<<
>>

§ 3. Возможности понуждения банка к исполнению его обязанности предоставить кредит

Итак, если после заключения кредитного договора до установленного договором момента предоставления суммы кредита не возникли обстоятельства, очевидно свидетельствующие о том, что такая сумма не будет возвращена в срок, на основании которых банк мог отказать в предоставлении кредита, заемщик вправе требовать предоставления ему оговоренной в договоре денежной суммы.

В случае же нарушения данного права заемщик может предъявить требование о понуждении банка к совершению предусмотренных кредитным договором действий, а также возложения на него ответственности в форме уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами, т.е. законной неустойки.

Судебной практикой изложенный нами подход игнорируется, исключая возможность не только начисления процентов на сумму непредоставленного кредита, но и, в принципе, истребования суммы кредита. Обратимся к примеру п. 11 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований"*(178) (далее - информационное письмо Президиума ВАС РФ N 65).

Коммерческий банк обратился в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о взыскании покупной цены проданных последнему акций. Ответчик иск не признал, сославшись на прекращение его обязательства по оплате акций зачетом встречного требования к банку о выдаче кредита, сумма которого равна покупной цене акций. Сроки исполнения обязательств по выдаче кредита и оплате акций к моменту заявления ответчиком о зачете, сделанного до возбуждения производства по делу, наступили.

Суд первой инстанции в иске отказал, мотивировав свое решение тем, что обязательства уплатить покупную цену акций и выдать кредит (уплатить сумму кредита) являются денежными, срок обоих обязательств наступил, и указанные требования являются встречными, следовательно, обязательства прекратились зачетом.

Срок возврата кредита к моменту рассмотрения спора не наступил, банк требования о досрочном возврате кредита не заявлял.

Суд апелляционной инстанции данное решение отменил и иск удовлетворил, поскольку обязанности по предоставлению кредита и уплате долга различны по своей юридической природе, и исходя из существа кредитного договора понуждение к исполнению обязанности выдать кредит в натуре не допускается*(179).

Подобные аргументы в обоснование своей позиции изложил В.В. Витрянский, проводя четкую границу между обязательством по предоставлению кредита и обязательством по его возврату. Он считает, что "указанные обязательства разнятся по своей правовой природе: первое из них... представляет собой обязательство по передаче имущества, имеющее своим объектом денежные средства... и преследующее цель эффективного использования указанных денежных средств в имущественном обороте, что предполагает получение соответствующего прироста денежной суммы; второе... относится к обычным денежным обязательствам, исполнение которых состоит в уплате денежного долга, включая в качестве его составной части и прирост, который дает использование денежных средств в имущественном обороте"*(180). Другими словами, ученый определяет обязательство по передаче кредита как неденежное обязательство. Такая позиция поддерживается и другими российскими учеными.

Так, Л.А. Новоселова, рассматривающая обязательство по предоставлению кредита как неденежное, пишет: "Основание (цель) передачи денег в денежном обязательстве - платеж, погашение обязательства; в обязательстве предоставить кредит цель передающей деньги стороны - приобрести право требовать их возврата от должника..."*(181).

Напротив, Р.И. Каримуллин говорит о том, что в обязательстве по предоставлению кредита "деньги используются в качестве средства погашения долга банка перед заемщиком"*(182). По этой причине он определяет обязательство кредитора по передаче капитала как денежное. Тем не менее, это не помешало Р.И. Каримуллину на основании ст.

821 ГК РФ прийти к выводу о невозможности истребования суммы кредита от банка, поскольку отсутствует и практическая, и теоретическая необходимость в признании на стороне кредитора обязанности по оставлению кредита у заемщика*(183). Последнее, как нам представляется, сводит на нет все его умозаключения о денежном характере обязательства по предоставлению кредита.

В.В. Витрянский в обоснование своей позиции о невозможности заемщика настаивать на принудительной реализации принадлежащего ему права предлагает иные аргументы, основанные, как уже отмечалось, на неденежном характере обязательства по предоставлению кредита. Так, он отмечает, что предмет обязательства по передаче кредита "состоит в совершении банком-кредитором действий по передаче заемщику денежных средств..., представляющих собой абсолютно заменимые вещи, определенные родовыми признаками (наличные деньги), или права требования к соответствующему банку (безналичные денежные средства)"*(184). При этом ученый делает оговорку, что в российском законодательстве существует лишь одно исключение, когда обязательство по передаче имущества может быть исполнено в принудительном порядке - ст. 398 "Последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь" ГК РФ. Под это исключение, как отмечает В.В. Витрянский, обязательство по передаче денежных средств не подпадает.

