§ 2. Эсеры
Левые эсеры. Начавшийся весной 1917 г. процесс выделения левого крыла в партии еоциалистов-революционеров завершился уже после Октябрьской революции. Б ноябре 1917 г. состоялся 1 съезд левых эсеров, на котором они окончательно оформились как самостоятельная политическая партия (ПЛСР), а в декабре того же года ряд ее представителей вошел в советское правительство, став партнерами большевиков по правящей коалиции.
Центральным пунктом общей эсеровской аграрной программы еще в эпоху первой русской революции было требование «социализации земли», т. е. передача ее крестьянам с последующим уравнительным землепользованием. Указанное требование, сохранившись в программе левых эсеров, стало одним из условий их соглашения с большевиками.
Реализация Декрета о земле, составленного на основе 242 крестьянских наказов, была поручена левому эсеру А. Л. Колегаеву (первому наркому земледелия). Представителем ПЛСР И. Майоровым был составлен проект Декрета о социализации земли. Обсуждение проекта выявило в среде левых эсеров разногласия. И. Майоров и А. Кол era ев основную задачу видели в обеспечении уравнительного землепользования при сохранении на первое время индивидуального крестьянского хозяйства. В то же время целый ряд левоэсеровских идеологов (В. Тру- товский, А. Устинов, М. Натансон), ссылаясь на недостаточность этих условий для подъема производительных сил деревни и обеспечения социального равенства, выступили за поощрение коллективных форм хозяйства. В. Трутовский предлагал еще до принятия Декрета о социализации разработать инструкцию по общественной обработке земли. В окончательной редакции декрета, составленной при участии большевиков (принята 9 февраля 1918 г.), предусматривались льготы коллективным хозяйствам и категорически запрещался наемный труд на земле.
В отношении текущих экономических мероприятий, направленных на преодоление хозяйственной разрухи, позиция левых эсеров первоначально почти не отличалась от.
большевистской. Они призывали повсеместно внедрять рабочий контроль (как меру не только оперативную, но и переходную к будущему обществу) / выступали за введение всеобщей трудовой повинности, ограничение права наследования, установление твердых цен на сырье и полуфабрикаты, уничтожение частной торговли, обобществление синдицированных отраслей промышленности, замену товарно-денежных отношений организованным продуктообменом.Однако по стратегическим вопросам во взглядах левых эсеров и большевиков имелись серьезные расхождения. 'С точки зрения лидеров 11 лин, Октябрьская революции имела ие пролетарский, а общенародный ' ха])актер. Поэтому пив выступали против диктатура „р0. л ига рн а та и бедневшего крестьяне гни, на диктатуру всех 'фУДищих- ¦ея — «диктатуру демократии». Политике национализации и Централизации управлении левые эсеры противопоставляли лозунг социализации, в \ числе развитие самоуправления промышленных предщрия- тнй, их. хозяйственной самостоятельности, федерализм и автономию районов. При организации ВСНХ левые эсеры выступили за его учреждение не при Совнаркоме, как предлагал Ленин, а при ВЦИКе,
Стратегические цели левых эсеров нашли отражение в книге крупного теоретика ПЛСР В. Трутовского «Переходный период» (1918). Автор выделял в будущем социализме две фазы — «коллективистическую» и коммунистическую. «Коллективистический социализм» трактова лея им как ближайшая цель — в противовес социализму «государственному», т. е. большевистской системе с высоким уровнем Централизации. Конечную цель В. Трутов с-кий усматривал в создании общества, где «личность, ее потребности, ее цели и идеалы занимаю^ видное место» («индивидуалистически-коммунистический социализм») _ Он: не отрицал возможность построения социализма даже в том случаЄі если Россия одна пойдет по этому пути, ссылаясь на достигнутый уровень обобществления производства. Однако, по мнению Трутов_ ского, сельское хозяйство в экономике страны по-прежнему останется преобладающей отраслью. Поэтому сначала здесь будет построен «аграрный социализм», что, как полагал автор, вовсе не исключает обобществления и подъема промышленности.
Серьезные разногласия между левыми эсерами и болыиевцКамщ обострившиеся после подписания Брестского мира, привели к Расколу правительственной коалиции. На II съезде ПЛСР (апрель 1918 г.) левые эсеры провозгласили курс на новую, «крестьянскую», революцию в связи с переходом гегемонии от пролетариата к крестьянству _ pja. раллельно центробежные тенденции нарастали и в самой левозееров- ской среде. После июльского мятежа 1918 г. от левых эсеров откололись сразу две группы, образовавшие новые небольшие партии
народников-коммунистов (ПНК) (лидер Г. Д. Закс) и революционного коммунизма (ПРК) во главе с А. Устиновым и А. Колегаевым. обе организации исходили из возможности непосредственного перехода к коммунизму, С этой целью предусматривались введение широких с0. циальных гарантий, постепенная ликвидация денежной системы, раз_ витие местного самоуправления и принципа федерализма.
