1.1. Точки зрения на собственность как ступени познания ее сущности

В соответствии с сформулированной выше задачей в данном параграфе на основе селективного анализа проводится классификация основных направлений исследования собственности, определения ее сущности и

экономического содержания.

В данном параграфе на основе сравнительного анализа различных точек зрения представлены подходы автора к исследованию экономического содержания собственности. При этом упор делается не на том, что разъединяет различные позиции, а, скорее наоборот, собственное представление вырабатывается на основе их конструктивного синтеза, стараясь при этом избежать некорректности формальной эклектики.

В определенной степени наша задача облегчается тем, что многие замечания, обнаруживающие слабые (или недостаточно аргументированные) стороны каждого из подходов к анализу собственности, были уже высказаны в процессе дискуссии (то затухающей, то возникающей вновь). Однако это же делает задачу и достаточно непростой, так как проблема многократно анализировалась в различных аспектах. И все же, отсутствие единства во взглядах позволяет сделать вывод, что исследовательские усилия могут быть не напрасными.

Собственность, право собственности, отношения собственности - эти понятия на протяжении столетий многократно рассматривались и анализировались экономистами, юристами, философами, историками, политиками и политологами.

Русские мыслители и политические деятели не остались в стороне от научной и идеологической полемики по проблемам собственности, рассматривая ее как с юридической, экономической, так и морально-нравственной точек зрения. Богатое наследие, оставленное нам этими во многом чрезвычайно оригинальными исследователями недостаточно оценено, а подчас объективная научная оценка заменялась идеологическими штампами. Сочинения же русских ученых-эмигрантов, в частности "евразийцев", оставались долгое время неизвестными широкой научной общественности.

Отношения собственности определенным образом рассматривались в русской философской и экономической литературе всегда. В той или иной степени эти проблемы затрагивались, например, в сочинениях первых русских профессоров общественных наук, первых "смитианцев" в России И.А. Третьякова (1736-1776 гг.) и С.Е.Десницкого (1740-1789 гг.).

И.А. Третьяков, впервые излагая идеи А.Смита, критикуя взгляды меркантилистов, называл заблуждением их мнение, что государственное богатство заключается "во множестве злата и серебра". Данный предрассудок приводит к некоторым вредным последствиям, таким как запрещение вывоза денег из страны.

Богатство нации в товарах, создаваемых для потребления человека. "Хлеба и подобных сему припасов, - подчеркивает И.А.Третьяков, - всегда в большом изобилии иметь можно, нежели достать злата, серебра, драгоценных камней и проч., ибо одно в ближайшем находится достижении для человеческого трудолюбия, нежели другое11. И.А.Третьяков, рассуждая о таких понятиях, характеризующих собственность и стоимость, как ограниченность и изобилие благ, пишет, что "вода для того дешева, что мы ею изобильны, в местах безводных и часто в походах ее дорого покупают; драгоценные камни для того дороги, что их немного11.1 Таким образом, он разъясняет положение, которое получило впоследствии название "парадокса Смита11.

Проблема собственности занимает центральное место в системе взглядов С.Е.Десницкого. Он дает трактовку права собственности "по самому высочайшему понятию нынешних просвещеннейших народов", которое включает в себя:

"1. Право употреблять свою вещь по произволению;

2. Право взыскивать свою вещь со всякого, завладевшего оною неправедно;

■у

3. Право отчуждать свою вещь, кому кто хочет, при жизни и по смерти11." С.Е.Десницкий выдвигает концепцию четырех стадий развития

человеческого общества. Эти стадии ("состояния"): охотничья, скотоводческая, земледельческая (хлебопашественное состояние), коммерческая.

XIX век выдвинул немало оригинальных мыслителей, которые в своих сочинениях касались, в частности, и проблем собственности. Петра Лаврова -социолога, экономиста, философа и публициста - интересует соотношение таких категорий, как "собственность" и "справедливость". "Для человека то лишь нравственно, что справедливо; - пишет он, - все остальное может быть приятно, полезно, выгодно, благоразумно и т.п., но не имеет право называться справедливым".1 "...Факт собственности, - подчеркивает П.Лавров, - относится к области развития эгоистической личности, ... о справедливости здесь нет и речи...". Неординарно отношение Лаврова к взглядам французского социолога и экономиста Пьера Прудона. Он считал, что суждение о Прудоне как крайнем коммунисте, вызванное его известным изречением "собственность - это кража", чрезвычайно поверхностно. "Никто, - по мнению П.Лаврова, - так искусно не опровергал коммунистические теории, никто не выставлял так резко их внутренние противоречия, как Ирудон". 1

Проблемы государственной собственности, а также взаимоотношений государства и частной собственности рассматриваются в работах Н.П.Огарева и Б.Н.Чичерина. Б.Н.Чичерин, в частности, придерживался мнения, что основание собственности лежит в отдельной личности, вытекает из природы человека, а государство, не создавая собственности, только освящает ее законом. В этом смысле "собственность есть краеугольный камень всего гражданского порядка", и именно поэтому социалистические учения приносят страшный вред, подрывая основания собственности.4

На рубеже XIX-XX вв. в России появляется целая плеяда мыслителей: философов, историков, экономистов, правоведов, которые рассматривают собственность и право собственности с различных точек зрения и в различных аспектах. К ним относятся Н.Ф.Федоров, В.С.Соловьев, С.Н.Булгаков, И.А.Ильин, В.Ф.Эрн, П.Б.Струве, Н.А.Бердяев, Г.В. Вернадский, С.Л.Франк, Н.Н.Алексеев и многие другие.

Чрезвычайно оригинальные, но не бесспорные, взгляды на собственность высказывал крупнейший русский философ В.С.Соловьев. По его мнению, "все острые вопросы экономической жизни тесно связаны с понятием собственности, которое, однако, само по себе более принадлежит к области права, нравственности н психологии, нежели к области отношений хозяйственных". Основание собственности он видит в самом существе человеческой личности.1 Неординарные суждения о собственности, ее сущности, предпосылках и условиях реализации, специфике ее развития и проявления в России содержатся в произведениях экономиста и социолога П.Б.Струве. Исключительно интересны мысли по широкому кругу вопросов, связанных с отношениями собственности, высказаны замечательным русским философом Н.А.Бердяевым в цикле статей, составивших единую книгу "Философия неравенства".

Очередной и существенный всплеск интереса к проблемам собственности связан с Октябрьской революцией и воплощением в жизнь идей "общенародной собственности". Научные дискуссии, политическая и идеологическая борьба развернулись во многом по вопросам, так или иначе связанным с сущностью, содержанием, формами собственности и путями ее трансформации (эволюционными или революционными). Если взгляды и сочинения представителей марксистского направления общеизвестны, то аргументы и логика их оппонентов оставались долгое время недоступными.

Особенно интересны в этом отношении работы представителей так называемого "евразийства" - особого идеологического течения, сформировавшегося в русском зарубежье в начале 20-х годов XX века. Исходя из основополагающей идеи, что Россия - это не Европа и не Азия, но особое замкнутое историческое, этнографическое, политическое пространство, представители этого течения пытались объяснить все особенности ее государственного и правового устройства. С этой точки зрения они во многом анализировали и проблемы собственности.

В историческом аспекте эта проблема рассматривается в работах историка и историософа Г.В.Вернадского. Попытка социально-философского анализа собственности сделана философом и религиозным мыслителем С.Л.Франком в статье "Собственность и социализм" (1925г.). Отмечая "очевидную необходимость строя, основанного на частной собственности", С.Л.Франк пытается рассмотреть этот факт в контексте религиозно-нравственного и социально-философского мировоззрения. Изложенная в этой статье концепция собственности была развита позднее виднейшим теоретиком евразийского учения и разработчиком социально-экономической программы евразийства - Николаем Николаевичем Алексеевым в книге "Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства" (1928 г.). Н.Н.Алексеев говорит о необходимости подойти к проблеме собственности "критически", что "обязывает поднять вопрос на высоту общих философских понятий". Он стремится "нащупать самое ядро собственности, независимо от того, какая она, - частная или общественная, первобытная или современная, капиталистическая или социалистическая".1

С.Л.Франк и Н.Н.Алексеев разрабатывают концепцию "функциональной собственности" или относительной собственности, мыслимую как двустороннее отношение, в противовес абсолютной собственности как строго одностороннего отношения. Суть относительной собственности состоит в том, что на собственнике лежат права, но в то же время на нем лежат обязанности; на всяком другом лице лежат обязанности, но в то же время и права.

Говоря о путях изменения отношений собственности, Н.Н. Алексеев подчеркивает, что основная ошибка социалистов, при всех их хороших намерениях, состоит в стремлении реформировать частную собственность, путем изменения ее субъектов, не изменяя внутренней природы института. Обосновывая социально-экономическую программу евразийства, он пишет, что общее направление пути преобразования собственности можно выразить отрицательной формулой: ни капитализма, ни социализма! "Формула эта в положительном выражении требует построения системы, которую можно назвать системой государетвенпо-чае гною хозяйства".1 По своей сути - это программа создания так называемой смешанной экономики.

В марксистской социально-экономической литературе было положено начало рассмотрению собственности через призму материального производства и производственных отношений, тот или иной способ присвоения материальных благ, что стало традиционным для научных трудов отечественных ученых. Отношения собственности трактовались как основа социально-экономической системы, как системообразующие отношения, определяющие характер и содержание всех других базисных и надстроечных отношений. Человеческая история, в соответствии с таким подходом, представлялась как определенным образом упорядоченная смена форм собственности. "Различные ступени в развитии разделения труда, - писал К.Маркс, - являются вместе с тем и различными формами собственности, т.е. каждая ступень разделения труда определяет также и отношение индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда".2

Экономические отношения представителями марксистско-ленинского направления рассматривались, прежде всего, как отношения собственности, диктуемые самим процессом производства. "Всякое производство, - по мнению К.Маркса, - есть присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством нее. В этом смысле будет

Щ

тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства".1 При этом марксисты исходят из того, что в основе всей системы производственных отношений лежат отношения собственности на средства производства. От типа собственности на средства производства зависят содержание и конкретное сочетание общих и частных экономических интересов членов общества, его социальная структура, место и положение людей в общественном производстве. Вот, например, точка зрения В.Н.Черковпа, который пишет, что "экономическая интерпретация собственности с самого начала предполагает, что речь идет, во-первых, об условиях производства, т.е. о средствах производства, а не вообще о "вещах", во-вторых, осуществлении, реализации этого отношения в производстве, т.е. о функционировании в форме производственного отношения"."