Несмотря на невозможность истребования денежных средств по обязательству предоставления кредита на основании ст. 398 ГК РФ, в юридической литературе высказывается мнение о возможности такого истребования на основании других норм права. В частности, Р.С. Бевзенко указывает на возможность применения ст. 12 ГК РФ, содержащей указания на такой способ защиты гражданских прав, как присуждение к исполнению обязанности в натуре*(185). Он полагает, что данный способ имеет универсальный характер, а ст. 398 ГК РФ выступает частным случаем подобного способа защиты*(186). Возможность истребования кредита обусловливается, по мнению Р.С. Бевзенко, и характером предмета, поскольку деньги обладают "высшей степенью...

заменимости"*(187), они всегда остаются в обороте, и в отношении них принцип genera non pereunt (род не погибает) обладает абсолютной силой.

Таким образом, ученый приходит к выводу, что "требовать от банка перечисления денежных средств... возможно", что "объясняется и принадлежностью денег к родовым вещам, и спецификой собственно банковской деятельности - предполагается, что у банка деньги есть всегда"*(188).

В.В. Витрянский, исключая возможность истребования суммы кредита, не исключает защиту субъективного права заемщика. По его мнению, заемщик вправе потребовать возмещения убытков (ст. 394, 15 ГК РФ), а также требовать уплаты договорной неустойки, если таковая предусмотрена договором*(189). Вместе с тем, ученый полностью игнорирует возможность применения процентов за пользование чужими денежными средствами при просрочке в предоставлении суммы кредита.

Лишение права заемщика требовать предоставления кредита не всеми учеными рассматривается как достоверное. По данному поводу П. Малахов отмечает, что субъективное право, лишенное возможности защиты, не может считаться правом. На его взгляд, "право требовать представления суммы кредита является субъективным правом, обладающим, в частности, и таким свойством, как обеспеченность принудительной силой государства"*(190).

Р.С. Бевзенко, не возражая в отношении применения такой меры ответственности как возмещение убытков для защиты нарушенного права заемщика, тем не менее, ссылается на неудобства применения данной санкции, которая характеризуется как сложностью доказывания их причинения в соответствующем объеме, так и возможностью суда снизить заявленный размер убытков в зависимости от тех или иных обстоятельств. Это, в свою очередь, позволило ему прийти к выводу, что "понуждение к выдаче кредита представляется более эффективным способом защиты интереса заемщика"*(191).

При обращении вновь к позиции В.В. Витрянского обращает на себя внимание тот факт, что ученый в итоге приходит к выводу о "невозможности использования права требования выдачи кредита в качестве объекта гражданского оборота"*(192). К такому выводу позволило прийти, в частности, следующее умозаключение: "вряд ли... можно себе представить, что указанное право требования может быть внесено заемщиком в оплату своей доли в уставном капитале хозяйственного общества или товарищества (как, скажем, право аренды)"*(193).

Подобный вывод об ограничении оборота выдачи кредита, по мнению некоторых ученых, "необоснованно исключает из числа объектов гражданских прав имущественные права по денежным обязательствам и иным обязательствам, предметом которых являются вещи, определенные родовыми признаками"*(194).

Возвращаясь к примеру п. 11 информационного письма ВАС РФ N 65, обратим внимание на то, что камнем преткновения недопустимости понуждения к исполнению обязательства по выдаче кредита стало признание за данным обязательством качеств неденежного обязательства, отличительным признаком которого называют уплату долга. Именно данную позицию пропагандируют и В.В. Витрянский, и Л.А. Новоселова. В частности, Л.А. Новоселова отмечает, что в обязательстве предоставить денежный кредит передача денег долг не погашает, а, напротив, создает его на стороне получателя*(195). Не отрицая, что предметом передачи выступают деньги, ученые усматривают различную цель предоставления денег в исследуемом обязательстве и денежном. Так, Л.А. Новоселова полагает, что "в обязательстве предоставить кредит цель передающей деньги стороны - приобрести право требовать их возврата от должника"*(196). В свою очередь, В.В. Витрянский определяет эту цель как эффективное использование денежных средств в имущественном обороте, что предполагает получение соответствующего прироста денежной суммы*(197). Цель же денежного обязательства определяется данными учеными как платеж, погашение обязательства*(198), уплата денежного долга*(199).

