Организация предприятия в ассоциированной экономике Производственная ассоциация и производственная общность

:              Чем глубже начинают проникать в практику формирования

экономических ассоциаций между производителями и потребителями и ассоциированную совместную деятельность различных отраслей экономики, тем больше сознают, что при такого рода ведении хозяйства надо еще очень многое изменить из того, что было до сих пор привычным методом, но и служило главной причиной закрытия по эгоистическим соображениям отдельных предприятий.

Предприятие является творением людей. Оно создано подобно человеческому существу, если представлять человека как существо, состоящее из тела, души и духа. Это является неосознанным прообразом для оформления человеком хозяйственного предприятия.

Если рассматривать внешнюю сторону предприятия, то оно представляется, в первую очередь, как материальное тело. Оно состоит из средств производства, созданных человеком, из построек, которые он возвел и оборудовал предметами и машинами, так сказать, физическими органами, действующими посредством природных сил, пробуждаемых человеком. Но в материальное тело предприятия с человеком проникает то, что пробуждает предприятие к жизни, и это есть «хозяйственная деятельность». Когда на предприятии появляются работники и объединяют свои усилия для сотрудничества, когда они по-человечески взаимодействуют, то все как бы наполняется душевным содержанием. Однако эта душевность будет проникнута руководящим духом. Руководящий, управляющий дух стоит во главе предприятия, как бы образуя его голову. Но этот дух множится и самостоятельным возвращается в каждого работника.

Чем глубже проникать в действительность трехчленного деления человека, тем глубже можно понять и организм предприятия в его трех частях и их взаимодействии. Согласно данным основанной Рудольфом Штайнером духовной науки человек подразделяется на головную систему, которая благодаря нервной системе распространяется по всему организму и является носителем мышления и восприятия; далее следует сердечно-легочная система, в которой кровь ритмично циркулирует и соединяется с дыхательным ритмом, и эта же система является носителем жизни чувств и присущих людям симпатий и антипатий, объединяющих и разъединяющих их; и, наконец, последняя — это система обмена веществ, через процессы питания непосредственно связанная с землей и располагающая органами, с помощью которых человек может передвигаться по Земле и действует на ней, к этой системе относится сила существа воли, связанная в своих физических подосновах с процессами обмена веществ. В образе этих трех процессов раскрывается внутренняя суть деятельности, которая имеет и должна иметь место на хозяйственном предприятии.

Если посмотреть на управление предприятием и вообще на все, в чем проявляется человеческая способность мышления со стороны инженеров, мастеров и, в конечном счете, рабочих, то все это предстанет как большой мыслящий организм, который направляется центральной волей руководства предприятия. Эта воля действует через силы мышления; и управляющие мысли как по нервным путям устремляются ко всем местам организма предприятия, а там воспринимаются людьми и становятся в их сознании руководящими мыслями; люди со свойственным им образом мыслей воспринимают их и передают дальше непосредственным исполнителям, реализующим их на практике.

представители направленной к земле силы воли. Но рабочие являются не только представителями материальных сил воли, в равной мере они — крепкие представители душевных сил. По этой причине они предназначены для того, чтобы играть решающую роль именно в формировании среднего звена в организме предприятия.

Среднюю часть предприятия люди составляют из таких же сил, которые в физической области проявляются как процесс дыхания в своем ритмичном соотношении с процессом кровообращения. Связанные с этими физическими процессами душевные сердечные силы человеческой предрасположенности или антипатии образуют в сфере Хозяйственной деятельности тот уровень, на котором, с одной стороны, могут объединиться все работающие для совместного выполнения трудовых операций и на котором, с другой стороны, руководство предприятия может встретиться со всеми трудящимися, чтобы правильно решать общие задачи. Обе стороны образуют социальную связь сил либо стремятся к ее оформлению в как можно более совершенном виде. Так мышление и воля устремляются к сердцу в целях гармонизации. Но цель, к которой в первую очередь стремится трудящийся человек по своей внутренней потребности и внешней Необходимости, это — социальный порядок на предприятии, при котором он может чувствовать себя человеком.

Срединная область работы предприятия, включающая в себя gt; социальные связи между руководством предприятия и рабочими ! (служащими), содержит в себе все то, что привело в последнее время к возникновению так называемого социального вопроса, к возникно- ; вению рабочего движения и социализма. В рабочем движении, тяготеющем к крайним революционным формам, выражается принципиальная неудовлетворенность рабочих условиями на предприятии и экономической жизнью в целом. Такое радикальное отрицание трудящимися нынешнего либерального экономического порядка, вероятно, действительно связано с теми обстоятельствами, что этот экономический порядок сформирован неверно. Он родился на Западе, в англосаксонском мире. Самым великим идеалом людей этого мира является свобода, которая на Западе приобретает форму ответственности человека за свои проявления во внешнем мире. Случилось так, что сфера хозяйственной жизни была выбрана основной социальной сферой, в которой современная буржуазия культивирует свои потребности в свободе. Это означает возведение свободы в принцип хозяйствования, в метод общей экономической жизни. Но на самом деле свобода не является методическим принципом экономической жизни, она — принцип духовной жизни и всей духовной деятельности. Истинный метод хозяйственной жизни гораздо больше заключается в том, что было у русских в крестьянской общине, то есть в «миру». Ее социальный закон был сформулирован Петром Кропоткиным, который «обоюдную взаимопомощь» в качестве общего принципа существования противопоставлял объявленному Дарвином принципу борьбы за существование. Запад основал экономический порядок, в котором, на самом деле, принцип борьбы за существование стал и остается движущей силой.

Предприниматели, являющиеся носителями и руководителями современной экономической жизни, относятся к самым выдающимся и самым сильным представителям буржуазного типа человека, который приступил к выполнению своей миссии с начала средневековья. Его основная сила и мощь произошла из соединения высокоразвитой интеллигенции, то есть своеобразной способности мыслить, с сильной и мужественной земной волей. Из этой связи обращенной на материальное интеллигенции с земной волей, что в полной мере проявилось в рабочей силе, предпринимательской энергии и технике, родилось современное общество хозяев, которое более не культивирует геройство и рыцарскую добродетель своих средневековых предшественников. Но хозяева все же переняли одну черту у благородных рыцарей: инстинкты власти. Руководствуясь ими, они управляли хозяйственными предприятиями методами борьбы под знаменами свободы. С помощью таких методов они победили и завоевали возможность осуществить то, что подразумевали под свободой. Но то, что вырвалось наружу через клапан свободы, было не идеальным хозяйством, а только осуществлением власти с помощью экономики, то есть за счет господства над капиталом, над средствами производства на предприятии и над занятыми на предприятиях рабочими и служащими. Еще должно быть определено, что означает, когда все вновь образующееся в экономике богатство, являющееся следствием вечного прогресса всей духовной жизни, переходит в руки немногих, а именно тех, кто управляет предприятиями. Они присваивают весь капитал и создают свой собственный мир, в котором завоевание дальнейших богатств является наиглавнейшей целью. Удовлетворение экономического спроса становится при этом побочным эффектом такой формы хозяйствования.

На целую экономическую эпоху наложило свой отпечаток и дало ей название то, что капитал был призван служить осуществлению буржуазных импульсов свободы и что это осуществление приняло форму господства над капиталом в виде недвижимости или денег. Силы такого управления экономикой, появившегося впервые в образцовом виде в Англии, на самом деле являются политическими, то есть силами, неподходящими для хозяйственной деятельности. Они не относятся к сути экономики, но из-за потребности свободы нового времени были перенесены буржуазией в экономическую сферу. С одной стороны, эти силы действовали очень прогрессивно, с другой же, мешали формированию социального облика предприятия. Кроме того, они вообще сделали невозможным возникновение социальных экономических форм. Против этого экономического порядка, заместившего властью над капиталом настоящие цели экономики, было направлено возмущение трудящегося пролетариата. Главный труд социализма носит название Капитал. Социализм и все рабочее движение направлены против частной собственности на капитал. Но в принципе это не частная собственность как таковая, а власть, которая им основана. Эта власть стремится не больше и не меньше, как к владению всей продукцией на Земле. Путь к этому имперскому экономическому господству ведет через господство над всеми людьми, с помощью средств производства создающими эту продукцию. Управление производством, которое, опираясь на власть капитала, стремится к господству над материальным миром, раскрывается в своем самом утонченном виде — в капитале — и должно чтить принцип вождя и рассматривать борьбу как нормальную экономическую форму. Если же предприятие осуществляет цели власти, то оно и управляется авторитарными методами. В условиях Германии Фридрих Крупп продемонстрировал это, воспользовавшись, вопреки всем требованиям государства и трудящихся, правом хозяина дома и став таковым. Это, в принципе, стало незыблемой позицией всех предпринимателей, даже социально мыслящих. Такая позиция означала для трудящихся, что они, поступая на предприятие, были только объектами и хотя по видимости работали для достижения экономических целей, но на самом деле — для чуждых их сути целей власти. Далее — это означало, что они не могли иметь и малейшей доли в предприятии, даже и не должны были иметь, а нужны были лишь для работы над тем, что им поручено. Высочайшая свобода одной стороны соответствовала крайней несвободе другой. Хозяйственное предприятие стало политической структурой власти в авторитарной форме, и за счет этого — радикальным препятствием для развития сил свободы в рабочем человеке. Авторитарной властью предприятия рабочий на долгое время был лишен права голоса.

Если правильно подходить к таким фактам и рассматривать признание свободы человека и в экономической жизни как идеал, то нужно уяснить, что никогда свобода экономики не уничтожалась активнее, а свободные хозяйственные устремления не были зажаты так крепко, как под властью капитала предпринимателей, накапливающих его как частную собственность. Экономическая жизнь, строящаяся, по сути своей, на взаимопомощи и мирном взаимопонимании, была превращена тем самымварену борьбы, на которой более сильные подчиняют себе более слабых и отнимают у них свободу. Невозможно представить себе, чтобы при таких предпосылках могла возникнуть ассоциированная экономика, так как именно это заставило бы трудящихся потребовать равноправия в общечеловеческих и деловых отношениях с руководством предприятия. Без решения вопроса о трудящихся нельзя добиться правильной социальной формы экономической жизни, ведь экономические ассоциации не являются объединениями предпринимателей.

Чтобы попытаться представить себе образно ненормальную организацию предприятия в капиталистическую эпоху, следует вернуться к приведенному ранее сравнению предприятия с трехчленным человеческим организмом. Капиталистическое предприятие предстает в виде организма, в котором головная система подчинила себе все остальные части и как бы впитала их в себя. Области сердца и обмена веществ нужны ей только для того, чтобы превратить их в нечто подобное голове. Таким образом, предприятие выбивает ежедневно из рабочей силы и природных сил капитал*. Все выглядит так, как если бы предприятие существовало только для управления предприятием подобно тому, как если бы человеческий организм был нужен только ради головы и ее мыслительной деятельности. Такой образ раскрывает принципиальную ненормальность капиталистического управления производством. Здесь нет места для прав трудящихся; они лишь средство для обеспечения особого существования руководства предприятия. Точно так же трудовые процессы, то есть труд работающих в связи с природой, становятся просто средствами образования капитала для руководствапредприятия. Это проявляется и в социальном ущемлении в области потребления и снабжения. За счет угнетения трудящихся и потребителей капиталистическое руководство предприятия хочет приобрести особое бытие. Последствия этого:

"По-латински caput — голова; capitalia — относящийся к голове; capital — головная повязка, (дополнение редактора.) революционизация рабочих и недостаточное снабжение, частично голод среди большой части населения планеты. Вспомним только о бесчисленных жертвах голода в Китае и России после первой мировой войны, когда в то же самое время ради удержания цен сжигалась пшеница. Но подобное постоянно констатировалось и социальными критиками в течение прошлого века.