Несмотря на значительное количество исследований по проблемам собственности, целый ряд вопросов, подчас принципиальных, остается Л/ предметом острых дискуссий и не только чисто научных, но и политических, а

нередко и идеологических. Обзор современной литературы (прежде всего отечественной, а также частично и зарубежной) по проблемам собственности позволяет классифицировать основные точки зрения на ее сущность и

Маркс К. Введение (из экономических рукописей 1857-1858 годов). - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 12. - С. 713.

Черковец В.Н. Социализм как экономическая система. - М.: Экономика, 1982. -С.74.

Думается, не лишено основания замечание Г.Гутмана и Ю.Лапыгина, которые отмечают, что "слабость" такой трактовки состоит в том, что она объясняет реализацию уже существующей собственности, ее основную функцию, а точнее только право присваивать результат труда, а не саму собственность как доправовую систему имущественных отношений. (См.: д Гутман Г.В., Лапыгин Ю.В. Собственность (сущность, формы, социальные

последствия). - Владимир, ВШУ, 1995. - С.5 ).

содержание, не претендуя, естественно, на полный охват вследствие огромного множества книг и статей, посвященных предмету нашего исследования.1

Нам представляется, что, с учетом замечаний сделанных выше, можно выделить несколько основных (определяющих) направлений анализа собственности, к которым тяготеет в той или иной степени все множество точек зрения. Во-первых, это - отождествление собственности со всей системой производственных отношений данного общества (главные представители: И.Кузьминов, В.Черковец, М.Колганов, А.Покрытан, К.Хубиев, А.Бузгалин). Во-вторых, рассмотрение собственности как самостоятельного экономического отношения (Я.Кронрод, С.Сдобнов, М.Васюнин, О.Ожерельев, В.Семенов, С.Солодкова). В-третьих, собственность - это совокупность производственных отношений данной социально-экономической системы, но не тождественна ей и является особой экономической категорией (В.Агеев, С.Ильин, И.Сигов). В-четвертых, это - теория прав собственности, разработанная американскими экономистами и получившая затем признание в других странах, в том числе и в России (Р.Коуз, А.Алчиан, Г.Демсец, Р.Познер, С.Пейович, Л.Бальцерович и

ДР-)-

Долгое время в отечественной научной и учебной социально-экономической литературе воспроизводилось известное положение

Определенная систематизация точек зрения на сущность и содержание категории «собственность» в широком смысле осуществлена Г.В.Гутманом и Ю.Н.Лапыгиным (См.: Гутман Г.В., Лапыгин Ю.Н. Собственность и управление. - М.: Наука, 1997; Лапыгин Ю.Н. Стратегическое самоуправление. -Владимир: ВГПУ, 1999).

Различные подходы к систематизации направлений анализа экономического содержания собственности высказаны, например, в следующих работах: Развитие политической экономии в СССР и ее актуальные задачи на современном этапе / Под ред. Н.А.Цаголова - М: Изд-во Моск. ун-та, 1981; История политической экономии социализма. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983; Чичинскас Й.Й. Собственность в системе экономических отношений социализма. - М.: Экономика, 1986; Квасов Р.А. Марксистское учение о собственности. Системный аспект. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1980; Корняков В. Новая модель отношений собственности (анализ современного опыта) // Экономист - 1994 - №3 и т.д., а также в уже приведенных выше работах Г.В.Гутмана и Ю.Н.Лапыгина.

И.В.Сталина об общественной собственности на средства производства как основе производственных отношений социализма.1 Именно оно и послужило отправной точкой длительной дискуссии, развернувшейся вокруг методологических и теоретических проблем собственности, необходимость обсуждения которых объективно назрела. Формальным же поводом начала активной дискуссии, по-видимому, послужило опубликование в начале 60-х годов первого издания «Курса политической экономии», созданного коллективом кафедры политической экономии экономического факультета МГУ под редакцией Н.Л.1 Ц1 голова.

Авторский коллектив «Курса», исходя из общенаучной значимости метода «Капитала» К.Маркса и возможности построения на его основе системы категорий социализма, приходит к выводу, что собственность может быть раскрыта только через всю систему экономических категорий. При этом делалась ссылка на известное высказывание К.Маркса в «Нищете философии» о том, что «определить буржуазную собственность - это значит не что иное, как дать описание всех общественных отношений буржуазного производства».2 Исходя из этого, авторы данного учебного пособия пишут, что «система «Капитала» есть система изучения капиталистической собственности как экономического явления. К.Маркс не рассматривает здесь капиталистическую собственность как самостоятельную категорию отдельно от производственных отношений».1

Таким образом, сторонники данной точки зрения отношения собственности фактически отождествляют со всей системой производственных отношений. «Собственность, по Марксу, - это не отдельное отношение, -пишет, например, еще один активный сторонник данного подхода И.И.Кузьминов, - а совокупность всех производственных отношений данной формации. Отсюда общественная собственность - совокупность производственных отношений при социализме. Позиция К.Маркса предельно ясна - далее восклицает автор. - Можно лишь удивляться попыткам некоторых экономистов и философов, которые закрывают глаза на эти ясные указания Маркса».2

На прямые указания К.Маркса, касающиеся способов познания и изучения собственности как главный инструмент в полемике, указывает и Н.А.Цаголов: «Казалось бы, ясно, о чем идет речь. Речь идет о том, как познать, как раскрыть сущность буржуазной собственности. И К.Маркс дает ответ именно на поставленный вопрос, говоря: изучай все общественные отношения буржуазного производства». }

К сожалению, дискуссия из чисто научной, касающейся теоретико-методологических проблем политической экономии, приобретала порой политический и идеологический характер, а научные оппоненты фактически становились идейными противниками, взгляды которых препятствуют поступательному движению советского общества. «Экономическая концепция, трактующая собственность как отдельное отношение, отрицающая, что развитие собственности - это развитие конкретных производственных отношений и их системные связи, - писал заведующий кафедрой политической экономии экономического факультета МГУ профессор Н.А.Цаголов, - не может способствовать определению перспектив развития и путей перехода к бесклассовому обществу».1 А, следовательно, - восклицает он, - «какой вклад можно внести в политико-экономическое обоснование и развертывание выдвинутого на XXVI съезде КПСС положения, согласно которому становление бесклассовой структуры общества произойдет в рамках зрелого социализма?». "

Рассмотрение собственности как системы производственных отношений является достаточно распространенным и в настоящее время. Следует, например, отметить работы А.Бузгалина, последовательно отстаивающего данную точку зрения. «В любом случае отношения собственности..., - пишет он, - имеют своим экономическим содержанием («начинкой») систему производственных отношений».3

Второе направление представлено экономистами, трактовавшими собственность как отдельное отношение. Среди них следует, прежде всего, назвать такие имена, как Я.Кронрод, Н.Колесов, М.Васюнин, С.Сдобнов и некоторые другие. При этом собственность на средства производства рассматривается, как правило, в качестве основного производственного отношения, конституирующего элемента всей системы производственных отношений. «Основным производственным отношением развитого социализма, - утверждает, например, М.К.Васюнин, - общенародная собственность является по своей роли в экономической жизни общества, по своему воздействию на все другие отношения в производстве, распределении, обмене и потреблении».1

Отстаивая свою точку зрения, сторонники данного направления не без основания замечали, что «собственность, отождествляемая со всей совокупностью производственных отношений, теряет смысл как экономическая категория, поскольку никакой дополнительной информации... эта категория в таком случае не несет. Она лишняя, причем только вносящая путаницу в необоснованную полемику не о содержании производительных отношений, а о терминологии».2

Аналогичных взглядов, по-видимому, придерживается и А.Еремин, который, принимая участие в обсуждении статьи В.Корнякова в журнале «Экономист»3, четко формулирует исходную методологическую предпосылку анализа проблемы собственности - понимание ее многогранности. Отсюда следует, что собственность должна рассматриваться в экономическом, юридическом, политическом и моральном смыслах. «Однако решающее значение в этом разнообразии аспектов, - подчеркивает автор, - безусловно, имеет экономическая суть собственности, ее глубинное содержание как определенного отношения в производстве условий материальной жизни общества, определенного общественного способа соединения труда со средствами производства».4

Целый ряд экономистов выдвинули вполне обоснованную, на наш взгляд, гипотезу об отсутствии полного тождества совокупности производственных отношений и отношений собственности, не сводя при этом собственность на средства производства к одному (основному или исходному) производственному отношению.1 Конкретизируя данный подход И.И.Сигов, например, выделил в системе производственных отношений отношения совместной деятельности и обмена деятельностью, а также отношения собственности.2

Некоторые сторонники рассмотрения собственности как системы производственных отношений общества сами выдвигают тезис о том, что такой взгляд «не означает их полного тождества. Полное тождество снимало бы проблему собственности как особой экономической категории».1 Исходя из данного положения, В.Н.Черковец говорит о полисиегемности производственных отношений, а собственность, в этом случае, «выражает особый аспект всей совокупности производственных отношений как системы, взятой в целом». «...Наличие разных аспектов системы производственных отношений (в том числе и отношений собственности), - пишет он, -предполагает своеобразное «развертывание» системы в каждом из них, т.е. в рамках того или иного аспекта система производственных отношений выступает как целое, но в определенном разрезе, а потому и неполно».4

Соглашаясь с нетождественностью собственности и производственных отношений и совершенно справедливо замечая, что собственность представляет емкую социологическую категорию, отражающую не только объективные материальные отношения, но и часть надстроечных, а именно правовых отношений, С.В.Мочерный пытается представить экономические отношения как единство трудовых отношений (отношения обмена деятельностью, специализации, кооперирования и др.) и производственных отношений. С точки зрения общественной экономической формы, - по его мнению, ­собственность охватывает совокупность производственных отношений и в этом аспекте совпадает с ней, а с точки зрения вещественного содержания между ними имеются существенные различия. Различия эти С.В.Мочерный определяет, мягко говоря, довольно оригинально: «...вещественным содержанием категории собственность, - пишет он, - выступает совокупность материальных благ..., а вещественным содержанием производственных отношений являются трудовые отношения, или технико-экономические отношения».1 Не очень понятно: как одни отношения могут быть вещественным содержанием других? Кроме того, вряд ли можно отождествлять трудовые и технико-экономические отношения, хотя они, конечно, связаны.