Нам представляется, что правовая цель как в обязательстве по передаче суммы кредита, так и в денежном обязательстве одна - перенесение права собственности на передаваемые денежные средства с должника на кредитора. Использование категорий "платеж", "погашение обязательства", "уплата долга", возможно как в отношении денежных, так и различного рода других обязательств. Любое обязательство, а не только денежное, погашается (прекращается) его исполнением. В любом обязательстве на стороне должника лежит обязанность, которую нельзя рассматривать как благо. Обязанность - это бремя, возложенное на должника. Он потому и называется должник, поскольку должен: должен передать вещь, должен уплатить деньги, должен воздержаться от совершения действия и т.д. Если же идти по пути определения цели денежного обязательства, как, например, предлагает Л. А. Новоселова, а именно - погашение обязательства, то, в случае когда договором предусмотрена обязанность банка выдать последующий кредит при возврате первоначально предоставленного кредита, исполнение обязательства по возврату первоначального кредита не подпадает под существо денежного обязательства, предложенного ею, поскольку погашение долга перед банком-кредитором порождает обязанность последнего вновь предоставить кредит.

Денежные средства выступают материальным объектом обязательства по предоставлению кредита и в этом смысле ничем не отличаются от материального объекта денежного обязательства. И в том и в другом обязательстве деньги выступают в качестве денег. Учитывая характеристику денег как абсолютно оборотоспособного объекта гражданских прав, заемщик использует полученную сумму кредита на приобретение имущества, оплату работ, услуг, погашение иных денежных обязательств, предоставление займа и пр. Учитывая эту же особенность денежных средств, банк предоставляет кредит, который, в принципе, можно рассматривать как платеж за товар, который ему будет передан через определенный отрезок времени. А поскольку сферу деятельности банка можно определить как исключительную, в качестве товара, подлежащего передаче банку, могут выступать только деньги.

Когда говорят о денежном обязательстве, то исключают возможность его неисполнения, поскольку деньги существуют всегда, они не потребляемы, и при нормальном течении гражданского оборота им присущ прирост. Это же характеризует и обязательство по предоставлению кредита. Поэтому для банка отсутствует возможность неисполнения этого обязательства. В отличие от заемщика, у которого в силу тех или иных негативных обстоятельств фактически могут отсутствовать деньги, подлежащие возврату по кредитному договору, у банка деньги присутствуют всегда как фактически, так и юридически. Учитывая правовую природу денег, они могут погасить любое обязательство и не могут исчезнуть из гражданского оборота. Последнее как раз и исключает возможность как заемщика, так и кредитора сослаться на невозможность исполнения обязательства по погашению и предоставлению кредита соответственно. Кроме того, деньги выступают внешней формой выражения и неустойки, и убытков, в связи с чем предположения некоторых ученых типа "нельзя потребовать выдачи кредита, но можно потребовать взыскания убытков" представляются излишними.

Таким образом, в силу возникшего из кредитного договора обязательства по предоставлению кредита банк обязан предоставить обусловленную сумму кредита, а заемщик имеет право требовать такого предоставления. В случае нарушения обязательства со стороны банка заемщик вправе понудить банк к исполнению его обязанности, а также требовать уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ, если иной размер процентов не предусмотрен договором.

На наш взгляд, возможность понуждения к совершению того или иного действия обеспечивается не характером материального объекта обязательства (принадлежностью к родовым или индивидуально-определенным вещам), а возникшим в силу договора обязательством. При этом "ослабить" право кредитора (заемщика) на принудительное исполнение обязательства может только закон. Например, истечение срока исковой давности не погашает право кредитора, а уменьшает силу принудительной защиты нарушенного права в судебном порядке, что, естественно, не лишает кредитора права на защиту такого нарушенного права.

Требование заемщика к банку о предоставлении кредита основано на обязательстве по передаче кредита, возникновение которого обеспечено консенсуальной конструкцией кредитного договора. Именно такая конструкция договора ставит заемщика в роль кредитора, а банка - в роль должника. Умалить право заемщика под силу только закону.