Близость позиций ПИК и ПРК проявилась также в том, что их руководители признали — в последнем случае; правда, с некоторыми оговорками — неизбежность проводимой большевиками политики Продовольственной диктатуры. Но если народники-коммунисты ратовали за «самое энергичное» насаждение коммун в деревне и не возражали против создания совхозов, то революционные коммунисты жестко придерживались принципа уравнительного землепользования при сохране_ нии индивидуальных хозяйств. Они резко выступали против национализации земли, образования совхозов. Вскоре, однако, идеологи ПНК и ПРК согласились с большевистским тезисом о двойственной ПрИр0де крестьянства, признали пролетарский характер Октябрьской революции, после чего обе организации слились с РКП (б).
Правое крыло эсеровской партии. После раскола партии ее правое крыло во главе с В. Черновым заняло позицию непризцанит1 Октябрьского переворота. Лидеры ПСР утверждали, что большевики захватили власть и начали проводить радикальные преобразования
до созыва Учредительного собрания и тем самым и гиор и рои пли нолю
¦многомиллионных масс российского крестьянства.
11а верпом заседании Учредительного собрания 5 января 1918 г. В. Чернов от имени ПСР огласил десять пунктов Основного закона о земле. В этом заявлении декларировались традиционные неонароднические ¦ требования: социализация земли, ее уравнительное использование мелкими крестьянскими хозяйствами. Вместе с тем по своему содержанию «десять пунктов» были гораздо менее радикальными, чем уже действовавший Декрет о земле. Так, проект Чернова не указывал, что единственным источником права за землю является труд; в нем отсутствовал пункт об отказе от выкупа на землю, ничего не говорилось о судьбе «живого и мертвого инвентаря» помещичьих усадеб.Оказавшись в эмиграции, руководители партии социалистов-рево- люционеров продолжали заниматься теоретической деятельностью. С 1920 по 1929 г. в Праге выходил центральный орган ПСР — газета «Революционная Россия». Это издание, а также парижская газета «Социалист-революционер» и «Бюллетень Американской федерации партии социалистов-революционеров» являются основными источниками сведений об экономических взглядах правых эсеров в эмигрантский период.
Центральным направлением критики теоретиков ПСР стала политика большевизма в аграрном вопросе. По словам В. Чернова, ^большевики, на бумаге провозгласив аграрную реформу, па деле сорвали ее». Не произошло, как полагал Чернов, уничтожения частной собственности на землю, так как в ходе революционных преобразований «закристаллизовался эгоистический расхват»[211]. Последний тезис аргументировался. явно недостаточно: приводились, в частности, факты крайне неравномерного распределения земли на едока по различным губерниям.
Однако в публикациях Чернова имелись и констатации иного порядка. Так, лидер ПСР писал, что беспорядочный раздел, а по сути разграбление помещичьих имений часто вело к разрушению производительных сил, падению производительности труда. В этой связи эсеры ратовали за создание в деревне обширной производственной инфраструктуры, системы органов по регулированию землепользования. Заслуживает внимания их выступление против мер «военного коммунизма», в частности запрещения торговли излишками хлеба.
В годы нэпа острой и справедливой критике эсеровских теоретиков подверглось неравноправие в экономических отношениях между городом и деревней. Последнее проявлялось в первую очередь в ценовой сфере, однако выделялись и другие аспекты. Например, неравноправие сторон обнаруживалось при заключении договоров контрактации, когда крестьянину без учета неопределенности будущего урожая спускался твердый заказ, а промышленные предприятия брали на себя обязательства лишь «по возможности» обеспечить село в пределах плана снабжения. В период свертывания нэпа Чернов оценивал постановление ЦК ВКП(б) от 26 авт. 1929 г. (об обязательности контрактации для всех членов крестьянского общества в случае согласия на нее бедняцко-середняц.кого большинства) как возврат к продразверстке и круговой поруке.
Лидер ПСР резко осуждал меры финансовой политики, которые шли вразрез с интересами основной массы крестьянства. В первую
ТОЧНЫХ фКЧ'ТМШ иод предлогом борьбы с «нетрудовыми элементами когда критериями выделении последних служили нередко «замена д0ре няшіьіх ложек металлическими» и другие прогрессивные бытовые СдВ. ги. Кроме того, В. Чернов справедливо указывал на неравноценное крестьянского и рабочего рубля, поскольку государство регулярно к времени ^ебозаготовок пускало в обращение новые бума^нь- деньги[212].