Несмотря на различные позиции отечественных исследователей, большинство из них рассматривало собственность как общественное отношение, воплощающее в себе единство экономики и права. Взгляд на собственность как совокупность юридических отношений2 неоднократно критиковался. С некоторыми выдвигаемыми при этом аргументами трудно не «f согласиться и в настоящее время, хотя и с поправкой на используемый

категориальный аппарат. Как правило, указывалось на неправомерность смешения экономического содержания собственности с ее юридической формой, подменяя одно понятие другим. Подчеркивалось, что право собственности, являясь элементом надстройки, только юридически закрепляет экономические отношения, оно вторично по отношению к экономическому

Мочерный СВ. Сущность и эволюция капиталистической собственности. -М.: Мысль, 1978. -С.30-31.

См., например, работу В.П.Шкредова «Метод исследования собственности в «Капитале» К.Маркса». (М.: Изд-во Мое. Ун-та, 1973). Кстати, В.П.Шкредов последовательно придерживался трактовки собственности как совокупности производственных отношений. Именно исходя из этого положения он, приходит к выводу, что если «собственность рассматривается как совокупность производственных отношений, то тогда возникает вопрос, для чего политической экономии вообще нужна «собственность», раз она твердо держится того, что ее предметом являются производственные отношения». И далее пишет он в вышеназванной работе: «В политической экономии М собственность не составляет ни ее предмета, ни отдельной экономической

категории» (С.257).

базису, хотя право собственности активно влияет на элементы базиса (собственность в экономическом смысле).

Данная критика, вполне справедливо, сопровождалась указанием на то, что волевые (юридические) отношения людей могут в определенном смысле не совпадать, искажать реальные экономические отношения или не полностью их охватывать. При этом авторы ссылались на известное замечание К.Маркса, который писал, что "правовое представление, свойственное определенным отношениям собственности, хотя и вырастает из них, с другой стороны, все же не совпадает и не может совпадать с ним".1

Представляется, что и в настоящее время неразделение (или не совсем четкое разделение) таких понятий, как собственность в экономическом смысле и право собственности как юридическая категория, имеет место, например, при классификации существующих в рыночной экономике форм собственности. По справедливому замечанию Е.А. Суханова: «для права собственности необходим конкретный субъект, способный, кроме того, быть участником имущественных (товарно-денежных) отношений. Поэтому форма права собственности не совпадает с экономической формой собственности, а система форм права собственности не тождественна системе форм собственности (присвоения)»".

В области права "личная свобода" противостоит общественному единству и государство вынуждено ограждать как личную свободу от деспотизма принудительного объединения, так и единство общественного порядка от произвола личных эгоистических вожделений".3 Различие в подходах к формам собственности с точки зрения права и экономической реальности вытекает, с одной стороны, из необходимости волевого согласования и примирения двух сфер - гражданского общества и государства, которое обеспечивается правом, а с другой стороны - из того, что позитивная экономика анализирует сложившиеся отношения и не несет в себе волевого начала. С этой точки зрения вполне правомочно выделение двух форм собственности: частной и государственной (соответственно - двух отраслей права: частного и государственного). В правовом смысле все, что не государственное, то частное. Экономическая действительность существенно богаче и не сводима к двум альтернативным формам собственности.

Следует заметить, что стремление четко разграничить экономическое содержание и юридические формы собственности, несмотря на указание на их диалектическое единство, привело в теории и методологии к определенному их разрыву, к анализу различных сторон многогранного феномена представителями разных наук. Плодотворным было бы, пожалуй, рассмотрение собственности как многомерного явления, органически включающего экономическую, юридическую, политическую, моральную, психологическую, экологическую и некоторые другие составляющие. Поэтому проблемы содержания, функционирования и трансформации собственности требуют комплексного исследования, которое в полной мере может быть осуществлено только на основе междисциплинарного анализа.

Сначала на Западе, а в настоящее время и у нас достаточно широкое распространение получила теория прав собственности (property rights theory) американских экономистов Р.Коуза и А.Алчиана, развитая впоследствии другими учеными. В ней фактически экономическое содержание собственности раскрывается через ее правовые формы, что отнюдь не противоречит высказанному выше тезису о необходимости разграничения понятий "экономическое содержание собственности" и "правовая форма собственности". Авторы данной теории считают, что собственностью является не сам по себе ресурс, а "пучок" или доля прав по использованию ресурса.

Говоря о предпосылках создания «ргорегту rights theory», обычно рассматривают две противоположные тенденции развития правовых систем: континентальной Европы и ангосаксонскую. Первая характеризуется господством «абсолютного» права частной собственности, согласно которому оно провозглашалось «священным и неприкосновенным», «неограниченным и неделимым». Английская правовая система допускала возможность дробления права собственности на частичные правомочия нескольких лиц. Именно в духе англосаксонской традиции создатели теории прав собственности рассматривают собственность как определенную совокупность («пучок») отношений («правомочий»).

Представляется, что теоретико-методологические основы такого подхода к исследованию собственности были разработаны представителями «евразийства» - С.Л.Франком и Н.Н.Алексеевым в их концепции «функциональной собственности». Так Н.Н.Алексеев, исследуя в книге «Собственность и социализм» доправовые основы собственности, определяет характер собственности (в качестве правовой категории) как определенное отношение субъекта собственности к объекту. В зависимости от характера правоотношений между собственниками и другими членами общества он предлагает отличать безусловную (абсолютную) собственность от собственности ограниченной (относительной или функциональной). Наличие абсолютной собственности предполагает безграничную власть собственника над вещью, а также безусловную обязанность третьих лиц (частных или публичных) воздерживаться от всякого вмешательства во власть собственника. Границей собственности может быть только другая собственность, т.е. безусловность власти собственника может быть ограничена только в том случае, когда пользование вещью нарушает интересы других собственников.

Относительная же собственность включает в себя идею границы, момент публично-правовой ограниченности, т.е. предполагает ряд социальных обязанностей, которые лежат на собственнике и его связывают. При этом, в случае явного злоупотребления своим правом собственника, наносящим вред обществу, или в случае неисполнения лежащих на собственнике обязанностей государство может вмешаться в право собственника и даже лишить его этого

права.1 Этих же взглядов придерживается С.Л.Франк, который в статье с аналогичным названием писал, что «всякому экономисту должно быть ясно и то, что система абсолютной свободы и неприкосновенности собственности повинна уже в том, что своими недостатками она породила, в качестве реакции на себя, гибельное заблуждение социализма».2 По мнению Н.Н.Алексеева, в относительной собственности обязанности, лежащие на других лицах (несобственниках), приобретаю! не только отрицательный, но и положительный характер: «существуют не только обязанности терпеть и не вмешиваться, но возможно существование и положительной обязанности влияния на собственника в определенном направлении. Возможность такого влияния и создает ограниченный характер прав собственности».3

Характеризуя теорию прав собственности как «один из наиболее ярких примеров так называемого «экономического империализма», Р.И.Капелюшников определяет конечную цель данного теоретического направления в рамках эволюции неоклассического анализа - унификация всего семейства общественных наук на базе неоклассического подхода, что, прежде всего, выражается в практическом использовании микроэкономического аналитического инструментария в таких внерыночных сферах, как образование, охрана здоровья, брак и планирование семьи, преступность и расовая дискриминация. В теории прав собственности объектом такого анализа оказываются различные институты общества, включая и различные правовые режимы.4

Переоценка марксистско-ленинского экономического наследия в России в связи с переходом к формированию в стране рыночных отношения привела к пересмотру всей политико-экономической парадигмы и естественно вызвала достаточно неоднозначную реакцию ученых на проблемы собственности и их значение в исследовании актуальных экономических процессов и явлений. Перемещение центра тяжести научных интересов в область функционального анализа сопровождается подчас либо практически полным игнорированием влияния отношений собственности на функционирование экономики, либо отрицанием всех предыдущих методологических подходов к ним. Думается, и тот и другой подходы вряд ли являются достаточно плодотворными.

Выступая против абсолютизации некоторыми представителями марксизма значения собственности в воспроизводственном процессе и социально-экономическом прогрессе, не следует впадать в другую крайность, сводя ее роль до второстепенного, несущественного фактора, от которого можно абстрагироваться. Несомненно, что эффективность производства и социально-экономический прогресс зависят не только от функционирующих форм собственности, но и многих других взаимосвязанных политических, экономических и духовных составляющих. Однако динамика экономического развития во многом (и не в последнюю очередь) определяется реальными отношениями собственности, господствующими в данный момент в том или ином государстве. Примером может служить состояние экономики в России в XIX веке, где имелась свобода торговли и промышленности, однако, основная часть населения, крестьяне, была лишена частной собственности на основной фактор производства - землю.

В целом дискуссия, развернутая на страницах журнала «Экономист» в 1994-1997 годах, показала, что проблемы собственности, по-прежнему, являются актуальными, остаются предметом научного интереса многих экономистов, представляющих широкий спектр взглядов на экономическое содержание собственности. Однако следует заметить, что центр тяжести в

настоящее время все же переместился с содержательных моментов системы отношений собственности на тенденции и формы их трансформации.1

Думается, в настоящее время нет необходимости подробно критически анализировать позиции сторонников исследования собственности через всю систему производственных отношений, и не потому, что вопрос о содержании собственности перестал быть актуальным, а вследствие достаточного количества частично приведенных выше высказываний самих сторонников данной точки зрения о нетождественности категорий «собственность» и «система производственных отношений». Поэтому ограничимся мнением Г.Г.Мокрова, который для доказательства отсутствия тождества означенных категорий разбирает исторический аспект письма К.Маркса П.В.Анненкову от 28 декабря 1848 г., текст которого обычно цитируется в полемических статьях по проблемам собственности. Процитируем его и мы: «...Разделение труда и все прочие категории г-на Прудона суть общественные отношения, которые в совокупности образуют то, что в настоящее время называют собственностью...».