Чтобы оценить положение трудящихся на капиталистическом хозяйственном предприятии, его надо рассматривать по трем направлениям. Рабочий по отношению к природным основам и материальным объектам, с которыми он работает, находится в условиях неслыханной механизации и раздробленности трудовых процессов, делающих его безличной частью машинного агрегата. Своей судьбой он как бы прикован к машинному существу и стал почти безвольной частью механического коллектива. Это неизменное состояние, которое хотя и облегчается духовными противовесами, однако не может быть отменено. Второе направление положения рабочего на предприятии складывается из отношения рабочего к себе подобному. Здесь речь идет о проблеме общности, которая под влиянием капиталистического управления предприятием привела к объединению трудящихся не в целях организации экономики и производства, а только для классовой борьбы и уничтожения всего капиталистического экономического и общественного строя. И, наконец, третье направление: позиция рабочего по отношению к руководству предприятия, которая определяется позицией руководства предприятия к нему самому и связана с условиями оплаты труда. Это характеризует вид связи рабочего с предприятием и, тем самым, с руководством предприятия, в первую очередь с предпринимателем.

За словами «условия оплаты труда» скрывается трехчленный комплекс социальных нарушений, о котором надо вспомнить, чтобы знать, какой социальный приговор в действительности выносится этими словами. Социальный закон, лежащий в основе всей хозяйственной деятельности, говорит, что любая промышленная работа должна производиться так, чтобы рабочий трудился не для себя, а для других. По природе каждый человек, поднявшийся до уровня самосознания, работает с удовольствием. Если же он должен работать с желанием для других, то необходимо иметь настоящую социальную связь с этими другими, для которых он трудится. А трудиться для других означает: жертвовать личной субстанцией для других, а также предоставлять все самое лучшее и интимное для блага ближнего. Это возможно только тогда, когда связь с получателями этой жертвы является, так сказать, морально безупречной. В экономической жизни это может осуществляться, если другой на мою жертву отвечает равной со своей стороны. Когда ремесленник работает на заказчика, он может свободно договориться с ним о том, что они конкретно обязуются предоставить друг другу, то он естественно радуется предстоящей работе. Когда же рабочий занят на фабрике, он ведет переговоры не с тем, для кого производит товар, а с посредником, которому товар как таковой и не нужен, но который хочет осуществить с этим товаром свой бизнес. Он хочет получить по возможности большую жертву от других и как можно меньшим пожертвовать за это самому.

Однако в рамках экономической жизни нельзя, нет возможности что-либо дарить или принимать дары без причинения экономического и морального вреда. Только вовне, то есть государству и духовной жизни, можно делать дары. Предприниматель же является человеком, который со своих деловых позиций всегда хочет что-то получить в виде дара. Он действует не по убеждению, что он ничего не должен получать от рабочего как подарок, напротив, он стремится к тому, чтобы от рабочего пришло как можно больше даров. По своей предпринимательской логике он не может сделать ничего иного, кроме занижения эквивалентов, выдаваемых рабочему за его труд. Дело в том, что эти эквиваленты противоречат логике предприятия, то есть получению прибыли. Когда за созданное рабочим должен быть представлен ответный дар, когда, собственно, личная жертва рабочего должна быть уравновешена ответной жертвой, против воли предпринимателя возникают издержки, которые надо покрывать. Вот это и обозначается понятием «заработная плата», являющимся, на самом деле, антисоциальной категорией. Принцип заработной платы разрушает предпосылки для возникновения нормальной человеческой радости от труда на пользу другим. Позиция предпринимателя на предприятии, позволяющая ему посредством договора купли- продажи распоряжаться рабочей силой занятых на нем людей, является с точки зрения социального метода экономической жизни радикально неверной. Она позволяет рассматривать духовное как товар. Форма, в которой это происходит, — сделка по отношению к тому, что производит рабочий. Сумма оплаты или цена труда согласовывается на специально созданных рынках труда в соответствии с предложением и спросом на рабочую силу первоначально между отдельными рабочими и предпринимателями, а затем между профсоюзами и объединениями предпринимателей в виде тарифных договоров. Способ, который применялся для оценки результатов труда, то есть товаров, был перенесен на труд, и таким образом гуманнодуховное творчество стало предметом эгоистических интересов приобретательства. Экономическая теория либерализма своими теориями заработной платы обеспечила чистую совесть для такого отношения к труду.

Это первое, что как социальное нарушение присуще условиям заработной платы. К нему примыкает второе: каждый рабочий, получающий вознаграждение в виде заработной платы, формируемой на так называемых рынках труда, постоянно переживает, что подвергается постоянной эксплуатации; это означает, что ему отказывают в экономической справедливости. Экономическая наука, обосновавшая и оправдавшая такой хозяйственный порядок, определила распределение результатов хозяйственной деятельности предприятия тремя понятиями: заработная плата, предпринимательская прибыль и проценты на капитал. С заработной платой рабочий связал представление о своем эксплуатируемом труде, в прибыли предпринимателя увидел результат эксплуатации, а в процентах на капитал. — эксплуатацию более высокого порядка. В таких условиях существует только одна сила, которая привязывает рабочего к предприятию, а именно — инстинкт самосохранения, а это означает необходимость получения заработной платы. Отношения оплаты труда стали единственным связующим звеном между рабочим и предприятием. Из данного опыта возникло требование получения полного трудового дохода. Уменьшение благодаря условиям заработной платы полного эквивалента труда было воспринято как повод для правовой претензии, и это совершенно правильно, так как мораль экономической жизни основывается на принципе свободного обмена результатами труда, по которому каждый из обменивающихся должен чувствовать, что правильно вознагражден за свои результаты. Хотя, как было сказано раньше, нет материальной обменной эквивалентности между двумя товарами, однако, существует общий объективный личный эквивалент, который отсутствует при произволе и имеется при просто субъективных оценках стоимостей.

В конечном итоге третий аспект заработной платы является следствием двух других — унижения личности и отказа в экономической справедливости, частично это следствие того состояния духа, которое формирует у предпринимателя подосновы для отношений заработной платы. Высокая духовная культура, созданная буржуазией, не была допущена на предприятия. Буржуазный предприниматель у себя дома занимался вопросами образования, музыкой и культурной жизнью, а когда он вступал на предприятие, все это переставало для него существовать и на передний план выдвигался холодный расчет рентабельности. Без осознания своего преклонения перед материалйстическими принципами буржуазные предприниматели организовали экономику так, как если бы преклонялись перед ними. Реальностью стало только материальное. Политическое и духовное игнорировалось, если оно не могло служить непосредственно материальным целям. В государственную и культурную политику со стороны предпринимателей были привнесены экономические интересы, и особенно духовная жизнь все активнее выдвигалась на роль интерпретатора и представителя экономических воззрений и интересов. Те же самые тенденции исходили от марксистской рабочей политики по отношению к рабочим. В результате рабочий не был допущен капиталистическим экономическим порядком ко всем благам и духовным достижениям буржуазной культуры и тем самым остался отделенным от тех сил, к которым стремился из-за страстного желания развивать свои индивидуальные силы. (Смотрите в данной связи принципиальное рассмотрение Рудольфа Штайнера в книге «Основные положения социального вопроса», раздел I, Штутгарт, 1919 .)[*] Последствием отдаления духовного содержания от души рабочего стало то, что существование рабочего погрязло в материализме, и он, равно как и его антипод, предприниматель, был захвачен только экономическими интересами. Рабочий вследствие этого развился вопиющим экономическим эгоистом и материалистом и руководствовался, точно так же как и предприниматель, соображениями прибыли и выгоды в связи с оплатой труда. Таким образом рабочий был исключен из соучастия в управлении предприятием и лишен ответственности за его деятельность.

Так может быть понят в своей реальности трехчленный комплекс социальных нарушений, включающий в себя отношения заработной платы. Чувство полной ничтожности, сознание отсутствия экономических прав и ведущий к духовному упадку материалистический настрой возбудили в рабочем действительно универсальный гнев против буржуазно-капиталистического общественного строя и его носителей, предпринимателей, капиталистов и руководителей предприятий. Карл Маркс был ведущим умом, который оправдал эту готовность рабочего к ненависти, сделал ее святой и превознес; он обеспечил ей чистую совесть и мужество для реализации. Он создал во всем рабочем сообществе солидарное ощущение своей недостойной человека профессиональной судьбы и своего общественного деклассирования. Формулировка этого разжигающего гнев классового сознания постоянно повторяется в припеве «Интернационала». В духе этого человеконенавистничества «Коммунистический манифест» призвал всех пролетариев к объединению, чтобы в классовой борьбе выступить против всей буржуазной экономики, буржуазной морали и буржуазных государственных порядков. Это стало глобальной, захватившей весь мир империалистической игрой, созданной именно для того, чтобы жизни пролетариата придать мощное содержание, а его самосознанию — сильнейшее побуждение, и чтобы он благодаря этому отделился в мировоззренческом и политическом плане от буржуазного мира.

Рабочий не смог бы реагировать в такой форме, если бы не был воодушевлен импульсом свободы. Этот импульс свободы способствует прогрессу личности, который цивилизованное человечество осуществило со времени средневековья. Человеческая личность не хочет больше оставаться пассивной в каких-либо условиях, но принимает только те условия, которые соответствуют ее собственным убеждениям или созданы ее собственными усилиями. Здесь коренится неслыханная активность пролетариата. Ему не было предоставлено никаких возможностей и сфер деятельности в экономической жизни и в труде, поэтому импульс свободы разрядился революционным путем вне рамок экономики и был направлен на крушение всех созданных или признанных буржуазией отношений.

Тот, кто мыслит в соответствии с действительностью, может понять, что экономический порядок, вызывающий такие действия и возбуждающий у работающих стремление к революции и абсолютному отрицанию такого порядка, неверен в своих главных принципах. Далее следует подумать о том, что порождающее возмущение рабочих насилие над личностью в экономической жизни само по себе не давало социальной возможности для плодотворных действий. С позиций же ассоциированной экономики именно эти инициативные силы, побуждающие личности рабочих к деятельности, являются тем, что нельзя отнимать, а как раз надо использовать через ассоциации для формирования экономики. Созидательные силы работающих хотят и могут нести ответственность. Только в ассоциированной экономике они найдут для себя сферу ответственности, так как ассоциированное хозяйство безусловно рассчитано на то, что работающие берут на себя ответственность. Его вообще невозможно представить и осуществить как дело исключительно предпринимателей.

Для того чтобы рабочие и, конечно, служащие могли принять эту ответственность, на предприятии сначала должно быть обеспечено их правильное положение, прежде всего — созданием верного социального законодательства. Оно является непременной предварительной ступенью в деле общего налаживания экономики в ходе ассоциативного сотрудничества.

