3. Новая сфера конкуренции

Многонациональные банковские переплетения, будь то консорциумы или МНБ, представляют собой партнерство банков-акционеров из разных стран, каждый из которых остается независимой монополией со всеми свойственными ей чертами и атрибутами.

Каждый из них был создан с определенными целями, но цели участия в нем отдельных партнеров могут быть неодинаковыми. Для одного, например, это проникновение на новый рынок, для другого — обход ограничений на какой-то вид операций у себя в стране, для третьего— приобщение к недоступному ему в одиночку круп-ному бизнесу. Уже здесь есть основа для конфликтов в альянсе и его неустойчивости, поскольку политика каждого из участников неизбежно будет носить отпечаток его собственных интересов.

Помимо этого продолжается сепаратный бизнес партнеров вне группировки, глобальной целью которого является максимизация прибыли. По законам частного бизнеса высшим приоритетом для любого из участвующих банков будут его индивидуальные интересы прибыли, а совместные действия в альянсе могут быть только подчинены им. Но национальные и международные рынки, где действуют партнеры сами по себе и в то же время их союзы, не безграничны. Более того, в современных условиях они «перенаселены» конкурирующими друг с другом финансовыми институтами. Поэтому в большинстве случаев довольно быстро возникает проблема сочетания операций банковских группировок с инди-видуальной деятельностью их участников. Универсализация банков, диверсификация видов их операций затрудняют какое-либо «разделение труда» между ними самими и группировками с их участием. Не случайно наиболее «живучими» среди консорциумов оказались те, которые развивались в направлении функциональной или географической специализации.

Однако найти на современных рынках брешь между интернациональными сетями банков-гигантов становится все сложнее. Внутри каждого многонационального банковского альянса не утихают конфликты по поводу того, что каждый из участников стремится самостоятельно осуществлять наиболее выгодные операции, оставляя для совместной деятельности только проекты, сопряженные с высокой степенью риска. Ни одному из многонациональных банков не удается отграничить индивидуальные интересы каждого из членов от групповых интересов. Там, где дело касается прибыли, всякая координация и интеграция деятельности отступают на второй план. Поэтому острая конкуренция изначально заложена в природе банковских альянсов на международном уровне. Даже в могущественном «Орионе», как мы видели, нарастают внутренние противоречия из-за того, что участники расширяют собственные операции, постепенно внедряясь в сферу деятельности группировки. Для консорциума «Сауди интернэшнл бэнк» усиливается конкуренция со стороны операций того же профиля и в том же районе, проводимых самостоятельно американским участником — моргановским банком. Каждый из родителей ЭБИК открыл в последние годы собственные подразделения в США, конкурирующие с деятельностью принадлежащей группе «Юэропеэн-Америкен компани» 36.

Интересно, что некоторые западные исследователи отмечали «встроенную неустойчивость» международных банковских группировок еще в период их бума в начале 70-х годов. Чарльз Джейное писал в 1972 г., что, несмотря на стремительность развития, эти группировки не смогут стать «счастливым сочетанием капитала, кадров и целей. Учитывая независимую природу акционеров — каждый со своими собственными интересами, которым отводится высший приоритет, — нетрудно понять, почему названные составляющие успеха будут отсутствовать» 37.

Столь же изначальна конкуренция между группировками. Только организовавшись, консорциум и МНБ прежде всего оценивали возможности вытеснения сопер- ников.

Конфликты между участниками группировок усугубляются тенденцией к перекрестным банковским переплетениям. Например, западногерманский участник АБЕКОР входит в консорциум «Юнайтед интернэшнл бэнк», а остальные партнеры связаны с консорциумом «Сосьете финансьер эропеен». Отделение ЭБИК в Канаде в своей деятельности сталкивается с интересами консорциума «Мидлэнд энд интернэшнл бэнкс», в котором член ЭБИК «Мидлэнд бэнк» имеет 45% акций. Многие американские ТНБ входят одновременно в несколько консорциумов каждый. Такая структура переплетения капиталов соответствует глобальной стратегии каждого из банков международного класса. Но в то же время это вносит дополнительные конфликты и противоречия в их отношения как партнеров по многонациональным банкам.

