|6) ФИЗИОКРАТЫ КАК СТОРОННИКИ КРУПНОГО КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ]
[239] Как одно из непосредственных исторических обстоятельств, содействовавших распространению физиократии и даже самому возникновению ее, А. Бланки в вышецитированном сочинении приводит следующее:
«От всех ценностей, распустившихся пышным цветом в лихорадочной атмосфере системы»(Ло), «не осталось ничего кроме разорения, опустошения и банкротства.
Одна лишь земельная собственностьуцелела в этой буре».{Потому-то, очевидно, у господина Прудона в «Philosophie de la Misere» земельная собственность и появляется только вслед за кредитом.}
«Ее положение даже улучшилось, так как она, быть может впервые со времен феодализма, стала переходить из рук в руки и дробиться в широком масштабе» (цит. соч., стр. 138).
А именно:
«Бесчисленные переходы из рук в руки, происходившие под влиянием системы, положили начало дроблению земельной собственности... Земельная собственность впервые вышла из того состояния неподвижности, в котором так долго держала ее феодальная система. Это было поистине пробуждение земельной собственности для земледелия... Она» (земля) «из режима мертвой руки перешла в режим обращения» (стр. 137—138).
Тюрго и выступает — совершенно так же, как Кенэ и другие приверженцы этого последнего — за капиталистическое производство в земледелии. Так, Тюрго говорит:
«Сдача земель в аренду... Этот последний способ» (земледелие в крупном масштабе, основанное на современной системе аренды) «является самым выгодным из всех способов, но этот способ применим только в такой стране, которая уже достаточно богата» (см. Тюрго, цит. соч., стр. 21).
А Кенэ в своих «Maximes generales du gouvernement ёсопо- mique d’un royaume agricole» говорит:
«Земли, предназначенные для выращивания зерновых хлебов, следует, насколько это только возможно, соединять в крупные фермы, эксплуатируемые богатыми земледельцами» (т. е.
капиталистами), «потому что в крупных земледельческих предприятиях — по сравнению с мелкими — расходы на содержание и ремонт построек уменьшаются, издержки производства здесь пропорционально гораздо меньше, а чистый продукт гораздо больше» [«Physiocrates», издание Дэра, часть I, стр. 96—97] [Русский перевод, стр. 436].Вместе с тем Кенэ в указанном месте признаёт, что резуль-таты роста производительности земледельческого труда приходятся на долю «чистого дохода» и, следовательно, в первую очередь достаются земельному собственнику, т. е. владельцу прибавочной стоимости, и что относительное возрастание этой последней проистекает не из земли, а из общественных и тому подобных мероприятий по повышению производительности труда. [240] Ибо он говорит в указанном месте:
«Всякое выгодное» {т. е. выгодное для «чистого продукта»} «сбережение того труда, который может быть выполнен с помощью животных, машин, силы воды и т. п., идет на пользу населению [и государству, потому что более значительный чистый продукт обеспечивает больший заработок для людей, занятых в других профессиях и работах]».
В то же время Мерсье де ля Ривьер (цит. соч., том II, стр. 407) смутно догадывается, что прибавочная стоимость, по крайней мере в промышленности (Тюрго, как упомянуто выше, распространяет это на все отрасли производства), имеет какое-то отношение к самим промышленным рабочим. В указанном месте он восклицает:
«Умерьте свой восторг, вы слепые поклонники обманчивых продуктов промышленности! Прежде чем восхвалять ее чудеса, откройте глаза и посмотрите, до какой степени бедны или, по крайней мере, стеснены в средствах те самые рабочие, которые владеют искусством превращать двадцать су в стоимость, равную тысяче экю! Кому же достается это громадное увеличение стоимости? Посмотрите: те, руками которых оно создается, не знают достатка! Относитесь же с опаской к этому контрасту!»