С позиций производства последствием отношений заработной платы является то, что трудовой доход наделяется несоциальной ролью в создании основ и стимула к труду. При этом вид расчета заработной платы значения не имеет. «Отмеривается» ли заработок по производительности или по итогам работы предприятия, связаны ли с этим премии за объем произведенного, как в случае аккордной работы и всех видов премиальной оплаты труда — в любом случае труд принимаюттак, что на его оплату непосредственно влияет то, как совершается работа. Эгоизм и заинтересованность в деньгах никогда г не должны быть мотивами труда, если он осуществляется для других, так как в противном случае будут стараться работать по возможности меньше; однако эти эгоизм и заинтересованность в деньгах неистребимо проросли в душах рабочих, благодаря чисто деловому подходу, с которым предприниматель или руководитель предприятия уже в течение многих поколений выступает протав ищущего работу. Он как бы хочет сказать: я владею средствами производства, вы можете работать с ними, только если будете отдавать мне продукты своего труда; за это я буду платить вам заработную плату, и вы сможете на нее жить с вашими семьями; но эту заработную плату я стану относить к производственным издержкам, которые согласно закону должны быть по возможности низкими. Такой дух в руководстве предприятия уничтожает человеческое содержание в трудовых отношениях. Основной закон действительно человечного стимула к труду гласит, что нет истинной работы для других, если работают по соображениям эгоизма, то есть если работают, исходя из стимулов алчности к заработку.

Но, с другой стороны, само собой разумеется и то, что занятый в экономике человек, не получающий достаточного количества ответных услуг, теряет тягу к труду. Здесь находится основной пункт обсуждаемой проблемы. Если человек в общем и целом знает, что за все им созданное последует справедливая компенсация, то ответная услуга более не будет решающим мотивом труда. Он возникает только в тот момент, когда работающему говорят; если будешь производить больше, больше будет и оплата. За счет непосредственного связывания заработной платы с результатами труда были установлены отношения оплаты труда, а вместе с ними возник и эгоизм в воле к труду. Эгоизм заработной платы может быть изгнан из мотивов труда, только если его место займет по крайней мере столь же мощная импульсирующая сила. Такая перекрывающая заинтересованность в заработной плате социальная импульсирующая сила труда может выйти только из духовных и душевных сил такой организации труда, при которой импульс труда будет отделен от импульса заработка. Но это, в свою очередь, возможно только при участии в организации производства полностью развившихся сил ответственности трудящихся. Импульсы для достижения большей производительности и лучших результатов должны исходить из социальной силы устройства предприятия, при этом оплата за хороший труд не должна являться мотивом труда.

При желании получить верное представление о формировании трудового дохода в правильном экономическом и справедливом человеческом смыслах следует сначала обратить внимание на проблемы, с которыми сталкивается обычное формирование заработной платы как на свободном рынке труда, так и посредством системы тарифных договоров и государственной политики заработной платы.

Во все большей мере нужда и недовольство рабочих понуждают руководителей предприятий признать, что требуются новые отвечающие справедливости методы оплаты труда, которые удовлетворяют трудящихся и побуждают их — а это, в конечном итоге, и становится главной проблемой — к лучшей работе. В соответствии с точкой зрения в нынешних хозяйственных отношений вся система формирования заработной платы стремится стать системой оплаты по количеству и качеству труда. Однако с точки зрения жизненных необходимостей рабочего на передний план выходит иной подход. Тут играет роль истинный объем жизненных потребностей рабочего, которые исключительно разнообразны в зависимости от семейного положения и количества детей. Взаимоисключающие принципы оплаты труда по производительности и по удовлетворению потребностей резко противостоят друг другу.

Система оплаты труда по производительности победила во всех странах с капиталистическим методом производства, но в первую очередь — в государствах восточного блока. Духовный подход рабочего в странах с капиталистическим производством характеризуется тем, что склонность этого рабочего к труду возникает только через призму заработной платы и что с такой позиции он за свое вознаграждение хочет работать по возможности меньше; если же от него хотят получить больше работы, то стимулировать это нужно за счет добавок к заработной плате. Принцип оплаты по результатам труда принял различные формы. В аккордной системе стремятся к полной зависимости заработка и производительности. Во всех системах премиальной заработной платы, в первую очередь при дифференцированной системе оплаты труда, какой ее изобрел Тейлор для Америки и какой в своей экстремальной форме она была перенята Советской Россией, производство форсируется за счет того, что повышение производительности обеспечивается непропорционально высокими надбавками, а за низкую производительность делаются непропорционально большие вычеты из заработка, в дополнение к которым в России предусмотрены еще и штрафные санкции.

Наше время стремится решить более утонченным образом проблему справедливости в оплате труда. Нынешний предприниматель живет убеждением, что необходимо осуществить объективную справедливость в определении заработной платы. С этой целью он хочет найти и применить признанные рабочими формы оплаты труда и расчеты производительности. Все эти попытки связаны с замалчиваемой предпосылкой, по которой отношение заработной платы является чем-то само собою разумеющимся и должны иметься объективные критерии для осуществления на практике справедливости в оплате труда. Если такие критерии есть, говорит себе предприниматель, то отыскивать их надо посредством научных работ и исследований без привлечения к этому тех, кого это касается, то есть самих работников. Но так как результаты всех этих объективно созданных методов оплаты труда не вызывают у работающего никакого удовлетворения, были предприняты попытки, взывая к деловитости рабочего, добиться его активного участия в определении норм оплаты сдельного труда. Такие попытки даже хорошо зарекомендовали себя. Рабочие оправдали оказанное им доверие и в действительности по- деловому участвовали в установлении норм оплаты. И понятно, что те рабочие, которые ответственно участвовали в этом определении норм, были осчастливлены; но из этого вовсе не следует, что они были осчастливлены работой по ими же самими определенной аккордной заработной плате. То, что рабочие сами установили аккордные условия, ничего не изменило в воздействиях такой работы. Самым прогрессивным здесь был призыв к рабочему действовать с чувством ответственности. Активизация рабочего, однако, приобретет свой подлинный облик, когда больше не будет идти речь об установлении заработной платы, то есть об абстрактно рассчитанном, но механическом соответствии оплаты результату труда, но когда эта материальная связь порвется и речь пойдет о создании собственных стимулов и определении дохода рабочего, не являющихся непосредственным мотивом для труда.

В качестве другого метода для включения ответственных сил свободной инициативы рабочего сформировались после войны так называемые «коллективы производительности», в первую очередь в строительной промышленности. В такой коллектив в рамках предприятия объединялось определенное количество рабочих, которые брали на свою ответственность выполнение какого-либо крупного задания, например, строительство ангара, перевозку определенного объема строительных материалов, возведение сооружения и так далее. В состав группы входили все необходимые рабочие, от бригадира до подсобника и ученика. Руководитель предприятия знакомил рабочих с исчислением заработной платы. Опытные рабочие проверяли, соответствует ли заработок требуемой производительности. Если исчисление находили приемлемым, то рабочие заявляли о готовности выполнить задание в установленные сроки и брали на себя полную ответственность. Сумму заработной платы по калькуляции они распределяли между собою по совершенно определенным критериям, в основе которых была личная производительность каждого в отдельности и степень ответственности его труда. Важным здесь было то, что рабочим самим надо было устанавливать свой заработок в условиях полной гласности, честности и справедливости, без чего коллектив сразу же развалился бы. В предшествовавших взятию подряда обсуждениях относительно распределения заработка боролись личные интересы с общей человеческой честностью и

объективностью, и зачастую второе побеждало только после ожесточенной борьбы. Но самым важным было, что такие сражения велись и приводили к результату, который признавался самими их участниками. Таким образом развивались силы ответственного подхода к труду и создавалось то душевное состояние, при котором мысли о заработке при выполнении задания отступали, и можно было работать из импульсов прирожденной радости труда. Но все же в данном отношении такие современные коллективы производительности были только самым началом, и кроме того, собственно, шли в неверном направлении. Они были чем-то временным по той причине, что в такой форме подходили не для всех отраслей промышленности и для gt; выполнения не всех видов работ, другими словами, избранная форма оплаты труда никогда не смогла бы осуществляться на уровне выше

• отдельного предприятия. Но они действовали таким образом, что, несмотря на продолжающееся существование отношений заработной платы, в отдельных рабочих на длительное время вселялись силы ответственного отношения к труду. Входившие в такие коллективы рабочие начинали вдруг проявлять интерес к тому, что они в результате сделали; они осматривали это, проверяли и давали оценку. Однако это чувство взятой на себя добровольной ответственности коренилось лишь в коллективной заинтересованности в заработной плате всех участников трудового процесса. Такая заинтересованность в заработной плате при определенных условиях опять же оказыва-

| лась на поверку антисоциальной. Коллективы производительности безжалостно изгоняли любого члена, который им не подходил, и брали других, всегда исходя из соображений производительности. Члены их оценивали друг друга не по человеческим качествам, а по показателям производительности. Так как борьбы за заработную плату не было и каждый участвовал в ней в соответствии со своим

• собственным решением, проявлялся определенный интерес к труду. I Но им быстро завладел ускоренный нормативный характер сдельной ; работы.

і ¦ Соединение заинтересованности в заработке с объемом произве- j денного хотя и казалось полным смысла, но при работе по чисто эгоистическим соображениям приводило само по себе даже в коллек- i тивах производительности к социальным противоречиям. Кроме того, возникает вопрос более высокой справедливости по отношению к заработной плате, которая должна помогать рабочему справляться с его различными семейными нагрузками. Это уже проблема заработной платы в зависимости от потребностей, где надо учитывать, что рабочий своим трудом должен содержать не только себя, но и свою семью. Если каждый холостой рабочий с позиции производительности получает тот же заработок, что и женатый, то это соответствует, экономической справедливости, но не отвечает справедливости социальной, которая исходит из экономических жизненных потребностей работающего с учетом семьи, которую ему надо содержать. Благодаря этому происходит индивидуализация платы за труд, которая в основном не зависит от производительности. Но так как и объективная экономическая градация заработка в зависимости от производительности имеет также глубоко обоснованный смысл, то возникает вопрос, каким образом критерии исчисления заработной платы с социальных позиций могут быть с этим увязаны.

Справедливое в социальном плане исчисление дохода на основе семейных забот трудящегося решает народнохозяйственную проблему, поскольку экономическая жизнь тревожится о будущем, развивающемся поколении людей, финансируя воспитание детей. Если рассматривать товарное производство, то каждое в данное время живущее поколение взрослых наряду с производством для своих потребностей производит и то, что нужно детям и их матерям. Но с позиций денежного хозяйства эти расходы должны быть включены в цены на изделия. Лежащие в основе этих цен доходы должны соответствовать этому и должны включать в себя денежные стоимости, финансирующие семейные потребности. Если исходить из чистого заработка за производительность, то элемент семейных потребностей может быть отражен в нем тремя способами.