Г.Г.Мокров акцентирует внимание на том, что в письме идет речь «не о собственности вообще, а лишь о том, что в настоящее время (40-е годы XIX в. -Г.М.) называют собственностью».3 Собственность, по мнению Прудона, лежит за пределами экономики. Она, если использовать марксистскую терминологию, является категорией не экономического базиса, а идеологической надстройки. «Прудон, - подчеркивает Г.Г.Мокров, - вовсе не рассматривал собственность как отдельное экономическое отношение. Стало быть, критика его К.Марксом не может рассматриваться в качестве основания для концепции «собственность есть совокупность производственных отношений». Эта критика направлена против выведения собственности за пределы экономического базиса общества, причем сама позитивная трактовка содержания этой категории в данном письме К.Марксом не дается». Отсюда, как совершенно справедливо замечает автор, становится очевидной неправильность утверждения, например И.И.Кузьминова, что К.Маркс решительно выступал против некоторых попыток Пру дона трактовать собственность в качестве отдельного отношения.1 К этому следует только добавить, что ссылка на высказывание какого-либо авторитета вряд ли является необходимым и достаточным основанием для установления истинности той или иной научной гипотезы.

Представляется, что безраздельное следование постулату о собственности как системе производственных отношений исторически конкретного общества заводит исследователя в гносеологический тупик, обнаруживая тщетность его же аналитических усилий. Так И.Й.Чичинскас в книге, посвященной исследованию собственности в системе экономических отношений, пишет, что «познание собственности - это синтез результатов анализа всех производственных отношений...»2, отрицая заранее научную сущность своей работы, т.к. всю систему производственных отношений он не анализирует. Для подкрепления своей позиции он приводит цитату из книги своего единомышленника, которая, помимо воли автора, подтверждает напрасность его научной монографии. Вот эта цитата: «...Категория «собственность» в гносеологическом плане приемлема исключительно как итог анализа, как общая категория всей системы производственных отношений».1

Думается здесь будет нелишне привести еще одну цитату, подтверждающую высказанную выше мысль о гносеологическом тупике, в который попадают авторы данной точки зрения. Так С.С.Дзарасов пишет, что «непрерывно повторяя, что собственность на средства производства - это основное в производственных отношениях, мы не раскрываем экономического содержания собственности, конкретные отношения и категории: планирование, управление, хозрасчет, цены, зарплату, премии, кредит и т.д.».2 По-видимому, этот ряд можно продолжать бесконечно, включая в него все известные категории политической экономии. Тогда, следуя логике автора, собственность должна реализовываться через данные конкретные отношения, составляющие ее содержание. Но С.С.Дзарасов приходит к достаточно парадоксальному выводу: «Добровольное участие в труде и управлении является основной экономической формой реализации социалистической собственности на средства производства».3

Точка зрения на собственность как отдельное производственное отношение не так однозначна, как представляют ее оппоненты, стараясь утвердить только свое видение проблемы, хотя с определенными их аргументами следует согласиться. При более пристальном рассмотрении выясняется, что все же собственность в целом сторонники данного направления не рассматривают в качестве отдельного производственного отношения. Вот, например, взгляд одного из наиболее известных исследователей собственности в означенном аспекте: «Всякая собственность, - пишет Н.Д.Колесов, - во-первых, выражает отношения между людьми; во-вторых, является наиболее развитой полной формой присвоения, реализуемой через экономические отношения владения и пользования; в-третьих, выступает социально-экономической предпосылкой производства, его социально-экономической формой, а также социально-экономической формой присвоения результата производства».1

В качестве отдельного производственного отношения, которое является и основным, определяющим социально-экономическую специфику всей системы производственных отношений, рассматривается собственность на средства производства. Но и здесь не все однозначно, что видно из следующей цитаты: «Основным производственным отношением коммунистической формации выступает общественная собственность на средства производства, которая выражает взаимосвязь индивидов по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ (т.е. опять совокупность производственных отношений - Г.У.) в интересах всех членов общества».2

Сторонники же рассмотрения собственности как системы производственных отношений в качестве «ключевого» отношения этой системы выделяют характер и способ соединения работника со средствами производства; оно «определяет и сущность отношений собственности: кто и как в конечном итоге присваивает общественное богатство, а кто и как от него отчужден».3 Если непредвзято подойти к обеим цитатам, то можно сделать вывод, что в них больше того, что объединяет, а не разъединяет авторов данных высказываний.

Колесов Н.Д. Отношения собственности в системе социалистической экономики. - М: Высшая школа, 1967. - С.62.

2 Владимирский Е.А., Павлова И.П. О методологии познания закономерностей перерастания социалистических отношений в коммунистические // Актуальные проблемы совершенствования социалистических производственных отношений. Учен. зап. кафедр общественных наук вузов Ленинграда. Политическая экономия. - 1978. - Вып. ХГХ. - С. 17.

3 Бузгалин А. Переходная экономика. - М.: Тоурус, 1994. - С. 108. Аналогичной точки зрения придерживаются и другие экономисты. См., в частности: Курс экономической теории. Общие основы экономической теории,

А микроэкономика, макроэкономика, переходная экономика: Учебн. пособие /

Под ред. А.В.Сидоровича. - М.: МГУ, Изд-во «ДИС», 1997. - С.466.

41 align=left>

На основе критического осмысления многообразия точек зрения на собственность и их селективного анализа нам представляется правомерным и теоретически продуктивным рассмотрение экономического содержания категории «собственность» как совокупности отношений и как пучка правомочий. При этом следует подчеркнуть, что собственность как совокупность отношений и как совокупность правомочий выражает одно и то же объективное явление, но на различных уровнях абстракции. Это не тождественные понятия и не понятия, отображающие два различных однопорядковых объекта, а экономические категории, располагающиеся на разных уровнях научного познания одного и того же исследуемого явления. В нашем исследовании таких уровней (ступеней анализа) выделено три. Последовательность научного анализа собственности, предлагаемая автором, представлена на рисунке 2.

совокупность ■N. («пучок») V частичных правомочий

Рис. 2. Уровни анализа экономического содержания собственности

(точка зрения автора)

Оригинальность методологических позиций автора состоит в синтезе политико-экономического и институционального подходов к исследованию собственности, когда эти подходы не противопоставляются и не растворяются друг в друге, а применяются для адекватного анализа и воспроизведения ряда

самостоятельных сущностей с использованием принципа дополнительности.1 * Собственность как многомерное явление рассматривается в единстве

различных ее «ипостасей».2

Первый уровень безусловно традиционен для политико-экономического исследования, и рассмотрение собственности в категориях присвоения-отчуждения (отчуждения-присвоения) не вызывает принципиальных разногласий.

На этом уровне анализа экономическое содержание собственности рассматривается автором как совокупность отношений между хозяйствующими субъектами по поводу присвоения жизненных благ. Следует подчеркнуть, что речь идет об отношениях присвоения, возникающих именно между хозяйст- вующими субъектами, т.е. не только людьми, т.к. в современных условиях в качестве собственников выступают как физические, так и юридические лица. Собственность все более обезличивается, а ее субъекты подчас размываются. Кроме того, собственность в экономическом смысле предполагает 4 хозяйственную (экономическую) деятельность, в процессе которой она и

реализуется.3

Автор разделяет точку зрения, согласно которой присвоение обязательно подразумевает наличие второй стороны собственности - отчуждения. Несомненно, что категории "присвоение" и "отчуждение" являются парными

Методологические позиции автора излагаются в монографии «Собственность * и экономические организации». (Иваново: Ив.ГУ; Ковров: КГТА, 2001) и статье

«Собственность как система отношений и пучок правомочий». // Сборник научных трудов (Москва: СГИ, 2001).

2 Категория «ипостась» предложена В.Алтуховым для характеристики многомерности объекта. См.: Алтухов В. Смена парадигм и формирование новой методологии (попытка обзора дискуссии). // Общественные науки и современность. - 1993. -№1. - С.94.

3 Позиция автора и уточнение категории «собственность» в рамках первого уровня анализа отражены в следующих основных публикациях: Ульянов Г.В. Предпосылки, условия и формы реализации собственности // Проблемы переходной экономики / Под общ. ред. А.В.Сидоровича. - М.: МГУ, 1996.

4 Ульянов Г.В. Собственность: определение сущности и классификация форм //

Сборник научных трудов. Ч. 1. - Ковров: КГТА, 1999 и др.

категориями. По меткому замечанию Е.А.Суханова, "абстрактное требование" ликвидации всеобщего отчуждения от собственности "- экономическая бессмыслица".1

Всякое товарное производство (независимо от социально-экономической формы) связано не только с отношениями присвоения, но и отчуждения (понимаемыми в широком смысле). Без отчуждения невозможно производство. Соединение факторов производства как непременного условия всякого процесса производства ecu. п\ отчуждение (временное или окончательное, добровольное или принудительное) от субъекта собственности. Исключение, видимо, составляет непосредственная производственная деятельность собственника факторов производства, выступающего одновременно и собственником, и работником. И то только в условиях натурального хозяйства.

Р.И. Капелюшников, излагая суть теории прав собственности, определяет отношения собственности как «фактически действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным ресурсам. (При этом под доступом подразумевается все множество решений по поводу ресурса, не обязательно связанных лишь с физическим воздействием на него)». Таким образом, по его мнению, «задается вся матрица возможных взаимодействий между теми, у кого нет доступа к тому или иному ресурсу, и теми, кому он открыт». Степень исключительности может варьироваться от «1» до «О». В первом случае доступ открыт только одному лицу. Это индивидуальная собственность. Второй случай означает отсутствие исключений из доступа к ресурсу, т.к. доступ открыт всем членам общества. Это - общая собственность. «Любая система исключений из доступа к имеющимся в обществе ресурсам как бы содержит в свернутом виде все способы потенциальных взаимодействий между экономическими агентами по поводу использования этих ресурсов»2.

'Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. - М.: Юридическая литература 1991. - С.7.

" Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. (Методология, основные понятия, круг проблем). - М.: ИМЭ и МО , 1990. -СП.

Различные формы собственности предполагают различную степень отчужденности субъекта от собственности. Исторически изменение отношений собственности идет достаточно сложным, нелинейным путем. Одновременно переплетаются два процесса: отчуждение человека от собственности и уменьшение этого отчуждения. В частности, как справедливо отмечает Е.А.Суханов, "объективно (экономически) необходимое развитие коллективных форм производства неизбежно порождает известную отчужденность человека от собственности11.1

Субъектами отношений собственности, понимаемых как отношения по поводу присвоения-отчуждения жизненных благ, в строгом смысле является множество индивидов и их объединений (организаций). Правильно говорить о неопределенном множестве субъектов, которые отличаются друг от друга (в рамках данного множества) по степени отчужденности от объектов, по поводу которых эти отношения возникают.

