§ 3. Германские социал-демократы

Межвоениый период в Германии был отмечен бурными событиями: свержение в результате ноябрьской революции 1918 г. монархии, установление Веймарской республики, приход в 1933 г. к власти фашистов.

Все это наложило отпечаток на экономические воззрения ведущих идеологов германской социал-демократии межвоенного периода: Карла Каутского (1854—1938) и Рудольфа Гильфердинга (1877—1941). Их жизненные пути и теоретические позиции часто совпадали. Так, оба они были тесно связаны с австромарксизмом, Р. Гильфердинг — уроженец Вены, окончил медицинский факультет Венского университета, в 20-е гг. был активным идеологом австромарксизма. К- Каутский также выпускник Венского университета. С 1924 по 1938 г. К- Каутский жил в Вене, принимая участие в работе Социал-демократической партии Австрии (СДПА). Оба (Каутский и Гильфердинг) умерли в изгнании: первый — в Амстердаме, второй, выданный вишийским правительством гитлеровцам,— в Париже в тюрьме.

Как К. Каутский, так и Р. Гильфердинг многое сделали для пропаганды марксистских идей, для осмысливания новых явлений, связанных. с переходом от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму. Но во время первой мировой войны и после нее оба они переходят на позиции центризма.

В вышедшей в 1918 г. работе «Диктатура пролетариата» К. Каутский изображает Октябрьскую революцию как проявление массового насилия, противопоставляет диктатуру пролетариата демократии, изображает большевиков противниками парламентской деятельности, противниками свободы личности. В работе «Большевизм в тупике» (1930) К. Каутский призывал к восстановлению буржуазно-демократического строя. Примерно такая же позиция была характерна и для Р. Гильфердинга, который в 1927 г. говорил о большевизме как о несчастье для западной социал-демократии [98].

Подобная точка зрения была связана с теоретическими позициями двух лидеров германской социал-демократии по вопросам рабочего движения внутри страны.

К. Каутский и Р. Гильфердинг считали, что рабочее движение в Западной Европе пойдет своим путем, мирно врастая в социализм,

шпала и производства, ростом картелей, возникновением «ультрнимие- рмнлизма» (К. Каутский) или «орі авизованного капитализма» (Р. Гпль- фердинг). Правильно подчеркивая ноиышспие уровни концентрации, росі1 крупнейших корпораций, К. Каутский считал, что господство крупного капитала приведет к прекращению борьбы между международными картелями, объединению финансовых группировок в рамках 'мирового треста или союза, устранению кризисов и войн в жизни ""Шества, возникновению «ультраимпериализма».

О наступлении эры «организованного капитализма», способного, і ¦ его мнению, преодолеть кризисы и анархию производства, Р. Гиль- рдииг заявил еще на Гейдельбергском съезде СДПГ в докладе lt; 1 повой партийной программе». Но наиболее полное определение чрганизованного капитализма» дано им на Кильском съезде СДПГ (май 1927), где он отмечал: «.„мы находимся в настоящее время в периоде капитализма, в главном преодолевшем эру свободной конкуренции и владычества слепых законов рынка... приходим от свободной игры экономических сил к организованному хозяйству... Организованный капитализм означает в действительности принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планомерного производства. Это плановое, сознательно руководимое хозяйство делает в гораздо большей мере возможным сознательное воздействие общества, что не может быть не чем иным, как воздействием единственно сознательной и располагающей силой принуждения общественной организации, т.

1 Планомерная организация производства в масштабах общества, по мнению Р. Гильфердинга, возникает в условиях технического прогресса, организации новейших отраслей, например химического производства, роста международных картелей. При интернационализации производства и прекращении конкуренции между картелями и странами происходит перенос «организованности» с отдельных образцовых предприятий на все общество, возникает «организованный капитализм», і Іереход же от «организованного капитализма» к социализму будет осуществляться при использовании рабочим классом механизма парламентаризма и государства, выступающего в этих условиях как представитель интересов всего общества.