1. Заработок по производительности рассчитывается так, чтобы он в любом случае включал в себя определенные семейные потребности. Дифференциация по фактическим семейным нагрузкам проводится дополнительно через подоходный налог. За счет значительного налога для холостяков в сочетании с так называемой привилегией на детей стремятся добиться дополнительного дифференцирования в заработной плате. Если же учитывать действительное положение дел, то в любом случае на практике расходы на детей налоговыми льготами не покрываются даже и отдаленно. Эта социальная корректировка заработной платы, осуществляемая дополнительно за счет налогов, не только вовсе не достаточна, но она и неразумна в том плане, что невольно подключается к подъему и падению заработной платы при повышающихся или понижающихся ставках, как если бы синхронно с возрастанием или снижением дохода менялись и семейные потребности. Таким образом, народнохозяйственный недостаток этого метода заключается в том, что техника исчисления заработка, посредством которой «общий» уровень заработной платы определяется заранее с включением придуманной потребности семьи, то есть и заработок холостяка обеспечивается квотой семейной потребности, которая затем снижается за счет налога, — эта техника исчисления заработка повышает уровень издержек, так как с точки зрения экономики предприятия зарплата включается в цену товара. За счет этого производство дорожает. Ошибкой такого способа хозяйствования является определение общего уровня заработной платы в соответствии с максимальной потребностью семьи. Тогда в заработках холостых и не имеющих детей работников образуются части в виде налогов, которые должны быть включены в качестве издержек в цену товара. Завышенный с помощью налоговой техники уровень заработной платы искажает народнохозяйственные показатели стоимости по причине завышенного за счет налога на предмета потребления и налога с оборота уровня цен.

2. Сдельный заработок исчисляется в размере культурного минимума отдельного работающего. При этом общество в какой-то форме берет на себя заботу о подрастающем поколении. Оно не может вообще снять ответственность с родителей, но в финансовом отношении основная доля забот остается за ним. Что же такое общество? Его самым всеобъемлющим видом является государство. Но если государство несет расходы, то это опять же делается за счет налогов, а они, в свою очередь, приводят к тем самым всеобъемлющим смещениям в доходах, которые известны по выплатам пособий безработным. Народнохозяйственные возражения против услуг такого рода заключаются в том, что расходы на поддержание семьи должны обеспечиваться посредством других источников доходов и. поэтому не входить в формирование цен на товары и образование доходов.
3. С экономических позиций было бы правильно поступать так, чтобы расходы на семьи, выплачиваемые в соответствии с пунктом 2, дополнительно к минимальной сдельной заработной плате, приводили бы к нормальному образованию дохода и включались в цены на товары. Но это могло бы происходить только в том случае, если бы соответствующая определенная квота заработной платы выплачивалась всеми предприятиями и равномерно распределялась между ними. Тогда поступающие к населению составные части заработной платы в действительности в своем истинном размере смогли бы включаться в цены на товары. А так и должно быть, поскольку они обеспечиваются современным производством. Но полноценная попытка такого рода еще не была предпринята. Удержания из трудовых доходов могут быть оправданы общечеловеческой ответственностью за подрастающее поколение. Кроме того, эти издержки не коснутся ценообразования. С чисто тактической точки зрения примечательно, что с позиций трудовой морали, создающей отношения заработной платы между работающими, это доступно уже и при сдельной заработной плате и что доплаты к доходу на семейные нужды как особая часть дохода наряду со сдельным заработком и отдельно от него таким путем войдут в бюджеты трудящихся.

Из всех этих рассуждений по проблеме заработной платы следует, что отвечающее реальности решение не может быть найдено до тех пор, пока трудящиеся работают при отношениях заработной платы.

Чтобы такое положение изменилось, дух ассоциаций, являющийся духом понимания и переговоров — духом человеческого сотрудничества, также должен поселиться на предприятии и определять взаимоотношения между руководством предприятия и коллективом рабочих и слУжащих.

Относительно положения работника предприятия вплоть до настоящего времени можно сказать, что вследствие отношений заработной платы этот рабочий еще не вступил на это предприятие. Он бы в действительности остался за его пределами, если бы выполнение работ не было связано с необходимостью его присутствия. Но на путь преодоления этой нулевой связи рабочего с предприятием вступают тогда, когда рабочие, исходя из собственных сил свободы, принимают на себя ответственность не только «на» предприятии, но и «за» предприятие, которая при деловом подходе представляет собой полярное дополнение к ответственности руководства предприятия. То, что рабочие должны взять в свои руки ответственность на предприятии и за предприятие, не означает, что они должны проникать в область компентенции руководства предприятия, как заявляют в политических требованиях профсоюзы и что отчасти уже достигнуто. Рабочие и служащие могут взять на себя только такую ответственность, с которой они в состоянии справиться, и в тех сферах, где являются специалистами. Они не могут как специалисты принимать инженерные решения и участвовать в коммерческой деятельности. Но есть такие принципиальные области, где они не только могут брать на себя ответственность, но даже должны делать это в общих интересах.

Самой малой областью ответственности трудящихся является их рабочее место. Работающий может исполнять все связанное с ним бездумно, как слепо подчиняющийся, безвольный раб, или же занимать это рабочее место с осознанной ответственностью. Практика показывает, что последнее в условиях отношений заработной платы возможно только в весьма ограниченной мере, если вообще возможно. Правда, рабочие, имеющие собственную недвижимость, могут быть полностью удовлетворены заработком, состоять с предпринимателем в патриархальных связях и из личных симпатий развивать определенную силу ответственности на своих рабочих местах. Но это и все. Дальнейших шагов к принятию ответственности уже по отношению к господствующему положению руководства предприятия вообще не следует. Однако именно эта дальнейшая ответственность и станет важной в будущем. А то, что рабочие заинтересованы в ней, показывают политические действия за пределами предприятия. Эта ответственность, которую трудящимся, занятым в экономической сфере, следовало бы принять на себя в будущем, должна быть ответственностью за само предприятие, не только ответственностью на предприятии за свое рабочее место. Выясняется также, что и указанная индивидуальная ответственность за рабочее место может принять правильную форму только тогда, когда ей предшествует высокая ответственность в рамках всего предприятия.

Ответственность за предприятие трудящийся, конечно же, не может принять, вытеснив администрацию и заняв ее место. Напротив, внутри предприятия должно существовать обоснованное органическое разделение ответственности между руководством предприятия и коллективом трудящихся. Это означает, что одностороннее централизованное руководство предприятия было бы заменено полярным руководством, состоящим из обеих инстанций — администрации, с одной стороны, и коллектива трудящихся, с другой. Трудящиеся вовлекаются в сферу ответственности по отношению к предприятию. Но они не становятся носителями общей ответственности, как это пытались практиковать в рабочих производственных товариществах, что не приводило к каким-либо положительным результатам. Особые качества, присущие руководителям предприятия, встречаются в среде трудящихся как исключение, да, в принципе, ожидать у них этих качеств и не следует. Рабочие не являются ни инженерами, ни коммерсантами. Сфера, в которой они на самом деле компетентны, — это организация трудовых отношений на предприятии. При глубоком рассмотрении каждое предприятие представляет собою трехчленный организм, как это было показано в начале главы. Он строится на физической основе материальных веществ, которые рабочий обрабатывает, и материальных предметов, с которыми он работает. Идеи, касающиеся целей производства, и форма реализации их, то есть организация всех трудящихся в техническом отношении, соединение человеческого труда с функцией машины, приходят от руководства предприятия, которое в определенном смысле является головной системой предприятия. Между этой головной системой и физическими процессами преобразования материалов в качестве третьего члена находится труд занятых в производстве, которые реализуют идеи администрации и осуществляют превращение материалов.

Чтобы трудящиеся, которые сами по себе являются не материалами и машинами, а людьми, могли работать правильно, то есть с полной отдачей всех своих сил, они должны совместно определить форму организации их труда с таким социальным обликом, в рамках которого они действительно способны на самое лучшее. Руководство предприятия не имеет возможности само создать правильную социальную форму труда, хотя может помочь и поддержать в этом. Дело в том, что администрация в своей собственной сфере руководствуется в основном экономическими соображениями, другими словами, она мыслит и действует с точки зрения товарного принципа, и с таких же позиций она должна подходить к труду, то есть она должна делать труд товаром. Тогда это приводит к отношениям заработной платы, в результате чего трудящиеся не могут развиваться как люди в процессе труда. Поэтому перед самими трудящимися ставится задача по созданию на хозяйственных предприятиях таких социальных условий труда, при которых можно было бы работать с полной отдачей. Это значит, что должна быть найдена общественная форма труда, в которой заработная плата более не является мотивом для самого труда.

Первый решительный шаг, который можно было бы сделать в этом направлении, заключался бы в том, чтобы предприятие более не рассматривало доход трудящихся как заработную плату и издержки, а выводило его непосредственно из статей предприятия. Доход предприятия в этом случае больше не был бы тем, что автоматически переходит в собственность руководства предприятия или же стоящих за ним капиталистов. Прибыль предприятий по ее сути и действенности следует рассматривать как то, что исходит из объединенной деятельности всех занятых на предприятии, то есть трудящихся и руководства. Все работники предприятия находятся по отношению к прибыли в таком правовом отношении, которое выражает равенство, равноправие, равноценность. Нормальный человеческий правовой подход мог бы устранить имеющиеся преимущества руководства предприятия в доходах. Эти преимущества руководство предприятия до сих пор обосновывало кажущейся вполне резонной причиной — тем, что собственность предприятия, то есть собственность на средства производства, находится в его руках. Это юридическое воззрение, основывающееся на римском праве, не отвечало, однако, простому социальному факту: практическое использование средств производства невозможно без участия рабочего.

Это было человеческим произволом — определять с правовых позиций, что собственность предприятия, то есть собственность на средства производства, служит обоснованием правовой претензии на всю прибыль предприятия. Здесь решающим было только материальное средство производства, а не человеческая сущность. Но товар возникает из двух компонентов — физических основ производства и человеческих усилий. Руководству предприятия принадлежит собственность только на первое, но не на второе. Собственностью на труд владеют сами трудящиеся. Из этого следует, что произвол имеет место в том случае, если собственность на средства производства становится определяющей для владения доходами предприятия, в то время как собственники нематериального компонента товара, труда, лишаются прав собственности на прибыль предприятия. Это вытекает из логики фактов и опровергает существующую правовую форму распоряжения результатами деятельности предприятия. И далее из этого следует, что собственники рабочей силы по отношению к результатам работы предприятия находятся в равных условиях с собственниками средств производства. Они имеют равное с предпринимателями право претендовать на всю прибыль предприятия, исключив претензии владельцев средств производства и осуществляя все это в законной правовой форме.

Такие соображения приводят в итоге к социальному выводу, что руководство предприятия и трудящиеся должны подходить к прибыли как равноправные партнеры, так как видят в ней солидарный итог своих общих усилий. Тем самым перед ними встает практическая задача — приступить к обсуждению того, как расходовать прибыль предприятия. Здесь необходимо согласие обеих сторон, и условием для его достижения должно быть создание определенных предпосылок. Эти предпосылки очень разнообразны. Прежде всего, обе стороны должны знать, что в прибыль предприятия входят не только результаты совместного труда, но и, в большинстве случаев, сумма свободного образования капитала. В данной связи это имеет большое значение. Если бы не было свободного образования капитала, то руководству предприятия и коллективу трудящихся надо было бы обсуждать лишь вопрос распределения прибыли между собою. Но при наличии свободного образования капитала это невозможно. Данная сумма должна быть исключена. Как следует из правильного понимания причин образования капитала, она принадлежит тем, кто олицетворяет эти причины: представителям духовной жизни. Ситуация запутывается еще и тем, что и руководство предприятия представляет собой полноценное проявление духовной жизни, так как его деятельность обусловлена развитием технической одаренности и предпринимательского духа. Но прежде чем дальше рассматривать этот вопрос с позиций дохода, попытаемся представить себе, в каких социальных формах должен создаваться доход работающих на предприятиях с тем, чтобы на место отношения заработной платы вступило экономическое обеспечение жизни трудящихся.