Данное утверждение вытекает из сущности категории «отношение», которая характеризует определенные взаимозависимости элементов определенной системы.2 Отношение - «то, что образует вещь из различных элементов».3 Однако следует заметить, что категория «отношение» не тождественна категории «связь». Связь лишь одна из сторон отношения, которое включает в себя еще и раздельность. Если связь - это такое отношение, при котором изменение одной стороны или явления сопровождается изменением другой стороны или явления, то раздельность - это отношение между сторонами или явлениями, когда изменение одних не влечет изменения других. Изменение связи приводит к изменению отношения и наоборот. Однако связь может исчезнуть, но отношение тем не менее остается. Отсюда можно сделать вывод, что в отношении находятся любые объекты. С этой точки зрения, как остроумно замечает А.И.Уемов, можно сопоставить даже Папу Римского с уРл .'

Из сказанного выше вытекает, что множество субъектов отношений собственности располагается на оси между двумя крайними полюсами «полный собственник» - «полный несобственник». Все они в той или иной мере вовлечены в отношения присвоения-отчуждения, являясь их активными или пассивными участниками. Отсюда следует, что «полный несобственник», не переставая оставаться участником отношений собственности, вряд ли может реализовать свое участие через присвоение дохода, не прибегая при этом к противоправным действиям (которые, кстати, также являются отношениями по поводу присвоения-отчуждения). Думается, поэтому вряд ли является достаточно корректным следующее утверждение, что «формы реализации собственности должны обеспечивать каждому участнику отношений собственности возможность присваивать, а значит и отчуждать объект собственности, то есть выступать в качестве свободного экономического субъекта: управлять производством; распределять и присваивать доход; хозяйствовать, то есть осуществлять производственную функцию по отношению к объектам собственности».2

Противоречивая классификация форм собственности, встречающаяся у различных авторов, связана, как представляется, с недостаточной четкостью критерия, на основе которого такая классификация осуществляется. Иногда критерий вообще не определяется.1 Достаточно часто в основе выделения различных форм собственности лежит субъектный подход. При этом субъекты собственности понимаются либо в самом обобщенном виде, либо конкретизируются. Первый подход сопровождается обычно разграничением собственности на государственную и частную, следуя логике, принятой в западной экономической литературе. Например, Т.В.Игнатова, придерживающаяся именно такого подхода, так и называет его "западным", тем не менее, почему-то противопоставляя его "субъектному" подходу".2 (В чем здесь разница, остается непонятным).

Субъектный критерий используют также Г.В.Гутман и Ю.Н.Лапыгин, рассматривая частную, государственную и коллективную формы собственности. При этом они конкретизируют понятие частной собственности, выделяя персонифицированную, ассоциированную и иррациональную ее разновидности.3 Однако недостаточно четко выглядят различия между

i

ассоциированной частной и коллективной формами собственности. Авторы i справедливо отмечают, что ассоциированная форма частной собственности

отличается от индивидуальной не только количественно, но и качественно, поскольку она объективирует новый, более сложный тип присвоения-отчуждения объединенного капитала как целого. Правда, в таком случае здесь

Классификация форм собственности может быть построена только на основании четко определенных критериев. Возможно выделение, например, следующих критериев, которые, конечно, не являются единственно ^ возможными, но, на наш взгляд, позволяют рассмотреть объект исследования

достаточно полно и разносторонне:

1) исторический способ возникновения;

2) субъекты собственности;

3) объекты собственности;

4) содержание отношений собственности;

5) характер (тип) отношений собственности.

Более подробно классификация форм собственности на основе данных критериев разобрана нами в монографии «Собственности и экономические организации» (Иваново - Ковров: ИвГУ, КГТА, 2001). " Игнатова Т.В. Приватизация в России. - Ростов-на-Дону, 1993. - С. 7. 4 3 См.: Гутман Г.В., Лапыгин Ю.Н.. Собственность (сущность, формы,

социальные последствия). - Владимир, ВГПУ, 1995,- С. 15-28.

уже используется другой критерий классификации или, по крайней мере, несколько.

Анализируя коллективную собственность, Г.В.Гутман и Ю.И.Лапыгин акцентируют внимание на способах ее возникновения, одним из которых они называют использование средств, полученных от продажи акций. Но это же источник формирования и ассоциированной собственности. Не отрицая в принципе предложенную авторами классификацию форм собственности, представляется все же, что она требует уточнения и дальнейшей проработки с точки зрения именно критериальных параметров.

Авторы учебника "Общая экономическая теория (политэкономия)", выделяя те же три формы собственности (государственная, частная и коллективная), ограничиваются несколькими замечаниями, что "владение определяется формами собственности", существование которых обусловлено уровнем развития производительных сил, степенью обобществления производства".1 Коллективная собственность идентифицируется с групповой, в которую включается наряду с кооперативной собственностью колхозов, потребительской и других форм кооперации, также акционерная собственность и собственность совместных, смешанных предприятий. Далее делается замечание, что акционерная собственность по способу возникновения и функционирования есть общественная форма собственности, одновременно выступающая и как индивидуальная.2

Так все-таки, коллективная, групповая, общественная или индивидуальная? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Исторически акционерная форма собственности возникает в результате слияния индивидуальных (частных) капиталов и в этом смысле может рассматриваться как коллективная (групповая). Однако по справедливому замечанию Х.Окомуры, собственность юридических лиц полностью обособлена от индивидуальной собственности и выступает как собственность самих банков или корпораций производственной сферы,1 и, следовательно, ее вряд ли можно характеризовать как групповую.

Кроме того, держателями акций в странах с развитой рыночной экономикой (да и в России) выступают не только физические лица, но и корпорации, а также такие финансовые институты, как пенсионные фонды, страховые компании, чековые инвестиционные фонды (Россия), природа собственности которых требует отдельного анализа. Акционерами могут быть также государство и органы местного самоуправления, акции могут находиться в трастовом управлении банков и т.д. Отношения собственности на акционерных предприятиях характеризуются отсутствием реального персонифицированного собственника, который выступает, как правило, в анонимных обезличенных формах.

Правда, далее авторы рассматриваемого выше учебника дают в виде схемы классификацию форм собственности на основе различных критериев. Таких критериев выделяется несколько: форма присвоения, форма права собственности, а также субъекты и объекты собственности. Думается, что такой многокритериальный подход является правомерным и плодотворным. Вместе с тем выбор критериев требует обоснования и пояснения их сути, что, к сожалению, в книге отсутствует. Остается неясным, что подразумевается под формой присвоения, и каково ее принципиальное отличие от субъекта присвоения. В соответствии с формой присвоения собственность подразделяется на индивидуальную, коллективную и государственную. Субъекты собственности - отдельные граждане, коллективы, государство и другие.2

Возникает противоречие и с данной несколькими страницами ранее классификацией форм собственности, где, как уже говорилось выше, выделялись государственная, частная и коллективная формы. Теперь же частная форма присвоения заменяется индивидуальной (без всякой ссылки на разновидность индивидуальной как частной), и в данную форму собственности включаются личное подсобное хозяйство, трудовое хозяйство, индивидуальная трудовая деятельность, личная собственность. Спорно в этой классификации выделение личной собственности в рамках форм присвоения. Чем отличается индивидуальное присвоение отличного? И почему индивидуальное присвоение связано только с отсутствием наемного труда? Куда же отнести индивидуальное (частное) предприятие с наемными рабочими? Ему места в этой классификации не находится.

Вызывает также возражение отнесение к коллективной собственности арендных предприятий. Как известно, собственность арендного предприятия состоит из двух частей: собственности арендодателя (государственной, частной, коллективной) и собственности арендатора (государственной, частной, коллективной) и поэтому не может быть отнесена однозначно ни к одной из форм собственности.1

Исходя из формы права собственности, думается, также неправомерно выделять совместную собственность, ибо право собственности имеет деление на государственное (публичное) и частное. Совместные предприятия могут быть государственно-частными, межгосударственными, частными с участием иностранного капитала и т.п., и в соответствии с преобладанием государственной или частной доли попадают под определение либо государственного, либо частного. Отдельной правовой формы совместного предприятия не существует.

Бесспорно, что современная рыночная экономика функционирует на основе многообразия форм собственности ("полиморфизм собственности"). Однако утверждение, что сам рынок безразличен к формам собственности, но не безразличен к тому, насколько самостоятельны рыночные субъекты и насколько они свободны в своей хозяйственной деятельности, не безразличен к условиям конкуренции,' на наш взгляд, не достаточно корректно. Здесь речь идет о категориях различного порядка. Конкуренция появляется только тогда, когда обособляется индивидуальный (частный) интерес, появляется частная собственность. В рамках смешанной экономики конкурируют предприятия различных форм собственности, но исторически и логически основой этого конкурентного многообразия является частная собственность, именно с ней связано само наличие рыночных отношений. Разнообразие форм собственности теоретически и практически может быть представлено и без частной собственности (формально в СССР имелось несколько форм собственности), но это отнюдь не предполагает наличия рыночной экономики (не рынка как определенной экономической формы - он имелся и в административно-командной экономике, - но не как главенствующая форма, хотя его наличие было связано именно с обособленным индивидуальным экономическим интересом).

С точки зрения определения субъекта собственности, на наш взгляд, вполне правомерно выделять три формы - государственную, частную и коллективную. Если по поводу определения государственной и частной форм собственности нет достаточно больших противоречий, то коллективная собственность как самостоятельная форма признается далеко не всеми экономистами. Да и среди приверженцев данной классификации нет единства. Думается, что неприятие коллективной формы собственности часто связано с неразделением (или не совсем четким разделением) таких понятий, как собственность в экономическом смысле и право собственности. Отождествление "права собственности'1 и "экономического содержания собственности" представляется недостаточно корректным. Таким образом, выделяя частную, коллективную и государственную форму собственности мы ведем речь об экономических, а не юридических понятиях.

Анализ экономического содержания собственности, понимаемой как отношения между хозяйствующими субъектами по поводу присвоения ограниченных благ, позволяет выделить три формы собственности: частную, коллективную (групповую) и государственную. Такое выделение обусловлено не только различиями в субъектах собственности, но и в экономических формах и механизме реализации, а также в управлении собственностью.

