равновесия теорией движения - дополним раздел «Статика» политической экономии разделом «Динамика».

Подобное исследование, естественно, должно начинаться с выявления путей воздействия известных и признанных факторов. Не подлежит сомнению, что, каким бы изменениям в остальном не подвергалась экономика общества, всегда существует одна совершенно очевидная тенденция. В наиболее передовых странах мира и во всех остальных странах по мере того, как они попадают под влияние этих передовых стран, существует по крайней мере одна форма прогрессивного развития, почти неизменно сохраняющаяся из года в год, из поколения в поколение. - рост богатства, распространение того, что мы называем «материальным благосостоянием». У всех наций, которые мы привыкли именовать «цивилизованными», происходит постепенный рост производства и населения» (С. 715).

И далее Дж.С.Милль утверждает, что рост производства и населения - и как следствие богатства нации - это единственный прогрессивный путь, на который последователь вступят все народы мира. Утверждение очень дискуссионное, особенно с духовно-нравственных позиций, считающих корыстолюбие (в том числе и возведенное до масштабов страны) отрицательным нравственным качеством. Кроме того, в начале своего исследования Дж.С.Милль негативно писал об увеличении численности бедных слоев населения, поэтому данная формулировка направления прогрессивного развития в контексте проведенного исследования представляется неточной и противоречивой.

Рассматривая в ходе данной главы взаимосвязь выделенных в трактате главных экономических категорий, Дж.С.Милль пишет: «теперь мы подходим к тому фундаментальному положению, которое составляет саму суть данной главы. Когда страна в течение длительного времени поддерживает большой объем производства и имеет значительный чистый доход, что образует основу сбережений, и когда, таким образом, в течение продолжительного периода имеются в наличии средства для осуществления ежегодных крупных увеличений капитала (причем страна не располагает, подобно Америке, большим количеством еще не использованной плодородной земли), то для нее оказывается характерным то, что норма прибыли становится весьма близкой к минимальному уровню, и страна, таким образом, находится на самой грани застоя» (С. 749). Как видим, даже термин «застой», применявшийся некоторыми к эпохе развитого социализма в СССР, был предвосхищен Дж.С.Миллем. Стагнация же, как принято называть процесс замедления темпов экономического роста, была характерна для большинства страны с развитой рыночной экономикой в течение довольно долгого периода. И она была предвосхищена Дж.С.Миллем.

Ученый постоянно подчеркивает, что необходимо всегда видеть горизонты любого процесса и особенно в части перспектив развития общества. «Политэкономы, - пишет он, - всегда должны были более или менее отчетливо понимать, что увеличение богатства не беспредельно и в конце того процесса, который они называли поступательным развитием, находится стационарное состояние, что любое развитие богатства есть лишь отсрочка того момента, когда наступит такое состояние, и каждый шаг в продвижении вперед есть приближение к нему. Изложенное выше позволило нам понять, что эта цель всегда оказывается достаточно близка, чтобы ее можно было видеть во всей полноте, что мы всегда находимся рядом с ней, и если мы не достигли ее в далеком будущем, то это произошло потому, что цель всегда удалялась от нас. Наиболее богатые и процветающие страны весьма скоро достигли бы стационарного состояния. Если бы не происходило дальнейшего совершенствования производства и временно прекратился бы перелив капитала из этих стран в необработанные или плохо обработанные районы земли.

Эта невозможность избежать в конечном итоге стационарного состояния - эта непреодолимая необходимость того, чтобы поток человеческого трудолюбия в конце концов обратился в, по-видимому, неподвижное море, - несомненно должна представлять собой для политэкономов двух последних поколений неприятную и безнадежную перспективу, ведь дух и направление их рассуждений целиком направлены на доказательство экономической необходимости поступательного динамического развития общества, причем необходимости единственной и исключительной. Мак-Куллох, например, считает признаками процветания не крупное производство и правильное распределение богатства, а его быстрое увеличение, для него показатель процветания - высокие прибыли, а поскольку тенденция к этому самому увеличению богатства, которое он называет процветанием, вызывает снижение прибылей, экономический прогресс, по его мнению, должен приводить к угасанию процветания. Адам Смит постоянно предполагает, что при стационарном состоянии богатства положение основной массы населения. Если и не безусловно бедственное, все же обязательно должно быть плохим и окажется удовлетворительным лишь при его развитии».