Добиться этого жизненного обеспечения трудящихся можно было бы на предприятиях, существующих в системе рационально организованного ассоциированного хозяйства. В нем мы видим и участие трудящихся в общем управлении экономикой, поскольку они являются потребителями и как таковые проявляют свои потребности. В этом плане они объединяются с руководителями предприятий. В ассоциированной экономике формирование дохода трудящихся приобретает новый характер, непосредственно следующий из участия трудящихся в ассоциациях, которые ведут производство в соответствии с потребностями и при этом учитывают другие производства, которые необходимы для покрытия общих потребностей. Но с балансом производства и потребностей неразрывно связана ценовая характеристика произведенного. Однако реальные цены образуются опять-таки за счет того, что трудящихся таким образом набирают на предприятие, что они являются по отношению к прибыли предприятия полноправными претендентами. Этого нельзя делать автоматически посредством участия в прибылях и тому подобного. Ценообразование, которое видит свое происхождение в представлениях о жизненных потребностях, не может эти жизненные потребности представить себе иначе, как в трудовых доходах, установленных при согласии и по справедливости. Таким путем в ценообразовании практически реализуется жизненное обеспечение всех работающих.

При таком ценообразовании, базирующемся на реальностях потребителей, заранее надо устанавливать, что именно трудящийся должен получать в качестве дохода. На практике этот процесс не может осуществляться так же, как при его теоретическом описании. Нельзя, чтобы в конце хозяйственного года руководство предприятия и коллектив трудящихся впервые сходились вместе по вопросу прибыли предприятия и спрашивали себя: что нам с этим делать, как мы разделим это между собой после выделения доходов с капитала? При таком методе проводились бы лишь подсчет необходимых в ходе хозяйственного года расходов предприятия и обсуждение того, что делать с остатком. Но такая процедура не учитывает, что трудовой заработок не является результатом сбыта и его цен, более того, при образовании цен в их основу уже закладываются трудовые доходы и поэтому они должны быть заранее определены. Здесь напрашивается сравнение с обычным расчетом заработной платы. Однако согласованные на предшествовавших переговорах трудовые доходы не играют роли абстрактных расчетных величин по типу заработков, наоборот, они являются живыми величинами стоимости, представляющими тех, кто их получает. Тем самым они хотя и устанавливаются заранее «как заработная плата», но таковой не являются, ибо понятию заработной платы не присущ признак предварительного определения.

Предварительное установление дохода осуществляется через социальный акт, а не на антисоциальных рынках труда или посредством мертвых тарифных схем. Если хотят найти правильную форму оплаты труда, надо вернуться к человеческим корням. В узко ограниченном мире отдельного предприятия никогда не представляется возможным принять окончательное решение по размеру вознаграждения за труд. Это невозможно, во-первых, потому, что заработки являются элементом общего ценообразования, и, во-вторых, потому, что они подчинены закону социальной справедливости, который запрещает любому отдельному предприятию выплачивать своим работникам трудовой доход индивидуального размера. Если бы так было, возникла бы страшная конкурентная борьба рабочих за поступление на предприятия с более высоким уровнем доходов. Скорее это является социальным требованием, чтобы размер жизненного обеспечения всех трудящихся был урегулирован с позиции справедливости. Решение по этому поводу может быть принято только межпроизводственными объединениями всех трудящихся. Более подробно о межпроизводственных ассоциациях, межпроизвод- ственных советах речь пойдет ниже. Однако только они одни могли бы принимать решения о том, каким должно быть жизненное обеспечение, то есть размер заработка; как его дифференцировать — в зависимости от результатов труда, в связи с занимаемым рабочим местом или как-то иначе; каким образом следует учитывать различные семейные потребности. Из имеющихся в данной связи различных возможностей мы уже касались проблемы заработной платы. Поиск того или иного пути ее разрешения вполне возможен с помощью свободных ассоциированных переговоров.

Производственные советы, в которых представлены руководители предприятий и трудящиеся крупного экономического региона, образуют отвечающий духу времени и, ктому же, единственный орган для формирования действительно современного трудового права. В этом будет участвовать государство как страж права и справедливости. Такое ассоциированное создание трудового права послужит подлинной гарантией того, что на сцене не будет авторитарных сил. То, чего каким-то образом добивается каждый в социальной жизни, всегда является односторонним и авторизованным для других. В ассоциациях смягчаются различные точки зрения. В них происходят духовные сражения, которые приводят в конечном итоге к познанию того, что для определенной эпохи и ее людей означает соответствие духу времени в социальном смысле. Без всякого сомнения будут возникать жаркие споры, когда речь пойдет, к примеру, о градациях доходов. Ведь такие переговоры будут касаться трех точекзрения, две из которых являются почти непреодолимыми препятствиями при решении проблемы заработной платы, — точек зрения, касающихся результатов труда, потребностей семьи и оплаты труда работников творческой сферы. Но сущность ассоциированных методов оказывает сильное смягчающее действие на противоречия различных точек зрения.

Легко понять, что в ассоциированной экономике не будет такого основанного на страхе ревнивого соперничества в производительности среди рабочих, как при капитализме. Ведь при капитализме выплачивается заработок, который ставится в зависимость от производительности и который при отсутствии человеческих связей с предприятием вовсе не означает обеспечения жизни, в то время как ассоциированная экономика делает труд не зависящим от заботы о жизнеобеспечении, поскольку устанавливает фактическое обеспечение жизни перед началом труда. Обеспечение экономического существования должно предшествовать труду, и только тогда начнут действовать истинные человеческие мотивы труда. Их питательной средой является социальная направленность устава предприятия. Если она существует, то люди согласятся и на основе собственных убеждений одобрят дифференциацию заработной платы с учетом семейного положения независимо от производительности. В каком размере устанавливать доплаты на семью — это будет свободно решаться производственными советами. Если они не придут к единому мнению, то можно будет избрать упомянутый выше, в третьем пункте, путь и облагать семейным налогом в форме общих выплат все хозяйственные предприятия. И это имело бы свое преимущество, поскольку ценообразование по всем видам товаров можно было бы обосновывать теми же самыми соотнесенными с потребностями требованиями.

Проблемы особого рода возникают в следующих случаях. Много споров ведется вокруг более высоких доходов так называемых работников умственного труда (служащих) по сравнению с работниками физического труда. Разрешить этот вопрос можно только на переговорах в ассоциациях. Здесь надо учитывать особую точку зрения относительно увеличения доходов у рабочих. С социальных позиций обоснованно, что люди получают тем больший доход, чем выше ответственность, которую они на себя возлагают. Когда рабочие берут на себя активную ответственность за организацию производства, да и за общую организацию экономики в ассоциациях, и проявляют при этом духовную продуктивность, они приобретают право на эквиваленты в доходах по этому новому духовному элементу своей экономической деятельности. Это объективно переводит их в сферу так называемых работников умственного труда, которые, конечно, должны брать на себя и соответствующую социальную ответственность. На ассоциированных переговорах по установлению размеров доходов рабочих и служащих различные точки зрения позволят прийти к достижению решения, удовлетворяющего обе категории трудящихся.

Особенно важные проблемы связаны с определением различных уровней доходов руководителей предприятий и доходов трудящихся. Предприниматель не является работником физического труда, отчасти он работник умственного труда, как служащие в конторах, но сверх того и принципиально — работник духовной сферы, носитель конечной ответственности на предприятии. Это — «индивидуальная» ответственность. Ответственность, которую несут трудящиеся как общность, является «коллективной». Содержание ее заключается в общем человеческом и социальном порядке на предприятии. Данная ответственность не имеет ничего общего суправлением предприятием.

Последнее отличается от социальной ответственности так же, как в физическом организме система головы и нервов отличается от системы сердца и легких. Но, естественно, они проникают одна в другую. Подобное имеет место и на предприятии. Однако необходимо принципиально различать индивидуальную и коллективную социальную ответственность за предприятие. Сила ответственности руководства за все происходящее в общей экономической жизни предприятия вносит организационный дух во все сферы отношений на этом предприятии. У предпринимателя, являющегося творческой личностью, это выражено сильнее, чему того, кто управляетпредприяти- ем на старый лад. Творческий предприниматель осуществляет новые идеи, избирает новые производственные пути, развивает новые технологии, обладает способностью общаться с людьми и заключать деловые соглашения. Подобная духовная активность, которую может проявлять и рабочий на своем рабочем месте, предлагая определенные улучшения, приводит, как было сказано ранее, к особым прибылям предприятия, которые следует рассматривать как свободное образование капитала. Такое свободное образование капитала на предприятии, управляемом посредством только обычных методов, дает незначительные результаты, а возможно, что и совсем никаких.

При таком подходе следует рассматривать как основные претензии руководства предприятия на доли в прибылях, которые не могут быть обоснованы физическим и умственным трудом, а только особыми способностями. Даже не обладающий такими способностями должен признать правомерность данных претензий на доход по внутреннему чувству справедливости, которое он тотчас пробудит в себе, если представит, какие претензии он имел бы сам, обладая этими особенными способностями. Когда отношения трудящихся с руководством предприятия будут базироваться не на классовой борьбе, а на нормальном человеческом взаимном внимании, тогда никто из трудящихся, имея полноценное жизненное обеспечение и работая в достойных человека условиях, не будет иметь ничего против того, что руководство предприятия соответственно своим способностям, высоким возложенным задачам, ответственности и смелости получало непропорционально высокие доходы, то есть доли, соотнесенные со свободным образованием капитала. Принципиально новое в противоположность капиталистической экономике состоит здесь в том, что не весь образовавшийся капитал автоматически переходит в собственность руководства предприятия и стоящих за ним лиц, а только та его часть, которую руководство может, пожалуй, свободно требовать, но утверждает это требование не он, а инстанции, занимающиеся управлением капиталом и расходованием прибыли предприятия.

Если таким образом удастся организовать формирование дохода предприятий на человеческих основах, а каждому трудящемуся обрести экономическую обеспеченность, то возникнет ситуация, в которой денежная прибыль перестанет быть мотивом труда, и тем самым будет преодолен принцип заработной платы. Так будет дана предпосылка для добровольной работы трудящихся с полной отдачей сил. Конечно, это не произойдет автоматически, то есть бессознательно, как естественное следствие, порожденное причиной. Здесь требуется импульс сознания. Такой добровольный импульс к труду возбуждается в трудящемся общностью людей, к которым он относится. В ней возникает двоякое: во-первых, профессиональная заинтересованность, которую должен иметь каждый трудящийся, если он проникнут какой-то ответственностью за предприятие; во-вторых, коллективное сознание, которое удерживает вместе общность трудящихся и образуется в связи с коллективной ответственностью и коллективной инициативой всех трудящихся по отношению к социальному порядку на предприятии. Все, что до сих пор называлось дисциплиной труда, порядком работы предприятия, трудовым коллективом и тому подобное, получит новый облик, который с самого начала возникнет и сформируется на основе производственных интересов всех трудящихся.