Под коллективной собственностью иногда в экономической литературе понимается только собственность, так называемых "коллективных", "народных" предприятий, когда работники участвуют в собственности на активы предприятия, на котором работают.1 Вполне соглашаясь с отнесением собственности таких предприятий к коллективной форме, все же, думается, нельзя этим ограничивать ее рамки.

Коллективная форма собственности не сводится к простой совокупности частных форм, во всяком случае, не всегда может быть сведена к ней. Это, во-первых, связано с тем, что объединяется не только собственность физических, но и юридических лиц. Во-вторых, в состав объединенной собственности может входить и собственность государства. В-третьих, объединяться может и институциональная собственность, которая по своей сути является опосредованной собственностью. В-четвертых, объединенная собственность (в различных организационно-правовых формах предприятий) функционирует не как сумма, а как система, элементы которой нерасчленимы и приобретают свои интегративные качества (свойство эмержентности).

В этом контексте представляет интерес определение субъекта собственности акционерного общества как разновидности коллективной формы собственности. Каждый отдельный акционер является участником экономических отношений собственности и в этом смысле является их субъектом, не становясь, однако, собственником (в экономическом смысле). Но субъектом права собственности (имеется в виду собственность акционерного общества) он не является, и являться не может. В качестве такового выступает юридическое лицо. На это совершенно справедливо указывает Е.А.Суханов.1

Иногда вместо термина "коллективная собственность'" употребляется термин "ассоциированная форма собственности", в который вкладывается, по-видимому, тот же смысл.2 Думается, менее удачным является употребление в качестве обобщающего понятия - "корпоративная собственность", обосновывая это латинским значением слова corporatio - объединение, общество, и, используя его для характеристики совместной групповой собственности лиц, объединившихся для достижения каких-либо целей, обеспечения групповых интересов.3 Исторически так сложилось, что с понятием корпоративная собственность ассоциируется только одна разновидность коллективной собственности - акционерная.

Не вызывает сомнения, что отношения между хозяйствующими субъектами приобретают форму отношений собственности только в том случае, если благо (объект), по поводу которого возникают эти отношения, ограничено, т.е. оно является экономическим благом и приобретает ценность (стоимость). Если благо не ограничено, то отношений собственности не возникает, т.к. данное благо не является экономическим и ценности (стоимости) не имеет.

Исследователь и популяризатор теории прав собственности в России Р.И.Капелюшпиков подчеркивает, что авторы теории "прав собственности" Р.Коуз, А.Алчиан и др. исходили при ее построении из относительной редкости, ограниченности ресурсов как объектов собственности.1 Следует отметить, что такой методологический подход не нов, и использовался и другими авторами, исследовавшими собственность и права собственности. Особенно интересны в этом смысле взгляды замечательного русского правоведа и историка Н.Н.Алексеева - одного из разработчиков социально-экономической программы «евразийства».

В контексте рассматриваемого вопроса уместно привести одну цитату из его книги «Собственность и социализм». "Объектом собственности, - пишет Н.Н.Алексеев, - являются не все вещи вообще, но только те из них, которые встречаются в природе в некоторой ограниченности. Причем под ограниченностью этой следует понимать, прежде всего, фактический недостаток необходимых человеку вещей, экономическую скудость; и, далее, под ограниченностью следует понимать индивидуальный характер вещей, их единственность, редкость, своеобразие. Первое есть свойство вещей заменимых, массовых; второе - свойство вещей незаменимых, единичных"."

Проблема ограниченности, которой не уделялось должного внимания в советской экономической науке, в современных условиях приобретает иное значение. Кроме важности для построения новой политико-экономической парадигмы в условиях переходного периода, проблема ограниченности встает как явление глобального порядка, связанное с самими основами существования человеческого общества. Речь идет о, так называемой, экологической ограниченности. Отсюда следует иное понимание сути "экономических и неэкономических благ", т.е. в контексте глобального подхода фактически все блага являются экономическими и должны оплачиваться тем или иным образом.

И здесь проблема собственности приобретает планетарный характер, и возникает необходимость определения субъектов и содержания отношений собственности по поводу экологических объектов, не сводимых к национальным достояниям. В этом смысле субъектом становится все человечество (настоящее и будущее), а если выходить за рамки чисто экономические (метафизические), то и все живые существа, которые живут и будут жить на земле. Отношения по поводу "планетарной собственности" являются отношениями иерархически высшего порядка. Ибо при глобальной экологической катастрофе любые умствования по поводу государственной или частной форм собственности будут лишены всякого смысла. В связи с таким подходом меняется представление о рамках как частной, так и государственной собственности не только в поведенческом аспекте, но и в аспекте материально-объектной структуры собственности.

Несомненно, что отношения собственности складываются по поводу какого-то объекта, однако содержание понятия «объект» требует уточнения. Возможно, говоря о сущности доправовой формы собственности как о вещном отношении, т.е. отношении человека к вещи, правомерно отождествлять понятия «объект собственности», «благо», «вещь», «материальное воплощение», но в современной экономике все большее значение приобретают отношения по поводу таких благ, как различного рода услуги, информация, научные знания, изобретения, открытия.

Классификация форм собственности по объектам позволяет вычленить, например, собственность на ресурсы, собственность на предметы потребления, интеллектуальную собственность, собственность на ценные бумаги, деньги и т.д. Строго говоря, можно выделить столько форм собственности, сколько существует объектов, по поводу которых складываются отношения присвоения - отчуждения. Теоретическое и практическое значение определения этих форм собственности имеет смысл только тогда, когда в данном конкретном обществе по поводу различных объектов складываются различные по содержанию и характеру отношения присвоения, чаще всего находящие закрепление в правовых актах. Так, например, отношения собственности по поводу земли могут отличаться от аналогичных отношений по поводу других жизненных благ.

Объектами отношений собственности (как уже отмечалось выше) являются только те блага, которые имеются в ограниченном количестве. Однако, как замечает Н.Н.Алексеев, собственность "отнюдь не охватывает отношений человека ко всем возможным, не встречающимся в абсолютном изобилии вещам". "Сюда относится, прежде всего, мое тело, мои душевные качества, а также другие живые люди, другие личности с физической и душевной стороной их жизни".1 Таким образом, по его мнению, объектами собственности могут быть только отчуждаемые блага.

В этом смысле достаточно неоднозначно решается вопрос о собственности на рабочую силу. Как известно, К.Маркс считал, что рабочий продает (отчуждает) не труд, а рабочую силу как способность к труду. В немарксистской экономической науке в качестве фактора производства выступает "труд", под которым понимается совокупность физических и умственных способностей людей, применяемых в производстве товаров и услуг.

Несколько иначе определял труд как фактор производства А.Маршалл "Можно определить труд, - писал он, - как всякое умственное или физическое усилие, предпринимаемое частично или целиком с целью достичь какого-либо результата, не считая удовлетворения, получаемое непосредственно от самой проделанной работы"." В другом месте, А.Маршалл более кратко и определенно пишет, что "под "трудом" понимается -экономическая работа человека, будь то руками или головой". и далее он поясняет: "Труд считается экономическим, когда он "предпринимается с тем, чтобы частично или целиком получить какой-либо полезный результат, помимо непосредственного удовольствия от него".3

На первый взгляд, между определениями труда как фактора производства, даваемыми авторами "Экономикса" и А.Маршаллом, нет принципиальной разницы. Но при более тщательном рассмотрении Jfr оказывается, что первая дефиниция ближе стоит к марксистской, определяя

"труд" ("рабочую силу") как потенциальную способность создавать что-либо, а вторая - подразумевает сам процесс труда ("усилие", "работа"). Труд, как процесс, по известному мнению К.Маркса, не может продаваться. Продается способность к труду, но "чтобы ее владелец мог продать ее как товар, он должен иметь возможность распоряжаться ею, следовательно, должен быть ^ свободным собственником своей способности к труду, своей личности".4

Из приведенного высказывания совершенно ясно, что К.Маркс (как и экономисты немарксистского направления) считал абсолютно бесспорным, что работник является собственником своей способности к труду и может ее

1 Например: Макконнелл К.Р., Брю СЛ. Экономикс: принципы, проблемы и политика. Т.1. - М.: Республика, 1992. - С.37.

Маршалл А. Принципы экономической науки. Т.1. - М.: Прогресс, 1993. - С. 124.

3 Там же. С. 208. 4 4 Маркс К. Капитал. Т1. - С. 178.

отчуждать. Он подчеркивал, что "если способность к труду не может быть продана, рабочему от нее нет никакой пользы".1 Однако К.Маркс делает существенную оговорку, суть которой состоит в том, что как личность, собственник рабочей силы должен постоянно сохранять отношение к своей рабочей силе как к своей собственности, а это возможно лишь постольку, поскольку он продает ее на время, поскольку, "отчуждая рабочую силу, не отказывается от права собственности на нее".2

Н.Н.Алексеев придерживается принципиально иной точки зрения. В работе "Собственность и социализм" он, в частности, пишет: "Говорят, что рабочий является "собственником" своей рабочей силы; но сила человека принадлежит ему именно на основе неотчуждаемости". Следовательно, рабочий не может отчуждать свою рабочую силу, как может отчуждать свою одежду. И далее: "Договор о найме для рабочего может быть очень тягостным, но он принципиально не есть договор об отчуждении собственности, иначе рабочий действительно бы становился рабом".3

Используя, по-видимому, другие методологические подходы, Ю.Н.Лапыгин, исходя из представления о мире как сочетании материальной, духовной и социальной сфер деятельности человека, систему отношений собственности современного общества рассматривает как единство отношений присвоения-отчуждения трех видов: по поводу вещей, идей и поступков. Примером последних «может служить комплекс моральных принципов и норм поведения человека, присвоенных им как социальный продукт, в отношении которого человеку нанесение вреда карается по аналогии с нарушением права частной собственности».4 Более того, сторонники экономической теории прав собственности используют термин «благо» для обозначения всего, что обладает полезностью для человека и приносит ему удовлетворение в той или иной форме. Поэтому отношения собственности возникают и по поводу «прав человека» (право голосовать, печатать и т.д.)1.