Экономический кризис 1929—1933 гг., больно ударивший по экономике Германии и вызвавший прямое ухудшение положения трудящихся, заставил идеологов СДПГ изменить свои концепции. На Лейпцигском съезде СДПГ (31 мая — 5 июня 1931 г.) с основным докладом «Анархия производства при капитализме и рабочий класс» выступил один из лидеров социал-демократии и немецких профсоюзов Фриц Тарнов (1880—1951). В докладе содержались признания нежизненности концепции «организованного капитализма», утверждалось, что жизнь внесла в теорию значительные коррективы. Однако Ф. Тарнов считал, что если монополистический капитализм не в состоянии организовать экономику страны в целом, то он во всяком случае организует ее отдельные части, отдельные комплексы. По мнению Ф. Тарнова, чтобы обеспечить трудящимся прожиточный минимум, социал-демократия должна помочь предпринимателям и правительству пережить этот кризис, а рабочие не должны предъявлять чрезмерных требований о' повышении заработной платы.

Рекомендации германских социал-демократов по выходу из кри- энел, к (і к mi съезде так и и различных программах и планах (в эк принимали участие помимо Ф. Тарпона IV I пльфердппг, Ф. 1 [афта,.г Ф. Войтинекий и другие деятели), разрабатываемых в 1930—1932 г сводились к необходимости организации помощи со стороны государ ства обанкротившимся капиталистам в форме скупки части акций, привлечения иностранных займов, к организации общественных работ с целью снижения массовой безработицы, сокращению рабочей недели до 40 часов.

В целом предложения руководителей германской социал-демократии по выходу из тяжелейшей экономической ситуации оставались в рамках мероприятий по преодолению мирового кризиса, разрабатываемых в этот период правительствами США, Англии и других стран.

Определенное развитие в трудах германской социал-демократии в рассматриваемый период получила концепция «хозяйственной демократии». Она возникла еще в начале XX в., когда о ней писали немецкие социал-демократы Эдуард Бернштейн (1850—1932) и Конрад Шмидт (1863—1932). Но в значительной мере ее оформление произошло после первой мировой войны, в годы промышленного подъема, предшествовавшие мировому экономическому кризису 1929—1933 гг. В Германии в этот период ее главными идеологами были. Фриц Нафталн Фриц Тарнов, Рудольф Гильфердинг.

Проблема «хозяйственной демократии» была предметом специального обсуждения на профсоюзных конгрессах в Бреслау в 1925 г. г в Гамбурге в 1928 г., где Ф. Тарнов, Ф. Нафтали и другие лидере профсоюзов и СДПГ объявили о наступлении эры новых отношени;": между руководителями предприятий и рабочими, когда трудящиеся через профсоюзы могут принять участие в руководстве фабриками и заводами: утверждалось, что «хозяйственная демократия» является столбовой дорогой к социализму. В вышедшей в 1928 г. книге Ф. Тар- нова «Зачем быть бедным?»’ содержались призывы к немецким предпринимателям и рабочим «общими усилиями» способствовать рацио нализации, соблюдать классовый мир в промышленности и добиваться наиболее высокой производительности труда 1Г.

Р. Гильфердинг в статье «Проблемы нашего времени» (1924),. раскрывая содержание и механизм хозяйственной демократии, писал: «Фабричная демократия, усиление положения фабзавкомов, контроль над производством во всех оттенках этого всеобъемлющего понятия вплоть до окончательного завоевания хозяйственной демократии —- вот что становится содержанием политики рабочих организаций. Таким образом, профсоюзы перестают быть исключительно органами социальной политики и становятся проводниками демократической производственной политики. Но раз так, то социализм перестает быть наукой и вместе с тем политической и социальной идеологией, абстрактным представлением для рабочего, борющегося за приспособление к капитализму путем улучшения своего уровня жизни; социализм становится непосредственной целью его борьбы за влияние на урегулированное и организованное хозяйство»[99]. В выступлении на Гейдельберг-

¦ і*м съезде СДПГ Р. Гши.фердит .иерждал, что руководство хозяй пном становится делом самих производителей, что хозяйственная демо к рати я — это мирный и безболезненный путь преодоления капитализма п утверждении социализма.

Ф, Нафта л и в работе «Хозяйственная демократия. Ее сущ поеті*, ну 'in и цели» (1929) также писал о возможности мирной трансформации капитализма в социализм за счет возрастания- участия рабочих її управлении капиталистическими предприятиями^ При этом ом возла піл особые надежды на государство, которое вместе со всеми его институтами при содействии профсоюзных и других общественных организаций может подчинить интересы предпринимателей интересам общества [100].