Все то, что в вышеупомянутых коллективах производительности временно развивалось еще в связи с заинтересованностью в заработной плате как единое коллективное сознание, ведущее к обоюдной заинтересованности в контроле результатов труда, в только что описанном случае станет развиваться на гораздо более широкой человеческой основе. В ней коренятся силы ответственности, которые произойдут не только из временной вынужденной заинтересованности, но эти силы прочно войдут во все социальное целое предприятия. Именно они обеспечат рост производительности. Такое настоящее коллективное сознание в коллективе трудящихся не должно и не может вырождаться в принуждение к выполнению установленной нормы, которая, исходя из интереса к заработной плате, создает искусственный интерес к высокой производительности. Напротив, вместо этого люди будут стараться уяснить, каких результатов труда требует от них руководство предприятия, сами захотят их добиваться и начнут ожидать от всех остальных таких же показателей. И тогда ничто не помешает осуществлению этих ожиданий за исключением фактического неумения и невозможности трудиться. При этом исчезло бы необоснованное нежелание, поскольку лентяи, противники и смутьяны настроили бы против себя не только руководство предприятия, но и дух коллектива предприятия. Они бы не устояли.

Понятно, что на предприятиях, управляемых с учетом социальных интересов, наём и увольнение рабочей силы перестанут быть делом исключительно руководства предприятия. На ассоциированном предприятии люди не будут приниматься и увольняться одним росчерком пера. Тут потребуется социальное действие. И здесь в какой-то мере должен участвовать коллектив трудящихся. Речь идет о чем-то подобном случаю, когда торговая фирма открытого типа принимает нового акционера или же освобождается от старого, причем не имеет места капиталистическое противоборство. Ассоциированные предприятия рассматривают наём трудящихся не только как хозяйственное, но и как социальное действие, поэтому станет невозможным беспрепятственный, схематический переход трудящихся с одного предприятия на другое из-за того, что их привлекают бол ее высокие заработки или прочие материальные выгоды. Либерализация расторжения трудовых отношений в любое время по какой-либо субъективной причине не только говорит о наличии социального вакуума, но и вносит беспорядок в саму экономику. В ассоциированном хозяйстве ассоциации должны вести переговоры и решать, как надо распределять рабочую силу, на каких предприятиях она нужна дополнительно и как ее занимать. В этой связи производственные советы создадут такие социальные формы, которые смогут это осуществить. Завоеванное профсоюзами право на участие в найме и увольнении является абстрактным правом. Оно нуждается в конкретизации, то есть в такой социальной организации предприятия, при которой это право проявится как ее логическое следствие и поэтому станет само собой разумеющимся делом.

Это лишь некоторые разъяснения того, как при организации предприятия, устраняющей отношения заработной платы, порядок работы может быть в решающей степени установлен инициативой самих трудящихся. Чтобы точнее и живее представить себе социальный элемент, теперь следует рассмотреть социальные формы, которые должны или могут быть созданы для таких целей.

Социальная организация предприятия сталкивается с пассивным отношением к себе со стороны руководства предприятия. Это в действительности так, если это руководство не представляет себе ничего другого, кроме своих интересов, согласно которым оно отвечает только за технические и экономические вопросы. Поэтому нормальная инициатива относительно организации предприятия в социальном плане должна исходить от рабочих и служащих. Не случайно, что рабочие являлись духовными отцами социализма и носителями значительных социальных движений в 19 веке. Весь теоретический и практический социализм был детищем 19 века. На практике социализм был авторитарным и прибегал к политическим методам; в большей или меньшей мере он подчеркивал необходимость диктатуры пролетариата. С окончанием второй мировой войны пришел конец и одной из самых ужасных диктатур нашей эпохи; следовало бы предположить, что рабочие исправят самое большое недоразумение в виде диктатуры пролетариата и обратятся к настоящему социализму. Действительность социализма начинается на хозяйственном предприятии и означает, что трудящиеся должны нести полную ответственность за его социальную организацию и в полной мере развивать практическую инициативу. Это произойдет, если они создадут необходимые социальные образования, будут жить в рамках этих образований и постоянно отдавать им все свои силы.

Первое, что должно произойти в этом отношении, — это объединение всех рабочих и служащих на предприятиях в единое целое, включающее в себя сообщество рабочих и сообщество служащих; затем должен возникнуть дееспособный орган, состоящий из руководящих представителей этих сообществ, так сказать, некий комитет. Оба коллектива — рабочих и служащих должны объединиться для сотрудничества или даже слиться и тогда солидарно выступить как единая корпорация против руководства предприятия, своего контрполюса, с которым они должны образовать внутрипроизводственную ассоциацию и прийти описанным путем к гармоническому равновесию в решении проблемы доходов и прибылей и вопросов труда.

Без участия руководства предприятия и в обход его рабочие и служащие, конечно же, не могут решить эти проблемы. Такая ассоциация между социальными и хозяйственными полюсами предприятия станет своеобразным носителем социальной организации предприятия. Мы обозначим ее как производственную ассоциацию.

Но производственная ассоциация способна справиться со своими задачами, если только она поднимется до межпроизводственного уровня. Об этом уже упоминалось. Все социальные положения подчиняются принципу равенства. Недопустимо, чтобы занятые на каком-то одном предприятии имели более высокий уровень доходов, чемтаа других. Если эгоизм одной производственной ассоциации устремится к получению особых преимуществ, тогда надо вмешаться государству, ибо оно должно заниматься обеспечением всеобщей справедливости. Но чтобы иметь возможность выйти на межпроиз- водственный уровень, производственной ассоциации нужен орган, обеспечивающий ей представительство и дееспособность. Этот орган должен носить коллективный характер для выражения различных духовных течений и желаний занятых на предприятии людей. Только тогда он сможет работать правильно, ведь данный орган призван не решать что-то авторитарно и отдавать в диктаторском стиле приказы, а стать рупором социального положения на предприятии и органом познания для ассоциаций экономики. По этим причинам орган ассоциированного коллектива рабочих и служащих, в котором важным звеном является также руководитель предприятия, может иметь только групповую структуру, то есть принять форму совета. Самым лучшим и целесообразным наименованием для такого совета было бы — производственный совет или совет предприятия. Он имел бы, конечно, и другие, более широкие задачи, чем орган, созданный в законодательном порядке в 1920 году и вновь призванный к жизни по этому старому образцу уже после второй мировой войны. Производственный совет будущего стал бы самостоятельным органом производственной ассоциации коллектива трудящихся и руководства предприятия.

У тех органов, которые сегодня избираются коллективами предприятий в качестве производственных советов, отсутствует социальная субстанция. Эти производственные советы возникают не из активности коллективов трудящихся, да таких, пожалуй, еще и нет. И потому нынешние абстрактные производственные советы висят, так сказать, в безвоздушном пространстве, то есть в социально пустой атмосфере. Они являются составляющими обычной профсоюзной политики; их задачи отчасти связаны с давно известными социально- политическими целями, а частично направлены на осуществление стремлений к пролетарской политической власти, например, к участию в управлении предприятием. Если они не стремятся к обеспечению социально необходимого, поневоле тогда стремятся к какой-либо политической власти. Но социальный вакуум в существующей системе производственных советов более всего выявляется фактом, что большая часть трудящихся, а предположительно, подавляющая, вообще мало интересуется производственными советами. Подлинные производственные советы могут возникнуть, только если они выйдут из сообществ рабочих и сообществ служащих. Но этим дело не ограничивается. Подобно тому как производственным советам на межпроизводственном уровне надо ассоциироваться в «коллегии производственных советов», так необходимы и общие, не дифференцированные по отраслям объединения трудящихся. Они могли бы соответствовать всеобщему профсоюзному объединению. Такие объединения могут органически вырасти только из производственных коллективов трудящихся. Они могут быть образованы, возможно, и по инициативе производственных советов, если те будут представлять только интересы трудящихся, — без интересов руководства предприятий, что все же неправильно, или с ними, если руководство предприятий составит не постоянную, а действующую лишь время от времени часть производственных советов. Следовательно, в противоположность имевшемуся прежде и существующему сейчас положению, при котором производственные советы создаются преимущественно профсоюзами, в рамках нового социального порядка профессиональные союзы будут произрастать из хозяйственных объедине- ний трудящихся и их органов. Такие всеобщие профессиональные объединения трудящихся призваны, как указывалось в третьем разделе, представлять особые потребности трудящихся в определенных случаях. Но их основным предназначением будет роль политической организации, подобно тому, как некогда лейбористская партия в Англии возникла из экономического рабочего движения. Только в условиях ассоциированной экономики профсоюзы будут существовать не для того, чтобы с помощью политических средств заниматься достижением экономических целей трудящихся.

Тому, кто понимает, что трудящиеся являются прирожденными экспертами по всем социальным вопросам и теперь должны заниматься поставленной перед ними самой судьбой задачей, нужно спросить себя, какими путями следует идти сегодня, чтобы пробудить в трудящихся социальную инициативу. Нормальным и само собою разумеющимся делом стало бы возжигание инициативы трудящихся, и как раз таких, которые созрели для подобной инициативы и должны в настоящее время заниматься инициативно новым социальным порядком предприятия в профсоюзах, ныне не различающих подлинных целей и борющихся за право участвовать в управлении производством, что станет целесообразным только в условиях ассоциированной экономики. Более ста лет прошло с того времени, когда Карл Маркс создал Коммунистический манифест. Сегодня время требует нового «социального манифеста», нового обращения к мировому сообществу трудящихся, ибо за эти сто лет человечество прогрессировало. Нельзя идеи, которые имели основание возникнуть более столетия назад, законсервировать ча все предстоящее будущее. Империи, создававшиеся на тысячелетия, заканчивали свое существование катастрофами. Сейчас речь идет о духовном обновлении профсоюзной идеи. Профессиональные союзы могли бы и должны стать идеальными представителями изложенных в этой главе социальных проблем предприятий. Тем самым они прошли бы путь своего духовного обновления.