Поскольку в группировки входят крупнейшие банковские институты отдельных стран, здесь представлены по существу национальные финансовые группы, причем часто партнерство с иностранным капиталом на международном уровне усиливает конкуренцию этих групп друг с другом в стране базирования. Например, каждый из четырех лидирующих банков Бельгии участвует в разных межнациональных банковских альянсах. Три крупнейших банка Франции являются членами трех различных консорциумов с участием капитала арабских стран, имеющих штаб-квартиры в Париже. Японские банки, напротив, группами представлены в одних и тех же западноевропейских консорциумах. Американские ТНБ, как было показано, сочетают групповое и индивидуальное представительство в международных альянсах. Очевидно, это различие определяется соотношением :ил отдельных монополистических групп внутри нацио-нального финансового капитала и соответственно выбранной им глобальной стратегией интернационализации.

Но при всех страновых особенностях ясно главное: международные переплетения банковского капитала в их современном виде представляют собой явление внут-ренне противоречивое и конфликтное. В многонациональных банковских группировках мы видим ожесточение конкуренции на всех уровнях: банков одной страны друг с другом по поводу участия в международных переплетениях; между партнерами по группировке; между самими группировками; между ними и ТНБ, идущими по пути интернационализации самостоятельно. Поэтому центробежные силы здесь действуют не менее активно, чем центростремительные, и каждый такой союз относительно неустойчив при устойчивости принципиальной тенденции к активизации международных банковских переплетений вообще. События кризиса середины 70-х годов наглядно показали это.

Многонациональные консорциумы и МНБ почувствовали на себе гораздо сильнее, чем все другие банковские институты, потерю доверия после краха западногерманского банка «Херштатт» и финансовых затруднений у многих других банков на рынке евровалют. Кризисные явления на этом международном денежном рынке вызвали кризис доверия к многонациональным банковским альянсам, в каждом из которых очень неопределенно обозначена мера ответственности участников за результаты совместных операций. У клиентов росло недоверие к этим банкам (в частности, по поводу сохранности депозитов), у банков — к заемщикам. Например, консор-циумы, предоставившие большие суммы долгосрочных кредитов развивающимся странам, в условиях кризиса были очень напуганы возможностью наложения моратория на использование этих кредитов в связи с перегруженностью долгами многих получателей. В ряде запад-ноевропейских стран (например, в ФРГ) были приняты законы, ограничивающие возможности получения кредитов с евровалютного рынка. В результате банковские институты, действующие на рынке, потеряли ряд выгоднейших сделок с промышленными ТНК. Журнал «Фор- чун» писал в начале 1975 г.: «В атмосфере взаимного недоверия проблемы одного банка могут быстро создавать проблемы для всей системы»39 (имеется в виду банковская система на евровалютном рынке). Например, объявление о закрытии банка «Херштатт» было сделано в ФРГ вечером 26 июня 1974 г. С учетом разницы во времени оно застало нью-йоркское отделение «Чейз Манхэттен» в разгар операций. В этом американском ТНБ находился счет «Херштатта», с которого выплачивались доллары в обмен на вклады в марках в западно-германский банк-банкрот. Многие банки успели внести марки на счета «Херштатт», но не получили доллары с его счета в «Чейз Манхэттен». Краткосрочные операции на сумму свыше 175 млн. долл. остались незавершенными.

Национальный банк штата Северная Каролина потерпел убытки на 2,4 млн. долл. в результате краха лондонского филиала одного из израильских банков. А для другого среднего по размерам американского банка из штата Индиана это событие обернулось убытками в 4,5 млн. долл. В обстановке паники банки стали быстро сокращать взаимные операции, особенно с иностранными партнерами. Тот же банк из Северной Каролины сократил число банков — партнеров по совместным операциям с 300 до 100. Президент банка X. Мак-Колл, комментируя новый список партнеров, заявил: «Все они крупные банки, и половина из них — американские»40.