. Что касается позитивной программы эсеров, то в долгосроЧно плане они ставили целью достижение социализма. Наиболее Подн выражение эта часть их воззрений нашла в книге В. Чернова lt;^0 структивный социализм» (Прага, 1925). Если в утопическом соц.в лизме, по словам автора, акцент делался на разработке абстра^тн- проектов будущего, то в теории научного социализма К. Марксу в против, ощущается стремление все выводить из процессов И ТЄНДЄВЩ, уже имеющихся в буржуазном обществе. Таким образом, мар^си характеризуется «идеалобоязнью» и фатализмом. Конструктивный ; социализм, с точки зрения Чернова, примиряет обе социалистическ теории «в высшем синтезе»: он является в известном смысле воЗВр том к утопическому социализму, так как проектирует организациоНн формы нового общества, но делает это «во всеоружии знаний».
В. Чернов указывал далее, что жизнь направилась по иному Пу нежели представлял себе Маркс, видевший в социалистическом nej вороте «детище экономического полнокровия». Революция ПрОИЗош в стране с далеко не самым высокоразвитым промышленным каПи лизмом, да еще пораженным послевоенной разрухой. Поэтому е, «старый научный социализм» ставил вопрос: готова ли данная от-ра( для социалистического переустройства, то новый, «конструктивный циализм» спрашивает: как ее к этому подготовить, а вместе с как воспитать новую личность для социализма. Обязательное усд0 решения этих проблем теоретик ПСР усматривал в организации Хоз ственпой жизни на началах самоуправления.
Симптоматично, что эсеры негативно относились к тезису мець пиков о цивилизаторской миссии капитализма, в чем отразились роднические корни ИХ идеологии. Это В определенном смысле С])0lt; ствовало радикализации экономических взглядов ПСР: эсеры б(| дружелюбно, чем меньшевики, оценивали Октябрьскую револцgt;ц называя ее «народно-трудовой», «закладывающей первые камни н0]) трудового строя», призывали непосредственно начать борьбу за эк( мическую демократию, «расширение прав коллектива за счет отд ного лица». Утверждалось, что только благодаря такой борьбе щ избежать распространения «жажды хозяина» и «апологетики бур^ ного строя» [213].
. В ряду политических целей лидеры ПСР в конце 1920-х чале 1930-х гг. на первое место ставили требования демократу советского строя, обеспечения прямого и равного избирательного ц отмены системы «лишенцев». При этом они особо подчеркивали, выступают за эволюционный путь к демократии, отвергают так заговоров и террора. В плане экономическом эсеры выступали пр всего против начавшейся «индустриализации за счет крестьяне полагая, что для развития промышленности должен быть сначала
ЭТОВЛОП ] фОДОНОЛ ЬСТНОIШ Ы11, L’bipiiL’liuii л р і gt;ш і )'i л di n uojnt a
одпягы производительные силы аграрном) moupa - па путях «иосле- оинтел ыю проведенной социализации земли її дальнейшей самостоя- ельпои й органичной кооперативной энолюцмм трудового крестьянке го хозяйства». Таким образом, в период «великого перелома» эсеры ыстунали за последовательное продолжение нэпа и в этом смысле ближались с бухаринским крылом в ВКП(б), что сами и констати- овали.
Осуждая в принципе линию на возврат к «здоровому» кагшта- изму, эсеры в своей практической программе считали нецелесообразен огульную приватизацию, призывали бережно относиться к ренії б с льны м государственным и кооперативным предприятиям. При этом ни выдвигали острый вопрос: почему надо отдавать старым хозяевам о, что было создано уже на народные средства? Теоретики эсеров уже а переходный период ставили задачу добиться «преобладания колективних форм над неколлективными», а в отраслях, по уровню обоб- ;сс.твления не подлежащих национализации, — «обеспечения свободы ичности».
Таким образом, для эсеровской идеологии характерна своеобразия двойственность. Долгосрочная программа, ориентирующаяся на со- иализм при фактической недооценке роли промышленного и вообще ехпически сложного производства, безусловно, характеризует их как топистов. Однако в своей практической программе эсеры показали ебя партией, стоящей на точке зрения социального творчества и к ому же довольно объективно учитывающей специфику советской эко- омики (ее аграрное наследие и те изменения, которые произошли за ослсоктябрьский период).