Если же профсоюзы не смогут подняться до выпавшей на их долю миссии, то останется только возможность, что представители всеобщей духовной жизни или же идеально настроенные руководители предприятий, знающие, о чем идет речь, дадут первый толчок и попытаются на своих предприятиях пробудить в трудящихся социальную инициативу и осуществить производственную реформу, причем осуществить не патриархально сверху вниз, а общими усилиями, совместно с трудящимися. Цель этого — привести трудящихся к ответственности за социальную организацию производства. Обязательное условие для достижения такой цели состоит в том, что руководство предприятия должно открыто отказаться от капиталистических идеалов безграничной рентабельности в смысле концентрации всей прибыли предприятия у руководства предприятия и сделать вопрос распоряжения доходами общим делом всех занятых на предприятии. Разумеется, для этого потребуется провести радикальное обучение трудящихся и передать им знания относительно сути капитала, труда, свободного образования капитала и так далее, чтобы они были в состоянии принимать верные и справедливые решения. Такой призыв к объективности и деловитости не встретит отказа у трудящихся и не приведет к эгоистическим эксцессам, поскольку когда трудящийся вступает в сферу ответственности за производство, у него мгновенно исчезает желание заниматься классовой борьбой. Поэтому руководству предприятия ненадо опасаться, что трудящиеся могут сделать ему что-то плохое. Осмелюсь утверждать, что сами трудящиеся, взявшие на себя ответственность за предприятие и вступившие в ассоциированную связь с руководством предприятия, не будут выступать против высокой претензии на доход со стороны руководства, если она оправдана, обоснована духовными силами и общей ответственностью руководства за предприятие. Возражения возникают всегда там, где кто-то чувствует себя обделенным и угнетаемым. Принимающий ответственность расстается в тот же моменте чувствами такого рода. Кроме того, тот, кто имеет достаточно еды, чтобы стать сытым, может спокойно наблюдать, что у кого-то есть еще больше (см. также примеры в книге автора «Освобождение труда», 1965). Определенная трудность при занятии трудящихся социальными вопросами возникает в той связи, что образование в рамках народной школы никак не готовит к решению таких задач. Трудящихся не надо учить пониманию социальных вопросов, этим они владеют. Им требуются знания экономической жизни и составляющих ее природных процессов и в таком объеме, чтобы они могли понимать не только свои рабочие места, но и все предприятие, где работают, и даже все взаимосвязи экономической жизни. Приобретая познания такого рода, рабочий переживает некое освобождение и приобретает уверенность в своих силах, что является обязательным для принятия социальной ответственности. Однако, обычная материалистическая экономическая наука не научит его тому, что требуется, так как не дает тех познаний, которые помогут организовать экономику согласно потребности, познавать суть капитала, осуществлять справедливое формирование доходов и цен, не говоря уже о том, чтобы ввести в практику метод организации экономики на основе ассоциаций. Вот те серьезные препятствия, с которыми надо сегодня бороться, если есть желание пробуждать инициативу трудящихся для обновления социальной жизни и создания объединений рабочих, ассоциаций предприятий и коллегий производственных советов.

Относительно духовной стороны всех рабочих проблем следует учитывать еще следующее. Рудольф Штайнер в своей книге «Основ-

ные положения социального вопроса» в первой главе объясняет, каким образом последняя и единственная причина всех социальных требований социалистического рабочего класса коренится в потребности истинной духовности и как он был лишен этого духа буржуазией, а также самими вождями рабочих, в первую очередь Карлом Марксом, который свел все духовное к идеологии, то есть к чему-то безсущностному, в конечном итоге выведенному из материи и хозяйственных отношений. Люди были поставлены перед тем фактом, что весь рабочий класс в Германии вообще не участвовал в развитии немецкого духа, что он был оторван от духовных достижений, внесенных в новую историю человечества Гёте, Шиллером, Лессингом, Новалисом, Фихте, Шеллингом, Гегелем и другими великими умами. Такая изоляция от немецкой духовной жизни оставила рабочих без образования и задержала их развитие, и поэтому они чувствуют себя сегодня недостаточно вооруженными, чтобы совершить то, что от них ожидается.

Духовное образование нужно рабочему и еще по одной причине, а именно — в качестве противовеса снижающемуся значению промышленного труда. Резкое разделение труда и сущность механизации механизировали и машинизировали рабочего как человека. Против этого он сможет защищаться душевно, если научится оценивать все машинные процессы и духовно овладевать и ми, то есть зарекомендует себя в этом отношении личностью. Но этим невозможно сдержать уменьшения физического и духовного воздействия на человека современного промышленного труда. Необходим поиск равновесия и противовесов. Этого можно добиться, только если человек после работы духовно-душевно восстанавливает все, что потерял. Особенно занятия художественным творчеством являются действенным противовесом механизированию тела и души. Самое большое значение для всех сфер существования трудящегося, а также для решения его задач и выдерживания нагрузок, станет то, что он найдет доступ к реальности духа, войдет духовнонаучным путем в понимание мира, Земли и человека и приобретет такое мировоззрение, которое даст ему возможность отыскать смысл во всем, что он встречает в своей судьбе и что происходит на Земле. В первую очередь, и тоже духовным путем он должен быть введен во все проблемы не только социального л организма, хозяйственной жизни, но и государственно-правовой и ,, культурной жизни.

Если трудящиеся уяснят для себя, что они должны овладеть образованием в соответствии с требованиями современности, чтобы вообще понять свою судьбу и получить навыки для выполнения возлагаемых на них задач, а также стать духовно достойными партнерами руководителей предприятия в понимании социального, то это будет самым сильным импульсом для возникновения между

ними человеческой связи. Это придаст объединениям трудящихся внутреннюю опору. И когда после этого руководители предприятий будут все больше понимать, что они не только должны быть хорошими техническими специалистами и коммерсантами, но имеют и культурные обязательства по отношению к своим сотрудникам для помощи их дальнейшему духовному образованию, тогда, помимо всех деловых задач и интересов, завяжутся и человеческие связи между руководством предприятия и трудящимися. Только с этого момента можно будет говорить о сообществе людей на предприятии. Появятся человеческие отношения на духовной основе, вместо патриархальной заботы о трудящихся и бессмысленного братания за выпивкой.

При таком подходе образование рабочих станет важной задачей любой касающейся трудящихся политики, всякой экономической и производственной политики. Врата же в широкую народную педагогику могут быть отворены как раз объединениями предприятий. Они могли бы влиять на выделение всей системы образования из сферы государства. И более того, они в состоянии решить проблему свободного времени, то есть участвовать в организации разумного досуга. Правильная организация свободного времени будет становиться со временем все важнее, так как рабочее время можно и нужно будет сокращать вследствие технического прогресса, который больше не станет поглощаться войнами, и вследствие организации экономики на основе потребности. В этой связи мы будем иметь дело с тремя формами связей между трудящимися. Во главе стоит производственная ассоциация с ее влиянием на межпроизводственный уровень посредством производственных советов. Если принять во внимание сущность этого представленного в производственной ассоциации сотрудничества между трудящимися и руководством предприятия, то можно понять, что данная кооперация является чисто деловой, работающей в формах общей человеческой вежливости и уважения, но не стимулирующей каких-либо глубоких человеческих отношений. Для такого рода деловой кооперации между представителями социальных и хозяйственных интересов нельзя применить слово «содружество», потому что в ней индивидуально человеческое не имеет решающего значения и не является подлинной целью, прежде всего со стороны руководства предприятия. — Что касается трудящихся как представителей социального сектора предприятия, то они ассоциируются в коллективы рабочих и коллективы служащих, которые далее расширяются на межпроизводственном уровне в профсоюзы. И, наконец, в третьей форме ассоциации, в объединениях предприятий, между руководством и трудящимися возникает настоящее человеческое содружество, созданное для духовных целей, а братская организация хозяйственной жизни достигает своего человеческого идеального апогея.

Если разовьются все эти формы, то экономическая жизнь со стороны сознательных сил нашего времени примет в производственной сфере облик, единственно соответствующий экономическим целям. Его признаком является братское взаимодействие. Свободная личность является для него основой и условием. Такая структура организации предприятия стоит в стороне от любого авторитарного управления производством и любого безвольного повиновения, которое несет смерть какой бы то ни было высокой ответственности. — Можно представить, что при таком социальном порядке отношения заработной платы будут преодолены, что трудовой доход перестанет быть заработком. Люди поймут, что образующийся на путях ассоциаций трудовой доход больше не действует как стимул к труду, но стимулы труда могут и должны исходить из центра личности трудящегося, из потребности в ответственности, в соответствии с которой человек обязательно будет отдавать все самое лучшее. Это чувство ответственности за свой труд сможет все больше расширяться в социальном плане. И трудящиеся будут рассматривать свой труд как ответную услугу за работу другого. В основе этого импульса обязанности лежит сознание чести человека, пробудившегося, чтобы стать личностью. Такой человек ничего не будет расценивать как подаренное, он будет способен трудиться в интересах других. Тем самым у рабочего возникнут преодолевающие эгоизм импульсы к труду, которые встречаются в другом виде у чиновника, деятеля искусств, ученого или священника, то есть у тех, кто может сделать все, что в их силах, даже втом случае, когда материальные условия их не удовлетворяют. — Следует еще упомянуть, что вытекающее из инициативы производственных советов регулирование вопроса объективного справедливого формирования доходов должно привести к совершенно новой организации всего, что на старый лад через так называемую систему социального страхования схематично организует в финансовом отношении все вопросы болезни, старости, инвалидности и смерти.

Теперь возникает вопрос, как следует относиться к собственности предприятия, то есть к собственности на средства производства, на капитал. На первый взгляд кажется понятным, что при наличии настоящих производственных ассоциаций руководства предприятий не могут более злоупотреблять капиталом для обоснования своей власти и в целях эксплуатации рабочей силы. Тем самым в качестве целей для рабочих теряет свое значение социалистическое устремление к тому, чтобы лишить собственников средств производства и передать их в общественную собственность, то есть национализировать. Но, конечно, проблема все же остается; кому по праву принадлежат средства производства, кому принадлежит капитал?

(См. в данной связи: Ф.Вилькен «Лишение капитала власти новыми формами собственности», 1959.) Неоднократно подчеркивалось, что он принадлежит тем, кто является его духовным, а не материальным создателем. В одном из разделов следующей главы будет рассмотрен ведущий духовный аспект этого вопроса. Что касается практической стороны, то здесь следует указать на отдельные факты, прежде всего на начавшиеся в настоящее время изменения по отношению к собственности на средства производства.

Такие изменения в подходе к собственности возникли уже в связи с описанными выше коллективами производительности, которые сами по себе вовсе не являются решением социального вопроса. Когда такой коллектив выполняет определенную работу, то он гарантирует, что на согласованных условиях обеспечивает выполнение ее в срок. Так рабочие берут на себя полную ответственность за часть производственного процесса. Тем самым они снимают с руководства предприятия долю ответственности и производственного риска. За это, однако, рабочие могут полностью распоряжаться средствами производства предприятия. Они выступают перед предпринимателем как самостоятельные, знающие свое дело специалисты, и единственное, что может их подчинить, это сознание, что руководитель предприятия понимает в деле больше, чем они сами. Тогда происходило следующее: предприниматель, который сталкивался на своем предприятии с таки ми коллективами воодушевленных собственной инициативой и ответственностью трудящихся, самостоятельно распоряжавшихся в процессе выполнения своей ответственной работы средствами производства и заинтересованных в их совершенствовании, вдруг понимал, что он более не является в старом смысле хозяином своего предприятия, что ставший самостоятельным рабочий, без владения кгпита- лом, а только лишь благодаря роду своего личного труда начинает становиться идеальным компаньоном, идеальным совладельцем предприятия. Те, кто пугается такого вывода, стремятся всеми силами назад, в рамки старых отношений заработной платы и труда. Они скорее пожертвуют предприятием и собою, чем отступятся в вопросе собственности на предприятие. Но те, кто понимают знаки времени и различают контуры новой ступени социального развития, с необходимостью придут к новому взгляду на собственность на средства производства. Вне зависимости от всех юридических предписаний, посредством эффективности строящейся на основе сил свободы производственной кооперации с непреодолимой силой будет осуществляться соединение трудящихся со средствами производства. Возникнет ли необходимость в появлении новых правовых актов, это дело второстепенное; важен только тот факт, что определяемое собственной ответственностью распоряжение средствами производства создает и отношение к ним, похожее на отношение к своей собственности.