Так, исходя из сущности отношений по хранению вещей, законодатель по общему правилу опосредует такие отношения реальной конструкцией договора хранения. Тем не менее, п. 2 ст. 886 ГК РФ допускает построение отношений по хранению в рамках консенсуального договора, предусматривающего обязанность хранителя принять вещь на хранение. Учитывая эту особенность, а именно то, что при консенсуальной конструкции договора возникает обязательство по передаче вещи на хранение, по которому в силу прямого указания закона хранитель обязуется принять вещь, п. 1 ст. 888 ГК РФ предусматривает: "хранитель, взявший на себя по договору хранения обязанность принять вещь на хранение... не вправе требовать передачи ему этой вещи на хранение". Заметим, что закон, прямо устанавливая запрет на истребование вещи у поклажедателя, основывает такой запрет на существе обязательства по передаче вещи на хранение, в котором поклажедатель является не должником, а кредитором.

Возвращаясь к кредитному договору, отмечаем, что ни п. 1 ст. 821 ГК РФ, ни какая другая норма закона не затрагивает право заемщика требовать передачи кредита, обеспеченное консенсуальной конструкцией кредитного договора.

При обращении к научным трудам советского периода заметим, что допустимость понуждения к исполнению обязательства по передаче кредита ставилась не в зависимость от принадлежности такого обязательства к денежному, а в зависимость от принадлежности кредитного договора (договора банковской ссуды) к реальному или консенсуальному договору.

Так, Я.А. Куник отмечал, что от того, относится ли договор банковской ссуды к реальному или консенсуальному, "зависит определение момента возникновения у сторон прав и обязанностей, а также установление лиц, обязанных по договору и обладающих определенными правами"*(200). В то время (60-70-е годы ХХ столетия) консенсуальной концепции договора банковской ссуды придерживались Е.А. Флейшиц, Э.А. Зинчук, Э.Г. Полонский, Я.А. Куник и др. На начало 70-х годов указанная концепция основывалась на том, что учинение управляющим учреждением банка разрешительной подписи на заявлении об открытии простого ссудного счета или соответственно на заявлении-обязательстве об открытии специального ссудного счета и есть момент заключения договора банковской ссуды. Я.А. Куник утверждал, что "открытие соответствующего ссудного счета означает, что между банком и ссудополучателем возникли соответствующие обязательственные правоотношения, а поскольку момент открытия счета никогда не совпадает с моментом выдачи ссуды, у хозоргана есть право требования ее выдачи"*(201). Сказанное основывалось на общепринятом положении, что любой гражданско-правовой договор с момента его заключения приобретает свойство принудительной исполнимости с возложением имущественной ответственности на контрагента, уклоняющегося от исполнения принятой на себя по договору обязанности.

При исследовании природы договора банковской ссуды некоторые ученые не только не исключали возможность понуждения к исполнению банком лежащей на нем обязанности, но и определяли возможность привлечения банка к ответственности в виде уплаты штрафных процентов. В то время они ссылались на положение о штрафах за нарушение правил документооборота 1960 г., согласно которым (п. 1) за несвоевременную (позднее чем на следующий день получения соответствующего документа) проводку банком сумм, причитающихся владельцу счета, а также за несвоевременное или неправильное зачисление выручки на счет банк уплачивает штраф в пользу владельца счета в размере 0,2% несвоевременно или неправильно зачисленной суммы за каждый день задержки по вине банка. Приведенное положение рассматривалось как правовое основание для предъявления к банку требования об уплате штрафа при несвоевременной проводке суммы ссуды, причитающейся хозоргану*(202).

Итак, заключенный кредитный договор порождает обязательства, одним из которых выступает обязательство по предоставлению кредита, право требовать выдачи которого не может быть умалено ни принадлежностью кредита к родовым вещам, ни принадлежностью данного обязательства к неденежным. Обеспеченное консенсуальной конструкцией кредитного договора право заемщика требовать предоставления суммы кредита при его нарушении может быть исполнено в принудительном порядке с возложением на банк негативных последствий в виде уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (законной неустойки) или уплаты договорной неустойки, если таковая предусмотрена соглашением сторон.

<< | >>
Источник: Неизвестный. Курс лекций – Банковское право. Часть 1. Банковское кредитование 2010г. – 185 с.. 2010

Еще по теме § 3. Возможности понуждения банка к исполнению его обязанности предоставить кредит: