Страна базирования.
70-х годов эта доля возросла почти до Vs. Прибыль основной группы транснациональных банковских монопо- лий, полученная за границей, составляет уже около половины всех прибылей. В 1957 г. 9% всех капиталовложений американских корпораций в машины и оборудование производилось за границей. В 70-х годах эта доля превысила 25%.
На фоне быстрого роста импорта, наплыва иностранных инвестиций в экономику США, расширения других форм внешнеэкономических связей увеличивается внутренняя привязанность гигантов американского бизнеса к заграничным операциям. Транснациональные промышленные монополии и банки не только контролируют и осуществляют основную часть внешнеэкономических связей страны. Они проводят множество принципиально важных для своей внутренней хозяйственной жизни и весьма масштабных международных операций, выходящих далеко за рамки официальных внешнеэкономических связей страны базирования. Достаточно упомянуть, например, массированные продажи зарубежными филиалами своей продукции на местных и других неамериканских рынках, товарные и денежные потоки между зарубежными подразделениями, операции банков за границей, не связанные с переводом кредитных, валютных и других средств через национальные границы США, и т. д. Все эти виды деятельности жизненно важны для американского финансового капитала.
Именно они предопределяют не только его растущую значимость в мировом капиталистическом хозяйстве, но и глубокую структурную зависимость его развития от экономических процессов, происходящих далеко за пределами США. При этом транснациональные компании и банки используют повышенные прибыли, финансовые ресурсы и другие преимущества международной деятельности для концентрации в своих руках решающей части промышленного и финансового потенциала внутри американской экономики. Для крупнейших монополий международного класса национальное хозяйство США только одна из многих географических сфер экспансии. Но в самом этом хозяйстве транснациональные гиганты занимают ключевые позиции.225
8 В. Ф. Железом
Важным сдвигом в макроэкономической структуре американской экономики стало стремительное увеличение удельного веса хозяйственных операций, осуществ-
ляемых через внутрикорпорационные трансфертные сделки. Хотя сами по себе эти операции проводятся на микроэкономическом уровне, в отношениях между головными компаниями и подразделениями ТНК и ТНБ, они охватывают все более значительную часть движения то-варов, капиталов, услуг как внутри США, так и через национальные границы страны. Внутрикорпорационные поставки и продажи обеспечивают этим монополиям собственный внутренний «рынок», значительно смягчая проблему реализации. При этом страновое расположение филиала-продавца и филиала-покупателя может усложнять управление операциями, но не играть важной роли с точки зрения глобальной стратегии ТНК. По некото-рым расчетам, только в зарубежном секторе американских ТНК свыше 50% всех торговых операций приходится на взаимные поставки филиалов42. Очевидно, эта цифра примерно отражает и долю внутрикорпорационных товарных связей в общей структуре ТНК, поскольку филиалы внутри США не имеют специфики в снабжении и сбыте продукции. Возможность трансфертных операций позволяет этим монополиям рассматривать уровень прибылей каждого филиала под углом зрения общей политики максимизации прибыли.
Поэтому внутренняя система ценообразования в корпорациях подчинена задачам снижения общего налогообложения, выигрыша от других способов обхода государственных мер регулирования и в США, и в принимающих странах. Конкретные коммерческие результаты деятельности данного филиала, небезразличные для американских фискальных органов, составляют лишь один из многих фрагментов общей финансовой политики ТНК.Международное сращивание. ТНК и ТНБ не только расширило возможности трансфертных финансовых операций, но и обеспечило смещение центра тяжести системы финансирования в сторону неамериканских источников. Взаимные операции между ТНК и ТНБ внутри монополистической группы представляют своеобразный «второй этаж» трансфертных операций. Действительно, банковское опосредствование деятельности «своей» корпорации (переплетенной с банком множеством кредитных и других связей, сросшейся с ним капиталом при совместном инвестировании, обслуживаемой им во всех аспектах финансовой политики) происходит на условиях, недоступных для всех других клиентов ТНБ. Устой-
чивость и систематичность таких отношений делают их по существу разновидностью внутрикорпорационных трансфертных сделок, но уже на уровне монополистической группы.
8*
227
Итак, ядро американской экономики в ее нынешнем виде составляют тесно переплетенные друг с другом промышленные и банковские корпорации транснационального типа. Им свойственна глубокая внутренняя привязанность к внеамериканским источникам извлечения прибыли. Внутрикорпорационный механизм движения капиталов, товаров и услуг «затягивает» в себя растущую часть национальной торговли, вывоза и ввоза капитала, других форм внешнеэкономических отношений страны. Американская экономика во все большей степени оказывается связанной производственными, торговыми, финансовыми узами с хозяйством других стран и с международными рынками товаров, капиталов, валют. Эти изменения в глубокой внутренней структуре экономики США, порожденные главным образом интернацио-нализацией финансового капитала, модифицировали характер его взаимоотношений с государством.