Разработка социал-демократией Германии концепции «хозяйственной демократии» имела значение как теоретическое обоснование необходимости повышения влияния рабочих партий, профсоюзов на заводах, фабриках, учреждениях, в государственных органах. После второй мировой войны положения концепции «хозяйственной демократии» стали отправными пунктами для борьбы трудящихся за повышение уровня жизни, обеспечение социальных гарантий.

§ 4. Французские социалисты

Социалистическая партия Франции (СФИО) возникла в 1905 г. в результате объединения идеологически разнородных рабочих организаций. В годы после первой мировой войны в обстановке подъема рабочего движения росло стремление большинства социалистов присоединиться к Коммунистическому Интернационалу. В декабре 1920 г. на съезде партии в Туре, несмотря на сопротивление руководства, такое решение было принято. Однако значительная, хотя и меньшая, часть членов партии выразила несогласие с этим решением. Сторонники умеренного меньшинства пошли на раскол и воссоздали социалистическую партию, сохранив прежнее название (СФИО). На базе большинства старой партии социалистов в январе 1922 г. возникла Французская коммунистическая партия.

После Турского съезда лидеры СФИО в сфере идеологии руководствовались принципами верности «старому дому», т. е. старым традициям. В выступлении на Турском съезде будущий руководитель социалистов Л. Блюм защищал «основополагающие» и неизменные нринцины «марксистского социализма» в противовес «новому социализму» Коминтерна. Сторонники вступления в Коминтерн обвинялись Блюмом в привнесении в «интернациональный социализм понятий, почерпнутых из частного и локального опыта русской революции»[101].

Л. Блюм одним из первых провозгласил неприменимость российского опыта для стран высокоразвитого капитализма. Вместе с тем нельзя не видеть, что социал-реформизм во Франции во многом отличался от родственных течений в Англии или в Германии. На съезде її Туре представители меньшинства в предъявленных ими проектах резолюций признавали, например, необходимость диктатуры пролетариата. Однако в трудах Блюма пролетарская диктатура трактовалась как кратковременное «отсутствие законности», отождествлялась с насилием и противопоставлялась демократизму[102].

В рассматриваемый меж МОЄЇ II п.ПЇ период II СФИО сложились типичная для социалистических партий Запада расстановка сил: правое крыло (М. Реподель, М. Деа и др.), левое течение (Ж. Жиромский) и центристское большинство во главе с Л. Блюмом,

Теоретики правого крыла выступали за поиск консенсуса с буржуазией в важных вопросах экономики и политики. В трактовке общих закономерностей капитализма они находились под непосредственным влиянием буржуазного реформизма. М. Деа, Ш. Спинас и другие рассматривали временную стабилизацию капитализма второй половины 20-х гг. как постоянную.

¦В публикациях влиятельного идеолога социалистов Ж. Мока [103] утверждалось, что капитализм 20-х гг., прежде всего американский, достиг такого уровня технического и организационного прогресса, когда дальнейший рост эффективности немыслим без снижения товарных цен и расширения рынков сбыта. Мок полагал, что ведущие предприниматели США уже осознали: рост прибыли жестко связан с расширением реализационной сферы, а значит, с увеличением реальной заработной платы. Исходя из этого он объявил задачей рабочего движения борьбу за рационализацию по-американски, которая бы перечеркнула эгоизм «псевдорационализаторов», желающих оставить все выгоды нововведений только себе. Мок описывал будущее капиталистического общества, где «интерес трудящихся станет... если не идентичным, то по крайней мере параллельным интересу капиталистов», а «современный антагонизм классов мало-помалу уступит место политике технического сотрудничества’между его элементами»[104].

Мок полагал, что рабочий класс не может встать в оппозицию организационному и техническому прогрессу. Однако из этой бесспорной посылки им делался вывод, будто пролетарии должны согласиться и с капиталистической формой рационализации, правда, в улучшенном, реформированном виде. За несколько лет до начала «великой депрессии» Мок провозгласил, что рационализаторы США уже проложили путь к «новой форме социализма» без острой социальной нужды, «классовых антагонизмов, без промышленных кризисов»[105].

Надежды на устранение антагонизма между пролетариатом и буржуазией предопределили курс правых социалистов в отношении программных установок СФИО. Один из лидеров этого направления М. Деа требовал при формулировке основной цели партии заменить социализм более широким понятием «антикапитализм»[106],

Деа исходил из побуждений включить в состав «антикапиталисДь ческих сил» значительные отряды мелких собственников. Мелкие буржуа, а также крестьянство были, по его мнению, ведущей силой антикапиталистического блока на том основании, что они угнетены капиталом в большей степени, чем рабочие.

Деа попытался выдвинуть доказательства особой революционности крестьянства. Согласно его утверждениям, хозяин на селе, даже зажиточный, изначально склонен к равенству: «Поскольку крестьянин живет в сфере, где редки большие различия в размерах богатства,, поскольку он знает из опыта, что нельзя «заработать» миллионы, у него развит инстинкт равенства, он не приемлет капиталистического сосредоточения огромных богатств в руках нескольких лиц. Мы могли

,i добавить к характеристике крестьянина другие «ритм.   -г

1к разнообразие выполняемых им работ развивает его ииднвидуа- IIM, как относительная независимоегь крестьян от капитализма де-

• іег их более, чем даже рабочих, восприимчивыми к идеалам»2'/

Кроме того, М. Деа утверждал, что рационализация приведет не

• иижо к устранению промышленных кризисов, но и к ликвидации конфетной борьбы в Западной Европе. Орудием ликвидации конкуренції, по мнению Деа, являются картели и синдикат. Он отмечал, что іаркс открыл лишь американские тресты, которые стремятся к гое- ")дству, к уничтожению своих конкурентов. Другое дело европейский артель. Это союз, договор о мире, перемирии, он предполагает заключение серии соглашений со вчерашним конкурентом.

Правому течению внутри СФИО противостояло левое крыло партии 14) главе с Ж. Жиромским (после второй мировой войны вступил в ряды ФКІІ). Группировка Жиромского выступала за сотрудничество с коммунистами в развертывании массовой революционной борьбы. При теоретическом обосновании этого курса Ж Жиромский исходил из обострения противоречий между пролетариатом и буржуазией в тот период. Он, в частности, писал: «Переживаемую нами историческую фазу характеризуют обострение и рост классовых антагонизмов как вширь і а к и вглубь».

В годы Народного фронта многие социалисты (последователи

4. Пивера) выступили под лозунгами скорейшего введения социализ- 13, что было явно нереально.

Доминирующим идейно политическим течением СФИО в межвоеи- пып период стал центризм. Лидер центристов Л. Блюм, как и вся его Фракция, лавировал между двумя крайними группировками в партии,

¦ клопяясь в зависимости от конъюнктуры то влево, то вправо.

Противоречивыми оказались также теоретические взгляды Л. Блюма. В предисловии к книге Ж. Мока Блюм оспаривал мнение, будто подлинная рационализация производства» упраздняет антагонизмы пуржуазного строя. В противовес этому он писал, что попытки рационализировать капитализм вступают в конфликт с основополагающими принципами конкуренции и частной инициативы. Утверждалось, что нее более явное и шокирующее противоречие между методами производства и режимом собственности способно лишь усилить необходимость революции» 2?.

Лидер СФИО не раз заявлял, что рационализация проводится но пред рабочему населению Франции, поскольку провоцирует безработицу, создает положение, при котором «прибыли для одних оборачиваются страданиями и нищетой других»[107]. Но это не мешало ему высказывать и другие, порой противоположные, идеи.

Отталкиваясь от рассуждений Жиромского о «противоречиях новых форм капитализма», Л. Блюм трактовал эти формы односторонне: сводил их либо к концентрации управления (но не капитала), либо к «суперконцентрации банков»[108]. Последняя, по его мнению, имела отрицательные последствия скорее для различных слоев частных собственников (в торговле, мелком производстве). У Блюма выходило, что от «нового капитализма» страдали в первую очередь мелкие буржуа.

отнчоокого фронти» М. Дсп.

В отлпчие от правых социалистов Л. Блюм не спмал, что участие социалистов в правительстве обеспечивает продвижение Франции к социализму. Этот лидер СФИО различал временное «использование власти» от решающего, «завоевания власти», в ходе которого реализуются основные программные установки партии (социалистическая революция, обобществление решающих средств производства и т. д.). Но конкретная разработка вопросов, связанных с переходом от использования власти к ее завоеванию, им не проводилась.

На стыке 20—30-х гг, экономисты центристского направления в СФИО создали немало работ и по проблемам империализма[109]. Л. Лора, например, считал, что в «империалистическую эгюху» лучшим ориентиром для пролетариата Франции станет теория накопления капитала Р, Люксембург[110]. Развитие государственного регулирования Лора рекомендовал использовать для создания «плановой экономики», свободной от.проявления кризиса и анархии. На «плановую экономику» им возлагалась функция своеобразной «некапиталистической сферы», способствующей расширению рынка и реализации общественного продукта. Поскольку в отличие от докапиталистических форм производства «плановый сектор» при капитализме будет не сокращаться, а, наоборот, расширяться, то страны Запада могут избежать «хронической стагнации» и «экономического хаоса», хотя и ценой врастания в социализм[111]. В перспективе Лора не возражал против обобществления крупной буржуазной собственности, но придерживался тезиса о возможности эволюционной трансформации буржуазного общества в социалистическое [112].

Рассматривая экономические концепции СФИО второй половины 30-х гг., необходимо отметить влияние, которое оказал на них экономический кризис 1929—1933 гг. Он резко поляризовал классовые силы франции и вместе с тем вызвал радикализацию социалистической партии, А. Филипп, Л. Лора и другие выступили с заявлениями об «агонизирующем капитализме», о необходимости 'национализировать предприятия ведущих отраслей промышленности,- избавить общество от засилья монополистической и финансовой олигархии[113]. В 1933 г.. из СФИО была исключена значительная часть фракции правых социалистов, противившихся сдвигу партии влево.

Угроза фашистской опасности поставила на повестку дня вопрос о создании единого Народного фронта с участием СФИО, ФКП и Партии радикалов. Участие в этом объединении явилось крупной исторической заслугой всех образовавших его политических сил. Левое правительство не только предотвратило фашистскую опасность, но и провело ряд важных реформ, улучшивших положение трудящихся.

8 июня 1936 г. во дворце Матиньон при посредничестве главы правительства Народного фронта Л. Блюма и некоторых министров между представителями патроната и Всеобщей конфедерацией труда были подписаны соглашения о повышении заработной платы в среднем на 7—15%, о введении коллективных договоров, профсоюзных свобо-

tax, признаним прана на забаси              н т, п. Б соответствии с мапшь-

"ііскп мм со [’л гниениями глава к.              гита Л. Блюм предетгтил марло-

іепту законопроекты о 40-часоноїі рабочей неделе и о двух недельных оплачиваемых отпусках, которые вскоре были вотированы. Матииьон- кие соглашения стали крупной победой трудящихся, достигнутой а ходе упорной политической и экономической борьбы. Они показали возможность плодотворного сотрудничества левых^ партий в проведении радикальных, прогрессивных преобразований.              і

'І'ем'не менее уже с осени 1936 г. возглавляемое Блюмом правительство встало на путь уступок крупному капиталу. Прогрессивной налоговой реформе, мероприятиям по борьбе со спекуляцией и бегством капитала за границу министры-социалисты предпочли невыгодную тля трудящихся политику девальваций, льготных займов предпринимателям, урезывания расходов на общественные нужды. Уступая давлению справа, Л. Блюм в феврале 1937 г. официально уведомил о наступлении «паузы» в реализации программы Народного фронта и через несколько месяцев подал прошение об отставке. Вместе с тем в 1937—1939 гг. руководители СФИО no-гірежнему требовали «структурных реформ», включения в программу Народного фронта пунктов о национализации ведущих отраслей промышленности и т. д. Разрыв между левой фразой и реальной политикой сказывался здесь в максимальной степени.

Упадку Народного фронта способствовала и внешнеполитическая теительность СФИО. Еще будучи премьер-министром, Л. Блюм стал одним из инициаторов политики «невмешательства» в дела Испании,, санкционировавшей фактически ее удушение итальянским и германским фашизмом. Парламентарии-социалисты (за исключением одного) одобрили Мюнхенское соглашение. После национальной катастрофы мая — июня 1940 г. 39 сенаторов и депутатов-социалистов вотировали установление коллаборационистского режима Петена (35 проголосовали против).

Вступив в Народный фронт в качестве лидеров партии, стоявшей на левом фланге мировой социал-демократии, Л. Блюм и его единомышленники вскоре эволюционировали вправо. Вместе с тем уроки межвоенного периода ясно показали: союз партий рабочего класса, объединенных на левой платформе, способен принести немаловажные результаты, существенно повысить благосостояние народа.

і’ЛЯДІ'Л •'*