Таким образом, Дж.С.Милль высказал свое суждение по определению главной цели экономического развития общества и показал, что цель преумножения богатства весьма неоднозначна и полностью не удовлетворяет законам нравственности. Ученый хоть и не раскрывает взаимосвязь экономического и духовно-нравственного аспектов в решении проблемы богатства, но, по крайней мере, не забывает об этом. «Вряд ли необходимо отмечать, что стационарное состояние капитала и численности населения не подразумевает ограничения возможностей для человеческого совершенствования. Ничуть не уменьшится простор для роста всех форм духовной культуры, для морального и социального прогресса, не меньшим окажется и простор для развития искусства жизни, и такое развитие станет куда более вероятным, когда мысли человека перестанут сосредоточиваться на борьбе за существование. Даже навыки в области производства могут насаждаться с такой же добросовестностью и с таким же успехом, с той только разницей, что вместо выполнения единственной задачи - увеличения богатства - усовершенствования в промышленности приведут к действительно закономерному результату: они уменьшат затраты труда... Только тогда, когда в дополнение к справедливым институтам увеличение человечества будет определяться сознательным управлением на основе благоразумной предусмотрительности, все отвоеванное у стихийных сил природы разумом и энергией авторов научных открытий станет общим достоянием человечества и средством улучшения и возвышения его общей судьбы» (С. 768).

И далее Дж.С.Милль добавляет: «Замечания, изложенные в предшествующей главе, имеют целью опровергнуть ложный идеал человеческого общества. Их практическое значение для настоящего времени состоит в том, что они способствуют уменьшению той чрезвычайной роли, которая придается простому расширению производства, и повышению внимания к улучшению распределения, а также к увеличению вознаграждения за труд в качестве настоятельных потребностей . исключительно большое значение имеет то обстоятельство, увеличивается ли этот продукт по отношению к числу людей, участвующих в распределении, а это (остается ли богатство человечества неизменным, или оно возрастает самыми быстрыми темпами, когда-либо известными в старых странах) должно зависеть от взглядов и привычек наиболее многочисленного класса т.е. класса простых рабочих» (С. 769).

Совершенно справедливо Дж.С.Милль на протяжении всего своего исследования подчеркивает одну и ту же мысль (имеется в виду первая часть высказывания до рождаемости населения, хотя дальнейшие рассуждения относительно свободы труда также заслуживают всяческого развития в современных экономических исследованиях): «Мне представляется неизбежным, что рост интеллекта, распространение образования и усиление стремления к независимости в среде трудящихся классов будут сопровождаться соответствующим возрастанием здравого смысла, а это в свою очередь найдет отражение в формировании привычек к проявлению осторожности в действиях, в результате которых рождаемость населения будет постепенно уменьшаться по отношению к капиталу и уровню занятости. Подобное в высшей степени желательное последствие будет в значительной мере усилено другим процессом, соответствующим общему направлению основных тенденций, оказывающих наиболее благоприятное воздействие в наше время, - созданием возможностей для свободного участия в производительном труде как для мужчин, так и для женщин. Те же самые причины, которые устраняют необходимость зависимости бедных от богатых, в равной мере устраняют необходимость зависимости женщин от мужчин, поэтому справедливость требует, чтобы законы и обычаи по крайней мере не навязывали зависимости (когда соответствующая защита стала излишней) путем установления требования о том, что женщина, не оказавшаяся обеспеченной в результате получения наследства, почти не будет иметь каких-либо источников получения средств к существованию, кроме как в качестве жены и матери. Пусть женщины, предпочитающие такое назначение, принимают его; однако тот факт, что нет никакого выбора, что никакая другая карьера не представляется возможной для огромного большинства женщин, разве что наиболее скромные занятия, представляет собой проявление вопиющей социальной несправедливости» (С. 775-776). Вызывает возражение только одно предложение Дж.С.Милля в этих замечательных строках - это его принципиальная установка противодействовать увеличению численности населения за счет бедных. Но бедные сегодня являются более чистыми в духовно-нравственном плане, в большей степени ориентированными на зарабатывание честных денег. Поэтому стимулирование роста численности населения за счет богатых является сомнительным прогрессивным шагом в развитии человечества.

С другой стороны Дж.С.Милль проявляет явно гуманистические позиции, говоря о необходимости установления социального равенства: «На современной стадии человеческого прогресса, когда идеи равенства с каждым днем все шире распространяются среди бедных классов и их распространение не может быть остановлено ничем, кроме как полным запрещением обсуждения в печати и даже запрещением свободы слова, нельзя ожидать, что деление человечества на два неравноправных класса - нанимателей и наемных работников - может сохраняться постоянно. Такое соотношение почти в равной степени неблагоприятно как для того, кто выплачивает заработную плату, так и для того, кто ее получает. Если в силу некоего естественного закона богатые рассматривают бедных как своих слуг и подчиненных, бедные в свою очередь считают богатых объектом грабежа и источником получения пропитания, а совокупность их требований и претензий, совершенно неопределенная, расширяется по мере предоставления каждой уступки. Абсолютное отсутствие принципов справедливости и честности в отношениях между сторонами проявляется... со стороны и наемных работников, и нанимателей» (С. 778).