Естественно, такое развитие событий на международном денежном рынке затронуло не только средние банки, но и участвующие в многонациональных группировках ТНБ. Неопределенность ответственности за судьбу крупных сделок, недоверие в отношениях с главными клиентами, рискованность межбанковских операций в случае краха любого из участников — все это сделало проблематичной выгодность такого партнерства. На страницах западной печати появилось после кризиса множество исследований, ставящих под сомнение перспективы консорциумов и МНБ дочернего типа. Один из руководителей английского банка-гиганта «Мидлэнд бэнк», Мэйкок, в частности, отмечал, что «вопрос состоит в том, не является ли концепция консорциумов анахронизмом в условиях, когда каждый уважающий себя банк сам становится интернациональным»41. Иначе говоря, по законам конкуренции кризис стимулировал прежде всего собственные усилия каждого ТНБ по укреплению своих позиций на рынке — часто за счет партнеров по международным группировкам и самих этих группировок.

Однако и в свете событии кризиса середины 70-х годов вряд ли можно согласиться с пессимистическими прогнозами Мэйкока и ряда других западных экономистов и банкиров относительно перспектив консорциумов и МНБ. В процессе интернационализации банковского капитала международные переплетения неизбежны. При всей силе центробежных тенденций монополии, исходя из своей природы, будут использовать возможности, предоставляемые многонациональными группировками. Сами по себе эти группировки служат оболочкой неус-тойчивого равновесия в соотношении сил между лидирующими ТНБ разных стран, делящих кредитно-финансовую сферу капиталистического мира на зоны своего влияния и контроля. Периодические кризисы приводят к сдвигам в структуре участников дележа, отражающим изменение соотношения сил. В тот или иной период в зависимости от конъюнктуры может усиливаться или ослабляться тенденция к международным переплетениям банковского капитала. Как правило, во время спадов и кризисов ТНБ более склонны «шагать в одиночку» по пути интернационализации. Оживление и подъем усиливают их заинтересованность в совместных операциях, а значит, и в участии в группировках. Но само по себе «многонациональное» направление интернационализации капитала и деятельности крупнейших банков, очевидно, достаточно устойчиво, хотя и внутренне противоречиво.

Вопрос о международных банковских группировках с участием ТНБ как новой сфере конкуренции представляет не только теоретический интерес. Вкладчиками и заемщиками консорциумов и МНБ являются помимо МНК мелкие и средние банки разных стран. Через них конкурентные битвы внутри группировок и между ними, банкротства, смены владельцев и т. д. затрагивают интересы многих рядовых вкладчиков. Кроме того, среди клиентов консорциумов и МНБ, как отмечалось, государственные организации и правительства многих стран. В развивающихся странах, например, судьба финансирования проекта часто оказывается привязанной к пе-рипетиям в ЭБИК, АБЕКОР, в том или ином западноевропейском консорциуме. Поэтому поднятая на интернациональный уровень конкурентная борьба гигантских банков и их международных группировок чревата серьезными социально-экономическими последствиями.

Концентрация финансовой мощи крупнейшими ТНБ мира (с доминированием среди них американских) и их участие в группировках придают конкурентной борьбе в банковской сфере особенно ожесточенный характер. Многонациональные группировки современных форм находятся еще в стадии становления. Помимо внутренних раздоров и внешней конкуренции их развитию препятст- вует разнообразие национальных банковских законодательств, отсутствие единой правовой структуры в отношении консорциумов и МНБ даже в рамках «Общего рынка». Под влиянием кризисных событий центральным банкам развитых капиталистических стран в 1975 г. удалось договориться о взаимной ответственности за убытки международных банковских группировок. Степень ответственности центрального банка определяется пропорционально доле участия банка (или нескольких банков) данной страны. В то же время центральные банки (включая ФРС США) усилили контроль за внешними валютными и кредитными операциями ТНБ своих стран. Но эти вынужденные меры центральных банков не сблизили национальных законов, касающихся участия банковского капитала в международных группировках. Способы создания этих группировок еще весьма несовершенны, а их формы и размах деятельности намного отстают от того, что уже достигнуто многонациональными промышленными корпорациями. Однако международное переплетение капиталов ТНБ США, Западной Европы и Японии, несомненно, развивается, порождая новые очаги конфликтов и одновременно новые формы господства интернационализированного финансового капитала