Изменился прежде всего сам объект государственного регулирования. Финансовый капитал, занимающий ключевые позиции в национальном хозяйстве США, связан с этим хозяйством только определенной частью своего потенциала и операций. Это значит, что интернационализация вывела за пределы государственного воздействия существенную долю производственных, торговых, финансовых и других форм деятельности крупного монополистического капитала, органически встроенных в его международную стратегию. В этих условиях и прежде только ограниченно эффективные меры вмешательства государства в экономику оказались практически недейственными. Скажем, жесткие меры администрации Никсона в 1971 г., направленные на обуздание инфляции, были «опрокинуты» трансфертными операциями ТНК. Введенный контроль над внутренними ценами не распространялся на цены импортируемых товаров. Сдерживание импорта предполагалось осуществить не через прямое «замораживание» цен, а через десятипроцентный налог на импорт, не распространявшийся, однако, на внутрикорпорационные поставки. Товары, произведенные ТНК на предприятиях США, в массовом порядке «переводились» в заграничные филиалы, а затем путем таких же внутрикорпораци-онных операций «возвращались» для сбыта на американском рынке как импортные.
Двукратная девальвация доллара в 70-х годах была проведена правительством США в надежде на ликвидацию дефицита торгового и платежного балансов. Но кратковременный позитивный эффект сопровождался новым стремительным взлетом инфляции благодаря деятельности ТНК. Падение цен на экспортируемые ими товары вследствие девальвации вызвало резкое увеличение объема экспорта и сокращение предложения товаров в США, повлекшие за собой рост внутренних цен. Параллельно значительно повысились цены на импортируемые товары, в том числе и на продукцию, произведенную филиалами ТНК в других странах и реализуемую в США. За один 1973 год импортные цены возросли на 17%, что дало новые стимулы инфляции. Химические ТНК, в частности, вывезли за границу такое количество удобрений, что сельское хозяйство США оказалось под угрозой. Правительство вынуждено было снять контроль над ценами на удобрения, и в течение нескольких дней эти цены возросли на 40% 43.
И во многих других случаях вследствие глобальной стратегии ТНК и ТНБ государственные меры по выравниванию равновесия во внешнеэкономических связях приводили к непредусмотренным внутрихозяйственным результатам.
Международные операции американского финансово-го капитала подрывают основные направления государственного вмешательства во. внутренние экономические процессы в стране. Это в равной мере относится к финансовым, кредитным, ценовым формам государственного регулирования. В частности, налоговая политика, за-нимающая одно из центральных мест в инструментарии государственно-монополистического капитализма США, становится все менее действенной. Американские транснациональные монополии выплачивают в других странах налогов примерно в 9 раз больше, чем в США. Вместе с тем государственные доходы в США формируются главным образом за счет налогов. Доля государственных доходов в ВНП США сократилась с 23,3% в 1970 г. до 20,3% в 1977 г.44 Одновременно падает удельный вес корпораций в общей сумме мобилизуемых государством налогов. В 1958 г. на корпорации приходилась У4 всех федеральных налогов, в 1976 г.— 13,8%4Б, Такое раз* витие событий прежде всего, толкает государство к дефицитному финансированию, поскольку наращивание военных расходов и осуществление экономических программ требуют финансового покрытия. Рост дефицитного финансирования способствует дальнейшему развитию инфляции, дестабилизирующей экономику и уничтожающей эффективность налоговых методов регулирования.
Кредитная политика государства опирается на регулирование процентных ставок, норм банковских резервов, операций на открытом рынке и т. д. Однако «клан 20-ти» в состоянии привлекать кредитные средства из- за границы, в частности с евродолларового ры.нка, в таких масштабах, при которых национальная система регулирования кредита становится для них обстоятельством второстепенного значения. Жесткие кредитные ограничения конца 60-х годов, например, обернулись наплывом в страну через ТНК и ТНБ 15 млрд. долл. «дешевых» иностранных денег для самофинансирования46. Попытки воздействия на экономику через систему кредита во время кризиса 1974—1975 tf. потерпели провал. Крупнейшие транснациональные гиганты, имеющие огромные возможности международной мобилизации капиталов, показали, что они обладают сильным «иммунитетом» к кредитной политике правительства и ориентируются только на собственные интересы.
Система денежного обращения и ее государственное регулирование в США парализуются 300-миллиардными ликвидными активами международных монополий. Дефляционные меры дают инфляционный эффект.
Попытка реализации долгосрочных селективных отраслевых программ по рецептам неоинституционализма (например, энергетической, транспортной, охраны окружающей среды) затруднена ограниченностью финансовых средств государства. Финансовый капитал США участвует в инвестировании только в той мере, в какой это соответствует интересам глобальной стратегии.
Безусловно, интернационализация финансового капитала— не единственная причина кризиса системы государственного регулирования экономики США. Характер капиталистического воспроизводства и несостоятельность государства как его регулятора сами по себе предопреде- . лили накопление глубоких структурных диспропорций в экономике. Такие структурные проблемы, как энергетическая, валютная, экологическая, инфляция при огром- ной безработице, недогрузка производственных мощностей, комплекс социальных проблем, кризис городов, и другие не могут быть решены ни «автоматически», без участия государства, ни традиционными средствами государственного регулирования.
Регулирующие хозяйство государственные органы не обладают даже примерной информацией о реальном ходе интернационализации производства и капитала. В разгар энергетического кризиса нефтяные ТНК отказались дать полную информацию о резервах нефти в стране. Власти штата Калифорния пытались получить такие сведения от «Экссон» в судебном порядке. Государству недоступны данные о поступлении в США средств с евродолларового и других международных рынков капитала, вместе с тем такие сведения необходимы при выработке кредитно-денежной политики. Сенатор Меткальф предпринял однажды попытку получить список важнейших держателей акций «Дженерал мо- торз» и «Экссон». Ни одно из государственных агентств не обладало такой информацией, а сами корпорации ответили, что эти сведения относятся к области «коммерческой тайны». Ужасающий буржуазных исследователей «кризис информации» служит симптомом увеличивающегося разрыва между возможностями финансового капитала и государства. Следствием этого разрыва являются непредусмотренные результаты национальной экономической политики. В поисках выхода буржуазные авторы предполагают ввести расшифровку консолидированных балансов ТНК и ТНБ, перестроить советы директоров, включив в них представителей «общественности», обеспечить гласность операций. Несостоятельность таких рецептов очевидна. Но наиболее активные попытки смягчить противоречие между процессом интернационализации хозяйственной жизни и национальными рамками государственно-монополистического регулирования предпринимаются в направлении поисков международных форм контроля и воздействия.
Прежде чем перейти к анализу этих попыток, следует определить суть современного противоречия между государством и финансовым капиталом. По этому поводу в советской экономической литературе высказывались различные точки зрения. Э. П. Плетнев считает, что глубокий конфликт возникает постольку, «поскольку степень регулирования всех этапов хозяйственной деятель- ности у сверхнациональных монополий выше, чем у госу-дарства, практикующего «индикативное планирование» и косвенное воздействие на экономику»47. Г. Г. Чибриков выводит существо конфликта из того, что «международные монополии требуют поддержки своей космополити-ческой деятельности безотносительно от последствий для национальной экономики»48. И. Д. Иванов отмечает, что «индивидуальные частнособственнические интересы МНК приходят во все большее противоречие с общенациональными интересами и приоритетами суверенных государств, причем как с реальными, общественными (что не ново), так все чаще и с теми, которые, как совокупные интересы национальной буржуазии, отражаются в экономической политике буржуазного государства»49. А. 3. Ас- тапович подчеркивает: «Внутри крупнейших монополий процесс обобществления производства реально вышел за национальные границы. Этим фактом определяется несоответствие современных методов вмешательства государства в экономику монополистическим методам «сверхнационального выжимания» прибыли»60.
Все названные обстоятельства действительно харак-теризуют разные аспекты развития противоречия между частномонополистической формой интернационализации хозяйственной жизни и экономической политикой государства. Но роль их в этом развитии неодинакова. Несовпадение степени и сфер регулирования, осуществляе-мого национальным государством и международными монополиями, составляет предпосылки, истоки противоречия, а не его сущность. Интересы интернационализирующегося финансового капитала и государства до определенной точки сходятся, а дальше противостоят друг другу. Их «неадекватность» формирует основу конфликта. Дестабилизирующие национальную экономику последствия государственной поддержки космополитической деятельности финансового капитала представляют собой симптом, проявление конфликта. Суть же его, видимо, состоит в изоляции государственной экономической политики от изменений в национальном хозяйстве, вызванных транснациональным финансовым капиталом. Изоляция выражается в непричастности государства к их появлению и в отсутствии способов воздействия на их результаты. Частномонополистическая форма интернационализации хозяйственной жизни определяет характер этих изменений: глубокая структурная привязка нацио- нальной экономики к мирохозяйственным процессам происходит с точки зрения макроэкономических пропорций «анархическим» способом; участие страны в международном разделении труда приспосабливается к параметрам внутрикорпорационного разделения труда; внутрихозяйственные и международные производственные, финансовые, торговые, научные связи втягиваются в растущей степени во внутренний механизм частномонополи- стических транснациональных структур; внутрикорпорационная система управления хозяйственной деятельностью становится наиболее действенной формой экономического регулирования, причем она осуществляется в рамках структурных форм международного бизнеса, а не государственных границ страны.