На второй ступени анализа экономическое содержание собственности (присвоение-отчуждение) может быть раскрыто через такие категории, как «владение», «пользование», «распоряжение». При этом они берутся не как правовые формы, в качестве которых данные понятия используются со времен римского права, а в качестве экономических категорий, отражающих действительные (объективные) отношения владения, пользования и распоряжения, конкретизирующие отношения присвоения-отчуждения и исторически возникающие до их правового оформления.

Данную точку зрения в той или иной степени (иногда с определенными оговорками) разделяет немало экономистов, уверенных в нетождественности собственности и системы производственных отношений. Так, например, авторы учебника «Общая экономическая теория (политэкономия)» рассматривают собственность как целое, а владение, пользование, распоряжение в качестве ее элементов (частей целого). При этом они следующим образом намечают связь между этими элементами (с этим, правда, можно спорить): распоряжение определяется пользованием, пользование определяется владением, владение определяется формами собственности.2

Содержание категорий «владение», «пользование» и «распоряжение» раскрывается авторами в целом однотипно и отличается, как правило, некоторыми нюансами. Поэтому приведем определение, данное в упомянутом выше учебнике, как достаточно типичное, но, все же, не бесспорное.

Владение - это неполное, частичное присвоение. Владелец -представитель средств производства (почему - средств производства? - У.Г.). Он является персонифицированным (может быть и не персонифицированным-

У.Г.) представителем собственника. Владение - функционирующая собственность при условиях, определяемых собственником. Например, аренда, кредит, которые предполагают срочность, платность, возвратность, а также присвоение части дохода.

Пользование - фактическое применение вещи в зависимости от ее назначения. Пользование представляет собой форму реализации владения и собственности. Если владение есть функция собственности, то пользование есть функция владения.

Распоряжение - по принятие решений владельцем или другим лицом (каким? - У.Г.) по поводу функционирования объекта собственности, основанное на праве предпринимателя (почему только предпринимателя? -У.Г.) передавать в пользование имущество в пределах, дозволенных собственником.1

Сделав необходимые уточнения, следует согласиться с данной интерпретацией содержания категорий «владение», «пользование», «распоряжение», добавив, что они являются более конкретными формами проявления сущности собственности, но не раскрывают полностью ее содержания.

Содержание отношений собственности может быть раскрыто через совокупность отношений владения, пользования и распоряжения в их единстве, взаимодействии, обособленности и противоречивости. Определенное сочетание этих отношений, их объем и специфика характеризуют определенные формы собственности с содержательной стороны. При этом важно, что для права собственности существенна возможность (в потенции) владеть, пользоваться и распоряжаться объектом собственности, со стороны ее субъекта, охраняемая законом, а значит признаваемая обществом. Для определения экономического содержания собственности, напротив, имеет значение фактическое (даже противоречащее праву) наличие и конкретное наполнение данной совокупности отношений.

1 Там же. С.150-151.

Правомочия собственника в правовом смысле строго определены законодательными актами (в частности, Гражданским кодексом) и, в соответствии с этим, дифференцированы по степени обладания ими. Отсюда выделяются: право собственности, полное хозяйственное ведение, оперативное управление, аренда, бессрочное пользование, наследственное владение, владение с возможностью отчуждения и т.д. Фактические (экономические) отношения собственности подчас значительно богаче и не всегда укладываются в узкие правовые формы, а иногда вступают и в противоречие с ними.

^ Надо заметить, что Б.Рапзбсрг, кроме общепринятых отношений

владения, пользования и распоряжения, выделяет в качестве самостоятельного и равноправного отношения - отношение ответственности, "бремя собственности", под которым он понимает "как интерес к активному использованию средств производства, так и ответственность за них, за их судьбу, за их эффективное функционирование, возмещение ущерба, нанесенного объекту".1 Об этом же, характеризуя экономическое содержание отношений собственности, пишет и правовед Е.А.Суханов, отмечая в частности, что при товарном характере производства неизбежно появляется и «бремя собственности», которое состоит в необходимости нести расходы по содержанию, ремонту, охране имущества, уплате налогов, а главное - это в риске потерь от нерационального или неумелого ведения хозяйства, вплоть до возможности полного разорения. 2 Сложность отделения экономических

Ф характеристик от правовых лишний раз свидетельствует о том, что

собственность - это многогранное явление и для более полного ее изучения требуется проведения анализа на стыке права и экономики.

Существует, разумеется, и другая точка зрения. Так, развертывая дискуссию в журнале «Экономист» об эволюции отношений собственности, В.Корняков достаточно безапелляционно заявляет, что одно из самых

1 Рыночная экономика. Учебник. - М: ТОО Редакция журнала "Деловая жизнь", 1993. - С.32.

* 2 Суханов Е.А. Лекции о праве собственности.-М.: Юрид. лит., 1991. - С. 10.

распространенных представлений о собственности как о триаде владения, распоряжения и пользования является недоразумением. «Владение, распоряжение, пользование, - пишет он, - не особые экономические отношения, а правомочия юридического собственника». «Альтернативным подходом, -подчеркивает В.Корняков, - является понимание экономический собственности как присвоения (отношений присвоения)». И далее он утверждает, что если экономическое содержание собственности не удается определить через более простые понятия, то необходимо раскрывать сущность собственности через ее признаки, т.е. через показ экономического отношения к объектам собственности как к своим, а не сводить к вопросу: кому принадлежат средства производства, т.к. это - вопрос о правовом собственнике.1

Для углубленного познания сущности собственности, более полного раскрытия ее содержания следует подняться на третий уровень анализа, рассмотрев собственность как «пучок правомочий». Предварительным условием научного исследования должно стать определение и уточнение значения некоторых основных категорий, соответствующих данному этапу (уровню) анализа и отражающих конкретные формы бытия исследуемого объекта.

В связи с этим необходимо более подробно остановиться на таких понятиях, как «право собственности», «совокупность прав собственности», «пучок правомочий», которые широко используются исследователями, подчас не уточняя смысла, вкладываемого в них, что приводит иногда к некоторым некорректным выводам или неточностям в изложении, вызывая порой не совсем плодотворные дискуссии.

В отечественной экономической и юридической литературе, исходя из марксистских традиций, понятие «право собственности» использовалось исключительно для обозначения юридической формы, которую приобретают реальные отношения собственности, составляющие ее экономическое

содержание.1 При этом, как правило, подчеркивалось, что отношения * собственности присущи любому человеческому обществу, всякой

общественно-экономической формации, а право собственности (как и вообще право) возникает лишь на определенной ступени общественного развития. Таким образом, отношения собственности исторически предшествуют праву собственности." Заключая сделанный ими обзор основных правовых концепций собственности, Г.Гутман и Ю.Лапыгин справедливо замечают, что «следует признать существование доправовых основ собственности, которые и составляют ядро, сущность, саму эту собственность в ее экономическом содержании».3

Устанавливая авторские приоритеты, необходимо обратить внимание на ряд чрезвычайно содержательных замечаний, сделанных русским правоведом Н.Н.Алексеевым еще в 1928 г. при исследовании природы собственности. Так, критически характеризуя трактовки юристами проблем собственности, он подчеркивает, что те «принуждены изучать не то, что такое собственность по

4 своему существу, но что считается собственностью в современных

законодательствах».4 Отсюда следует, что «собственность есть право, т.е. особо установленный способ признания за некоторыми лицами положительной возможности распоряжения и господства над вещами и охраны такой возможности от посягательства со стороны третьих лиц. В основе такого права нет ничего объективного; содержание его исчерпывается тем, что фактически

щ установлено и признано в данном государстве и не признано в другом. Оттого

ошибочно считать в основе собственности какие-либо объективные отношения

Об этом подробнее говорилось в § 1.

2 Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. - М.: Юрид. лит., 1991. -С.13.

3 Гутман Г., Лапыгин Ю. Собственность (сущность, формы, социальные последствия). - Владимир: ВГПИ, 1995. - С.7.

4 Алексеев Н.Н. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-4 экономической программы евразийства // Русская философия собственности

(XVIII-XX в.в.) - СПб.: Сп «I анза», 1993. - С346.

и спрашивать, на чем она основывается и каковы ее объективные признаки и отличия».1

Критикуя данные взгляды, Н.Н.Алексеев пишет, что при таком подходе собственность «становится институтом зыбким, лишенным всякой подлинности, всякого внутреннего существа». По его мнению, «существование доправовых основ собственности (подчеркнуто мною - Г.У.) не подлежит никакому сомнению».2

В теории прав собственности (property rights theory) отсутствует жесткое разграничение понятий «экономические отношения собственности» и «права собственности». Термин «права собственности» используется представителями неоинституционализма в более широком значении, чем то, которое мы привычно ему придаем в обыденной жизни или в достаточно традиционном для отечественной науки разделении экономического содержания собственности и ее юридической формы. «Права собственности» не сводятся к юридической принадлежности вещи и способности в связи с этим определять ее дальнейшую судьбу. Р.И Капелюшников приводит следующее их развернутое определение: «Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которые любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения».3

По меткому выражению П.Хейне, права собственности - это «правила игры», принятые (санкционированные) обществом. «Права собственности - это права контролировать использование определенных ресурсов и распределять возникающие при этом затраты и выгоды. Именно права собственности - или то, что, по мнению людей, является соответствующими правилами игры, -определяют, каким именно образом в обществе осуществляются процессы предложения и спроса».1 Это поведенческие отношения между людьми по

* поводу использования различных благ в рамках законов, традиций, обычаев и нормальных принципов, которые и определяют их права собственности. Участники данных отношений (люди, организации) должны соблюдать эти нормы или нести издержки по их несоблюдению. Действующие в обществе права собственности порождают определенные ожидания людей, которые вызывают соответствующие действия. «Люди ведут себя так, а не иначе, -замечает П.Хейне, - из-за ожиданий, порождаемых действующими правами собственности».2

Ф

Право собственности в рамках данной теории представляется как совокупность («пучок») частичных правомочий. В настоящее время в «полном пучке» по предложению английского юриста А.Оноре выделяют, как правило, одиннадцать элементов:

1. Право владения, т.е. право исключительного физического контроля над благами.

# 2. Право использования, т.е. право применения полезных свойств благ для себя.

3. Право управления, т.е. право решать, кто и как будет обеспечивать использование благ.

4. Право на доход, т.е. право обладать результатами от использования

благ.