И снова о целях прогресса с позиции нравственной философии Дж.С.Милля: «В качестве шага от примитивного животного состояния к человеческому образу жизни, от безграничного господства животных инстинктов к сознательной предусмотрительности и самообладанию подобное нравственное состояние не следует рассматривать отрицательно. Но если стремиться к формированию общественной морали, благородным чувствам или истинной справедливости и равенству, то именно объединение людей, а не их изоляция представляет собой ту школу, где могут быть воспитаны эти великолепные качества. Цель прогресса должна состоять не в том лишь, чтобы поставить людей в такие условия, при которых они могли бы обходиться друг без друга, а в том, чтобы создать им возможность работать совместно с другими или для других при взаимных отношениях, не заключающих в себе никакого подчинения. До сих пор не существовало никакой иной альтернативы для тех, кто жил за счет своего труда, кроме как каждому работать на самого себя или на хозяина. Однако обуславливающее прогресс воздействие объединения, равно как эффективность и экономические результаты крупного производства, могут быть достигнуты без разделения производителей на две группы, обладающие враждебными интересами и чувствами, где большинство выполняет свою работу в качестве слуг под руководством того, кто предоставляет средства. И это большинство не имеет никаких других интересов в отношении предприятия, кроме как отработать свою заработную плату с наименьшими затратами труда» (С. 779-780).

Дж.С.Милль обращает внимание на успехи эксперимента, проведенного парижским предпринимателем, владельцем фирмы по производству малярных работ, Леклером, который распределял излишки прибыли между работниками, включая его самого, пропорционально установленным окладам (С. 784-786).

Говоря о возможных прогрессивных формах развития отношений между капиталистами и наемными работниками, Дж.С.Милль видит мирный путь, когда «сами рабочие объединяются на условиях равенства и коллективного владения капиталом, посредством которого они осуществляют производство, а работы ведутся под руководством управляющих, назначаемых и смещаемых ими самими.

До тех пор пока эта идея оставалась только теорией в произведениях Оуэна и Луи Блана, для большей части общества могло казаться, что она неосуществима и даже не может быть проверена на деле без захвата существующего капитала и его конфискации в пользу трудящихся. Даже и сейчас многих считают, а еще большее число людей доказывают, как в Англии, так и на континенте, что в этом и заключается значение и цель социализма. Однако человечество в своей массе обладает возможностями к приложению колоссальных усилий и самопожертвованию, - возможностями, которые, впрочем, проявляются лишь в тех редких случаях, когда аппелируют именно к ним во имя некой великой идеи или возвышенных чувств» (С.789). В качестве примера ученый приводит французскую революцию 1848 г.

Пятую книгу Дж.С.Милль начинает со следующих слов: «Одним из наиболее оживленно обсуждаемых в настоящее время вопросов политической науки и практики государственного управления является вопрос о разумных пределах функций и сфер деятельности правительств» (С. 813). В этой главе он рассматривает вопрос о защите собственности, пресечении насилия и обмана, справедливом налогообложении (причем налогообложения посвящена основная часть этой главы), государственном долге.

Эффективность работы правительства он оценивает с позиции защиты личности и собственности.

Данная глава, на наш взгляд, наиболее уязвима для критики. Например, утверждение Дж.С.Милля о том, что «самой известной среди ложных теорий является учение о защите отечественной промышленности, что означает полное запрещение или сокращение с помощью высоких пошлин ввоза тех иностранных товаров, которые могут производиться внутри страны», опровергнуто современной концепцией приоритета обеспечения национальной безопасности по сравнению с либерализацией внешней торговли. Или такое принципиальное утверждение ученого, что «laissez-faire должно быть общим правилом, и всякое отступление от него, правда, если подобное отступление от него не вынуждается какой-либо громадной пользой, будет очевидным злом» (С. 958). Эта концепция не была реализована ни в одной стране мира - везде, где есть государственный аппарат, есть и налоги, которые собираются в том числе для его содержания. И нет ни одной страны мира, где экономика функционировала по своим бы правилам, без опоры на законодательство, являющееся прерогативой государства. Нет в экономической науке и критерия, позволяющего оценить вмешательство государства в экономику. Если это - доля государственных расходов в ВВП, то страны, теоретики которых в своих трактатах провозглашали необходимость соблюдения принципа laissez-faire, на практике больше других занимаются поддержкой своих производителей и реализацией различных социальных программ. Исходя из этих аргументов такая постановка проблемы в настоящее время совершенно неактуальна. Кроме того, Дж.С.Милль сам противоречит себе, поскольку пишет и о налоговой системе, и о законодательном регулировании и о необходимости защиты со стороны государства права собственности.

И завершает свой трактат Дж.С.Милль рассуждениями об определении предмета политической экономии. Критически рассматривая различные определения и уделяя большое значение философии и психологии в развитии данной науки, ученый дает следующее определение ее предмета: «Наука, которая разыскивает законы таких явлений, происходящих в обществе, которые проистекают от совместных действий человечества ради производства богатства, и поскольку эти явления не видоизменяются от стремления к какому-либо другому объекту» (С. 1003).