Накопление этих и других изменений в экономике на определенной стадии дает качественный скачок. Государство оказывается бессильным регулировать ие только деятельность международно сросшихся друг с другом транснациональных промышленных и банковских монополий, но и их воздействие на остальной частный бизнес. Как отмечал К. Маркс, «не только отношение одной нации к другим, но и вся внутренняя структура самой нации зависит от ступени развития ее производства и ее внутреннего и внешнего общения»51. Узурпация транснациональным финансовым капиталом значительной части «внутреннего и внешнего общения» меняет нацио-нальную экономическую структуру в направлении, постепенно выводящем из-под государственного контроля не только заграничную часть производства и капитала, но и весь воспроизводственный процесс. Государство не располагает рычагами приведения в соответствие совокупных интересов национального капитала с глобальной стратегией его транснациональной верхушки.
Сущность противоречия с государством особенно на-глядна, если рассматривать международный бизнес через призму сращивания промышленных и банковских гигантов сверх национальных границ. Финансовый капитал, а не просто транснациональные монополии отдельных сфер видоизменяет в ходе своей международной экспансии национальную экономику страны базирования и ее внешние связи. Как отмечает И. Д. Иванов, «сама по себе интернационализация производства в рамках МНК выступает прежде всего как функция от опережающей международной концентрации и переплетения капита- ла»52. Процесс обобществления производительных сил на международном уровне сопровождается поэтому разгулом' финансовой стихии, оторванной от реального производства, но органически встроенной в глобальную стратегию максимизации прибыли. Волны этой стихии перекатываются через национальные границы и принимающих, и базовых стран, ломают сложившиеся связи и пропор-ций, обостряют существующие и создают новые очаги внутриэкономических и межстрановых конфликтов. Хозяйственное сближение наций, переплетение национальных и международных рынков формируются такими способами и поскольку это соответствует потребностям интернационально ориентированного финансового капитала. Ни одно из национальных государств и наднациональных объединений капиталистических стран не в состоянии не только воздействовать на этот процесс, но зачастую просто прогнозировать конкретные эффекты его развития даже в собственном хозяйстве.
Противоречия между национальным государством и международным частным бизнесом имеют структурный характер. Сложившаяся система государственно-монополистического регулирования не соответствует ни современной структуре национальных экономик, ни их международной взаимозависимости под эгидой конкурирующих друг с другом транснациональных отрядов финансового капитала. Однако обе стороны в этих отношениях заинтересованы в изменении ситуации. Интернационализация крупнейших монополий не сняла, а усилила зависимость империалистической экономики от регулирующего участия буржуазного государства. Беспомощность государственной экономической политики перед лицом новых мирохозяйственных процессов, конечно, создает финансовому капиталу возможности бесконтрольных валютных и других спекуляций, налогового маневрирования и т. д. Но нельзя забывать, что монополистический капитал по- прежнему нуждается не только в активной государственной поддержке, но и в стабилизирующей, охранительной деятельности государства, поддерживающей жизнеспособность капиталистического строя. Интернационализация финансового капитала развивается в условиях соревнования двух систем, одна из которых — социализм уже стал решающим фактором мирового развития. На-растает движение освободившихся стран за коренную ломку сложившихся неравноправных отношений. Укреп- ляется рабочее и общедемократическое движение в капиталистических странах. Империализм последней четверти XX в. не может обеспечить ни одному из принци-пиальных экономических процессов сколько-нибудь длительное развитие без государственного регулирования, смягчающего неизбежные взрывы конфликтов и антаго-низмов, замазывающего возникающие трещины в структуре и пропорциях общественного воспроизводства. Это настолько очевидно, что признается даже лидерами частного бизнеса. Жизненно важный альянс с государством ценится в системе приоритетов современного финансового капитала выше, чем возможность продолжения выгодных, но опасных в стратегическом плане бесконтрольных международных спекулятивных операций.
Расхождение во взглядах между владельцами частных международных хозяйственных империй и государством касается в общем конкретных методов и сроков модификации государственной экономической политики, а не ее принципиальной необходимости. Менеджеры ТНК и ТНБ активно участвуют в обсуждении контуров будущих взаимоотношений с государством. На сюжет о мере и степени взаимных компромиссов при единстве стратегических задач написаны сотни монографий буржуазных авторов разных школ и направлений. Очевидно, что этап бесконтрольной со стороны государства экспансии финансового капитала США, Западной Европы и Японии заканчивается. Капиталистический мир вырабатывает основы нового альянса международного бизнеса с государством в интересах сохранения системы господства и эксплуатации.