^ 5. Право суверена, т.е. право на отчуждение, потребление, изменение

или уничтожение блага.

6. Право на безопасность, т.е. право на защиту от экспроприации благ, от вреда со стороны внешней среды.

7. Право на передачу благ в наследство.

8. Право на бессрочность обладания благом.

1 Хейне П. Экономический образ мышления. - М.: Изд-во «Новости», 1991. - С. 325.

Ф 2 Там же. С.327.

9. Запрет на пользование способом, наносящим вред внешней среде.

10.Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность взыскания блага в уплату долга.

11 .Право на остаточный характер, т.е. право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Перечисленные выше элементы могут давать огромное количество комбинаций. Хотя, по мнению американского философа Л.Беккера, не все их сочетания представляют собой права собственности, но даже при этих оговорках число сочетаний оказывается равно 1,5 тыс., а если учесть их варьирование по субъектам и объектам, то разнообразие форм собственности становится поистине «устрашающим». Опираясь на мнение А.Алчиана и Г.Демсеца, Р.И.Капелюшников замечает, что с точки зрения экономической категории проведение жесткой границы между ситуациями, где есть право собственности и где его уже нет, не вполне корректно. Право собственности -это непрерывный ряд, а не фиксированная точка (подчеркнуто мной - Г.У.).1

На третьей ступени анализа собственности логически разрешается проблема купли-продажи рабочей силы (труда), о которой говорилось ранее. Продавая рабочую силу (труд), ее собственник передает только некоторую часть правомочий, определенную комбинацию элементов из полного пучка прав собственности в соответствии с существующими в обществе правовыми нормами и заключенным контрактом. Поэтому, когда Н.Н.Алексеев утверждает, что рабочий не может отчуждать свою рабочую силу, как может отчуждать свою одежду, иначе бы он стал рабом, он совершенно прав, если понимать под отчуждением передачу полного пучка прав собственности. Но его утверждение оказывается не вполне корректным в рамках «теории прав собственности».

Соглашаясь с мнением М.И.Скаржинского о неполном соответствии понятия «правомочия» тому контексту, в котором оно употребляется в теории прав собственности,1 все же полагаем, что оно может быть принято в качестве так называемого номинального определения. Под ним в логике понимается знаковая форма, употребление которой связано с договоренностью о том, что мы имеем в виду, используя данное выражение. И здесь мы не вполне разделяем точку зрения того же М.И.Скаржинского, утверждающего без всяких оговорок, что правомочия, очевидно, вытекают из правовых норм и этими нормами оформляются и закрепляются. Права же есть система социальных норм и отношений, охраняемых силой государства.

С данным утверждением вряд ли можно спорить, если под правом понимать только совокупность общеобязательных правил поведения (норм), установленных или санкционированных государством. Если же обратиться к прямому, лексическому смыслу этого слова, определяемому В.Далем, то мы найдем несколько иное его значение, как данной кем-либо, или признанной обычаем власти, силы, воли, свободы действия; власти и воли в условных пределах.2 Исходя из этого, думается, вполне правомерно использование данного термина для обозначения как правовых, так и неправовых экономических отношений (функций), оговорив заранее приданный ему (термину) смысл.

Отдельно следует остановиться на классификации «альтернативных систем собственности», разработанной авторами теории прав собственности на основе методологии трансакционного подхода. О сущности, значении и видах трансакционных издержек более подробно будет сказано в 3-й главе, здесь же только заметим, что трансакционные издержки рассматриваются как издержки, связанные с самим процессом обмена и включающие в себя затраты сверх собственно издержек производства. Трансакционные издержки - это по сути «издержки по обмену правами собственности».

Согласно методологии трансакционного подхода выделяются три системы собственности: частная, государственная (коллективная), общая (коммунальная). Альтернативные системы собственности предполагают разный уровень трансакционных издержек на один и тот же вид хозяйственной деятельности. Это приводит к неодинаковому объединению правомочий в кластеры, к выбору разных контрактных форм. Различные правовые причины требуют и разных затрат на свое содержание и защиту.1

При частной собственности доступ к ресурсу открыт только индивидууму-собственнику или лицам, которым он делегировал свои правомочия. Решения данного индивида-собственника по поводу использования ресурса признается обществом окончательным. При системе государственной (коллективной) собственности вводятся правила, регулирующие доступ к редким ресурсам, исходя из определения коллективного интереса общества в целом и разработанных процедур принятия конкретных решений по использованию каждого конкретного ресурса (т.е. решается ли это голосованием, делегированием прав профессиональным экспертам, единоличным распоряжением верховного правителя и т.д.). В этом случае все как индивидуумы исключены из доступа к государственным ресурсам, и никто не находится в привилегированном положении. При общей (коммунальной) собственности также никто не находится в привилегированном положении, но доступ к ресурсам, напротив, открыт всем без исключения. Система коммунальной собственности устанавливается там, где издержки по спецификации и защите индивидуальных прав собственности чрезвычайно высоки.

Сторонники данной теории также считают, что системы собственности не существуют в чистом виде, но в них они как бы перемешаны в различных пропорциях. На некоторые виды ресурсов в них распространяется одна и та же форма собственности. На базе частной собственности в результате свободы дифференциации и рекомбинирования частичных правомочий могут складываться формы, «имитирующие» государственную или коммунальную собственность. Примером является акционерная собственность. Общая собственность обязательно порождает значительные экстерналии, поскольку лица, имеющие доступ к коммунальной собственности, практически не несут никаких издержек, связанных с последствиями своих действий, что приводит, как правило, к быстрому истощению ресурсов, находящихся в общей собственности.

В рамках предложенной трехступенчатой схемы научного анализа собственности следует вновь вернуться к проблеме ее субъектов, приблизив угол рассмотрения к объекту нашего исследования - уровню экономической организации. Как уже отмечалось выше, в абстрактном смысле, с точки зрения экономического содержания в отношения собственности вовлечено все множество субъектов (физических и юридических лиц), не ограниченных никакой территорией. Они либо присваивают, либо отчуждены. В этом смысле несубъектов собственности просто нет в природе (в принципе, можно мыслить в качестве участников присвоения-отчуждения не только людей). Корректно говорить лишь о том, что одни из них абсолютно отчуждены от объекта собственности (но субъектом отношений отчуждения-присвоения они при этом все равно являются) или относительно отчуждены (в большей или меньшей степени). В таком случае понятие «субъект собственности» на данном уровне абстракции немного дает для анализа специфических отношений в рамках экономической организации, даже если мы очертим границы структурного образования. Однако, такое понимание «субъекта собственности» важно с точки зрения понимания сущности экономической категории «собственность».

Понятие «субъект собственности» должно быть конкретизировано на втором логическом уровне исследования, при рассмотрении собственности как совокупности отношений владения, пользования и распоряжения. На этом уровне субъект собственности приобретает более осязаемые черты, позволяющие его идентифицировать с более или менее конкретным множеством, ограниченным более или менее определенными территориальными или институциональными рамками. Некоторая доля неопределенности связана как с гносеологическими особенностями данного уровня, так и фактическим состоянием данной юридической и экономической системы.

На третьем логическом уровне, при анализе собственности как совокупности («пучка») частичных правомочий, мы можем определить субъекта как конкретной совокупности правомочий, так и каждого правомочия в отдельности. Конечно в том случае, если права собственности достаточно четко специфицированы. При этом имеется в виду, что каждое правомочие может быть расщеплено и в таком виде передано (постоянно или временно) другому субъекту. Однако здесь мы сталкиваемся с иной гносеологической (а, значит, и, определенном смысле, с эмпирической) проблемой конечности (предела) расщепления правомочия. Следует также заметить, что если спецификация прав собственности не проведена формально (юридически), то она будет проведена фактически с опорой как на определенные традиции, так и на силу (политическую, экономическую и даже физическую), что увеличивает возможность противоправного и попросту криминального распределения прав собственности.

Таким образом, для обоснования методологических принципов, которых придерживается автор, определения аналитических рамок диссертационного исследования, нами в данной главе были обобщены и классифицированы различные точки зрения на сущность и экономическое содержание собственности. Определенный исторический экскурс, а также сравнение доминирующих современных походов к данной проблеме позволили сделать вывод, что между большинством научных позиций существует скорее кажущееся противоречие, вызванное выбором разноуровневых срезов при исследовании такого многомерного явления, как собственность.

Это позволило нам, с определенной степенью условности и абстрагируясь от полемических крайностей, представить точки зрения на собственность в качестве различных ступеней в научном познании сущности данного богатого по экономическому содержанию явления в процессе восхождения к конкретному как единству многообразного.

Исходя из проведенной в данной главе классификации позиций отечественных и зарубежных авторов нами был сформулирован методологический подход к анализу экономического содержания категории «собственность» как к совокупности отношений и как к пучку правомочий. При этом исследование осуществляется на трех логических уровнях научного познания одного и того же исследуемого явления. На первом уровне собственность рассматривается как совокупность отношений присвоения-отчуждения. На втором уровне экономическое содержание собственности раскрывается через анализ отношений владения - пользования - распоряжения. Третий уровень предполагает изучение собственности как определенного пучка частичных правомочий. Следует подчеркнуть, что движение по ступеням научного познания исследуемого явления, представленное автором, не определяет путь от экономического содержания собственности к ее правовой форме. Правовая форма собственности может анализироваться на каждом из конкретных уровней, т.е. на каждом уровне исследования собственность выступает как экономико-правовая категория, а шире - многогранная синтетическая категория в единстве ее многообразных составляющих: экономических, юридических, политических, социально-психологических, морально-этических и т.д.

Использование трехступенчатого анализа отношений и прав собственности позволяет конкретизировать проблему субъектов, выводя ее на уровень экономической организации, являющейся основным объектом нашего исследования. Рассматривая собственность как «пучок» частичных правомочий, которые могут быть расщеплены на еще более мелкие составляющие (определив оптимальные для данной структуры пределы деления) мы подходим к формированию представления об экономической организации как определенным образом упорядоченной совокупности отношений и прав собственности, а ее структуре как конкретной комбинации частичных правомочий, распределенных между подразделениями и членами организации, т.е. мы выходим на аналитический уровень микроэкономики. Прежде, чем сделать этот шаг, следует разграничить макро- и микроуровни исследования отношений и прав собственности, что и будет сделано в следующей главе.