Это отношение не нужно облекать в юридическую форму частной собственности ни трудящимся, ни предпринимателям. Чтобы правильно пользоваться средствами производства, достаточно быть их владельцем.

С собственностью на средства производства связаны очень примечательные психологические проявления. Сама собой напрашивается мысль, что для создания в трудящихся сил ответственности требуется только передать им собственность на средства производства. На самом деле — это формальное мышление, не затрагивающее сути дела. Глубокое мышление по поводу собственности на предметы юявляется тогда, когда с ними работают исходя из ответственности, а не наоборот. Поэтому чисто юридические положения и формальные передачи собственности сами по себе еще не дают никакого морального практического эффекта.

Большевизм хотел добиться того, чтобы рабочий чувствовал себя не угнетенным, а собственником предприятий. С этой целью большевистское государствоотобралоу собственникових фабрики, передало их в государственную собственность и после этого неустанно проповедовало рабочим, что предприятия теперь принадлежат им. В ответ на это ожидалось, что рабочие добьются гораздо больших результатов, чем на капиталистических фабриках. Более того, большевизм был даже убежден, что рабочие на государственных фабриках не только достигнут уровня производительности Соединенных Штатов, но и превзойдут его. Предполагалось, что это произойдет благодаря воздействию сознания собственника средств производства. На деле же, однако, оказалось, что эта пропаганда не создала ни такого сознания, ни стимулов к добровольному труду с полнейшей отдачей. Основную же причину отставания производительности у русских рабочих следует искать в том, что большевистский экономический порядок не сумел возбудить «свободный» импульс к труду в русском рабочем. Передача собственности только тогда приобрела бы смысл, если бы посредством ее была пробуждена инициатива к несению ответственности. Однако для побуждения к ответственности при передаче собственности на средства производства не равноценно, если эта ответственность в действительности передается не рабочим, а государству, которое при этом начинает играть роль генерального предпринимателя. Поэтому предприятие и занятые на нем неизбежно образуют в странах восточного блока политическую, то есть подчиненную силе государства, структуру, которой формально принадлежат средства производства. В сущности не соответствует действительности утверждение, что рабочий в восточном блоке владеет собственностью на средства производства; на деле все принадлежит государству и его управителям. В социалистических странах на предприятиях возникают точно такие же общественные проблемы, как и в

капиталистических. Марксизм допускает ту же самую ошибку мышления, что и либерализм. И тот, и другой хотят создать социальные условия, но не при помощи социальных сил, а за счет того, что эгоизм закладывается в основу всей экономики и становится мотивом труда, а потом, вместо социальных мер посредством заработной платы или даже политических мер практикуется принуждение. Правильная организация собственности на средства производства формируется при понимании того, что сила ответственности соединяет личное в человеке с предметами, с которыми он работает. Возникающая таким образом связь с собственностью не обладает, однако, правом юридического оформления в качестве частной собственности. Такой вид личного пользования предметами при неюридических отношениях с собственностью можно наблюдать в семье. Все члены семьи, в том числе и дети, чувствуют себя, хотя и с градацией интенсивности, общими и индивидуальными владельцами предметов каждодневного пользования, причем неважно, кто в действительности является * юридическим собственником домашнего имущества. Жизнь семьи основывается не на юридической, а на важнейшей сущностной связи с собственностью. Так и юридическая частная собственность на средства производства не важна для исполненного ответственности управления производством и производственной работы. Во взятом в наем доме можно так же хорошо жить, как и в том, которым владеют. С полученным в ссуду капиталом можно хозяйствовать так же хорошо и даже с большей ответственностью, чем с таким, который является собственностью. Об истинности сказанного свидетельствуют научные исследования последствий самофинансирования хозяйственных предприятий. Самоинвестирование образующегося на предприятии свободного капитала освобождается от возврата денег и от процентных обязательств. Это ведет к сверхинвестициям и разбазариванию капитала. Экономист Йозеф Шумпетер определил объем осуществленных таким образом неправильных капиталовложений в период между двумя мировыми войнами как 30% от всего объема капиталовложений.

Частная собственность на средства производства содержала бы в себе определенные опасности и в экономике на основе ассоциаций. Она же является и коренной причиной того, что вся хозяйственная жизнь пришла в состояние атомарной раздробленности. Она дала возможность хозяйственному предприятию развиваться в собственных целях, стать отгородившимся эгоистическим комплексом, который претендовал в качестве индивидуального экономического центра на неоправданную самостоятельность и обогащение. В условиях ассоциированной экономики постоянное юридическое закрепление средств производства за определенными лицами и руководителями предприятий может также способствовать развитию особой эгоистической политики, тем более когда трудящиеся не только этому не противодействуют, а в равной мере впадают в искушение работать для получения особых привилегий. Однако эта опасность в формирующейся полностью на ассоциированных началах хозяйственной жизни будет не велика. Подлинный порядок в отношении к частной собственности на средства производства непременно установится, если станет более невозможным автоматический переход свободно образовавшегося капитала в частную собственность руководства предприятия, то есть тогда, когда распоряжение капиталом будет находиться в нейтральных руках. Это приведет к действительному оздоровлению и возрастанию ответственности, когда капитал, с которым работает промышленность, и земли, некоторых осуществляется сельское хозяйство, не смогут далее быть объектами безграничной частной собственности. Тем самым будет поставлен заслон любому безответственному растрачиванию капитала и сил земли, за которые частный собственник отвечает только перед самим собой, и будет положен конец уничтожению капитала путем захоронения в ипотеках. Между тем законодательство уже сработало таким образом, что частные собственники капитала и земли были вынуждены по меньшей мере частично использовать свои средства производства в интересах общества. Но это все же еще не принципиальное решение проблемы.

В данной принципиальной позиции по отношению к вопросу о частной собственности на средства производства ничего не изменится, если в настоящее время в случае производственной реформы придется думать о компромиссах. Если частная собственность на средства производства будет и дальше сохранена за руководителями предприятий, но будет принято решение о социальных формах на производстве, в ходе чего трудящиеся в сущности начнут участвовать в собственности на капитал, то останется размышлять, а не допустить ли теперь в качестве руководителей предприятий самих работающих к частной собственности и закрепить за ними юридически право на долю собственности, поскольку с ними было осуществлено объединение посредством производственных ассоциаций и производственных сообществ. Такая доля в собственности не может, конечно, как акция реализовать абстрактные права на получение дивидендов. Проблемы доходов могут быть урегулированы только ассоциированным путем. Доля собственности в предприятии будет оформлена аналогично куксе, то есть доле в торгово-промышленном предприятии, так что каждый в отдельности получит долю собственности на предприятие, которая будет меняться в зависимости от количества занятых на нем. Такое долевое участие в капитале не может быть продано и за него нельзя получить деньги при уходе с предприятия. Оно выражает только человеческую сущность производственного сообщества. Но это дает трудящимся право противодействовать любому распоряжению собственностью предприятия, которое идет вразрез с их интересами, например продаже. Возникает ситуация, когда каждый трудящийся может заявить: это «наше» предприятие. Конечно, при таком урегулировании дел существует вопрос финансовой ответственности трудящихся в случае несения убытков или даже банкротства предприятия. В условиях ассоциированной экономики это не являлось бы особо сложной проблемой, так как банкротство предприятия больше не было бы частным делом; да и большие убытки в практике ассоциаций будут иметь место в очень редких случаях, и, опять же с помощью ассоциаций и при соответствующей перегруппировке рабочей силы, к борьбе с ними можно будет приступать уже в самом начале. Но если идти к реформе собственности при существующих условиях, то производственные убытки становятся очень серьезной проблемой, которой нельзя полностью обременять трудящихся, но только до некоторой степени, признавая за ними собственность на капитал предприятия, то есть ограниченную ответственность. Но, опять же, надо принять, что предприятие, которое проводит сегодня реформу в указанном смысле, получит из рядов трудящихся такие неслыханные силы, что едва ли придется вести речь об убыточных хозяйствах, разве только в редких случаях воздействия каких-то мощных факторов. Именно это придает методам ассоциированного хозяйства такое большое значение, что с их помощью можно, так сказать, справиться с увольнениями и убытками в экономической жизни. В экономике возникает понимание всего, что хочет подняться к новой жизни, или, наоборот, уйти из жизни. Решения выносятся не авторитарно, а на основе сил свободы всех участвующих в хозяйственной жизни людей, как предпринимателей, так и трудящихся. В этом состоит новая свобода, ведущая к взаимопомощи всех участников хозяйственной жизни и не оставляющая места эгоистической, либеральной свободе для того, чтобы вести войну всех со всеми ради получения максимальных финансовых прибылей.

Исходя из этого, нельзя не заметить, что ассоциированный метод, являющийся настоящим методом осуществления хозяйственной жизни вплоть до урегулирования условий труда и вместо обреченных на отмирание эгоистических импульсов свободы учреждающий силы братства, представляет собою не что-то препятствующее экономике, но содействующее ей. Этот метод отвечает современному уровню развития человека. Он использует силы свободы человека, то есть самые мощные силы в человеке, но не как либерализм — для расходования этих сил в ставших методом хозяйствования боях за прибыли, атак, что они способствуют оказанию взаимопомощи всеми участниками хозяйственной жизни. Взаимопомощь и сотрудничество не являются врагами свободных личностей. Ассоциированная форма экономической жизни не ограничивает свободу человека, а испотьзу- ет ее как силу для участия в управлении. Сознающий себя как «Я» человек может работать с полным приложением сил только в условиях свободы. Для него прошло время слепого послушания. Слепец не видит, что делает. Слепое подчинение делает людей автоматами, экономика же требует действий на основе познания и индивидуальной ответственности. Для полного овладения экономикой индивидуальные познания и индивидуальные действия должны прийти к форме ассоциированного сотрудничества. Его своеобразие заключается в том, что оно приходит к решениям при полной свободе и равноправии всех участников. Если решения приняты, они становятся обязательными для выполнения и направляют экономику по твердому пути. Это противоположно всем авторитарно принимаемым решениям.

Только в ассоциациях экономики может возникнуть та экономическая социальная сила, которую как «братство» прославляли носители идей французской революции, но не смогли осуществить. Брат уважает свободу брата. Он признает за ним те же права, которые хочет иметь и для себя. Он действует вместе с ним, не прибегая по отношению к нему к насилию. Он чувствует его радость и боль, как свои. Современное братство, каким оно подразумевается здесь, представляет собой духовное объединение, которое должно возникнуть из сил свободы человека. В этом смысле братская социальная воля в сочетании с познанием подлинных законов экономической жизни является тем, что делает возможным существование ассоциаций экономики, производственных ассоциаций и производственных объединений и будет способствовать становлению такого экономического порядка, который впервые в наше время можно будет назвать «социальным».